Прочитав это, Ироедх воскликнула:
— Вардх! Дорогое дитя!
Хотя послание это и не было подписано, она без труда догадалась, кто его написал. Горло ее сжало спазмами, и она разрыдалась.
Антис, пытаясь успокоить ее, сказал:
— Как однажды сказал Оракул, нет большей удачи, чем добрый друг. А теперь нам нужно отправляться в путь.
Взявшись за руки, они направились к пещере Умвуса. Ироедх насвистывала по пути «Песнь о Гелиаде».
VII
ТРУТНИ-ОБОРВАНЦЫ
Когда, спустя пять дней, они приблизились в «Парижу», Антис выказал усиливающееся беспокойство. С еле сдерживаемым страхом спросил:
— А ты уверена, что эти чудища не съедят нас, а воздушный корабль не рухнет и не раздавит нас? Он выглядит каким-то неустойчивым.
Ироедх ответила успокаивающе:
— Уверена совершенно. А что случилось с моим героем, который с легкостью скрылся от погони, посланной из Элхама, показал чудеса храбрости? Неужели мужество покинуло тебя?
— Я хорошо знаю работников автини и всяких других местных тварей. Но лишь глупец будет ввязываться в те опасности, о которых не имеет ни малейшего понятия, — парировал Антис недовольным тоном.
Пока он говорил, Ироедх обдумывала следующую насмешку. Но потом решила ничего не говорить, чтобы не ссориться с другом. Конечно же, он проявил достаточно мужества и силы характера во время их пешего перехода в Глиид — этого вполне хватило бы на трех обычных трутней. К тому же, сама она во многом зависела от Антиса.
Наконец, они подошли к площадке, на которой стоял «Париж». Ироедх была весьма удивлена, увидев ряд колесниц, стоявших в том самом месте, где когда-то располагалась группа, руководимая Род. Рядышком стояло на привязи целое стадо животных, которых впрягали во время поездок в колесницы. За ними присматривал какой-то человек.
Ироедх, и следовавший за ней в нерешительности Антис, подошли к пастуху. Она спросила по-английски:
— Скажите, пожалуйста, где можно найти Доктора Блоча?
Ей мешал автинский акцент, который подразумевал шепелявость. Фразу пришлось повторить несколько раз, иначе ничего понять было невозможно.
— Он вон там, с другой стороны корабля, — объяснил, наконец, незнакомец.
Ироедх и Антис обошли корабль, и нашли, наконец, Блоча, Барб Дулак и еще одного человека, которые выполняли на земле какую-то работу. Оказалось, они распластали на земле какое-то мертвое животное, и потрошили его на части. Шкуру они сняли еще раньше, вывернули ее наизнанку, и теперь незнакомец совершал над ней какой-то обряд.
Блоч, тем временем, отделял от скелета мускулы и различные органы. Он прерывал свою работу буквально через каждые несколько секунд, чтобы дать указания Барб или попросить ее сделать набросок, а иногда и снимок останков. Иногда он бросал какой-нибудь орган в кувшин с бесцветной, но неприятно пахнувшей жидкостью. Их товарищ был весь вымазан в крови убитого животного и от него несло вонью.
Ироедх некоторое время наблюдала за всем этим священнодействием. Наконец, блок оглянулся и сказал, увидев ее:
— Привет. Это — Ироедх из Элхама, не так ли?
Ироедх была немного удивлена тем, что он запомнил ее. В ответ кивнула:
— Конечно. А это — Антис, он тоже из Элхама.
— Извините, что не могу пожать вам руки, — сказал Блоч, отряхивая окровавленные пальцы.
— Что он имеет в виду? — спросил Антис.
Чувствовалось, что в автинском языке Блоч преуспел:
— Это форма приветствия, принятая у нас. А что этот трутень делает так далеко от своего дома? А, я знаю! Он — один из тех, кого мы вызволили из темницы. А что произошло после этого?
Антис с достоинством ответил:
— Я у вас в долгу. В любое время просите сделать что-нибудь взамен.
Ироедх, рассказав о том, что случилось после похищения трутней, сказала:
— Мы направляемся в Ледвид к Оракулу. А вы не собирались туда пойти? Мне кажется, это могло бы вас заинтересовать.
— Какое совпадение! Лишь вчера работник из Йема, которую зовут Йаед, пришла сюда, чтобы сообщить нам, что Оракул приглашает нас к себе.
Ироедх сказала:
— Она — одна из жриц Оракула. Йем был разрушен арсууни, и она — одна из немногих, кто остался в живых из местной Общины. Так вы собираетесь туда?
— Да. Мы не добились доступа ни в одну Общину, и мы не можем больше оставаться здесь…
— Но почему? И куда вы решили направиться?
— «Париж» способен остановиться на каждом континенте вашей планеты, мы рассчитываем на десять или двенадцать остановок. Как я уже говорил, Барб хотелось бы — как это лучше сказать по-вашему — «отправиться в свадебное путешествие»?
После некоторых объяснений Ироедх поняла:
— Теперь вы ее официальный трутень! Мне хотелось бы кое о чем спросить вас в связи с этим…
Но Блоч возразил:
— Только не сейчас, пожалуйста. Когда она привыкнет к такой жизни, думаю, мы оба получим удовольствие от этого путешествия. Единственная трудность состоит в том, что мы не сможем взять с собой достаточное количество людей, чтобы до конца быть уверенными в собственной безопасности. Поэтому то, что вы оказались здесь, просто замечательно. Надеюсь, вы согласитесь составить нам компанию?
Ироедх улыбнулась:
— Конечно. А эта Йаед из Йема тоже здесь, в Глииде, и собирается отправиться в это путешествие?
— Да. Она где-то здесь поблизости.
— А кто-нибудь еще из автини приходил к вам на корабль после того, как мы уехали?
— Приходили несколько ваших соотечественников. Они прибыли из Кхвима просить нас быть арбитрами в споре с представителями соседней Общины. Но мы отправили их обратно.
— Отправили их обратно? Вы имеете в виду «выгнали»? Но почему?
— Нет. Я имею в виду, что мы отказали им в просьбе. Приходили и другие — видимо, из любопытства, чтобы посмотреть, что здесь происходит. Потом здесь появилось какое-то огромное чудище — один из арсуулов — вы называете их арсууни, не так ли? Так вот, он передал нам предупреждение Королевы Омферс из Тваара (мне кажется, это ваша Омвур из Тваарма), что если мы будем вмешиваться в их планы завоевания близлежащих земель, то они заколют нас своими копьями.
Блоча, казалось, эта угроза развеселила. Ироедх же удивила, хотя она и испытывала страх перед арсууни. Все-таки власть людей намного сильнее, они обладают неизмеримо большими возможностями! Если бы она только могла организовать против своих врагов экспедицию…
Вслух же она лишь спросила:
— А как вы собираетесь добираться до Ледвида?
— Так же, как и вы туда ехали — в колесницах. Разве вы их не видели? Мы купили их в Тхидхеме.
— Но зачем вам добираться таким образом, если вы можете долететь туда всего за несколько часов?
— По двум причинам. Во-первых, мы не знаем, есть ли в Ледвиде подходящее место для посадки вертолета, и во-вторых, мы сможем изучить вашу планету намного лучше, если будем ехать по поверхности, а не лететь над ней. К тому же, если мы отправимся в путешествие в повозках, то сможем по дороге познакомиться с обитателями планеты. Если же они увидят нас летящими на вертолете, то в страхе спрячутся и не выйдут из своих укрытий, пока мы не улетим. Именно такую картину мы наблюдали на других планетах.
— А что, если вы столкнетесь с какой-то серьезной опасностью или трудностями?
— Мы постоянно будем держать связь с «Парижем». Если возникнет такая необходимость, Кенг сможет прилететь и спасти нас.
Ироедх спросила:
— А как вы сможете поддерживать связь с кораблем, если будете находиться очень далеко от него?
Блоч улыбнулся.
— Это наш секрет. Кстати, а ты не знаешь, кто или что — Оракул? Йедх об этом не говорила.
— Нет, точно не знаю. Это живое существо, но я не уверена, это королева, работник или трутень. Даже не знаю, это — автини или арсууни. Оракул никогда не показывает свое лицо тем, кто к нему приходит. Так когда же мы отправимся в путь?
— Завтра утром, раз вы уже здесь. А Антис сумеет управлять повозкой?
Ироедх обменялась взглядами с Антисом, и он после этого сказал:
— Я не очень-то хорошо владею этим искусством, потому что трутней обычно этому не обучают. Но кое-чему меня научила Ироедх. Если вы не боитесь мне довериться, я не прочь попробовать.
На следующее утро, еще до рассвета, они распрягли пять повозок.
Йедх из Йема прибыла еще накануне вечером, с целым мешком только что собранной травы, которую особенно любили животные. Они чувствовали, что Йедх их балует, поэтому отвечали ей обожанием и готовностью выполнить любую ее команду. Она была тощим пожилым немногословным работником с морщинистым лицом. Цвет ее волос колебался от алого до бледно-розового.
Дорога вела вниз, к выходу из долины, делая зигзаги среди огромных валунов, разбросанных возле ущелья, с северной его стороны. День выдался спокойный, без происшествий. Ближе к заходу солнца они сделали привал. Блоч, вытащив из кармана какую-то маленькую плоскую коробочку и покрутив кнопки, что-то сказал прямо в нее.
Ироедх спросила его:
— Что вы делаете?
— Связываюсь с «Парижем».
— Неужели с помощью этого маленького приспособления действительно можно связаться с воздушным судном?
— Конечно. Хочешь сама поприветствовать Суббарау?
Ироедх с недоверием посмотрела на маленькую коробочку, и еле слышно произнесла:
— Привет, капитан Суббарау.
— Как поживаете, мадам Ироедх? — послышался в ответ гнусавый голос Суббарау.
Ироедх поспешно протянула коробочку Блочу. После того, как они поели и он раскурил свою трубку, Ироедх сказала Барб:
— Дорогая Бардилак, я бы хотела задать несколько вопросов относительно вас и Доктоблак. Сначала…
Услышав первый вопрос, Блоч протестующе замахал руками.
— Почему вы против моих расспросов?
— Потому что все это очень похоже на допрос, который когда-то изобрели люди. Неудобно спрашивать о личном, это противоречит нашим правилам.
— Тогда скажите, откуда вы знаете…
— Вы можете задавать мне вопросы в частном порядке.
Но тут заговорила Барб:
— Не подумай, что хочу сменить тему, но все же: что стало с книгой, которую я тебе дала, Ироедх?
— Я прочитала больше половины прежде, чем сбежала из Общины. Только для того, чтобы дочитать ее до конца, я не против туда вернуться.
— И до какого же места ты дошла?
— До того, где две дамы, Эльнора и Эдит, жаждут, чтобы трутень Филипп оплодотворил каждую из них. По крайней мере, мне кажется, что именно это хотел сказать автор. Хотя я в этом и не совсем уверена. Дело в том, что терранцы не говорят о размножении прямо, а используют тонкие намеки.
— Я могу рассказать тебе, что было дальше, — начала Барб, но Ироедх прервала ее:
— Пожалуйста, не надо! Я надеюсь когда-нибудь вернуть книгу.
Блоч поинтересовался, о какой книге шла речь. А когда узнал, взорвался от негодования:
— Боже мой! Вместо того, чтобы предложить ей Толстого, Бальзака, Хемингуэя или кого-нибудь еще из сотни великолепных романистов, ты предлагаешь ей прочитать худшее из терранской литературы — просто какой-то сентиментальный хлам!
Барб возмутилась:
— Вовсе нет! Ты судишь по себе, и совершенно не считаешься со вкусами других людей.