И - почувствовала, что благодарна ему за этот страх.
-Богниц, - сказал барон лениво, - вы неизбежны, как судьба. Как удар молнии. И так же несносны.
-Судьбу вы считаете несносной? - сделал домиком свои белесые брови Богниц; глаза его смеялись.
-Я с ней конфликтую с момента рождения, - сказал барон.
-Нельзя ли несколько подробностей для прессы?
-В раздел скандальной хроники?
-Как можно! В спортивный, разумеется. Кстати, правда ли, что вы оба,
-Богниц поклонился Аннабели, - намерены выступить одним экипажем в «Трансафрике»?
Барон, не глядя, поставил пустой бокал - под бокалом тут же оказался поднос, а мгновением позже при подносе материализовался официант. Другой официант, несущий свежие коктейли, качнулся было в их сторону, но барон отмахнулся от него.
-Это неплохая мысль, - медленно сказал он, - поэтому, наверное, она мне в голову и не приходила… А что скажет ваше высочество? - повернулся он к Аннабели.
-Я вообще не собиралась заявляться на эту «Трансафрику», - сказала Аннабель. Сейчас он спросит: почему? - мелькнуло в голове. Надо что-то сказать… - Хотела бы не торопясь подготовиться к Кубку Наций.
-Это, конечно, цель… - протянул Богниц недоверчиво. - А можно политический вопрос? То есть я обращаюсь к вам не как к знаменитым спортсменам, а как к представителям виднейших фамилий Конкордиума. Ваше мнение о завтрашней Конференции Гор и Долин?
-Я отвечу как частное лицо, - сказала Аннабель. - Я считаю, что в нынешней ситуации любые шаги навстречу друг другу надо только приветствовать - и помнить, что есть вещи важнее застарелых обид.
-А я вообще не отвечу, - сказал барон. - Во-первых, я ничего не понимаю в политике, о чем вы, Богниц, прекрасно знаете. Во-вторых, что бы я ни сказал, это будет вразрез с мнением моей семьи - кажется, так получается автоматически.
-Послушайте, Ян, - сказала Аннабель. - Вы тут знаете всех - кто вон тот человек с черной розой?
-О, это же Яппо. Говорят, он _н_а_с_т_о_я_щ_и_й_ маг. Из старых. Я знаю, что его очень боялся покойный король Томас.
-Понятно, - сказала Аннабель.
Значит, вот он какой, этот Яппо, подумала она. Почему-то думала - старик, с бородой, с посохом… Как Хиид - таким он запомнился ей. Впрочем, может быть, это детские аберрации, тогда все, кто старше тридцати лет и выше пяти локтей, казались глубокими стариками и великанами…
-Король Томас, по-моему, боялся всего, - сказал барон. - Даже собственной тени.
-Вот именно, - поднял толстый палец Богниц.
Барон уже набрал в грудь воздуха, чтобы задать вопрос, когда Аннабель перехватила брошенный мельком на них взгляд высокого человека во всем черном и с черной розой в петлице и положила руку барону на плечо.
-Давайте лучше о скачках, - сказала она. - Или о боксе. Ведь наш друг Ян…
-В прошлом, ваше высочество, в прошлом!
-Не столько в прошлом, сколько в душе, правда ведь, Ян? Вот, допустим, волею судеб вы снова стали спортивным репортером - пари, что будете втрое счастливее, так? Или нет?
-Если с нынешним окладом - о, вдесятеро! Кстати, о пари: хотите свеженький скандал? Помните бой Раулингсон - Ферри? Третьего апреля? В восемнадцатом раунде Ферри проиграл техническим нокаутом?
-Сломал руку, кажется, - уточнил барон.
-Тот самый бой, - закивал Богниц. - Так вот, выяснилось, что оба боксера заключали пари на победу противника! Огромные суммы! Раулингсон дисквалифицирован и по уши в долгах, а Ферри вообще скрылся - но зато с двумя миллионами. Хотя, если его найдут, миллионы ему вряд ли понадобятся…
-То есть руки он не ломал? - приподнял бровь барон.
-Естественно. Массажист в перерыве незаметно впрыснул ему под кожу что-то, вызывающее отек, и Ферри осталось только удачно упасть…
-Свинство, - сказала Аннабель. - Массажист его и продал, наверное?
-Нет, - сказал Богниц. - Случайный снимок, и фотограф не сразу обратил внимание…
-Что осталось более или менее честного, - сказал барон, - так это теннис, шахматы, яхты и большие ралли. Все остальное…
-Я сказал бы иначе, - прищурился Богниц. - Бокс, лошади и футбол. Это продано, куплено и продано снова. Все остальное - с вариантами.
-Лошади, - сказала Аннабель. - Знаете, Ян, есть лошади и лошади…
-Я не имел в виду выездку, - сказал Богниц. - Я говорил про ипподром.
-Самый честный вид спорта - это рулетка, - сказал барон. - Ты знаешь, что всегда выигрывает казино…
-Смотрите, это Берт, - сказала Аннабель.
К ним подходил, заранее широко улыбаясь, Берт Яскульский, рыжий и круглолицый; четыре года назад, когда он только начинал свою карьеру, его простецки-легкомысленная внешность страшно мешала ему. Как и островной акцент. От акцента и веснушек он избавился - но не это, конечно, стало причиной его стремительного взлета. Сейчас он был товарищем премьер-министра Маргитании, второго по значению королевства Конкордиума.
По слухам, влияние его в кулуарах власти самого Конкордиума было колоссальным.
-О, милая Аннабель, как я рад вас видеть! Лео, я слышал, у вас проблемы? Поговорим за картами. Ян, никаких интервью, я отдыхаю. Что интересного в мире? Господа, позвольте мне похитить у вас принцессу…
Конечно, и Берт с ними, думала Аннабель, увлекаемая мягкой превосходящей силой. Как же без Берта… Она автоматически раскланивалась со знакомыми, окидывала взглядом платья и украшения дам, и вдруг оказалось, что они идут как бы по длинному коридору, в конце которого стоит, вовсе на них не глядя, человек в черном, но в последний момент коридор слегка вильнул, и их пронесло мимо, куда-то ко входу в зимний сад…
-Берт, куда вы меня тащите? - спросила она, оглядываясь.
-Как, вы еще не знаете? У Денниусов зацвела инстрелла. Вы видели цветок инстреллы?
-Я выросла в этом доме, Берт, - сказала Аннабель.
-Ладно. Тогда сами подскажите место, где можно поговорить без посторонних. При этом не пропадая с глаз.
-Значит, то, что нас будут видеть беседующими - не страшно?
-Предпочтительно. Мои агенты уже распускают слухи о моих матримониальных намерениях.
-Берт, вы совсем не в моем вкусе.
-Вкусы - вещь переменчивая… впрочем, говорить мы будем о другом.
-Тогда поднимемся на галерею.
На галерее слышен был мягкий шорох климатизатора и ощущались токи прохладного воздуха. Пахло подтаявшим снегом. В зале собралось уже около сотни гостей, разговаривали, пили, знакомились и знакомили, было немало юных дам и молодых кавалеров, и кто-то замечал стоящих на галерее Аннабель и Берта - замечал, обращал внимание, запоминал для последующего перемывания косточек… А что, подумала Аннабель, с их точки зрения - Берт для меня прекрасная партия… как и я для Берта.