50
Арман лежал в своей кровати, не в силах заснуть. Воспоминания о странной женщине, посетившей его днем, ушло, как только ушла она сама. Единственное, что не мог вспомнить Арман – была фотография. Только что он держал ее в руках, а минуту спустя ее уже нигде не было. После он нашел ее обрывки в своих карманах. Странно. Арман выбросил их в урну и постарался больше не думать об этом. Воспоминания стерлись из сознания, оставив лишь странное чувство пресыщенности и заполненности, словно в голове вдруг стало критически тесно для его мыслей. Они метались, пытаясь вырваться наружу, вызывая боль. Все это напомнило Арману какую-то передачу, которую он смотрел со своим приемным отцом. На экране была картинка заполненной людьми Земли. Они стояли плечом к плечу, и это бесконечное море уходило за горизонт, сливаясь с небом. Кажется, там еще был голос за кадром, который говорил, что подобное перенаселение произойдет, если люди перестанут умирать. Сейчас Арману казалось, что в его голове происходит нечто подобное – глобальное перенаселение мыслей. Словно раньше они исправно умирали, а сегодня вдруг решили остаться, и теперь в его голове не было свободного места.
Повернувшись на бок, Арман попытался заснуть. Может быть, темнота и тишина, которые он видит каждую ночь, смогут помочь? Он лежал, настырно ожидая, когда мир без снов заберет его в свое беззвучное царство, но вместо этого почувствовал, как что-то подхватывает его и несет куда-то прочь от дома и приемных родителей. Нет. Полет не пугал Армана. Он завораживал и обещал незабываемые ощущения. Арман даже успел подумать, что, возможно, это и есть один из тех снов, о которых так часто рассказывают его друзья. А потом он погрузился во тьму. Густую и непроглядную. Тьму, в которой не было ничего: ни звуков, ни мыслей, ни чувств. После этого обычно наступало утро. Арман открыл глаза, но вместо теплого солнца за окном и улыбчивого лица Сары увидел залитую лунным светом поляну и крохотный, почти прогоревший костер. Старые, высокие деревья окружали его со всех сторон, уходя в небо необъятными стволами. Арман чувствовал запах дыма. Слышал шорохи. Он обернулся, но за спиной была все та же ночь. Арман вздрогнул, услышав, как хрустнула ветка. Темноту за деревьями прорезали два желтых глаза. Они смотрели на Армана, очаровывали, словно змея мышь. Их взгляд… Казалось, что он струится по воздуху, проникая в сознание своей жертвы, подавляя ее, подчиняя себе ее волю…
Дверь в комнату приемного сына хлопнула, оборвав неспокойный сон Сары Крамп. Тревога, и без того не оставляющая в покое после визита Милдрет Кейн, усилилась. Разыгравшееся воображение нарисовало ей, как эта женщина крадется по коридору, чтобы проникнуть в детскую. В какой-то момент Саре даже показалось, что она слышит шаги.
– Джейкоб! – позвала она своего мужа. Он проворчал что-то сквозь сон и перевернулся на другой бок. – Джейкоб! – Сара тряхнула его за плечо, заставляя проснуться. – Кажется, в доме кто-то есть! – пролепетала она и поднялась с кровати. – Помнишь, я рассказывала тебе о женщине из газеты? – Сара внимательно посмотрела на мужа, заставляя его окончательно проснуться. – Я думаю, это она. Там. В коридоре, – Сара увидела, как нахмурился Джейкоб, но не придала этому значения. – Пойду, посмотрю, – недовольно буркнул он и вышел из комнаты.
51
Вернувшись в свой номер, Милдрет приняла душ и попыталась решить, что ей делать дальше. Мальчик выглядел самым обычным. Просто ребенок. Может быть, немного застенчивый, но в остальном, как и все дети. Милдрет вспомнила, как передала ему фотографию зверя на дне могилы и устыдилась своего собственного поступка. Неужели безумие Тесс передалось и ей? Милдрет накинула халат и купила в автомате черный кофе и пачку крепких сигарет. Что же такое на нее нашло, черт возьми?! Она лежала на кровати, выпуская в потолок кольца синего дыма. Хотелось напиться до беспамятства, утопив в стакане стыд и разочарование. Но еще больше хотелось сесть в машину и вернуться в Нью-Йорк. Эти два желания были настолько сильными, что Милдрет могла лишь лежать и курить, не осуществляя ни одно из них. Кажется, она даже ненадолго заснула, потому что когда в дверь кто-то постучал, сигарета в ее руке превратилась в оплавившийся фильтр.
Встав с кровати, Милдрет открыла дверь. На пороге стояла Сара Крамп. Бледная, как первый снег. Дрожащая, как последний лист на старом дереве, готовый в любой момент сорваться и улететь, подхваченный порывами ветра. В ее стеклянных глазах, казалось, все еще стоят картины пережитого ужаса. Зверь, монстр, чудовище – никогда прежде она не испытывала такого всепоглощающего страха. Он подчинял, заставляя сердце прекращать свой размеренный ритм. Когда Джейкоб открыл дверь и вышел в коридор, когда Сара услышала грозный звериный рык и увидела желтые глаза – все это было лишь первым шагом на пути к тому всепоглощающему ужасу, который она испытала, когда вспомнила во что был одет зверь, вспомнила те жалкие лохмотья, которые покрывали его тело. Входная дверь с треском разлетелась, и зверь уже пересекал лужайку перед домом, когда Сара смогла осмыслить происходящее. Набрав полные легкие воздуха, она закричала.
– Сара! – позвал ее Джейкоб из пустой комнаты приемного сына. – Сара, его здесь нет!
– Я знаю, – она смотрела супругу в глаза и не находила в себе сил сказать то, о чем думала.
– Сара! – Джейкоб тряхнул ее за плечи, пытаясь прогнать оцепенение. Она не ответила. Спустившись вниз и вывалив на пол содержимое мусорного ведра, нашла визитку Милдрет Кейн. На другой стороне шариковой ручкой был написан телефон отеля, в котором она остановилась и номер комнаты. Набрав указанный номер, Сара узнала от управляющего адрес и вызвала такси. – Куда ты? – крикнул ей вслед Джейкоб, но она снова ничего ему не сказала. Не смогла сказать. Даже когда Милдрет открыла ей дверь и предложила войти, слова все еще стояли поперек горла.
– Кто он? – Сара словно выплюнула из себя этот вопрос. – Скажи мне! – Милдрет невольно вздрогнула под этим натиском.
– Он ушел? – только и смогла сказать она. – Ушел?! – Сара вспомнила зверя в лохмотьях, оставшихся от детской пижамы Армана. Страх, гнев, ненависть, отчаяние – все чувства сплелись в ней, и она разревелась, задыхаясь, рассказывая, что произошло после того, как Милдрет ушла.
52
Секретарша состроила недовольную мину, но Джейкоб Крамп не обратил на это внимания. Толкнув дверь, он вошел в кабинет Джулиана Гефорда и устремил на доктора свой негодующий взгляд. Хотелось так много сказать, предъявить столько обвинений, но вместо этого он лишь шумно выдохнул и устало опустился на стул. Дверь за спиной открылась, и секретарша предложила доктору вызвать охрану.
– Думаю, это лишнее, – сказал Гефорд, даже не взглянув в ее сторону. Странно, но, не смотря на то, что его зрительная память никогда не была достаточно хорошей, чтобы запоминать кого-то кроме соседей и сослуживцев, он хорошо помнил Джейкоба Крампа. Скорее всего, виной тому был Арман, ребенок, которого усыновила эта семья, и который всегда ассоциировался у Гефорда со свей женой и их не рожденным сыном. К тому же была еще эта пропавшая папка с личным делом мальчика, которую Гефорд так и не смог найти. Теперь беспокойство из-за пропажи усилилось. Халатность превратилась в кражу, а от кражи подобных документов не стоило ждать ничего хорошего. – Что… Что случилось? – спросил Гефорд, не переставая вглядываться в бледное лицо Джейкоба.
– Случилось? – Джейкоб нервно сглотнул, воссоздавая в памяти минувшую ночь. Страх и воспоминания, которые не позволили ему закрыть глаза после увиденного, утром утратили свою ауру зла, став чем-то материальным…
– Возможно, это был костюм, – говорил жене Джейкоб. – Возможно, воображение сыграло с нами злую шутку, – но Сара не слушала его. Тогда гнев Джейкоба обрушился на женщину, которая приходила к Арману. Позвонив в полицию, он сообщил о случившемся, умолчав, правда, о звере, которого встретил, выйдя из спальни. Он назвал детективу Клэю Джефферсону имя женщины, которая представилась родной матерью Армана.
– Могу я поговорить с вашей женой? – спросил его детектив, уточнив детали случившегося и просмотрев документы на усыновление.
– Она уехала, – сказал смущенно Джейкоб.
– Уехала? – Клэй удивленно поднял левую бровь. Какая убитая горем мать, пусть даже и приемная, уезжает куда-то в тот самый момент, когда ее ребенку угрожает опасность? – Думаю, Сара поехала к той женщине, которая приходила днем, – поспешил объяснить Джейкоб. Детектив вспомнил свое последнее дело и недовольно хмыкнул. Понять причины, побуждающие многих женщин нарушать закон, иногда просто невозможно. Не строя никаких предположений, Клэй позвонил в участок и проверил, существует ли загадочная женщина по имени Милдрет Кейн. Странно, но подтвердилось не только имя, но и должность, и место работы. Оставив в доме Крампов криминалистов, детектив Джефферсон попросил Джейкоба оставаться в доме, а сам отправился в отель, где остановилась Милдрет.
Услышав стук в дверь, Сара вздрогнула и наградила Милдрет подозрительным взглядом. Воображение мгновенно нарисовало увиденного ночью монстра. Сердце сжалось. Все доводы, которые Милдрет высказал в свое оправдание, мгновенно показались вымыслом и обманом. Немота сковала тело. Сара вжалась в стул, на котором сидела, понимая, что если сейчас придется бороться за жизнь, то у нее не найдется для этого сил. Этот страх, казалось, передался и Милдрет. История Тесс, история, которую она так и не решилась рассказать Саре, оживала на глазах, распускаясь, словно чудовищный цветок, в способность жизни которого никто не верил. Детектив Джефферсон во второй раз постучал в дверь. Уже более громко.
– Пойду, открою, – глуповато сказала Милдрет, подходя к двери.
Достав значок, Клэй представился и вошел в номер. Сара Крамп, фотографию которой показал ему Джейкоб, сидела на стуле и смотрела не него большими, напуганными глазами. История Милдрет снова становилась для нее понятной и доступной. Лучше уж верить, что ее приемный ребенок сын калеки и серийного убийцы, чем, что он та чудовищная тварь, которая предстала перед ней в эту ночь.
– И вы не задержали ее? – спросил Джейкоб детектива Джефферсона, когда он привез его жену домой. По его глубокому убеждению Милдрет Кейн была достойна как минимум пожизненного заключения. Джейкоб долго сверлил своим негодующим взглядом детектива, затем переключил свое внимание на Сару.
– Милдрет просто пишет статью, – тихо сказала ему супруга. Так же тихо, переходя иногда на шепот, Сара рассказала ему историю Тесс. Ту историю, которую приготовила для любопытных Милдрет. Молча, почти не дыша, Джейкоб слушал рассказ жены, и негодования в нем становилось все больше и больше. Почему доктор Гефорд ничего не сказал им о том, кем были родители их приемного сына? Почему не предупредил? Гнев поднимался, застилая глаза.
– Все это может быть вымыслом, – сказал ему детектив Джефферсон.
– Вымыслом?! – Джейкоб презрительно скривился. – У вас есть дети, детектив? – Клэй кивнул. – Скажите тогда, что вы почувствуете, если отцом одного из них окажется маньяк и убийца? – детектив не ответил. Джейкоб хмыкнул и начал собираться.
– Куда ты? – спросила его Сара. Он промолчал. Заглянул ей в глаза и, погладив по щеке, ушел.
– Вы знали, кем были родители ребенка, которого мы усыновили? – спросил он доктора Гефорда.
– Родители? – Джулиан снова вспомнил пропавшую папку. Вспомнил свою усопшую жену. Вспомнил тайну своего давнего друга. Чувство тревоги, которое в последние минуты нарастало, словно снежный ком, сброшенный с высокой горы, усилилось. Понимать намеки не хотелось. Догадываться. Додумывать. Нет. – Что вы имеете в виду? – напрямую спросил Гефорд.
– Этот мальчик. Арман, – Джейкоб сверлил его своим негодующим взглядом. – Почему вы не сказали нам, что его отец был серийным убийцей?
– Убийцей?! – Гефорд не поверил ни одному слову. Нет. Дело было не в пропавшей папке, благодаря которой настоящая мать нашла своего ребенка и теперь грозилась подать в суд на его приемных родителей. Все было намного, намного хуже. – Не понимаю, о чем вы, – сказал Гефорд. – Этого мальчика… – он нервно сглотнул. – Армана. Мы нашли его у дверей нашего приюта. С ним была лишь записка, в которой называлось его имя. Это все. Клянусь вам.
– Все? – Джейкоб недоверчиво вглядывался ему в глаза. Сведения о биологических родителях Армана повергли его в шок, но, тем не менее, он все еще любил этого мальчика. – Могу я увидеть папку с его личным делом?
– Что? – голос доктора предательски дрогнул, дав возможность Джейкобу усомниться в его словах.
– Послушайте, доктор! Ребенок пропал, вам не кажется, что одного этого достаточно, чтобы отказаться от всех этих секретов?!
– Пропал? – старое сердце неприятно заныло в груди. Неужели именно эту тайну и скрывал от него Бренан? Или же он и сам ничего не знал? Лишь догадывался и не хотел портить ребенку жизнь необоснованными подозрениями. Все факты говорили в пользу первого, но верить хотелось второму. – Могу я узнать, кто рассказал вам о родителях мальчика?
– Покажите мне его личное дело!
– Сначала ответьте мне, – Гефорд вздохнул. – Это важно, – он опустил голову, чтобы не встречаться с Джейкобом взглядом, услышал ни о чем не говорящее ему имя Милдрет Кейн, услышал о месте ее работы.
– Она сказала, что пишет об этом статью! – гневно добавил Джейкоб. Гефорд болезненно поморщился и закрыл глаза. Джейкоб ждал. Страдания доктора подкупали, но не тушили гнев. Ребенок, которого он считал своим последние годы, пропал, а у него по-прежнему нет ни единого шанса вернуть его. Губы Гефорда прошептали что-то бессвязное. – Что? – не расслышал Джейкоб. – Личное дело вашего сына, – Гефорд заставил себя посмотреть Джейкобу в глаза. – Оно пропало.