— Береги мою дочь, — выдохнул Ниам в самое ухо. — Ты станешь ей лучшим мужем.
— Не стану, а беречь сами будете, как только выберемся.
Через пару шагов Асгрим оказался в окружении собственных воинов. В лицо упёрлось сразу несколько копий.
— Ну наконец! — выкрикнул Шейс, с трудом признав его. — Мы потеряли четверых. На ногах только трое — остальные ранены. Демоновы твари наседают отовсюду. О, Лесная хозяйка, что это?!
Асгрим обернулся. Позади, словно преследуя, закручивалась громадная серо-стальная воронка. Набирала обороты и росла, вырывала одинокие деревья с корнем, разносила в труху ветхие сараи. Даже сложенные из мощных сосновых стволов срубы не выдерживали.
— Отступаем! — скомандовал Асгрим. — Мёртвых не брать, только раненых!
Побросав бесполезное оружие, они рванули к спасительным холмам. Ноги проваливались в глубокий снег. Вихрь приближался, затягивал. Но они не останавливались. Остановка — смерть. Двое избавились от нош, почувствовав, что раненым уже не помочь. Ещё один окровавленный воин бежал сам, опираясь на плечо Шейса. Только Асгрим не поспевал за остальными, волоча за плечами своего короля. Отбитый живот горел и саднил. Пот застил глаза и смешивался с летящими в лицо хлопьями. В ушах барабанной дробью стучала кровь, заглушая звуки ветра. Асгрим оскальзывался, падал на колени, поднимался и снова бежал, не позволяя спине замыкающего исчезнуть в снежной дымке.
— Исполни хоть собственный приказ, глупец, — ворвался в тишину мыслей увядающий голос Ниама.
Внутренности свело судорогой. Нет! Это только от усталости кажется, что король умер. Нельзя сдаваться сейчас. До холмов рукой подать. Асгрим оступился и рухнул в сугроб. Ниам навалился сверху каменной глыбой, аж грудь сдавило. Впереди, всего в сотне шагов, уже виднелся провал чёрного пути. Остальные туаты быстро скрывались в нём.
— Вставай! — гаркнул Шейс, вытягивая Асгрима из снега. — Скорее, сейчас нагонит!
Смерч был уже близко. Выше гор, даже выше свинцового неба. Он поглощал весь мир. Асгрим схватил дрожащими руками короля, неподвижно лежавшего лицом в снегу. Тяжело! Почему Ниам стал таким тяжёлым?!
— Брось! Не видишь — он мёртв! — одёрнул за шиворот Шейс.
Он не понял. Он ошибся. Не может этого быть!
Шейс тянул прочь от короля, Асгрим был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Оставалось только беспомощно протягивать руки к удаляющемуся холмику.
На землю опускалась беспроглядная мгла, мерцала ослепительными вспышками, ветер гудел всё громче и неистовей. Снег перемешивался с камнями и выбитыми кусками мёрзлой земли, закручивался по спирали, где уже кружились трухлявые бревна домов и выкорчеванные деревья, поднимался выше и выше, грозя пробить небосвод.
— Отец?! Где он?! — Эйтайни появилась словно из этой тьмы и требовательно схватила их с Шейсом за руки. — Отвечайте! Я чувствую, что он ранен. Скорее несите его сюда. Я смогу ему помочь!
— Поздно, — Асгрим испугался собственного похоронного возгласа. Будто до него только-только дошли слова Шейса… и самого Ниама. Сердце разъедало горечью от досады и разочарования в самом себе. Хотелось выбежать навстречу смерчу и позволить ему разорвать это никчёмное тело на части.
— Хватит стоять, как истуканы. Нас же сметёт! — пытался взывать к разуму Шейс. — И как этим тварям удалось подчинить стихию?! Такая мощь даже под землёй достанет!
— Это не они, — заворожено глядя на смертоносный вихрь, ответила Эйтайни. Она заламывала руки и кусала губы в отчаянии. — О, Лесная хозяйка, это все моя вина! Отец!
— Куда?! Погибнешь! — Шейс выпустил руку Асгрима слишком медленно.
Принцесса уже мчалась в объятия смерча туда, где осталось тело Ниама. Асгрим бежал следом, досадуя, что не солгал, что оказался слишком слаб, что отпустил сумасбродную девицу прямо в лапы лютого врага. Подарочек сделал. Нет, это всецело его, Асгрима, вина. Если сейчас он не спасёт принцессу, то лучше погибнет вместе с ней.
Эйтайни словно чувствовала, где искать отца. Безошибочно выбрала направление и упала на колени возле распластанного на снегу тела.
— Вставай! Вставай! Силами Лесной хозяйки заклинаю, вернись с сумеречной опушки, обойди луну с тёмной стороны, твоё время ещё не пришло! — причитала она, с трудом переворачивая Ниама на спину. — Вернись, ты нужен мне и своему народу! Ты не можешь нас оставить! Отец!
По её лицу ручьями текли слёзы. Плечи содрогались. Голос срывался на крик, ломался и потухал в глухих рыданиях.
— Лесная хозяйка, умоляю, сделай что-нибудь! Я не могу остановить это одна! — она обхватила отца за плечи.
Ветер сорвал с её головы синий платок и унёс к приближающемуся стеной смерчу. Густые тёмные кудри растрепались, саваном укрыв принцессу вместе с отцом. Асгрим опустился рядом и обнял её.
— Я не Лесная хозяйка. У меня нет колдовской силы. Я слаб и глуп, но я останусь с тобой и с ним. До конца.
Эйтайни повернула голову. Фиалковые глаза полыхнули гневом. Кулачки ударили Асгрима в грудь, больно упёрлись, пытаясь вырваться.
— Ну зачем?! Зачем ты за мной потащился, болван! Ты мне не нужен! — исступлённо орала принцесса, силясь перекричать бурю, и продолжала его лупить. — Слышишь, не нужен! Ненавижу тебя, ненавижу! Ну зачем тебе погибать вместе с нами?!
— Я люблю тебя, — сокрушённо пробормотал Асгрим.
Как будто это что-то для неё значило.
Чёрная воронка смерча уже раскрывала хищный зев. Ветер дышал в лицо удушливой сыростью и могильным холодом. Вот-вот разорвёт. Асгрим сжал ладонь Эйтайни, она крепко вцепилась в руку мёртвого короля. Словно скованных цепью их подхватило вместе со снегом и взорванной землёй. Ветер нёс, кувыркая, на самый верх. Мелькнули превращающиеся в букашек дома, серые хвойники тайги, заснеженные хребты Утгарда, бескрайний тёмный океан на западе и краешек идеально ровной ледяной пустыни Хельхейма. Сейчас до самых Девятых небес поднимет, а там распылит в мелкую кровавую пыль, чтобы развеять над Мидгардом.
В глаза ударил свет. Стремительный полёт завершился неестественной тишиной. Асгрим зажмурился. Представил, что их уже нет, они рука об руку ушли в лес: король, заменивший ему отца, принцесса, которая так и не стала женой, он сам, не доказавший, что достоин быть с ними. Эйтайни вырвала руку, разбивая в прах не свершившуюся сказку. Асгрим заставил себя открыть глаза и поражённо выдохнул. Смерч окружал со всех сторон чернотой вихрящегося воздуха. Они — в самом центре воронки, в самом сердце дикой бури! Но как? Чего ждёт эта безумная стихия?
Тёмные волосы принцессы устремились вверх, ухваченные ветром, взгляд направлен в заглянувшее в воронку ослепительно-белое око.
— О, Сеятель бурь, Огненный смерч, грозный Западный Ветер, чьё имя и лик стёрлись в веках скитаний и битв, заклинаю, прости глупую дщерь Лесов за святотатственные речи! Не заставляй мой род платить за мои ошибки, — голос Эйтайни то срывался, то падал до шёпота, то снова вздымался по вихрящимся потокам грозового вала к самому небу. Но стихия молчала, не отвечая ни да ни нет. Эйтайни воздела руки. — Умоляю, остановись! Ещё можно всё исправить. Я отпущу мальчишку и помогу одолеть врага. Я отрину гордыню и стану твоим самым преданным слугой, только пообещай, что когда придёт время, ты благословишь нашего с Асгримом ребёнка на жизнь!
Она обернулась к Асгриму. На устах застыла мягкая печальная улыбка. Затеплилась робкая надежда... На что?! Они ведь сейчас рухнут с непостижимой высоты и разобьются!
— Я люблю тебя, — прошептал он ещё раз.
Губы принцессы затрепетали, будто она хотела ответить, но грохот оглушил. Между ними вспыхнул ветвящийся зигзаг гигантской молнии. Воронка ожила и с диким гулом понесла обратно на землю. Всё, теперь точно. Асгрим снова зажмурился. Шмяк! Его впечатало в лужу талого снега и вышибло дух. На мгновение сознание ускользнуло.
— Асгрим, ваше высочество? Вы живы?! — заставил придти в себя режущий голос Шейса.
— Позови мальчишку длиннобородых, — отстранённо велела Эйтайни. Словно не она пережила только что смертельную опасность. Асгрим бы так не смог. Он вообще ничего сейчас не мог, даже думать толком, чувствуя себя покалеченным и разбитым.
— Ваше высочество, не думаю, что сейчас время... — замялся Шейс.
— Величество, теперь уже величество, — безразлично поправила Эйтайни. — Исполняй приказ.
Послышались хлюпающие шаги. Асгрим всё-таки смог распахнуть глаза и отыскал взглядом принцессу. Она сидела на коленях возле тела отца посреди развороченной бурей поляны и смотрела на горизонт, где плавно угасал смертоносный смерч. Светлел и рассеивался, сворачивался в маленькое облачко, пока и вовсе не истаял. Только валяющиеся повсюду бревна и горы перемешанного с землёй снега напоминали о недавнем буйстве.
Асгрим созерцал неестественно прямую спину Эйтайни, не находя в себе сил подняться. Гулкая тишина давила на уши, сводила с ума безысходностью. То ли вечность прошла, то ли пару самых долгих в жизни мгновений, пока не вернулось спешное хлюпанье под ногами.
Шейс привёл Вейаса. Мальчишка бросился обнимать неподвижную принцессу:
— Я так переживал, когда ты убежала. Я бы не смог жить без тебя! Жаль твоего отца, но теперь мы сможем быть вместе и без его согласия. Позволь, я сотру твою печаль поцелуями, — залепетал он несуразный влюблённый бред.
Эйтайни выставила между ними руку. По ладони струилась тёмная татуировочная краска. Странно, Асгрим думал, что колдовские татуировки ворожеям делают раз и на всю жизнь.
— Я отпускаю тебя, — торжественно произнесла Эйтайни, приложив три сложенных вместе пальца ко лбу Вейаса.
Мальчишка судорожно выдохнул и замер.
— Лайсве! Я ударил её! — выкрикнул он и сгрёб Эйтайни за ворот плаща. — Почему ты не предупредила, что я могу её обидеть?
— Я же говорила, за исполнение желаний приходится платить, — спокойно выдержала его гнев принцесса, но это ничуть не остудило пыл мальчишки. Его пальцы сошлись на шее Эйтайни.
Асгрим снова попытался подняться, чтобы защитить её, но не смог.
— Отвечай, тварь, где моя сестра?! — рычал Вейас, сдавливая горло принцессы так, что она начала задыхаться.
— К ней привязался Ночной Ходок. Прости, — с трудом процедила Эйтайни, глотая ртом воздух.
— Ходок?! — поражённо выдохнул мальчишка.
Хватка ослабла. Руки упали по швам. Вейас поднялся и попятился к городу, ошалело поглядывая на туатов. И вдруг побежал, сверкая сапогами, в ту сторону, откуда недавно явился разъярённый смерч.
Эйтайни опустилась рядом с Асгримом и ласково коснулась его щеки, впервые с последнего похода в Утгард.
— Его убьют, — просипел Асгрим совсем не то, что хотел.
— Сестринская любовь не позволит. Ходоки с ней не справятся, — покачала головой принцесса и, с невероятной нежностью гладя по волосам, зашептала заклинания, убаюкивая нежным голосом. — Ты хорошо сослужил свою службу. А теперь спи, самый смелый из воинов. Завтра будет лучше.
***
Вейас бежал, не разбирая дороги. Видел перед собой лишь затухающий огонёк родной ауры, которую когда-то клялся защищать до последней капли крови, чувствовал слабость и боль сестры. Искал, звал и мучился от воспоминаний. О том, как пренебрёг ею, как ударил, как сказал ей... Если бы он только верил в богов, то сейчас молился бы всем, кого знал, чтобы она забыла каждое сказанное им в умопомрачении слово. А вдруг она поняла? Поняла, что когда он говорил о её постыдных чувствах, то имел в виду свои, которые так долго свербели и лезли наружу, сколько бы он ни пытался запрятать их поглубже и запереть на увесистый замок. Что если после всего она поймёт, какой он на самом деле и осудит? Что, если она знать его больше не захочет? Нет! Сейчас главное её спасти, а потом... плевать, что будет потом, лишь бы ещё раз её обнять, тёплую и живую.