Вакуум. Вакуум - это такая хитрая материя…
А может быть, оно - то, что должно быть - уже есть, - сказал он. - Только мы его не ощущаем. Не отрастили органов чувств. Ну, не видим же мы инфракрасный свет, например.
-Может быть, - сказал Тони. - Может быть и так… Кстати, мы пришли.
Обнесенное невысоким парапетом, в тротуаре темнело овальное отверстие, и полукруглые светящиеся ступени вели вниз. По парапету разноцветными гляссетными шариками было выложено: «Клуб одиноких генералов».
-Что-то у вас всё в подвалах, - сказал Андрис. - Библиотека в подвале…
-А по-моему, удобно, - сказал Тони.
-Удобно… - проворчал Андрис. Подвалов он не любил: ему было двенадцать лет, когда какой-то бродяга заманил его в подвал и попытался изнасиловать. На шум прибежал сосед полицейский. Чем черт не шутит, подумал Андрис, может, и повлияло это на решение - идти в полицию?.. Испугался он тогда до потери речи и не разговаривал несколько месяцев.
-Вы только не бойтесь и ничему не удивляйтесь, - сказал Тони. - Они тут ребята веселые…
Внизу было совершенно темно, только белая полоса под ногами вела вперед и за угол направо. Было как-то неловко ступать на пружинящее покрытие возле этой полосы: Андрис еще не успел настроиться на игру. Из-за поворота пахнуло горячим воздухом. Полоса кончилась, они остановились. Перед ними, шагах в четырех, лежала голова дракона. Уродливая, бугристая, с костяным гребнем, начинающимся от кончика носа. Выступающие верхние клыки впились в пол. Дракон медленно открывал глаза. Белки глаз были красные, с прожилками - как с большого похмелья. В зрачках плясали огни факелов. Андрис оглянулся: за спиной стояли два коренастых уродца с факелами и дубинами в руках. Сзади, из темноты проступало еще что-то. Дракон прикрыл глаза, разинул пасть, высунул неожиданно толстый розовый язык и облизнулся, как кот. Негромко рыкнул, наклонил голову набок, раскрыл пасть как мог широко - стало видно черное ребристое нёбо и глубокое кольчатое горло - надвинулся на Андриса и Тони и захлопнул пасть с костным лязгом и чавканьем. Снова наступила полная темнота, а потом впереди засветился голубым светом прямоугольник двери и возникло тихое пение. Мимо лица Андриса пролетел маленький, с воробья, ангел. Прямоугольник надвигался, и внезапно они оказались на цветочной лужайке. Позади кто-то звонко смеялся. Андрис оглянулся: козлоногий фавн погнался за брызнувшими в разные стороны нимфочками, догнал одну, подхватил на руки и потащил в лес. Остальные, сгибаясь от смеха, вновь собирались в стайку. Вдруг одна увидела Андриса и Тони, закричала радостно: «Мужчины, мужчины!» - и все нимфы, как подхваченные ветром, бросились к ним. Они бежали, толкая и обгоняя друг дружку, с голов их падали венки, волосы их развевались… они бежали все медленнее, уже не бежали, а плыли в воздухе, и Андрис с каким-то странным чувством - с сожалением? - смотрел на их стройные, загорелые, идеальные тела, на смеющиеся лица, на руки, вскинутые вверх…
-Господа, господа, отвлекитесь! - сказал кто-то сзади, Андрис оглянулся: там была стойка бара, на табуретках вокруг нее сидели разного возраста мужчины - только мужчины - и бармен жонглировал шейкером. Это он и сказал. - Прошу, - он выставил на стойку два высоких бокала, бросил лед и влил в бокалы - тонкой струйкой с большой высоты - светло-лимонную, чуть опалесцирующую жидкость. Пить надо было через соломинку. Розовую с черной линией. Андрис попробовал. Коктейль был крепкий и необыкновенно вкусный.
-Как это называется? - спросил он бармена.
-«Особый генеральский», - сказал бармен.
- Но больше одного бокала не положено.
-Мне просто интересно, - сказал Андрис.
-Это пожалуйста, - сказал бармен.
Опять разлилось голубое сияние, немного погодя раздался звонкий смех и визг, но от стойки изображения видно не было. У двери стояли трое ребят, одетых подчеркнуто одинаково: серые мешковатые свитера и серо-черные полосатые брюки. Ребята смотрели куда-то, не отрываясь. Наверное, там, куда они смотрели, с криком «Мужчины! Мужчины!» бежали нимфочки.
Тони тронул его за рукав.
-Дядюшка, - шепнул он. - Как у вас с рукопашным боем?
-Нормально, - сказал Андрис. - А что?
-А то, что у этих - превосходно.
-Кто это?
-Кристальдовцы, - сказал Тони. - Слышали про таких?
-Слышал, - сказал Андрис и сообразил, кого ребята ему напомнили: да самого Эрнесто Кристальдо после второго своего процесса, когда он получил сенсационный срок: девятьсот девяносто девять лет каторжных работ; эта фотография обошла весь мир: в таких вот полосатых брюках и в сером свитере - он хохочет во всю глотку, а судья, разъяренный, орет ему что-то. У Кристальдо были все основания для смеха: через полгода ему устроили побег с каторги, а еще через три месяца танки повстанцев вошли в Ораль. С тех пор Эрнесто Кристальдо - бессменный президент Народной Республики Эльвер, страны с уникальным общественным устройством. И вот уже двадцать лет он не снимает военную форму…
Кристальдовцы сели у дальнего от Андриса конца стойки, что-то сказали подошедшему бармену; тот кивнул и налил им не «Особый генеральский», а чистый эльверский ром из черной кубической бутылки.
-И что же - часто рукопашные бывают? - спросил Андрис.
-Они же бешеные, - сказал Тони.
-А эльверские студенты у вас тут учатся?
-Конечно. Эти вокруг них и крутятся.
-Интересно… - протянул Андрис.
-Да не очень, - сказал Тони. - Эльверцы эти… Что они с девушками нашими делают - словами не передать. Наглые - а не пожалуешься… В позапрошлом году это было - пожаловались девочки. В деканат. Пристают, мол, не отобьешься. В общежитиях в комнаты вламываются… ну, и все такое. Деканат возьми и сообщи в посольство. Через месяц студентов отозвали - а было их человек сто пятьдесят. Еще через месяц прислали новых. Разумеется, этих спрашивают: а где, мол, те? Отвечают: расстреляны как враги революции. Сто пятьдесят человек! Боже ты мой, что тут было потом… Одна из тех девчонок из окна выбросилась, простить себе не могла. А Ева - вот та, с которой я разговаривал - стала колоться. Так что те ребята, которых прислали - они теперь как бы неподсудные. Что ни сделают - все с рук сходит. Они и пользуются… вовсю… Иной раз морду набьем - и все.
-А эти, кристальдовцы?
-Сильно в гору пошли. Липнут к ним, особенно те, кто сразу после школы…
-Ну, еще бы - такая реклама… Интересная история. Ладно. Как развлекаться будем? Тут кегельбан есть?
-Тут все есть. И кегельбан, и… все, в общем. Все есть.
Язык у Тони слегка заплетался, и слово «кегельбан» он выговорил в два приема.
Кристальдовцы встали и прошли в дверь, обрамленную аркой из красного кирпича - старого, в выбоинах от пуль.
-А там что? - показал Андрис им вслед.