Скользнув над горами – самолеты красиво разошлись двумя парами в полной уверенности, что ПВО здесь нет и отстреляться можно будет – как на полигоне в Боскомб-Дауне…
Никаких сомнений у Велехова не было – налет. Кляня себя за непредусмотрительность – надо было уходить из крепости к … матери – он пнул дверь, ведущую в коридор.
– Тащи его! Пошли!
Все-таки – армейское прошлое казаков давало о себе знать: они понимали, что при авианалете оставаться внутри помещений смертельно опасно. Любое здание есть цель для налета, летчику – гораздо проще прицелиться по зданию, чем по рассредоточенной живой силе. Поэтому при налете – покидай здание, отбегай от палаток, от колонны, падай на землю. Если есть окоп – отлично, тогда в окоп. Так – выживешь, помрешь, только если прямо в окоп попадут, что почти невозможно. А здание, даже каменное – защита при налете ненадежная, только так сложится, случись бомбе попасть…
Они выскочили на улицу – Велехов, и за ним переводчик. Все ходило ходуном, пара самолетов атаковала крепость, еще пара – какое-то место за ее пределами, вполне возможно, что и место падения вертолета. Казаки огрызались, отвечали из крупнокалиберного пулемета…
– Прекратить огонь! – заорал Велехов – всем в окоп!
И сам – бросился к окопу, настигаемый воющим визгом моторов…
Британские штурмовики – отработали на пять баллов, спасая то, что еще можно было спасти в такой ситуации.
Это были отличные машины, лучшее из всего, что могла дать британская оборонная промышленность. Они отрабатывались позже всех и представляли собой творческую переработку Юнкерса-87, который отлично проявил себя и в Африке, и на Ближнем Востоке. Кабину вынесли максимально вперед, для того, чтобы улучшить обзор летчика, а мотор – отнесли назад дабы защитить его от попаданий. Штурмовик вооружили бомбами и новым противотанковым средством британской оборонной промышленности – ракетными снарядами, которые могли быть либо осколочно – фугасными (это против пехоты), либо с кумулятивной головкой. За одно пикирование – штурмовик выпускал от трех до шести ракет – таким образом, он мог поразить за вылет два – четыре танка, причем в наиболее незащищенное их место – в крышу. Отставало, конечно, пушечное вооружение – британцы никак не могли освоить что-то наподобие пулемета Леймбергера, системы Эрликон или пулемета Владимирова. Но для этих условий – почти полигонных – и четырех двадцатимиллиметровок хватало…
Поняв, что вертолет сбит – самолеты разошлись и два из них – атаковали место, где лежал сбитый вертолет, превратив его реактивными снарядами и огнем пушек в филиал ада на земле. Они атаковали со всей яростью, мстя за погибших товарищей. Даже то, что у сбитого вертолета были гражданские, просто любопытствующие люди – их не остановило. Два других самолета – обрушились на крепость, поливая ее огнем…
Но ярость их – была хоть и страшна, но при этом недолга. Только в синематографе – самолеты часами сражаются, летают, поливают друг друга огнем. В реальности – налет штурмовиков заканчивается через две – три минуты. Боезапаса носовых орудий – хватает на два – три захода, не более, за это же время – можно использовать все реактивные снаряды. И все – больше ничего нет. К тому же – каждый пилот, действующий над вражеской территорией знает, что в любой момент может появиться истребитель или истребители – и тогда все поменяется с точностью до наоборот, тогда уже они будут жертвами. Британцы знали – что русские держат на границе дальние, барражирующие истребители и без колебаний – пускают их в дело. Так что британцы, отстрелявшись, поспешили убраться восвояси…
Казаки поднимались с земли, матерясь последними словами – услышь кто такое в станице, и не миновать порки. Они отделались на удивление легко – крупной потерей был только расчет крупнокалиберного пулемета. Точным попаданием РСа – двоих казаков разорвало на куски, еще один случайно погиб, не найдя подходящего укрытия и двое или трое были ранены. Остальные – переждали налет в окопах и рвах и остались целы – хотя и злы. На налет четырех штурмовиков, да при отсутствии ПВО.
Поднялся из окопа, заполненного едва присыпанными землей трупами и Велехов. Рядом – ворочался переводчик, прикрывавший собой пленного. Казак – прикрывал своим тело англичанина – даже не получив приказа, не задумываясь…
– Ну-ка, подними его…
Когда приказ был выполнен, Велехов, глядя прямо в глаза англичанину, спросил
– Ну? Сколько нам на кошт полагается, за то, что мы тебя от твоих же спасли…
И занес руку – да не ударил. Слишком сильно оказалось – то самое, русское, христианское. Это англичане – считают своих врагов не совсем людьми, тех же казаков – дикарями. А у русских – и у казаков – все по иному, всякий человек – суть сын Божий. И ударить раненого, не способного тебе ответить – не моги…
– Раненым оказать помощь. Рассредоточиться, всем свободным от постов – рыть укрытия. Выйдите на связь с армейскими, сообщите – у нас есть раненые и пленный. Нуждаемся в эвакуации…
К вечеру – снова появились самолеты. Но теперь – уже свои…
Четыре истребителя – длиннокрылых, непривычного вида, с винтом в хвосте – встали в круг, прикрывая от возможного появления англичан. Старенький, но еще ходкий Юнкерс с большими покрышками – лаптями шасси, позволявшими садиться на неподготовленные поверхности – пошел на посадку…
Средних лет человек в форме летного техника ВВС без знаков различия, загорелый, бородатый и неприметный – задал пленнику несколько вопросов на английском языке, ни на один из которых не получил ответа. Но судя по выражению глаз – раненый понял все до последнего слова. Поняв, с кем имеет дело, офицер махнул рукой – грузите. Вместе с британцами – грузили и раненых казаков. Еще три человека из числа прибывших – направились к месту, где находились детали сгоревшего британского вертолета, которые Велехов предупредительно приказал собрать – еще до налета.
Велехов курил в сторонке, когда к нему подошел офицер. Поморщился, разгоняя рукой дым.
– Молодец, казак… сказал он – хвалю
Велехов ничего не ответил.
– В материальной помощи не нуждаешься?
– Отчего же нет, нуждаюсь…
Офицер достал блокнот, ручку – непроливайку.
– Пиши.
Велехов, не долго думая, начал писать. Закончив вторую страницу – протянул блокнот офицеру. Тот глянул, присвистнул
– Солидно.
– Сами спросили, в материальной помощи не нуждаюсь ли. Господин полковник
Офицер улыбнулся
– Ну, до полковника не дотянулся еще. Хотя недолго осталось. Столько конечно не дам – но и не обижу. Завтра жди подарков.
– С неба?
– Ага. Как костры разжигать, знаешь?
– Знаю.
– Ну, вот и добре. Удачи, казак…
– И вам не хворать…
– Еще, запоминай позывной: Котел – двенадцать.
– Котел – двенадцать – повторил Велехов
– Точно. Это позывной нашего штаба. Если добьешь, обзовешься – ничего не гарантирую, но попытаюсь помочь, чем смогу.
– Благодарствую.
– Нехае за что. Воюй, казак…
На следующий день, рядом с крепостью – они разложили три костра, использовав найденное в крепости тряпье и наломанные сучья кустарников. Полили керосином. Услышав прерывистый гул Юнкерса в небе – разожгли…
Пилот, заложив вираж, и сбросив несколько транспортных парашютов – ушел направлением на северо-запад, в сторону столицы Йеменского королевства Саны. Аэродром базирования – у него наверняка располагался где-то в пустыне.
Офицер не подвел, за языка расплатился щедро. Сбросил гранатомет-пулемет, причем новый, лентового, а не обойменного питания, два десантных ПТРД-41 с оптическими прицелами под 12,7x108 патрон, четыре пулемета Браунинг-Ижевский образца 1940 года с лентовым питанием, современных и действенных в горах, четыре снайперские винтовки Мосина. Ко всему боезапас, по несколько БК. Как не крути – а заплатил за пленного щедро, не обманул. Удачи ему…
Три мудреца с Востока
Мы прибыли сюда с дарами
Издалека…
Роберт Ладлэм
Восток, безусловно, жесток, коварен – но и он и умеет покоряться чужой силе. Здесь нет таких крепостей, которые не мог бы взять осёл, нагруженный золотом, и фанатизм и лютая ненависть – сочеталась с удивительно циничным и холодным расчетом. Все знали, что до определенного времени, в Харибе было две власти: губернаторская, и настоящая, та, которую справляли абуиты, вооруженные сторонники Абу и англичане, помогавшие им. Казаки, неверные – придя в город, в одну ночь показали, что они сила и с ними надо считаться. Они перебили абуитов и англичан, они сбили страшную, летающую птицу, от которой не было спасения, они не дрогнули перед налетом других стальных птиц. Значит, они были силой, и с ними надо было считаться. Несмотря на ни что. Несмотря на то, что они – неверные, и хуже того – они казаки, злейшие враги муджахеддинов. Но если живешь рядом с гнездом дракона – изволь с ним считаться.
Одновременно с этим – весть об этом разнеслась со скоростью ветра, бродящего по ущельям – казаки показали себя вполне милосердными правителями Хариба. Они не стали устраивать массовых казней, они не стали требовать даже изгнания прежних настоящих властителей города – абуитов из города. И более того – они не отнимали у купцов пропитание – а платили за него, причем настоящими монетами. В этом мире зла, жестокости, уродства, убожества – каждый, кто имел силу распоряжался ею, как хотел, и часто происходило то, что на любой русской территории сочли бы беспределом. Но казаки не стали грабить лавки – и народ зашевелился, сравнивая старые и новые порядки. Сравнение оказалось не в пользу абуитов – и когда после пятничного намаза в толпе верующих послышались крики «смерть неверным!» – люди не пошли убивать казаков, а бросились на абуитов, таким образом, проявивших себя. Вымещая им за все то зло, что они причинили, за все издевательства, безумие, жестокость, фанатизм, они убили их, а головы – отрезали и бросили на дорогу, которая вела к занятому казаками укреплению. Как страшное подношение новой власти и залог верности.
Губернатор остался на своем месте – в конце концов, его назначал на это место сам король. Но даже и люди губернатора, почувствовав холодный ветерок новых перемен – уже не смели избивать и издеваться над людьми и даже поборы сократились…
Все это – знали и слышали вожди племен, расположенных в горах Радфана.
Горы Радфана – место особенное. Природная, неприступная крепость, где жили жестокие, и свободолюбивые люди, которые даже ислам не очень то чтили. Некоторые населенные пункты были расположены так, что для их штурма требовалась целая армия. Горцы жили небольшими племенами, каждое из которых состояло из нескольких родов. Они признавали над собой власть местных князей – но не хотели платить регулярные подати, все, что они делали – это отправляли в место, которое они считали столицей дорогие подарки – дорогие по их меркам. Большей частью – горцы занимались скотоводством, но было и земледелие, и контрабанда. Кто-то даже спускался с гор, чтобы наняться на рыбный промысел или на пиратство.
Веяние перемен – горцы почувствовали несколько лет назад. Сначала – англизы, путешественники с непривычно светлой кожей – предлагали подарки и невиданные лекарства, от которых проходила всяческая хворь. Потом – они начали организовывать лагеря для молодых, и там учили их стрелять и говорили с ними про ислам. А потом – старейшины увидели, что молодые люди, пришедшие из этих лагерей – не уважают их как правителей, не уважают традиции и обычаи горцев, говорят, что они бида'а, то есть исказили ислам. У них было оружие, которое они готовы были применить в любую минуту, и даже говорили меж собой они на чужом, непонятном языке. Старики поняли, что несут с собой новые веяния – но сделать с их неофитами они ничего не смогли без большой крови. Но пришествие русских, казаков, продемонстрировавших свою силу и уже из-за этого заслуживающих уважения – вселяло надежду на то, что может быть, русские поймут их беду и станут их союзниками. Ведь русские – враги англичан, а враг моего врага мой друг, верно? Так думали старики, послав к казакам несколько ходоков, с дорогими дарами и предложением посетить горы Радфана для переговоров.