Но около Солнца Земли есть только одна точка конгруэнтности Хорста, и ее переход выносит корабль к Тете Центавра — а из тринадцати планет этого солнца планета Гарсона имеет то достоинство, что из прочих планет она наименее неприятна. Но с Теты Центавра доступны полдюжины точек конгруэнтности, что делает планету Гарсона неизбежным центром пересечения торговых дорог Солнечного Союза.
Макс лишь один раз ступил там на сушу, и этого было больше чем достаточно. Колония в космическом порту, частично находящаяся под куполом, частично вырытая под грунтом, была похожа на лунные города и немногим отличалась от поселков, расположенных вокруг любого большого города на Земле; но для Макса все это было новым, поскольку он никогда не был даже на Луне и не видел больших городов, кроме космопорта на Земле. Он сошел на планету вместе с Сэмом, одетый в свои лучшие одежды, и едва не дымился от любопытства. Не было необходимости надевать космический костюм: порт предоставлял всем пассажирским лайнерам туннель с необходимым давлением для прохода из корабля под купол.
Оказавшись под куполом, Сэм сразу направился вниз. Макс воспротивился:
— Сэм, пойдем в город, посмотрим, что там есть.
— Хм? А там ничего нет. Гостиница, несколько дорогих магазинов и забегаловка для богатых пассажиров. Ты хочешь выложить все свое месячное жалованье за бифштекс?
— Нет, но я хочу посмотреть город. Я не мог увидеть его из рубки управления, когда мы садились, и теперь я не увидел ничего, кроме переходного туннеля. — Он указал на коридорные стены.
— Там не на что смотреть, кроме грязного, густого, желтого смога, который никогда не рассеивается. Там хуже, чем на Венере. Впрочем, поступай как хочешь, а мне надо сделать кое-какие дела. Если ты не желаешь идти со мной, то тебя, конечно, никто не неволит.
Макс решил пойти с ним. Они отправились вниз и вышли в широкий, освещенный коридор, который чем-то напоминал улицу в космопорте, на которой располагался ресторан Перси, но только здесь над нею была крыша. Тут были такие же бары, те же яркие афиши и рекламы, призывающие прохожих расстаться с наличными, и даже было такое же ателье по пошиву мужской одежды с вывеской «Распродажа по низким ценам». Здесь было еще несколько — магазинов и весь сектор был заполнен народом. Сэм посмотрел по сторонам.
— Как насчет тихого местечка, чтобы перекусить и поболтать?
— Может быть, там? — предложил Макс, указывая на вывеску «Тихая нора». — Похоже, там чисто и весело.
Сэм быстро отвел его в сторону.
— Там весело, — согласился он, — но не для нас.
— Почему?
— Разве ты не видел, что там за клиенты? Имперская десантура.
— И что из того? Я ничего не имею против десантников.
— Хм… Я тоже, — согласился Сэм, не сбавляя шаг, — но эти парни держатся вместе и у них отвратительная привычка третировать гражданских, которые имеют наглость присесть в забегаловке, где они пируют. Или ты хочешь, чтобы тебе переломали ребра?
— Хм? Наверное, этого не случится, если я не буду им мешать?
— Может, и не случится, а может, и случится. Или, может быть, хозяйка этого притона решит, что у тебя симпатичная мордашка, и какой-нибудь ублюдок, который был с ней раньше, захочет поскандалить. Макс, ты хороший парень… но на хороших парней нет никакого спроса. Если не хочешь неприятностей, то лучше на них не нарываться.
Они прошли еще около ста ярдов через толпу, прежде чем Сэм сказал:
— Пришли… если Липпи еще управляет этим заведением.
Местечко называлось «Мягкая Посадка», оно было больше, но менее приятное, чем «Тихая нора».
— Кто такой Липпи?
— Наверное, ты его не увидишь. — Сэм провел его внутрь и выбрал столик.
Макс посмотрел вокруг. Местечко ничем не отличалось от любого другого бара пятого разряда.
— Интересно, здесь подают земляничную газировку? Я ужасно хочу газировки. По субботам, когда я ходил в Корнерз, я всегда ее пил.
— Я думаю, они тебе ничего не сделают за то, что ты попросишь у них газировку.
— Хорошо. Сэм, помнишь, ты рассказывал о своем друге-десантнике? О сержанте Робертсе?
— О ком?
— Или о Ричардсе. Я не совсем понял…
— Ничего о нем не слышал.
— Но…
— Ничего о нем не слышал. А вот и официант.
Гуманоидный сирианский официант в свою очередь ничего не слышал о земляничной газировке. У него не было лицевой мускулатуры, но кожа на спине сжалась и покрылась пупырышками от недоумения. Макс решил выбрать «Старый Гейдельберг», хотя это пойло никогда не попадало в радиус менее пятидесяти световых лет от Германии. Напиток по вкусу напоминал холодный раствор мыла, но поскольку Сэм заплатил за него, Макс ничего не сказал о его качестве и сделал вид, что пьет.
Сэм почти сразу встал.
— Сиди здесь, парень. Я скоро вернусь. — Он сказал что-то бармену, затем скрылся за служебной дверью. К столику Макса подошла молодая женщина.
— Скучаешь, космонавтик?
— Не особо.
— А мне скучно. Не против, если я сяду? — Она опустилась на стул, с которого встал Сэм.
— Как хотите. Но скоро вернется мой друг.
Она не ответила, а обратилась к официанту, стоящему около нее.
— «Особый Коричневый», Гиглз.
Макс энергично возразил:
— Нет!
— Что такое, дорогой?
— Послушайте, — ответил Макс, краснея. — Может быть, я и кажусь зеленым, как доллар, но не могу позволить себе такой напиток по здешним ценам. У меня мало денег.
Она сделала обиженное лицо.
— Но ты должен что-нибудь заказать, иначе я не смогу здесь сидеть.
— Ну… — Он пробежал глазами меню. — Думаю, что могу заказать сандвич.
Она снова обернулась к официанту.
— «Особый» не надо, Гиглз. Сыр на хлебе и побольше горчицы.
Она посмотрела на Макса.
— Как тебя зовут, милашка?
— Макс.
— А меня — Долорес. Откуда ты?
— Озаркс. Это на Земле.
— Подумать только, какое совпадение! А я из Виннипега… мы соседи!
Макс решил, что если смотреть с такого расстояния, то их действительно можно считать соседями. Но когда Долорес начала болтать, то стало очевидным, что она не знает, ни где находится Озаркс, ни где Виннипег, и, возможно, вообще никогда не была на Земле. Она доедала сандвич и рассказывала Максу о том, как она обожает космических путешественников, когда вернулся Сэм.
Он посмотрел на нее.
— Сколько ты с него содрала?
— Что за тон! — возмущенно воскликнула Долорес. — Мистер Липски не позволяет…
— Брось это, детка, — ответил Сэм доброжелательно. — Ты не знала, что мой попутчик — гость Липпи. Секешь? Так что никаких «особых» и никаких «заплати за меня». Ты попусту тратишь время. Ну, сколько?
— Сэм, все в порядке, — поспешно вмешался Макс. — Я ей купил только сандвич.
— Ну… ладно. А ты, сестричка, свободна. Может быть, как-нибудь в другой раз.
Она пожала плечами и встала.
— Спасибо, Макс.
— Не за что, Долорес. Я передам привет твоим в Виннипеге.
— Пожалуйста, передай.
Сэм не стал садиться.
— Парень, мне надо выйти на некоторое время.
— О’кей.
Макс хотел встать, но Сэм жестом велел ему сидеть.
— Нет-нет. Я все сделаю сам. Подожди здесь, хорошо? Они больше не будут тебя беспокоить… а если будут, то позови Липпи.
— Со мной все будет в порядке.
— Надеюсь. — Лицо Сэма выражало явное беспокойство. — Я не знаю, почему я беспокоюсь за тебя, но в тебе есть нечто такое, что будит во мне материнское чувство. Наверное, это твои большие голубые глаза.
— Хм? Иди ты в космос! Во всяком случае, мои глаза карие.
— Я говорю о глазах твоей прозрачной розовой души. Не разговаривай с незнакомыми, пока я не вернусь.
Макс употребил в ответ выражение, которое он услышал от мистера Джи. Сэм усмехнулся и ушел.
Но указание Сэма не касалось мистера Саймза. Макс увидел, как помощник астронавигатора появился в дверях. Его лицо было краснее обычного, глаза казались мутными. Он медленно обвел взглядом бар, при этом его тело поворачивалось вместе с головой. Когда он увидел Макса, его глаза вспыхнули, и он неприятно ухмыльнулся.
— Ну и ну! — сказал он, подойдя к Максу. — Да это же наш вундеркинд собственной персоной!
— Добрый вечер, мистер Саймз. — Макс встал.
— Значит, ты сказал: «Добрый вечер, мистер Саймз!» А что ты при этом подумал?
— Ничего, сэр.
— Ха! Я знаю! Я о тебе думаю то же самое, даже еще хуже. — Макс не ответил, и Саймз продолжил: — Ну, ты не предложишь мне сесть?
— Присаживайтесь, сэр, — сказал Макс.
— Ну? Подумать только! Вундеркинд хочет, чтобы я сел рядом с ним. — Он сел, подозвал официанта, сделал заказ и повернулся к Максу. — Вундеркинд, ты знаешь, почему я сижу рядом с тобой?
— Нет, сэр.
— Хочу тебе кое-что сказать на ушко, вот почему. Ты там показывал фокусы с компьютером, и теперь ты любимчик Келли. Но мне ты мозги не запудришь. Скажу прямо: ты подлизываешься к астрогатору не хуже Келли, но я тебя выживу из рубки управления. Понял меня?
Макс начал терять контроль над собой.
— Что вы называете «фокусами», мистер Саймз?
— Ты знаешь. Зазубрил, наверное, последний десяток переходов — и теперь Келли с доком думают, что ты помнишь наизусть всю книгу. Гений среди нас! Ты знаешь, как это называется? Это…
К счастью для Макса, их прервали; он почувствовал крепкую руку на своем плече.
— Добрый вечер, мистер Саймз, — услышал он голос Сэма.
Саймз, казалось, смутился, затем узнал Сэма и просветлел.
— А, да это наш фараон. Садитесь, констебль. Что-нибудь выпьете?
— Пожалуй, да. — Сэм подвинул себе стул.
— Вы знаете вот этого умника?
— Видел его на корабле.
— Присматривайте за ним. Это приказ. Он очень умный! Слишком умный. Задайте-ка ему число, что-нибудь от нуля до девяти.
— Семь.
Мистер Саймз стукнул кулаком по столу.
— Что я вам говорил? Он заучил их до того, как вы подошли. Когда-нибудь он заучит что-нибудь такое, за что ему повесят на шею табличку с надписью «Вундеркинд». Знаете что, констебль? Я не доверяю шибким умникам. У них в головах разные там идеи.
Ободренный присутствием Сэма, Макс промолчал. Гиглз подошел к столу сразу вслед за Сэмом; Макс увидел, как Сэм написал что-то на обратной стороне меню и передал его вместе с деньгами сирианскому гуманоиду. Но мистер Саймз был слишком занят своим монологом, чтобы заметить это. Сэм не перебивал его, а потом вдруг сказал:
— Кажется, у вас здесь есть друг, сэр.
— Что? Где?
Сэм указал на Долорес, которая стояла около стойки и улыбалась. Она жестом подзывала помощника астрогатора к себе. Саймз сфокусировал свой взгляд, усмехнулся и произнес:
— Так и есть! Это моя тетушка Сэди. — Он быстро встал.
Сэм потер руки.
— От этого избавились. Он грубил тебе, парень?
— Да, что-то в этом роде. Спасибо, Сэм. Но я не хотел бы сбрасывать его на Долорес. Она — милый ребенок.
— Не волнуйся за нее. Она его разденет догола, и поделом. — Его взгляд стал холодным. — Мне нравятся офицеры, которые ведут себя как офицеры. Если же он хочет напиться, то ему следовало бы сделать это в своей части города. Ну, да бог с ним. — Макс расслабился. — Вроде как произошли кое-какие изменения, парень, с тех пор как мы взошли в корабль на Земле?