— Простите, парни…
Взрыв взметнул в воздух обломки стен, перемешав с землей крохотную группу защитников колонии и прорвавшийся внутрь штурмовой отряд. Вместе с собой ополченцы похоронили почти всех киборгов, координировавших последнюю атаку.
Прогремев когтями по пластиковым плитам, к Тириту примчал один из наблюдателей:
— Идут! Идут! Восемь штук осталось и половина — с поломками! Сильно их потрепали, ага… А сколько диких стай положили — не сосчитать!..
Вождь мутантов шагнул поближе к окну и внимательно посмотрел на ползущие сквозь дым силуэты. Шесть, семь… Точно — восемь железяк возвращается. Всего восемь. Все, что осталось от бывших хозяев укрытого в далеких развалинах гнезда. Половину пожгли ракетчики и вояки, так удачно заглянувшие в гости на днях. Еще неплохо по пластиковым корпусам прошлись людишки, посмевшие огрызаться огнем, вместо покорной сдачи на милость победителя. Отлично повоевали, кстати. И ведь тупые механизмы купились на ложь, поверили, что именно там, в подвалах спрятались остатки армии. Спрятались, чтобы перегруппироваться и отбить базу назад… Плевать на гору багровых тел рядом с глубокой воронкой. Безмозглых соседей не жалко. На пустошах легко можно насобирать еще сотню-две-три идиотов, способных лишь скалить зубы и выполнять простейшие приказы. Самые умные и хитрые — все здесь, в качестве командиров боевых групп, с мечами и копьями наперевес. И рядом с чужими метателями, оскалившими семь пучков стволов в разбитые окна. Его, Тирита, главный козырь.
— Слушать меня! Выбиваем киборгов от края цепи к центру! Разом, по моему приказу! Приготовиться!.. Давай!..
Двух последних механических воинов добивали все же всем, что подвернулось под лапы: кусками арматуры, кирпичами и оторванными кусками пластика. Благо, ледяные снаряды все же сумели разломать чужую легкую броню, выставив на общее обозрение мотки проводов и тонкие шланги потрохов. Но — добили. Разодрали на дергающиеся составляющие, размолотив на гнутые шестеренки. И пока пленники стаскивали в подвал то, что когда-то было хозяевами мутантов, Тирит стоял смотрел на заходящее солнце и вдыхал пахнущий гарью воздух. Стоял и пытался осознать — каково это, быть единственным и независимым правителем бывшей человеческой колонии. Быть господином тысяч живых существ от холодных заснеженных гор на юге до далекой северной границы Диких Анклавов.
— Я — по-бе-дил! — заорал худой и жилистый мутант, не пытаясь даже сдержать рвущуюся наружу бешенную радость. — Я — хозяин пустошей! Я, и только я! Ти-р-р-р-рит!
* * *
Карлос водил огрызком провода по мятой пластиковой карте, постукивая по пересечениям трубопроводов и коммуникационным центрам:
— Наша задача — исчезнуть. Для всех. Для Слепцов в том числе. Потому что любая попытка выйти на связь, отследить наше перемещение — и все, сигнал отловят. Я прочел все, что собрали по Непримиримым. Эти твари воюют с рождения. Уже несколько десятилетий подряд рвут глотки всем, до кого могут дотянуться. И отличаются отменным нюхом на любое шевеление у своих границ. Поэтому — на цыпочках. Тихо-тихо, словно мыши. Словно — призраки…
Медная жила пробежала по синей полоске, замерев у крохотного шарика, пустившего дальше нити коридоров.
— У нас несколько плюсов, на которых стоит сыграть. Во-первых, наша группа очень мала для атаки. Поэтому мы можем просочиться там, где выставлены ловушки на крупные отряды. Во-вторых, мы идем внутрь, идем в хорошем темпе. Мы легко замаскируемся сначала под дронов-разведчиков, а затем под технический персонал, который постоянно болтается внутри охранных периметров. В этом направлении чужаков не ждут. Никакой вояка мысли не допустит, что Дикие полезут в самый центр, поближе к месту ядерных ударов.
— Но мы от бродяг мало чем отличаемся, те же мясо и кости. Так же дозу можем схватить.
— Можем, — согласился Карлос с замечанием Хата. — Поэтому и жуем уже второй день протекторы. Кроме того, вместо тяжелых доспехов возьмем легкие комплекты, которые в первую очередь прикроют нас от радиации и химических реагентов. Треть снаряжения на «барбосах» — фильтры и регенерационные кассеты. Специально чужие запасы выпотрошили, чтобы хватило на дорогу туда и обратно. Кстати, про туда… Шарра, что с агрегатом, освоился?
Водитель кивнул. Хромой мужчина двое суток гонял на многоколесном подобии гусеницы по тесным тоннелям подземного города. Правда, в узком чреве места хватало с трудом, часть оборудования пришлось разместить на внешней подвеске, но зато агрегат способен был доставить группу до места высадки без проблем.
— Отлично. Тогда действуем, как условились. Через два часа выдвигаемся к зоне перехода. Оттуда до шахты, которая выведет к старым выработкам. Закладываем электроимпульсные заряды, выключаем помощников и залегаем. Ждем, когда завтра утром Слепцы сымитируют аварию на восточной подстанции Непримиримых. На ответ у киборгов будет двадцать минут. За это время они выдвинут туда поисковые группы и выпустят группы разведчиков по обычным маршрутам. Пропускаем мимо дронов, что патрулируют шахту, выжигаем электрические цепи и подменяем сигнал автоответчика. Вместо врага продолжаем движение по маршруту, уходим внутрь, до первого периметра. Там — сменяем маскировку и ждем вторую фазу.
Проводок заплясал на переплетении линий, продвигаясь все глубже в мешанину отметок на карте.
— Оставленная у шахты «гусеница» подрывается, гасит импульсом все соседнее оборудование. Одновременно с этим рядом с подстанцией подрывают второй заряд. В итоге — под удар попадают часть групп, которые собрались для прочесывания восточного района. Ну и на сутки минимум будет неразбериха с кодами опознания в зоне прохода. Плюс Слепцы выпустят сверху шахты перепрограммированных роботов, которые устроят заваруху между собой на границе района. В итоге — у нас за спиной возникнет бардак, который оттянет на себя еще часть киборгов. Главное — неразбериха. Это — ключевой элемент операции. Насколько я смог разобраться во всех акциях противника, Непримиримые плохо реагируют на резкую смену обстановки. Особенно — бессистемные вводные, зачастую не связанные друг с другом. То, что будет происходить на поверхности, смешает в кучу ответные действия по подготовке к отражению нападения, ремонтные работы в зоне взрывов и выяснение, кто и зачем устроил собственную войнушку, вопя на открытых частотах «прикрой, атакую!».
Откинувшись на спинку скрипучего пластикового кресла, Карлос взъерошил коротко стриженные волосы и закончил:
— И последнее — это темп. Мы уже не раз прошлись по плану, но повторю. Успеем проскочить к запасному командному бункеру — выиграем время. Мало того, у этого законсервированного центра собственная независимая система защиты, которая так и не была активирована. Хапнем ключ — и делаем ноги. А возможная погоня, которая скорее всего будет, в первую очередь сцепится с неопознанной угрозой. И пока будет обламывать зубы о чужие пулеметы, мы успеем отойти к северной границе Непримиримых. Там нас должны ждать в зоне эвакуации. На севере, как можно дальше от подземного города.
— Чревато, — вздохнул Хат, допивая остатки витаминизированного напитка, выданного в обед. — Я бы лучше пересидел шум, который поднимется. Хотя бы недельку.
— Обнаружат. Это их территория, исследованная вдоль и поперек. Как не закапывайся, все равно найдут. Да еще мы против шерсти пригладим, обязательно выпустят вдогонку все, что шевелится. Поэтому — только бегом, без оглядки. Чуть замедлимся и в загривок вцепятся, не стряхнуть. Мы все же диверсионное подразделение, а не штурмовой батальон со средствами усиления. У нас все рассчитано на бесшумную инфильтрацию и точечные, я бы сказал, хирургические действия в случае контакта с каким-нибудь заблудившимся киборгом. И только… Шарра, с ногой как? Бегать придется много.
— Подлатали, — отозвался водитель, осторожно поглаживая больное колено. — Понапихали пластика и всяких штук, обещали неделю безотказной работы. Потом надо будет снова смотреть. Но пока кувыркаюсь, словно молодой лоботряс среди сборщиц урожая в теплицах.
— Ну и хорошо. По возвращению обязательно посмотрим, может вообще какой протез поставят. А сейчас — предлагаю перекусить, часик отдохнуть и сгребать барахло. Час до выхода…
Аналитик переключил камеры, пробежал взглядом по еле освещенным коридорам и переспросил Защитника, заглянувшего буквально на минуту:
— Ты действительно считаешь, что с военной точки зрения предложенный план — полная ерунда?
— Да. Твой протеже собирается действовать с превышением любых допустимых норм риска. Почти каждый шаг — за гранью разумности.
Глухой голос скрипуче рассмеялся. Похоже, не только командующий подземного города любил изображать человеческие эмоции:
— Значит, они прорвутся. Потому что Непримиримые тоже не ждут от нас отряд идиотов. Штурмовую группу, отряд с тяжелой техникой для прорыва. Вооруженного до зубов крота, в крайнем случае. Или какой-нибудь бронированный шаттл, который собьют еще на подлете к границе. Но чтобы три человека с зубочистками в руках сунулись в самое логово — такое им в голову не придет. А значит, имеет все шансы на успех. Я бы поставил на второй Тотем. На его удачу.
— Если бы цена похода была какая-нибудь паршивая база в предгорьях или мастерская по ремонту роверов — я бы с удовольствием принял ставку, — пробурчал в ответ Защитник. — Но, когда их перемелют в кровавый фарш, рядом сдохнет надежда на запуск спящего реактора. А вместе с ним — и надежда на наше будущее.
Скрипнув резиной, робот покатил к выходу из комнаты. И уже в дверях дернулся, услышав спокойное:
— Я был не прав, когда сказал, что поставил бы… «Бы» — лишнее. Я считаю, что Карлос вернется. Потому что ему это надо не меньше нас. Его ждет здесь мальчишка, которому он обещал помочь вернуться домой…
* * *
— Видал, какую полировку мне сделали?
Огрызок пристроился рядом с другом, оседлавшим высокий парапет крыши с видом на широкий внутренний двор. Покрутив перед чужим носом блестящим металлическим крюком, следопыт добыл любимую трубку и с интересом посмотрел на суету внизу:
— Что руководство говорит?
— Руководство от радости в штаны наложило. Седой уже какой час лазает: то в кабину, то обратно. Видно, что очень хочет полетать, но опасается, а вдруг уронят?
— Они что, прилетели, чтобы сверху навернуться? Какой смысл?
— Ну, прилетели, потому что загонщиков сегодня потрошат по всем пустошам. То, что мы не сумели сделать, прекрасно провернули мутанты. Сначала сжевали вояк, потом вцепились в колонию. Последнее, что я слышал — там по всем частотам орали о бойне. Потом — заткнулись. Похоже, в самом деле прирезали Спустившихся с Небес. Окончательно.
Довольно осклабившийся Огрызок сплюнул вниз, стараясь не попасть кому-нибудь на голову:
— Давно пора, жалеть не буду. Хорошо бы следом зайти, гнезда зубастых тварей дочистить. Мне почему-то кажется, что их там не так много должно быть после потасовки. Как раз нам по силам.
Крап отмахнулся от вонючего дыма и недовольно поморщился:
— Хоть бы с другой стороны сел, вся вонь в лицо… Вряд ли мы туда пойдем сейчас. Пилот рассказал, что муты собрали большую орду. А вояк на базе осталось лишь раз-другой в ответ пальнуть. Так что людей сожрали почти без сопротивления. Поэтому — с нашими зубастыми соседями разбираться будем позже. И явно с большой кровью.
Следопыт аккуратно выпустил очередной клуб в сторону, чтобы не раздражать друга, и спросил:
— А где я эту криволапую обезьяну видел? Девушку не помню, а его — точно встречал.
Мелькнувший внизу карлик вряд ли слышал, как именно его назвали. Взмыленный Тоо уже в какой раз показывал свое летающее хозяйство и сиплым голосом расхваливал собственные таланты.
— Коротышка? Так он был старшим спасателей. Помнишь старика, что притащили вместе с горелым ровером? Ну, мы их потом еще так удачно Слепцам перепродали? Так вот, это были исполнители. А сейчас к нам прискакала голова, которая командовала ими. Правда, перышки по дороге подрастеряла, но соображать хуже не стала. Поэтому — с подарками пожаловала.