Блейн решил купить запись. Следующая запись оказалась высокоинтенсивным приключением на Венере. Зритель полностью сливался с главным героем, невиновным, но преследуемым человеком.
Последняя запись оказалась переменной интенсивности свободная версия «Войны и мира» с периодическим переключением на слияние с личностью героя.
Когда он заплатил за покупки, продавец подмигнул ему и сказал;
— Может, вас заинтересует кое-что похлеще?
— Возможно, — ответил Блейн.
— Несколько групповых записей, — предложил продавец, — с полной идентификацией, вплоть до переключения сознания. Нет? Имеется подлинная запись — человек гибнет в зыбучих песках. Убийцы сделали запись специально для интересующихся.
— Наверное, в другой раз, — сказал Блейн, направляясь к выходу.
— У меня еще есть, — клерк придержал его за рукав, — законным образом сделанная, но затем не пущенная в оборот запись. Несколько копий были тайно распространены среди коллекционеров. Возрождение человека из прошлого. Стопроцентная подлинность.
— Действительно?
— Да, абсолютно уникальная запись. Эмоции, напряженность. Поверьте, мечта коллекционера. Могу уже сейчас предсказать, что она станет классикой.
— Я хотел бы послушать, — мрачно заявил Блейн.
Он взял запись без этикетки и вернулся в кабину.
Через десять минут он вышел оттуда совершенно потрясенный и купил запись за непомерно большую цену. Это было все равно что купить часть самого себя.
Продавец и техники из «Рекса» не ошиблись — это действительно была мечта коллекционера.
К сожалению, все имена были тщательно затерты, чтобы нельзя было установить источник записи. Блейн стал знаменитостью, но необычным, анонимным образом.
Глава четвертая
Блейн каждый день ходил на работу, где подметал пол в помещениях, освобождал корзинку для бумаг, надписывал конверты и работал над корпусами старомодных яхт на комиссионной основе. По вечерам он изучал сложную науку яхтостроения двадцать второго века. Через некоторое время ему поручили более ответственное задание — писать рекламные объявления. Он показал себя способным в этом деле и вскоре был повышен до должности младшего конструктора. В его ведоме оказалась большая часть связей «Джекобсоновских яхт, лтд» и различных яхтостроительных верфей, работающих по их проектам.
Он продолжал учиться, но заказов на классические корпуса было мало. Со стандартными заказами справлялись братья Джекобсоны, в то время как старый Эд Рихтер по кличке «Салемское Чудо» чертил уникальные гоночные суда и катамараны. Блейн взял на себя деловую переписку и рекламу, на другое уже просто не оставалось времени.
Это была ответственная, нужная работа. Но, увы, далеко от конструирования яхт. Жизнь его в 2110 году окончательно принимала тот же ход, что и в 1958-м.
Блейн тщательно обдумал этот факт. С одной стороны, он был рад такому положению, — сознание явно стало хозяином тела. Но, с другой, ситуация не очень лестно свидетельствовала о качестве данного сознания. Вот человек, перенесенный на сто пятьдесят два года в будущее, прошедший чудесное и ужасное, теперь опять работает младшим конструктором, опять занимается всем, чем угодно, кроме проектирования яхт. Неужели в его натуре скрыт какой-то фатальный дефект, приговоривший его к роли подчиненного вне зависимости от окружения?
Уныло он представлял себе, как его переносят на миллион лет назад в эру пещерного человека. Несомненно, после периода привыкания он стал бы там младшим конструктором кремневых скребков, но только не настоящим мастером. В его обязанности входил бы учет ожерелий, ракушек, проверка качества сырья и связь с поставщиком, в то время как кто-то другой, возможно неандертальский гений, будет делать основную работу.
Эта мысль угнетала его. Но в то же время его неизбежное возвращение на круги своя можно было принять за отличный пример хорошей слаженности. С этой точки зрения он мог бы даже гордиться своим званием младшего конструктора.
Раз или два он заходил к Мэри, но она была занята в главном совете «Рекса». Он перебрался из отеля в небольшую, со вкусом обставленную квартирку и начинал чувствовать здесь себя как дома. И, напомнил он себе, даже если он ничего и не добился, то, по крайней мере, разрешил противоречие своего сознания и нового тела. Но Блейн совершенно упустил одну из проблем, связанную с владением таким сильным, красивым и своенравным телом.
В один прекрасный день этот конфликт разгорелся с новой силой.
Он закончил работу в обычное время и ожидал на углу автобус. Внезапно он заметил, что на него пристально смотрит какая-то женщина, лет двадцати, привлекательная, рыжеволосая, с пышной грудью. Одета она была обычно, лицо смелое, но с оттенком какой-то грусти.
Блейн вспомнил, что уже не раз видел ее. Однажды она ехала с ним в геликобусе, в другой раз она вошла за ним в магазин, едва не наступая на пятки, и несколько раз он встречал ее у здания, где находилась фирма, в которой он работал Она следила за Блейном, наверное, уже несколько недель. Но почему?
Он ждал, глядя на нее. Увидев, что ее заметили, женщина немного поколебалась, но потом сказала:
— Можно мне поговорить с вами одну минуту?
У нее был низкий приятный голос, но в нем чувствовалось сдерживаемое волнение.
— Пожалуйста, мистер Блейн, это очень важно!
Значит, она знает его имя.
— Конечно, — согласился Блейн. — В чем дело?
— Давайте не здесь. Не могли бы вы пойти куда-нибудь?
Блейн усмехнулся и покачал головой. Вроде бы она не представляла угрозы, но Орк тоже выглядел безобидно. Доверившись в этом мире незнакомцу, вы рисковали потерять или сознание, или тело, или и то и другое.
— Я вас не знаю, — сказал Блейн, — и не знаю, откуда вы выведали мое имя. Что бы вам ни было нужно, лучше поговорить прямо сейчас.
— Мне совсем не следовало бы вас беспокоить, — начала она упавшим голосом, — но я не могла заставить себя., я должна была поговорить с вами. Мне иногда становится так одиноко, вы ведь понимаете меня?
— Одиноко? Еще бы! Но почему вы хотели поговорить именно со мной?
Она с печалью посмотрела на него.
— Да, конечно, вы ведь не знаете.
— Нет, не знаю, — нетерпеливо сказал он. — Так почему?
— Все-таки пойдемте куда-нибудь. Я не могу говорить на улице.
— Вам придется попытаться, — твердо сказал Блейн, решив, что это какая-то тонкая игра.
— Ну хорошо, — женщина была явно смущена. — Я следила за вами довольно долго, мистер Блейн. Я узнала ваше имя и место работы, я должна поговорить с вами. Это все из-за вашего тела.
— Что?
— Вашего тела, — повторила она, не глядя на него. — Понимаете, это было тело моего мужа, пока он не продал его корпорации «Рекс».
Блейн открыл рот, но не смог найти подходящего ответа.
Глава пятая
Блейн и до этого знал, что его тело жило в этом мире своей жизнью. Оно совершало поступки, любило, ненавидело и сплело сложную паутину отношений с другими людьми. Он даже мог бы предположить, что его тело было женато, но он предпочитал не думать об этом.
Его собственная встреча с похищенным телом Рея Мелхилла должна была показать ему, насколько наивно такое отношение. И теперь, хотел он того или нет, ему придется вернуться к этой мысли.
Они отправились к Блейну домой. Женщина, ее звали Алиса Кранч, несмело примостилась на краю кушетки, взяв предложенную Блейном сигарету.
— Понимаете, — начала она, — так получилось, что Фрэнк, это мой муж, не был удовлетворен положением вещей. У него была хорошая работа охотника, но он все не мог успокоиться.
— Охотника?!
— Да, он был копьеносцем в китайской охоте.
— Гм, — Блейн задумался над тем, что же заставило его пойти на ту охоту: его собственные потребности или рефлексы Кранча?
— Но он был вечно недоволен, — продолжала Алиса Кранч, — это стало его больным местом, ведь богачи постоянно отправляются в Послежизнь.
— И я его не виню.
Она пожала плечами.
— А что еще остается? У Фрэнка не было возможности скопить необходимую сумму, это его сильно беспокоило. А потом его тяжело ранили. Наверное, у вас еще есть тот шрам на плече?
Блейн кивнул.
— Так вот, — продолжала она, — после этого он сильно изменился. Обычно охотники не думают о смерти, а он думал все время. Потом он встретил эту худющую девицу из «Рекса».
— Мэри Торн?
— Вот-вот, ее. Худющая девица, вся как гвоздь, и холодная, словно рыбина. Не понимаю, что Фрэнк в ней нашел. Он, конечно, позволял себе баловство, все охотники так делают. Это из-за напряжения от грозящей опасности. Но баловство и есть баловство. Но они, Фрэнк и эта девица, стали прямо не разлей вода. Что-то в ней было, конечно, но вид у нее такой, словно она спит не раздеваясь. Вы понимаете, что я хочу сказать?
Блейн кивнул, ощущая укол памяти.
— Да, о вкусах не спорят, но я думала, что знаю Фрэнка, а оказалось, что нет, потому что он с ней ничего не имел. Это было только деловое общение. Однажды он пришел и сказал вше: «Малютка, я тебя покидаю. Отправлюсь прямо на Небеса, как чертовы богачи. Для тебя это тоже будет, наверное, приятная перемена!» — Алиса вздохнула и вытерла слезы. — Этот остолоп продал свое тело! «Рекс» дал ему страховку и пожизненную пенсию для меня. И как он собой гордился, чертов дурачок! Я прямо посинела от крика, стараясь переубедить его. Куда там! Он собрался отведать пирога в небе, и точка! По его мнению, его черед настал, в следующей охоте его должны были достать. Один раз он говорил со мной с Порога.
— Он еще на Пороге? — спросил Блейн, чувствуя холодок в затылке.
— Он молчит уже больше года, — ответила Алиса. — Думаю, он перешел в Послежизнь. Подлец!
Некоторое время она плакала, потом вытерла глаза маленьким платочком и траурно посмотрела на Блейна.
— Я не буду больше вас беспокоить. В конце концов, он сам продал свое тело, и теперь оно целиком ваше. Я ничего не требую от вас, но мне так одиноко, так тоскливо.
— Представляю, — пробормотал Блейн, думая, что она совсем не в его вкусе. То есть, объективно говоря, она была привлекательной, правда, несколько полноватой. Четкие, приятные черты лица, явно украшенные гримом. Волосы, хотя и не от рождения рыжие, красиво падали на плечи. Он представил, как женщина такого типа ругается с полицейским, уперев руки в бока, или торгуется на рынке, или тянет рыбачий невод, или пасет коз на горных склонах, длинная юбка путается в ногах, шелестит на крутых бедрах, крестьянская блуза натягивается на груди..
Но она была не в его вкусе!
Тем не менее, напомнил он себе, Фрэнк Кранч находил ее вполне соответствующей его вкусам.
— Почти все наши друзья были охотниками в Пекине, — продолжала Алиса. — После того как Фрэнк отбыл, они, конечно, иногда заходили, но вы ведь знаете охотников, у них одно на уме.
— Так ли это?
— Да. Поэтому я вернулась из Пекина в Нью-Йорк, где родилась. И однажды я увидела Фрэнка, то есть вас. Я чуть сознание не потеряла! То есть, я могла ожидать чего-нибудь такого, но когда видишь на улице собственного мужа..