— Не беспокойтесь, Такео-сан, — Хикари заметила, как посуровел иллюзионист. — Вас ждет щедрое вознаграждение.
— Благодарю, госпожа, но не о деньгах волнуюсь я сейчас. Я должен признаться в том, что пришел сюда, надеясь на вашу помощь. Теперь, когда Кицунэ увели, я могу поговорить с вами откровенно, не боясь смутить ее или испугать.
— О чем же вы хотите поговорить, Такео-сан?
— Кицунэ — не обычный ребенок. Она даже не обычное дитя шиноби. Это искусственно созданный человек, с некоторыми очень специфическими умениями. Ее можно было бы воспитать как грозного воина, уровня воина-дракона или даже выше.
— Она действительно так сильна?
— Сейчас ее умения совершенно не развиты, но даже намеков на их присутствие хватило для того, чтобы лидер скрытого селения Воды отдал приказ о ее казни…
Такео рассказал Хикари о том, как встретил Кицунэ, о Хебимару и событиях последних дней. Вкратце обрисовал умения, которыми Кицунэ владела или могла владеть по замеченным признакам. Умолчал старик только об умении девчонки менять свой облик.
— Чего же вы хотите от меня? — выслушав, задала вопрос Хикари.
— Молю вас, госпожа. Помогите мне спасти Кицунэ! Она никому не желает причинить зла и не заслуживает того, чтобы на нее охотились, словно на дикого зверя! Все что я хочу, это нормальная жизнь для моей приемной внучки. Пусть Кицунэ и не одной крови со мной, но за эти несколько дней она стала мне семьей и частью меня.
— Вы хотите, чтобы я взяла ее под свое покровительство?
— Этого будет мало. Ваше слово, может, и остановит шиноби Воды, но не воинов других клановых альянсов и не Хебимару, который может скоро появиться в Сандзе. Кицунэ нужно увезти отсюда. Посмотрите, — Такео показал Хикари свою ладонь, на которой была нарисована и въелась в кожу круглая черная печать, уменьшенная копия той, что была нанесена этой ночью на спину Кицунэ. — Это…
Такео рассказал о том, что вынужден был совершить ради отсрочки казни Кицунэ.
— «Связующая нить»… — Хикари содрогнулась.
— Теперь она привязана ко мне надежным узлом, который уже не снять с нее никому и никогда. Я использовал максимальную дистанцию привязки, но… если Кицунэ удалится от меня на расстояние, превышающее сорок километров, печать сожжет ее. Я не хотел… но выбора не было.
— Я понимаю, Такео-сан.
— Благодарю вас, госпожа, — Такео коснулся пола лбом в низком поклоне. — Но «Связующая нить» — не гарантия того, что враг успокоится. Я не могу снять нить с Кицунэ, но могу перевязать свою печать на кого-нибудь другого. Дайте мне надежного человека, который смог бы увезти Кицунэ из Сандзе. Куда угодно, хоть на край света! Когда все утихнет, я смогу снова найти их и заберу девочку, но сейчас мне нужно расстаться с ней и увести преследователей за собой. По пути сюда я взял на себя смелость воспользоваться гендзюцу отвода глаз, и никто не видел моего прихода к вам.
— Это весьма предусмотрительно. Вы правильно сделали, что обратились ко мне, Такео-сан. Прошло много лет с тех пор, как я лишилась своей семьи, но боль не утихла до сих пор, и я прекрасно понимаю ваше стремление спасти близкого человека.
— Благодарю вас, госпожа. Но я должен предупредить вас еще о некоторых вещах. Утаивать их и принимать согласие в помощи, укрывая от вас истину, — постыдно и недостойно с моей стороны. Кицунэ — искусственно созданный человек, я говорил вам уже об этом, но это не все. Она создана по модели первых поколений.
— Что?!
— Да. Она беспола и бесплодна. На это есть свои причины. Есть кое-что, что напугало даже ее создателя. Возможно, еще на стадии развития зародыша он понял, что создает очень сильное существо, и обезопасил себя на будущее, как пытались обезопасить себя ученые старой империи, создававшие первых шиноби и самураев. У Кицунэ никогда не будет детей.
— Что же внушило ее создателю страх?
— Иллюзии сами по себе очень сложно применять в бою. Контроль над тремя элементами Ци и обучаемость не делают Кицунэ равной воину-дракону. Все дело в том, что моя приемная внучка полностью оправдывает свое имя. Она — оборотень.
— Вы подразумеваете, что эта девочка может превращаться в лису? — Хикари смотрела на Такео с подозрением. В своем ли уме этот старик?
— В лису? Нет. Она может менять облик, превращаясь в любого человека, которого увидит или ясно представит. Сейчас она выглядит как шестилетняя девочка, только потому, что хочет так выглядеть. На самом деле Кицунэ чуть больше года.
— Что?! Один год? Вы шутите, Такео-сан?
— Я сам не поверил, когда Кицунэ сказала мне свой возраст, но ее поведение и масса глупостей, которые она натворила, убедили меня в том, что малышка не лгала. Это совсем еще маленький ребенок. Пусть оборотень, но она — глупое и доброе дитя, которое не успели испортить ни ее демон-хозяин, ни жестокость окружающего мира. Я только хочу… хочу, чтобы Кицунэ немного подросла, как все дети, огражденная от ужасов реальности. Хочу, чтобы она выросла человеком, а не озлобленным зверем, как многие дети шиноби, познавшие ненависть прежде, чем разум их успел окрепнуть.
— Значит, оборотень?
— Да, Хикари-сама. Если вы согласитесь помочь, я прикажу ей сменить облик. Никто не видел нашего прихода сюда, и о возможностях Кицунэ в городе неизвестно. Она изменит свою внешность, и вывезти ее из города тайно будет несложно.
— Я хочу взглянуть на ее умение перевоплощения.
— Как пожелаете, госпожа.
Така привела Кицунэ в комнату на втором этаже особняка. Девочка с интересом рассматривала, интерьер комнаты, исполненный в мягких, успокаивающих тонах, фотографии на стенах и блестящую, громоздкую аппаратуру.
— Садись здесь, — указав на кресло, сказала Така не слишком-то любезно. — Сейчас я включу видео. Можешь смотреть и запоминать. Ох, не нравится мне это. Совсем не нравится!
Кицунэ обиженно глянула на сердитую бабку, не понимая, на что та злится. Странно. Ну и ладно. Госпожа Хикари хочет увидеть иллюзии, значит, будут иллюзии. И дедушка разрешил. Все нормально.
Внимание девочки сосредоточилось на том, что происходило на экране.
Прогулка по саду. Донельзя помпезный выход в свет. Кадры с какого-то праздника. Купание в реке.
Кицунэ смотрела хронику, отмечая и запоминая образы людей, их одежду, голоса и движения. Это было интересно. Девочка смотрела на Хикари, совсем еще молодую, удивительно изящную и красивую. На ее мужа, представительного министра в строгом костюме и шляпе, на двух маленьких мальчиков, одного постарше, другого помладше, и на очаровательную юную леди, которую Кицунэ, увидев в первый раз, приняла за Хикари в детском возрасте. Ошибку свою она поняла, увидев госпожу и ее юное подобие рядом.
— Госпожа Така, а кто эта девочка? — спросила Кицунэ. — Это клон госпожи Хикари?
Така дернулась, словно ее ударили, и покраснела от гнева, едва сдерживая эмоции.
— Ни в коем случае при госпоже такого не произнеси! Надеюсь на ваше благоразумие, юная леди!
Пробормотав извинения, Кицунэ испуганно умолкла.
На экране меж тем Хикари, тиская в объятиях ту девочку, осыпала ее виски и волосы поцелуями. Похоже, госпожа очень любила ее. Интересно, где сейчас эта девочка?
Прошло немало времени, прежде чем в коридоре раздался звук тихих шагов и шорох одежды. Хикари, Такео и сопровождающий их самурай Микио вошли в комнату. Кицунэ вскочила с кресла и поклонилась им.
— Кицунэ-чан, — сказал Такео. — Госпожа Хикари хочет увидеть твою способность к перевоплощению. Возьми эту одежду, — иллюзионист протянул девочке пушистый банный халат, расшитый вычурными узорами. — И прими облик… одной из гейш госпожи Мегуми. Любой, на твой выбор.
— Хорошо, — Кицунэ обрадованно кивнула. Ей нравилось превращаться. Один и тот же облик много дней подряд — это так скучно! — А где мне переодеться?
— Микио-сан, будь добр, принеси ширму, — распорядилась Хикари. — Прошу тебя.
— Да, моя госпожа.
Самурай ушел в соседнюю комнату и вернулся со складной ширмой из дерева и плотной, красиво раскрашенной бумаги.
Укрывшись за ширмой, Кицунэ стянула с себя кимоно, чулки и белье. Повесив одежду на ширму, девочка задумалась. Гейши Мегуми? Она хорошо помнила облик тех женщин, но будет ли приятно леди Хикари видеть их? Чужих людей, к которым госпожа может испытывать только равнодушие?
Кицунэ не нравилось, когда к ней испытывали равнодушие. Ей нравилось веселить людей и доставлять им радость. В глазах госпожи светилось истинное счастье, когда она, в семейной хронике, обнимала ту девочку. Что если…
Кицунэ, хулигански хихикнув, начала превращение.
— Я готова, — сказала она минут через пятнадцать, заворачиваясь в мягкий халат. — Можно выходить?
— Выходи, — прозвучал голос Такео, и Кицунэ, склонив голову, шагнула из-за ширмы.
Старый иллюзионист удивленно посмотрел на воспитанницу. Среди гейш старухи Мегуми светловолосых никогда не было. Что это значит? Такео еще не успел понять, что случилось, когда Хикари, Така и даже самурай Микио начали вдруг стремительно бледнеть.
Золотоволосая юная леди лет шестнадцати, что вышла из-за ширмы, подняла голову и с милой улыбкой взглянула на четверых людей, ожидающих чуда, но совсем не такого. Синие глаза стройной красавицы были озарены нежным теплом, тонкие брови изгибались дугой, придавая лицу чарующее детское выражение.
Така и Микио обмерли, теряя способность двигаться, говорить, и даже дышать. Хикари вдруг со стоном осела и упала на колени.
— Хикари-сама! — Кицунэ, опережая служанку и самурая, дернувшихся к хозяйке, подскочила к женщине и подхватила ее под руки, не позволяя упасть.
— Аи-чан… — белая как мел Хикари подняла руку и коснулась лица Кицунэ. — Все боги мира… Аи-чан, ты…
— Хикари-сама, — слезы хлынули из глаз Кицунэ. — Простите меня! Простите, я не хотела вас напугать!
— Не плачь, Аи, — Хикари крепко стиснула девочку в объятиях. — Я не прощу себя, если снова увижу слезы на твоих глазах. Ты все такая же… ты все такая же, как в тот день… тот проклятый день…
Кицунэ прижалась щекой к щеке пожилой женщины, и слезы их смешались. Хикари судорожно всхлипнула.
— Я не могу простить себе, что мое сердце не остановилось вместе с сердцами твоих братьев, твоего отца и твоим сердцем. Зайчонок мой… мое солнышко… сколько я молилась всем богам мира о том, чтобы они вернули мне семью! Кого-нибудь… хоть тенью… видением во сне… но вот ты… Аи-чан, наяву… живая… со мной…
Растерянная, смущенная и напуганная эффектом своей шаловливой выходки, Кицунэ не могла удержать дрожь.
— Не бойся, дочка, — женщина сжала ее в объятиях еще крепче и принялась гладить по голове ладонью, с наслаждением чувствуя мягкость ее шелковистых волос. Ощущение, так и не забытое за долгие тридцать лет. — Я больше не позволю никому причинить тебе боль. Милая моя… больше я не позволю нас разлучить. Никогда.
Такео покинул дом госпожи Хикари через пару часов. Ладонь, лишенную печати «Связующей нити», жутко саднило, но старик не замечал боли, терзаемый противоречивыми чувствами. Выходка Кицунэ глубоко задела его. Что это было? Детская шалость по недомыслию или коварный расчет и игра с чужими чувствами? Такео так привык к Кицунэ, что воспринимал ее как обычного человека, но вот… она показала свою истинную сущность? Позавидовав кому-то, девчонка-оборотень приняла его облик и обратила незаслуженную любовь на себя. Какая подлость и бесстыдство лезть на чужое место! Могла ли девочка-лисичка обманывать и его, старика, желающего видеть в ней только хорошее? Похоже, что Кицунэ вовсе не так невинна, как казалась. Госпожа Хикари словно сошла с ума, увидев «воскресшую» дочь. Немудрено повредиться в рассудке после такой выходки!