Вертолет обстреливал крепость. Носовой пулемет был управляемый – и управлялись автоматические пушки, правда, только в вертикальной плоскости. Крепость кипела разрывами, все заволокло пылью.
– Господин хорунжий… – не выдержал казак
– Лежать… – процедил Слепцов – лежать, не подавать виду. Стрелять только по мне…
До вертолета – было больше версты, да и за грохотом винтов не услышишь ничего, даже крика. Но Слепцов привычно не говорил, а шипел шепотом.
Прицел был всего 3,5 кратности пушечный – ни один другой не выдержал бы чудовищной отдачи тяжелой винтовки – но вертолет он видел просто отлично. Длинное, вытянутое тело, мерцающие круги винтов. Кажется… три винта, вот сделают-то. Пулемет в кабине, и еще… кажется, сбоку, открытый грузовой люк и там – что-то вроде пушек, питаются снарядными лентами, идущими из вертолета, из десантного отсека. Или Эрликоны, или… наверняка более легкие Мадсены. Молодцы, чего сказать, молодцы. Такую машину отгрохали.
Интересно, а как вам вот это?
Слепцов прицелился в гондолу винта и нажал на спуск. И тут же, перебивая его, заговорили другие винтовки.
Сначала – казалось, что спасения нет…
Два Эрликона и двенадатимиллиметровый носовой – упрямо долбили по крепости, превращая ее в кипящий котел разрывов. Жесткое крепление пушек и мастерство пилотов – явно британских профессионалов, немало отлетавших на этой машине – позволяло вести точный, очень точный огонь. Не было возможности высунуться, ответить – кто попробовал, тот уже был мертв или тяжело ранен. Ничего не было видно из-за дыма и пыли, казаки скрывались в строениях крепости, кто-то и вовсе – в яме с трупами. Сам Велехов – лежал, прикрывшись стеной, и в любой момент ждал жалящего удара осколка в спину…
Потом – огонь вдруг прекратился… как то сразу. Пулеметная очередь прошла выше, ударила где-то в городе – а потом пулемет замолк, и замолкли обе пушки. Сначала показалось, что это перезарядка. Но опыт подсказал – сразу три орудия разом не перезаряжают. Велехов лежал рядом с самыми воротами, ведущими в крепость, выглянув в них – он увидел, как от диковинной машины, от ее правой гондолы валит черный, масляный дым. И он понял, что машина подбита, еле-еле держится в воздухе и находится под обстрелом.
Винтовка была как обычно – на плече, он сорвал ее, с колена начал стрелять по стеклянной кабине. Вертолет пытался заложить круг, чтобы выйти из-под обстрела – но не смог и быстро пошел на снижение в горах, за пределами крепости.
Пыль улегалась. Из укрытий вылезали казаки – кто мог.
– Браты казаки! – крикнул кто-то – сшибли!
И все, кто мог – бросились на дым…
Велехов – успел как раз вовремя.
На двух двигателях – опытный британский пилот сумел-таки посадить вертолет на склон, носом вверх. Он даже не перевернулся… хотя и отлетался, что есть то есть. Кто-то из казаков – все-таки все были помоложе повидавшего жизнь хорунжего – уже успел к вертолету и сейчас они, нещадно матерясь, выламывали прикладами остекление пилотской кабины. Еще кого-то – ожесточенно топтали у фюзеляжа…
– А ну! – Маузер дважды гавкнул, выплевывая пули в небо – строиться! Разошлись, а то пристрелю!
Кто-то охолонул сразу, кто-то в ярости продолжил начатое. Велехов хватанул арапник, стеганул по спинам, кого-то огрел рукояткой. Снова дважды шарахнул из Маузера
– Стройся, как есть пристрелю!!!
– Михея вбил, гад! – низенький казачишка смотрел остервенело
– Я сказал, стройся! Перестреляю!
Казаки неловко строились на неровном склоне холма.
– Вы чего, станичники?! Коли забыли устав, который говорит, что надо пленных брать – то ладно, многие давно с действительной! А чего забыли кто атаман?! Ну?!
Казаки насупились, молчали
– Готовь носилки! Это пленный! Кто самосуд задумал, упреждаю сейчас – расстреляю перед строем!
Казаки приходили в себя. Все-таки, что русские что казаки – порывисты, но отходчивы. Арабскую толпу – остановить только что разве пулеметом…
– Михея вбил… – проговорил тот же казачишка, уже отходя
– Это пленный! Пристрелю! Как есть пристрелю!
Экипаж британского вертолета, как оказалось – состоял из трех человек. Двое – пилот и штурман находились в кабине вертолета, сильно похожей на самолетную, третий – борттехник – в десантном отсеке, он же – при необходимости стрелял из штатного вооружения вертолета. При катастрофе – штурман погиб – то ли сам разбился, то ли казаки сумели добить. Пилот и борттехник были ранены, причем борттехник – тяжело, он, видимо, на что-то наткнулся грудью при падении и ребра поломал. Фершал – казаки все и всех перекрещивали на свой лад – оказал первую помощь и сказал, что надо в госпиталь. Пилоту – тоже досталось: тяжелый перелом руки, перелом обеих ног, полученный при падении, изрезанное стеклом лицо. Тем не менее – Велехов решил поговорить именно с ним.
Дело происходило в крепости, в одном из ее внутренних помещений, мало пострадавшем и очищенном от трупов. Никаких особых пыток, что физических, что моральных – типа раздевания пленника догола – Велехов не знал и знать особо не хотел. У казаков – все пытки заключались в порке нагайкой, а больше ничего и не знали. Велехов – просто хотел поговорить, только и всего.
Но уже с одного взгляда понял – а хрен получится поговорить. Пленный смотрел на него, как горец на казака. Хрен заговорит.
– Курите?
Велехов положил на стол пачку Иры – лучшее, что нашел. Сам Велехов, когда была охота – курил «Донские» с казаком на обложке – но то, когда была охота. Как пахота – до сигарет ли? А уж когда война…
Пленный посмотрел на сигареты жадными глазами курильщика – но ничего не сказал
– Курите. Берите, не стесняйтесь.
Пленный покачал головой
– Отчего так? Не уважаете?
– Belt. My belt…
– Чего?
– My belt… – упрямо повторил пленный.
– Тудыть твою мать. По-русски можешь? Не?
– My belt.
Велехов не знал, что пленный всего лишь добросовестно исполняет то, чему его научили на курсах выживания КВВС, расположенных в Трегароне, в Южном Уэльсе. Им говорили: если вас взяли в плен дикари, даже не пытайтесь установить контакт с ними. Любое ваше слово, любое ваше действие – может быть истолковано неправильно и привести к убийству. У вас есть пояс. Настаивайте на том, чтобы они посмотрели ваш пояс. Этот пояс – спасет вас, он для того и предназначен. Просто говорите – пояс. Мой пояс…
– А по-арабски? Хал татакаллам алоха арабия?
– My belt.
– Да что с тобой делать…
Велехов вышел в коридор. Гаркнул
– Казаки! По-английски кто гутарит?!
Переводчик нашелся. Он выслушал пленного, повернулся к Велехову.
– Он говорит про пояс, господин хорунжий.
– Какой – такой пояс?
Переводчик пожал плечами
– А то я знаю? Кубыть, на нем который…
Пояс нашли – он действительно был на нем. С трудом расстегнули застежку – хитрая какая. Велехов примерился – хороший пояс, крепкий. Воловья кожа. Носить – не сносить, а пояс дело хорошее.
Это раньше пояс городские носили, а так ходили – чуть портки не спадали. Надо позаимствовать – военный трофей.
Пальцы – наткнулись на что-то твердое. Велехов прощупал – какой-то кружок. Пощупал дальше – еще один.
– Тудыть его мать…
Соверенов оказалось ровно десять штук. Велехов попробовал на зуб один из них – кубыть настоящий, золотой…
Поднял глаза на пленного – тот наблюдал с жадным интересом
– Это чего, а?
– It's for you! For you! Money, gold. For rescuing me, understand?
– Чего это он?
– Говорит – деньги, золото, господин хорунжий. За его спасение.
– За спасение…
– Note, note. A piece of paper. Read it!
– А теперь – чего?
– Говорит, бумажка какая-то. Прочитайте.
– А, так бы и сказал…
Бумажка на самом деле была. На ней – на арабском, на каких-то других малознакомых Велехову языках и на русском было написано следующее.
– Чего это он?
– Говорит, надо его передать своим, и денег дадут, господин хорунжий. Много денег.
– Денег?! А как насчет службы?! Эй, ты, англичанин… как там тебя? А вот ты бы – продался за деньги, мурло наглое…
Англичанин – испуганно смотрел то на одного, то на другого.
– Переводи.
– Господин хорунжий… мурло наглое… таких и слов зараз нет…
– Переводи, как знаешь.
– And you would have sold the country for money?
– Oh, this is not a betrayal, a сossack – пулеметной очередью зачастил англичанин – you just earn money, no betrayal. Do you understand? A lot of money. You'll be able to buy a house, a car…
– Говорит это не предательство. Дадут много денег. На дом хватит, на авто…
Велехов отодвинул стол, подошел к англичанину вплотную. Присел на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне.
– Понимаешь меня? Понимаешь, гад. Так вот – я на службе состою. И за твои деньги – ни я, ни один казак не продастся. У нас и так всего хватает – что денег, что земли, что воли. А не хватает, знаешь чего? Зараз фотокарточек не хватает. С вашими этими городами… Понял меня, мурло твое англичанское…
Вместо ответа – громыхнул взрыв, и разом – погасло электричество. Потом – еще один…
Четыре новейших турбовинтовых штурмовика Болтон-Пол с толкающим винтом в хвосте и необычной, сильно выдвинутой вперед кабиной – появились над горами спустя четыре часа после того, как потерпел катастрофу направленный на разведку вертолет. В качестве вооружения – у них были по двенадцать неуправляемых реактивных снарядов – по шесть под каждым крылом и по носовой счетверенной двадцатимиллиметровой пушке. Эти самолеты – могли нести больше вооружения, в частности – брать на подвески сто и пятисотфунтовые бомбы – но здесь бомбовой загрузкой пришлось пожертвовать ради дальности полета. Под фюзеляж, вместо пятисотфунтовой бомбы – техники КВВС подвесили сбрасываемые топливные баки.