— Присаживайся, — указал Фойзе на кресло.
— У меня истекает срок контракта, — начал Хан. Дождался кивка от подполковника и продолжил. — Я не хочу его продлевать, подготовил рапорт об увольнении.
Фойзе посмотрел на него в упор и вздохнул.
— Эта такая манера протеста?
— Протеста? — брови Хана взлетели вверх.
— Послушай… Алик, — Фойзе понадобилась секунда, чтобы вспомнить имя. — Я понимаю, что вам всем сейчас тяжело, но увольняться в знак протеста — это не решение проблемы. Вы нужны вашему командиру.
— Простите, «вы» — это кто? — уточнил Хан.
— «Волки», конечно.
— А какому из командиров?
Фойзе показалось, что он издевается.
— Чернов, если можно, давай обойдёмся без намёков.
— Извините. Видите ли, господин подполковник, я увольняюсь не в знак протеста. Я просто увольняюсь. Обстоятельства изменились.
Подполковник молча перевёл взгляд на монитор. «Медведей» сменил второй взвод. Карпов, в отличие от своего друга, не рявкал, но Фойзе знал, что его негромкие команды звучат ничуть не веселее рыка Балу.
— Это очень не вовремя, — сказал Фойзе, не отрывая взгляда от монитора.
— Сожалею, — лаконично ответил Хан.
— Сомневаюсь, — в тон ему отозвался подполковник. Потом, наконец, перевёл на него потяжелевший взгляд. — Получил предложение поинтереснее?
— Да, — Хан явно не собирался ничего объяснять. — Я думаю, мы обойдёмся без подписи бывшего капитана Лазарева?
— Отставить издёвки! — не сдержался Фойзе. — Перешли свой рапорт секретарю и считай, что ты уволен. Можешь собирать вещи.
Хан встал и улыбнулся, словно не заметив жёсткости, появившейся в голосе командира роты.
— Тогда счастливо оставаться, господин подполковник. Надеюсь, вы разберётесь с инцидентом.
— Не сомневайся, — Фойзе даже не привстал.
— Всего доброго, Валентин Александрович.
— Свободен, Чернов.
Хан развернулся и вышел из кабинета. Фойзе вздохнул и решительно выключил наблюдение за спортивным отсеком. Нет, не зря он сомневался в Чернове. Не стоило брать его на «Киплинг». Одинцов тогда убеждал его, что тот хорошо разбирается в людях, незаменим в работе с «языками», всегда со всеми может сойтись, а его физические данные и показатели едва ли не лучшие среди всех киплинговцев. Убедил его тогда Марат. Зря. Скользкая личность этот Чернов, и всегда таким был.
За дверями послышался шум.
— Господин подполковник, — снова секретарь, растерянный голос.
Что там еще?
— Да, Майк.
— К вам опять первый взвод. Сержанты, все трое.
Начинается. Фойзе вздохнул.
— Пусть войдут.
Двери распахнулись, пропуская Индиго, Аякса и замыкающим — Дэна.
— Господин подполковник! — с порога начал Индиго.
— Погоди, Димка, — остановил его Аякс.
Фойзе вздохнул. По Уставу, он должен был выставить эту троицу ещё от секретаря, а не принимать их в своём кабинете. Но такое время… Да и всё равно так получается, что нет сейчас между ним и этими сержантами никого — командир их разжалован, а новый ещё не прибыл.
— Садитесь, — подполковник указал ребятам на сиденья вдоль стены.
— Некогда рассиживаться!
— Сядь! — Аякс практически силой вдавил Индиго в одно из кресел, сам встал рядом. — Господин подполковник, разрешите обратиться.
Фойзе взглянул в его суровое лицо.
— Обращайтесь, сержант.
— Господин подполковник, объясните нам, что происходит с капитаном Лазаревым. Мы осознаём, что сейчас фактически нарушаем Устав, но просим вас сделать исключение…
Ответ Фойзе перебил голос секретаря.
— Господин подполковник, к вам лейтенант Берсенев, новый командир «волков».
Сержанты переглянулись. Фойзе досадливо поморщился.
— Пусть подождёт, у меня срочное совещание.
После непродолжительного молчания Индиго задумчиво сказал:
— Значит, новый командир… Уже.
Фойзе почувствовал, как накатывает раздражение.
— Сержант Гордеев! Попрошу не забывать, где вы находитесь!
— Есть не забывать, — отчеканил Индиго, вскочив с кресла.
— Да вольно, — поморщился мгновенно остывший Фойзе. Он понимал, что не обязан что-либо объяснять этим ребятам, но просто выгнать их не мог. — Мы со всем этим разберёмся. Но вы поймите и меня тоже. На всей роте этот случай отразится, нас ещё долго в покое не оставят. А у меня передовой взвод без командира, новый человек не сразу войдёт в курс дел. Лазарев не вернётся в ближайшие полгода точно. Капитанские погоны с него уже сняли.
— Нормально, — как будто только что не было требования подполковника, возмутился Индиго. — Значит, с него там погоны снимают, а мы должны спокойно сидеть и ждать, когда его и вовсе посадят?
— Гордеев, я понимаю ваши чувства. Но вы не забывайте, что «волки» — это не клуб по интересам, а подразделение роты ВКС «Киплинг». И тут действуют немного иные законы. В приёмной сидит ваш новый командир, который через полтора часа примет командование взводом.
— Отлично. — Аякс поднялся. — Пусть принимает. У вашего секретаря лежат три рапорта об увольнении. Мы не будем продолжать работать, как будто ничего не произошло, и уж точно не собираемся это делать под началом нового командира.
— Рюриков! — Фойзе снова повысил голос. — Вы думаете, Феникс одобрит ваше поведение? Вы хоть понимаете, что вы делаете?
— Господин подполковник, если бы мы ничего не понимали, на ваш стол легло бы тридцать рапортов, а не три, — негромко сказал Аякс. — А так только мы.
— Феникс взял на себя мою вину — глухо заговорил Дэн. — Я промолчал… побоялся. Но я готов понести наказание.
Индиго чуть заметно кивнул, а Фойзе хмуро посмотрел на Дэна.
— Поздно, Строганов, слишком поздно. И потом — как вы собираетесь нести наказание после увольнения? Впрочем, вы Лазареву всё равно уже не поможете.
Фойзе встал и прошёлся по кабинету, чувствуя на себе взгляды трёх пар взволнованных глаз.
— Как вы не понимаете, что играете на руку всем тем, кому не терпится посшибать головы на «Киплинге»? Вы ослабляете взвод и всю роту своим уходом, вы подводите и ребят, и меня, и Феникса…
— Господин подполковник, мы понимаем. Но мы приняли решение. Сроки наших контрактов истекают на днях, у Строганова — через месяц. Вы не остановите нас, — Аякс смотрел Фойзе прямо в глаза.
— Просто замечательно, — с досадой сказал тот. — Лазарев отстранён, сержанты бунтуют, четыре рапорта подано… — он махнул рукой и сел обратно за стол.
— Четыре? — Аякс нахмурился.
— Да Чернов ваш.
У Индиго округлились глаза.
— Чернов?!
Фойзе скользнул по нему взглядом, не ответив.
— Ребята, вы делаете ошибку.
— Господин подполковник, давайте начистоту. Феникса восстановят? — Индиго сжал кулак.
— Я сделаю всё возможное, но… не думаю.
— Ясно, — парень словно махнул на всё рукой и замолчал.
Фойзе внимательно посмотрел на него. Он быстро соображал, как правильнее сделать следующий ход.
— Лазарева увезут послезавтра. Литный оставит его на «Плутоне-1» до конца расследования. Когда этот конец будет, никто не знает, но генерал не обещает начало самого судебного процесса раньше, чем через пару месяцев.
— «Киплинг» через три недели идёт на базу, — медленно сказал Аякс, понимая, к чему клонит подполковник, и тоже посмотрел на Индиго.
— Вы ничем не сможете помочь ему с гражданки, — кивнул Фойзе. — Но, оставшись…
Сержанты переглянулись.
— Я остаюсь, — решительно сказал Индиго, не дожидаясь окончания объяснений. — Ребята, вы же понимаете.
— Мы понимаем… я тоже остаюсь. — Аякс смотрел на Фойзе чуть виновато.
— Есть шанс, что я смогу выступить в защиту Феникса? — тихо спросил Дэн.
— Я же сказал — поздно. Литный не пустит тебя дальше моего кабинета. Я буду стараться, сделаю всё, что в моих силах, но и этого может не хватить.
— Тогда мой рапорт действителен. — Дэн замолчал, сжал губы, и стало ясно, что он больше не скажет ни слова.
— Что ж, — поднялся Фойзе, — я не могу удержать тебя силой. Решение твоё уважаю, хотя по-прежнему считаю его ошибочным. Я подпишу твой рапорт, приказ об увольнении выйдет завтра к вечеру. Вы свободны.
Индиго вылетел первым, и когда Дэн с Аяксом вернулись в приёмную, его уже не было. Оба кивнули секретарю на прощание, и Аякс решительно вышел в коридор. Дэн выскочил следом несколько более поспешно, чем передвигался обычно.
— Лёха! — окликнул он парня уже у входа в соседний коридор, ведущего к лифтам. — Подожди!
Тот остановился и медленно повернулся. На лице атлета проступило непонятное и очень неприятное Дэну выражение. Прежде чем он сумел определить, что это было, Аякс сумрачно сказал, не двигаясь с места:
— Дэн, мы больше не служим вместе. До сих пор я всегда считал, что мне повезло, раз я встретил здесь таких, как Бут, Балу, Ти-Рекс… и ты. Но сегодня я думаю, что нам с тобой лучше больше никогда не встречаться.
Дэн молча слушал, застыв в трёх шагах от него. Он ожидал чего-то подобного, эти слова не были неожиданностью. Они были справедливы, но он до последнего на что-то надеялся. Когда Аякс скрылся в лифте, Дэн отстранённо подумал, что, наверное, ему нет смысла пытаться завести разговор с кем-то ещё.
Он решил покинуть «Киплинг» сразу после подписания приказа об увольнении. Против ожиданий, ребята продолжали с ним общаться почти как раньше, хотя он понимал, что вряд ли они одобряют его увольнение. Да, сейчас это выглядит как бегство. Очередной приступ трусости. Ну и пусть. Самого его уже мало волновало, что думают другие. Разве что Кельт. Но тот всё больше молчал — хотя он молчал со всеми. Дэн видел, как Кельт медленно, но верно превращается в тень Бута, каким тот был первое время после гибели катеров Одинцова. И он знал, что это надолго. Может быть, навсегда. Подойти к Кельту и попытаться хотя бы сказать, как он сожалеет о гибели его друзей, Дэн не мог физически. Не потому, что Кельт не подпускал — Дэн сам начал выстраивать вокруг себя прочную стену, но не для защиты от окружающих, а в качестве тюремной.
Последним, кто проник сквозь эту стену, был Феникс. Когда подполковник подписывал приказ об увольнении, он вызвал к себе Дэна и, неотрывно глядя серьёзными голубыми глазами, попросил его зайти к бывшему взводному до отлёта. Это было почти так же трудно сделать, как и сказать всю правду раньше. Однако, всё же, легче.
Створки двери раздвинулись, пропуская Дэна внутрь каюты.
Феникс сидел на полу у стола, напротив входа, обхватив одно колено руками и задумчиво положив на него подбородок.
— Салют, командир, — внезапно севшим голосом сказал Дэн, и словно от звука его голоса дверь за спиной с тихим шипением закрылась.
— Салют, — отозвался непривычно тихо Феникс. — Проходи, садись.
Слева, как всегда аккуратно заправленная кровать, у стола — лёгкий стул и небольшой диван-скамейка вдоль правой стены. Дэн равнодушно окинул каюту взглядом, но направился не к предложенным сиденьям, а ближе к Фениксу. Остановился у кровати и неторопливо уселся на пол, рядом с ним.
— Ты хотел меня видеть? — глухо спросил он, понимая, что молчать нельзя.