— Вот это да…и как всё это понимать?.
Куда пропал голос? А ну‑ка попробую себя в роли радиста с микрофоном:
— Раз, раз…один, один…проверка, проверка, — слышу, но только в голове. Похлопал ладонями друг о друга — тишина. Во как, чем дальше, тем интереснее. Меня стала несколько нервировать такая ситуация, да и стоять на месте — тоже не выход. Мысленно перекрестился и потопал к приглянувшемуся шару с сине — зелёными пятнами. Шёл и считал шаги, на всякий случай. Вышло ровно сто тридцать. Шар оказался около трёх метров в диаметре — значит расстояние здесь трудно определить на глаз. Обошёл вокруг и задумался. Похоже на большой глобус и все пятна один в один земля и вода. Присмотрелся ещё раз…точно, вон вроде как горные цепи выпирают хребтами. Осторожно подвёл к шару ладонь и зелёное пятно резко приблизилось к его поверхности. Я коснулся пальцами зелени, засунул руку до самого плеча, а затем медленно вытащил — она была мокрая. Капли воды постепенно испарились, но не это поразило меня, а вид руки. Осмотрел вторую — тоже самое. С возрастающим волнением расстегнул рубашку, путаясь в пуговицах — кожа словно оклеена матовой чёрной плёнкой, а поверх наложен рисунок сетки с шестигранными ячейками из очень тонких светящихся линий. И вот, находясь в полной прострации, я сунул голову в шар. Это была действительно планета, и там шёл дождь. Да хороший такой, практически ливень. До самого горизонта, насколько возможно было увидеть, простиралось болото, покрытое сплошным ковром травы и разбросанными в беспорядке кочками. Ближайшая из них резко приподнялась и прыгнула. Я отскочил и, не удержавшись на ногах, покатился. Что‑то шлёпнулось рядом с шаром и, недолго подёргавшись в конвульсиях, замерло. Я немного подождал, на всякий случай, и затем решил осмотреть неожиданного гостя. Вы когда‑нибудь видели жабу с акульими зубами, костяным панцирем и в поперечнике около полутора метров? Вот и я тоже нет. Прикинул какими там должны быть комары и решил — такой мир мне не нужен. Ну его, от греха подальше.
С каждым шагом, с каждым осмотренным шаром только крепло желание найти родную Землю. Я, по жизни, человек упрямый, и если не получается сейчас, значит надо передохнуть и с новыми силами двигаться вперёд, на 'амбразуры', вот только чувствую, что происходит что‑то неладное с организмом. Сначала стало просто хорошо, затем весело, потом ощутил себя всемогущим (где там боги, подать их сюда немедленно)… Эйфория долго не продлилась, чего и следовало ожидать — наступающая слабость перешла в ноги и я начал падать, всё чаще и чаще. Перед последним подъёмом долго лежал и копил силы, а что он будет последним, тут и к бабке не ходи — потом уже не встать. Сумрак накрывал сознание, когда кое‑как удалось добрести до смутно белеющего пятна и рухнуть в него. Треск ломаемых веток прозвучал райской музыкой — значит всё таки выбрался из смертельного места.
Глава 2. Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать
Новый мир встретил меня крепкими объятиями шипастого куста. Хорошо, что переход оказался не где‑нибудь посередине моря — океана. После непродолжительной борьбы я почувствовал себя подушечкой для иголок, а куст лишился части своих шарообразных колючек. Ну чистый репейник какой‑то. Эх, хорошо лежать на мягкой травке, раскинув руки и ноги. Глаза тонут в насыщенной синеве неба, а вокруг лес шумит щебетом невидимых пичуг. И что‑то такое разлито в воздухе, что я почувствовал себя батарейкой. Вот мой исходный заряд пять процентов и мигает в красном секторе. А теперь сменился на оранжевый и подрос до двадцати. Я задремал и как абонент стал недоступен. Проснулся от назойливо припекающего светила и вполне бодрым. Вот только неприятные ощущения в желудке намекнули, что еда туда попадала неизвестно когда. И скоро ли попадёт — тоже вопрос. Осмотр близлежащей территории выявил поляну, окружённую с трёх сторон неприветливыми кустами, с четвёртой — полоса невысоких деревьев с густой кроной. А за ними возвышались настоящие корабельные сосны. Утверждать не буду, но довольно похоже. Идти было всё равно куда и я направился в их сторону. При ближайшем рассмотрении пышные деревца оказались вылитой иргой. Даже вкус ягод соответствовал, только немного слаще. Меланхолично жевал и вслушивался в птичий треск. Вот похоже на сороку — трещётку, стрекочет недовольно на кого‑то. Слева тонкий посвист, а справа вроде как дятел барабанную дробь выдаёт. Сначала быстро, а потом скорость снизилась до тук — тук — тук — тук. Странный какой‑то дятел, стучит как лошадь копытами. Копыта — лошадь, лошадь — люди. Эта аналогия заставила нырнуть под низкие ветви и затаиться. Сразу за соснами лежала накатанная дорога, сбегавшая с холма вниз к поселению. На глаз до него было километра 3–4, но разобрать можно было только желтоватые крыши. В мою сторону действительно двигалась лошадь с повозкой. Чуть позже рассмотрел, что это двуколка, а за крупом коняшки мелькали две головы.
Я рассматривал парочку молодых людей, лет 16–17, и не знал как поступить — сразу выскочить или подождать, пока расслабятся? Нет, выскакивать чревато, вон у парня какая‑то пырялка в виде узкого меча на боку висит. А девчушка ничего, симпатичная. Одета в светло — зелёный сарафан, на пару ладоней ниже колен. Каштановые волосы заплетены в косу до пояса. Парень также темноволосый, на полголовы повыше подруги. На голове широкополая шляпа с цветной лентой. Одет в свободную рубашку серого цвета и чёрные брюки, заправленные в короткие сапоги. Самое подходящее для похода на пикник. А парнишка не слабак, судя по спортивному виду. Они вытащили из коляски скатерть, разложили на ней съестные припасы, инструмент типа гитары и явно что‑то алкогольное в красивой фигурной бутылке. Они перекидывались словами, но я ничего не понимал. Парень называл девушку — мистрельена Анита, она его — мистр Андрес. Иногда этот мистр шутливо кланялся и помахивал шляпой, вызывая у девчонки смех. Язык чем‑то напоминал испанский, но я кроме 'мучачо амигос' и 'салут камарадо' ничего вспомнить не смог. Наконец они угомонились и сели за импровизированный стол. Парень отцепил ножны с мечом и отложил в сторону, но так, чтобы он был под рукой. Явно не дурак, мало ли кто тут может бродить. Они неторопливо цедили напиток, закусывая жёлтыми фруктами, о чём‑то болтали, а затем наступил музыкальный час. Мистр Андрес взял инструмент, подёргал за струны, подкрутил колки на грифе и заиграл, что‑то грустное. А что, неплохой дуэт получился. Пора бы уже переходить к поцелуям, что по ходу действия и должно произойти. Но тут я, нечаянно, испортил всю идиллию. Пытаясь сменить неудобное положение локтем надавил на сухую ветку. Юноша сразу схватил ножны, вскочил и положил руку на рукоять меча. Девчонка испуганно вглядывалась в густую листву, пытаясь разглядеть неизвестную угрозу. Мне ничего не оставалось, как явиться местным аборигенам во всей красе. Вылез из под веток, немного отряхнулся от земли, прилипшей травы и выдал, вскинув правую руку вверх со сжатым кулаком:
Салут комарадо, — и улыбнувшись добавил, — Но пасаран!
Наверное надо было как‑то по другому обставить свой выход или зайти с другой стороны. Первая межмировая встреча вышла откровенно комом. Парень выхватил меч и прыгнул к подруге, загораживая от вероятной опасности. Он слегка пригнулся, направил оружие на меня и, чуть повернув голову, коротко бросил:
— Ин рандо.
Мистрельена оказалась не робкого десятка и, со смесью азарта и страха в глазах, похоже посоветовала другу самому сделать это самое 'ин рандо'. Её правая рука начала покачиваться и вокруг ладони появилось лёгкое марево. Мистр, похоже, начал злиться и попытался отодвинуть девушку назад. Я сделал шаг, развёл руки в стороны и спросил:
Эй, ребята, вы чего?
Вот этого точно делать было не надо. Эта…нехорошая подружка бравого парня, неожиданно выскочила из‑за его спины и с боевым кличем 'Хейно!' взмахнула рукой.
Я сидел за кустами, на другом краю поляны, и потирал грудь. Лошадь наверное слабее лягается, чем эта…экстрасенша. Во время замаха с её руки сорвалось полупрозрачное облачко и отбросило меня назад. Никогда так быстро не бегал, а тут вихрем пересёк какие‑то 30 метров свободного пространства и соколом пролетел на колючим кустарником. С напавшей стороны раздался торжествующий девичий крик, судя по интонации типа 'Ты видел как я ему врезала? Он так полетел вверх тормашками, что только пятки засверкали! Я победила! Ура, ура, ура!'.
Я осторожно выглянул поверх куста и снова увидел эту беспардонную парочку. Девчонка погрозила кулачком. В ответ пришлось постучать себя по макушке, намекая, что с головой она не очень дружит. Куст слева взорвался репейными шариками и осыпал меня с головы до ног. Я покрутил пальцем у виска, открывая глаза мистрельене на очень критическое состояние её душевного здоровья и быстренько нырнул за хлипкую преграду. Оперативно переместился на пару метров вправо и снова выглянул. Похоже метательница воздушных ядер слегка не рассчитала своих сил. Парень бросил меч и аккуратно укладывал воительницу на траву. Я перебрался на поляну, придал лицу независимый вид, и не спеша направился к ним. Близко подходить не стал, а то вдруг этот кабальеро кинется на защиту дамы не щадя живота моего.
Андрес, — я ткнул пальцем в парня.
Мистр Андрес, — поправил тот, кивнув головой.
Мистрельена Анита, — девушка благосклонно махнула ресницами и показала вялой рукой на свою голову.
Молодец. Поняла, что поступила нехорошо, — вот, а говорят, что молодёжь старших не уважает. Но видимо этот жест означал совсем другое, так как в ответ захихикали и указали уже на меня. Да, выглядел я не очень — весь в лесном мусоре и с репьями в волосах. И не по своему желанию, замечу некоторым лежачим. Тут очнулся парень, — Тей намо? — видимо моё имя спрашивает. Я принял бравый вид, стукнул каблуками ботинок и кивнул головой:
Сергей Сергеевич Мирошников, прошу любить и жаловать, — а что, в некоторых обстоятельствах и старший прапорщик — офицер. Молодые перекинулись словами, видимо затрудняясь понять, где тут имя, а где набор слов.
Мирс? — явно смущаясь вопроса заалела Анита.
Мирс, мирс. Добрая девочка, — я ответил без всякого вранья — ничто благородное мне не чуждо, ведь всякой деревенщине не положено шляться по различным мирам.
Э…Серг…Сергсисмирш…, — она явно запуталась в нагромождении букв.
Сергис. Мирс Сергис, — и добавил, — Вам так удобнее произносить.
Парень кивнул в знак понимания и показал рукой на место пикника, как бы приглашая отведать, что бог послал. Давно пора, а то желудок уже готов свернуться в вялый комок и впасть в кому. Мы, как благородные мирсы и мистрельены, степенно протопали к праздничному столу, где я был накормлен двумя фруктами, наподобие абрикосов, и напоен водой наподобие воды из стеклянной фляжки, оплетённой толстой кожей. Андрес…извиняюсь, мирс Андрес, достал коробку из коляски (натуральная сумка — холодильник), а в ней лежало это чудо природы — холодненькая, вкусная — превкусная, прямо бальзам на иссушенный организм.
Вот и настал момент второй попытки контакта. Первый был безоговорочно признан некоструктивным и аполитичным. Мне на два голоса объясняли названия предметов, части тела, простые действия типа идти, спать, есть, бежать и так далее. За разговорами не заметили, как наступил вечер. Молодёжь стала торопливо собираться и Андрес смущённо объяснил, словами и жестами, что приедет завтра. Привезёт еды и какую‑то штуковину для изучения языка. Анита на прощание помахала рукой и, под её жалостливым взглядом, я почувствовал себя одиноким чебурашкой, брошенным крокодилом Геной.
Глава 3. Демонское отродье
Андрес приехал ближе к полдню, когда я уже отчаялся ждать. Сначала заставил плотно поесть, а затем достал серебристый обруч, вставил в него зелёный кристалл и надел на то место, что являлось головой, но выглядело как птичье гнездо. Сунул под нос пузырёк, с резко пахнущей жидкостью, провалившейся в желудок чистым спиртом. Я отключился мгновенно и провалился во тьму, где слова и целые предложения кружились в хороводе. Они пронзали моё тело насквозь со всех сторон. И каждое попадание отзывалось пониманием увиденного. И это понимание всё сильнее и сильнее давило на мозг. Очнулся я не от шлепков по щекам, не от холодной воды на лицо, а от сильнейшей головной боли.
Да чтобы тебя так тёща любила! — рявкнул я, усиленно растирая виски.
А кто такая…тошша? — поинтересовался Андрес, с трудом произнося незнакомое слово и укладывая обруч в кожаную сумку.