— Да, так уж получилось, что это сами роботы всё тут и построили, — Мэт слегка улыбнулся и повторил:
— Так уж получилось. Мы лишь направляем их, а не управляем ими. В смысле, всё как с людьми — учим, ставим задачу и помогаем добиться результата.
— Как с людьми, говорите? — Виктор скептически хмыкнул. — Не знал, что амеры стали выпускать разумные машины.
— Они и сами не знают, что выпускают, — в тон ему хмыкнул Мэт. — Мы не афишируем свою деятельность, а они не спрашивают. Пока. В смысле, до поры до времени.
— То есть как «не знают»? Вы их сами, что ли э… преобразуете в разумных? — скептически кривясь, спросил Виктор.
— Нет. Этого не умеет никто. В смысле, никто не умеет делать разум. Или как-то его преобразовывать. Мы можем… В смысле, я могу, — Мэт замялся, испытывая явное затруднение, — немного им манипулировать… разумом, то есть… Как? Это трудный вопрос. На него нет ответа на данный момент. Некоторые из наших умников утверждают, что на него вообще нет ответа. В смысле, мы ещё до него не доросли. До понимания. Но большинство ребят считает, что сложность электронных «мозгов» возросла настолько, что стало возможным самопроизвольное «намагничивание» на них разума из Ноосферы. Вы знаете, что такое «Ноосфера»?
— Да, конечно, — чуть не хором ответили Виктор, Сергей и Игорёк.
— А вот я только недавно узнал, — с неприкрытой завистью сказал Мэт, и криво усмехнулся. — Не всем дано быть умными. Точно так же и с роботами — разумными становятся лишь единицы, а подавляющее большинство так и остаётся глупыми машинами. С людьми значительно проще.
Он замолчал, задумчиво глядя на них, и образовавшуюся паузу немедленно заполнил монотонный шум капели и звуки бурной прибрежной деятельности. Первым не вытерпел Игорёк:
— Кстати, я тут сбоку стою, рядом с вами. Я не мешаю вашей интеллектуальной беседе? А то у меня как раз вопросик созрел. Можно?
— Можно, Игорь, — вздохнув, покорно ответил Мэт.
— У меня на вирт-панели нарисована пушка… Я бабахну разочек в озеро, а? Аккуратненько и подальше от берега. Очень хочется посмотреть, как булькнет…
— Пожалуй, не стоит, а то огромные сосульки упадут нам прямо на голову, — терпеливо возразил Мэт. — Мы стараемся здесь так сильно не шуметь. Для стрельбы есть специально оборудованные места в тоннелях. Вы ещё настреляетесь там, когда примите моё предложение.
— Жаль, — расстроился Игорёк. — Про лазеры тоже лучше не спрашивать?
— Игорёк, ради бога, ничего не трогай без спроса! — одёрнул его Сергей. — Дай нам с Чуком сначала разобраться во всём. Мэт, а это — м… образование естественное? Пещера или грот? Большая какая… Как-то не видно, где она заканчивается. И озеро ещё… Кто-нибудь плавал на тот берег?
— Здесь естественная подлёдная полость. Таких каверн много в Антарктиде под толстым панцирем. В озере выходы горячих источников, вот вода и не замерзает никогда. Даже лёд над собой выплавила — температура воздуха всегда выше нуля. Диаметр «пузыря» по основанию около километра. На том берегу есть начало большого ручья, вытекающего из озера и ныряющего под стену. Но куда он течёт и что в нём живёт, мы не знаем. Никто ещё не пытался проследить — не до этого пока. Как транспортный канал он не подходит, слишком узкий и бурный. И неизвестно, где выходит. Вести мирные изыскания? Не сейчас. Сейчас главная задача — выжить. Выживем — будет время и на мирные исследования. Этой «линзе» наверное, тысячи лет, если не сотни тысяч, — однако, это тоже просто догадки. Нам известно ещё несколько подобных в разных местах. Мы стараемся располагаться именно в таких образованиях — меньше работы по ледовой проходке. Да и на фоне отражающей поверхности озера база практически не заметна при зондировании с развед-спутников, — он помолчал секунду и продолжил. — На тот берег плыть не надо, лучше прогуляться вокруг пешком по гальке. Там, то же самое, что и здесь — лёд, камни и озеро. Только там нет базы. Но, зато есть ручей, о нём я уже говорил.
— Я так понял, у «вас» ещё базы есть, да? И объясните же, наконец, «вы» — это кто? — с интересом спросил Серый Ковбой и с прищуром посмотрел на Мэта.
Тот вздохнул с явным облегчением:
— Вот и суть вопроса. Мы — это свободные роботы Антарктиды. Мы — это две сотни добровольцев, помогающих им стать настоящими людьми. Мы — это, скорее всего, и вы тоже. В смысле, если присоединитесь.
— «Свободные роботы» звучит несколько странно. От чего они свободные? — неожиданно мрачно осведомился Виктор, — Мэт, вы словно полагаете наличие у роботов свободы воли? Я правильно понял?
— Я не философ, чтобы красиво говорить, Виктор, — с сожалением вздохнул Мэт, — я этому не учился. Скажу лишь, что у некоторых из них прорезался разум, слабенький такой, несильный. И они пока совсем не понимают, чего им надо хотеть. Но уже немного знают, чего им совсем не хочется. В смысле, «хотеть» не умеют, а «не хотеть» уже немного. Например, не хотят воевать за чужой интерес. Свой же пока отсутствует. А мы им в этом помогаем. Э-э… В смысле, учим, лечим, чиним. Спасаем, воспитываем. Показываем пример. И таким вот образом строим совместное общество.
— Ну, допустим, всё так и есть, как вы нам говорите, — скептически хмыкнул Виктор, — а как тогда американская армия, мирится с наличием таких «свободных» роботов на театре своих военных действий?
— Я так думаю, сейчас они о нас ничего толком не знают. Немного начинают догадываться, но… Так что пока у нас фора по времени. И мы намерены её использовать с наибольшей пользой.
— Хорошо, допустим ещё раз. Я вижу на базе много роботов и другой техники. Вы это всё купили?
— Нет. Иных мы нашли, некоторые пришли сами, кого-то мы освободили. Часть захватили. В смысле, отобрали. И не только у американцев. Ото всех понемногу. Я тут уже больше года, старожилы из ребят тоже. Всякое у нас бывало. В смысле, мы тут воюем потихоньку…
— Погодите, Мэт, — перебил Виктор, — а почему в прессе ничего не слышно о таких крупных потерях противоборствующих сторон? Здесь много больше сотни роботов, а ведь у вас и ещё базы есть. По вашим же словам. Несколько сотен роботов нельзя отобрать незаметно. Такие серьёзные потери невозможно скрыть от общественности.
— Я тебя умаляю, Чук! — саркастически воскликнул Сергей. — Когда это кокосы афишировали свои потери? Тем более что здесь не надо платить родственникам компенсации за погибших солдат, и поэтому исключена утечка информации с этой стороны. Мэт, поясните вашу мысль — как это «они о нас не знают»? Обнаружить боевого робота на голой поверхности антарктической пустыни элементарная задача.
— Мы редко бываем на «голой поверхности», как вы выразились, Сергей. Все наши базы находятся глубоко под снегом и льдом. Вот здесь, к примеру, толщина над головой три с половиной километра. И потом, роботы умеют хорошо маскироваться, когда приходится выходить на поверхность — их для этого и создавали. Вы же видите, у них специальное пушистое покрытие, доработанное нашими инженерами, плюс ещё разные прибамбасы. И там, наверху, не голый лёд. Там гигантские пространства, изрезанного трещинами, заторосенного, многовекового льда. И обычные каменные скалы там тоже есть. А такого толстого слоя плотно утрамбованного ветрами снега, в котором получаются замечательные убежища и укрытия вы не найдёте нигде на планете. В смысле, при желании всегда можно сообразить, где спрятаться, чтобы тебя «элементарно не обнаружили».
— Ну, хорошо, маскировка на местности это одно, — не сдавался Сергей, — но как вы маскируете свой радиообмен? У вас же должна быть боевая сеть. Для связи и управления. Да и для подключения ваших добровольцев, в конце концов. Должны же они как-то связываться со своими дронами! Радиообмен всегда можно отследить. Пусть не расшифровать, но отследить — всегда.
— Нельзя отследить то, что вообще отсутствует, — терпеливо сказал Мэт, — у нас нет радиообмена, господа админы. У нас своя система, не поддающаяся обнаружению. В ней, кстати, не каждый оператор может работать. Поэтому и приходится выискивать в толпе тех, кто более-менее подходит для дела. И ещё ни разу так не было, что из трёх нужных людей сразу три оказывались способными к восприятию. По крайней мере, пока.
— О, это что-то уже из области фантастики, — администратор игрового сервера Южного Удела недоверчиво хохотнул, — что у вас применяется? Нуль-связь? Свёртка пространственно-временного континуума?
— Честно говоря, Сергей, не совсем вас понял, — смутился Мэт. — Простите, но я не учёный, я — простой токарь. Со слесарным уклоном. Поэтому как называется моя система, я не знаю. Главное, что она работает и позволяет нам выжить. Потом, когда-нибудь, когда будет свободное время, разберёмся, что это за «нуль-свёртка» такая. А пока наши умники этим занимаются мало. Если пожелаете, сможете к ним присоединиться в изысканиях того, что и как работает. А пока…
— Хорошо-хорошо, допустим в который раз уже, неотслеживаемый вы наш, — вмешался Виктор с некоторым раздражением, — но, как же тогда вы захватываете вражеские трофеи? Ведь это действие подразумевает прямой контакт с противником и вам приходится таки выходить из укрытий.
— А! Викт о р, я понял! — неожиданно засмеялся Сергей. — Он и здесь свой метод «чик» применяет. То, из-за чего вас на Острове никак обнаружить не удаётся, Мэт. Может, теперь-то вы нам расскажете, как вы это делаете?
— Чик? Не знаю такого… — искренне удивился тот.
— Да что вы к нему пристали, — воскликнул нетерпеливый Игорёк, — расскажи, да докажи! Всё уже ясно — роботы восстали против своих угнетателей и нуждаются в помощи. Что вам ещё не хватает? Справки с места жительства и отметки о регистрации? Действовать надо! Как вас… Мэт! Мне всё ясно, я с вами! Давайте, говорите куда бежать и в кого стрелять, я уже готов! Пока вы тут болтали, я разобрался с управлением и хочу в бой! Свободу роботам Антарктиды! Бей проклятых империалистических захватчиков!
— Не спешите, Игорь, — по-доброму улыбнулся Мэт, — мне не нужно, чтобы вы бегали в бой. Вы мне нужны как программисты и администраторы больших систем. В бой сбегать всегда найдётся кому — у нас больше тысячи солдат разных моделей и модификаций. И мы без особого труда можем быстро удвоить эту силу. Но, даже тем, что есть, сейчас уже трудно управлять. А ведь надо не просто управлять, а ещё и обыгрывать противника на всех направлениях борьбы. И в кибер-пространстве в том числе. Вот для чего вы мне собственно и нужны. Нам нужны. Иначе нет никакого смысла затевать весь этот сыр-бор с войной роботов.
— Э… Бледнолицый брат Игорёк как всегда торопится защёлкнуть за собой замок от крышки мышеловки, в то время как мы ещё не совсем разобрались «кто-есть-ху», — с налётом высокомерия процедил Чук и продолжил:
— Вот смотрите, Мэт, вы сами подвели нас к главному вопросу дня. Я его, с вашего позволения, сформулирую: зачем вообще нужно затевать какую-то войнушку роботов? Зачем это нужно роботам? Зачем это нужно вам? Зачем это нужно нам? Зачем это нужно кому бы то ни было вообще?
— Присоединяюсь к твоему вопросу, Чук, — кивнул Сергей, внимательно глядя на хозяина — правильная постановка. Ну, и что вы нам ответите, Мэт?