Вейас не заметил, как очутился на пороге большого чёрного дома. Мир сузился до тоненькой указующей нити, связывающей с сестрой. Остальное не имело значения, не существовало вовсе за пределами этой связи. Да и не было тут никого, кроме Лайсве. Вейас это чувствовал. Приложил ладонь к двери и мысленно позвал: «Сестра, впусти, я пришёл за тобой». Дверь отворилась сама. Вейас смутно понимал, что должен испытывать удивление и страх, но переживания за Лайсве притупили всё остальное. Он вихрем взлетел по ступеням на второй этаж и ввалился в дверь комнаты, откуда чувствовалась близость сестры. Она неподвижно лежала на смятых простынях. Сквозняк из выбитого окна перебирал рассыпанные по подушке пшеничные волосы. Восковая бледность подчёркивала заострившиеся, как у покойника, скулы. Шея с красными царапинами уязвимо открыта.
Охватил страх, глухой, безотчётный. Вей опоздал, она никогда не проснётся. Но сестра вдруг застонала и заворочалась. Открыла болезненно-огромные лучистые глаза.
— Вей, тебя освободили от приворота? — прошептала Лайсве слабым голосом, кутаясь в одеяла от пышущего снаружи холода. Нестерпимо яркий после бури солнечный свет заставлял сестру морщиться.
— Да, конечно, я... — он взял её мокрую от пота руку и приложил к губам, поправил налипшие на лицо волосы, ласково улыбаясь. — Прости, что накричал на тебя и ударил. Прости, что постоянно поддаюсь на всякие глупости и подвожу тебя.
— Забудь, пустое, — она тихо всхлипнула. — Главное, ты свободен. Теперь я могу со спокойной совестью выйти замуж.
— Замуж? — наверное, пока не стоит напрямик говорить ей о Ходоке, иначе она и слушать не станет. — А как же испытание Стражей и клыки вэса? А Безликий, помнишь, как ты хотела увидеть его ледяную гробницу? Помнишь ночёвки в лесах, вероломство Петраса, охоту на демонов, ужасы пещеры Истины? Неужели все это было напрасно? Неужели ты бросишь наше путешествие в шаге от чудес севера, о которых мы так долго мечтали?
— Я мечтала, — грубо оборвала сестра. Никогда её тихий ласковый голос не звучал так раздражённо. — Пустые детские мечты. Прости, что заставляла тебя следовать за ними. Возвращайся домой. Уверена, отец договорится с орденом и ты станешь Стражем, не рискуя сложить голову, гоняясь за мифическим зверем.
Лайсве как будто подменили, забрали страсть и жажду приключений, сделав её такой же пустышкой, тенью, какими становились многие высокородные девушки после замужества. Вейас поэтому ими брезговал, предпочитая простолюдинок, которые умудрялись сохранить хотя бы крохи огня.
— Я никуда без тебя не поеду! Помнишь, мы обещали друг другу всегда быть вместе, я защищать, а ты ограждать меня от глупостей и вдохновлять на подвиги. Вместе мы выживем, я верю. И во все твои сказки тоже верю, как никогда и ни во что ещё не верил. А ты снова поверь в меня, в нас, и мы сможем добыть клыки вэса.
— Даже если мы их добудем, Стражем сделают тебя. А мне придётся выйти замуж за того, на кого укажет орден. И всю жизнь быть его рабой. Я так не могу. Свобода — всё для меня, а Найт предлагает именно это. Он благородный надёжный человек, аристократ, он сделал мне предложение, — Лайсве высунула из-под одеяла руку. Тоненькое запястье кандалами обвил массивный серебряный браслет, такой старинный, что казалось, его из семейного склепа достали. А, может, так и было? — Он увезёт меня в свой родовой замок в южном графстве Эльбани. Так что не переживай, всё отлично складывается.
Она как будто не слышала жара в его голосе. Не воспринимала его эмоции, его нужду в ней. От отчаяния хотелось крушить мебель, рубить коварных тварей на ошмётки. Должно быть, также Лайсве чувствовала себя во дворце туатов, когда он забылся наведённой похотью и ударил её.
— Свобода воли, трижды ха! Это последнее, что тебе даст твой дорогой Найт. Он не благородный, не надёжный и уж точно не человек. Он из тебя всё соки выпил! Посмотри, уже на покойницу похожа — насквозь просвечиваешься. Ни в какое Эльбани он тебя не повезёт. Утащит в сырой склеп и будет пожирать, пока только тень не останется, — сестра недоуменно моргала. Это невозможно, тварь сделала из неё непробивную дуру! — Демон он, Ночной Ходок.
— Нянюшкины сказки, — потёрла лицо и нервно выкрикнула Лайсве. Может, и в драку кинулась, если бы силы были. — Ты его порочишь, потому что он мне понравился. Ты же сам сказал, я должна перестать за тебя цепляться и жить собственной жизнью. Почему ты не можешь просто за меня порадоваться?
— Ты не понимаешь?! — Вейас резко развернул сестру к себе и хорошенько встряхнул. — Он — демон, он сделал из тебя безвольную куклу. Он уже убил короля туатов. Он и тебя убьёт в конце концов!
Вейас схватился за браслет и попытался сорвать. Лайсве закричала так истошно, что заложило уши. Кто-то навалился на Вейаса сзади. Ледяные пальцы сдавили горло так, что глаза полезли на лоб.
— Найт, отпусти его. Это мой брат! — взмолилась сестра.
Хватка ослабла. Вейас с жадностью глотнул воздуха и обернулся. Воздыхатель Лайсве оказался высок и темноволос. Идеальными чертами он походил на людей с гравюр из исторических хроник. Должно быть, он умеет подражать чужой внешности.
— О, так он больше не бегает за юбкой холмовой ведьмы? — усмехнулся нахальный демон.
Вейас прищурился, оценивая его силы, и положил руку на эфес. Аура плохая. Слишком большая, полускрытая демоническими чарами. Повсюду вокруг дома — тьма его приспешников. Почему Вейас не замечал их до этого? Тоже чары?
— Его расколдовали, — Лайсве слабо улыбнулась. Глупо так, совсем ей не свойственно. Заговорила с воркующим придыханием: — Он решил, что ты демон и убил короля туатов. Смешно, да?
Ходок угрожающе оскалился. Почему Лайсве этого не видит? Долбанные демонические чары!
— Я не отдам тебя ему, лучше сдохнуть! — Вейас выхватил меч и наставил на ухмыляющегося подонка.
— Вей, что ты делаешь?! Не надо драться, умоляю, — Лайсве села на кровати и потянулась к ним рукой.
— Лежи, ты ещё слаба, — не обращая внимания на выставленный клинок, Найт уложил Лайсве обратно и поцеловал в лоб.
Внутренности обожгла волна раскалённой ярости. Да как он смеет к ней прикасаться?!
— Сдохни, кровопийца! — Вейас замахнулся, но скорости не хватило. Ходок быстро развернулся, играючи поймал лезвие пальцами и отвёл в сторону.
— Пойдём поговорим снаружи. Ты беспокоишь сестру, — от самоуверенного тона озноб продрал по коже.
— Пожалуйста, не убивай его! — устало попросила Лайсве непонятно кого.
Вейас отвлёкся. Кулак Ходока врезался ему в солнечное сплетение. В глазах потемнело. Несколько сильных толчков в плечи, и Вейас обнаружил себя за дверью наедине с демоном. Его глаза стали пышущими алым щёлками. Из-под верхней губы выросли внушительные клыки. Плечи раздались, на руках и шее вздулись мускулы. Ростом он стал на голову выше и навис громадной тенью.
— Зря сестру не послушал. Надо было убираться, пока мог, глупый трусливый мальчишка, — смеясь, издевался Ходок. — Она запретила тебя убивать только мне, но не моим собратьям.
Из углов полезли мохнатые твари с уродливыми нетопыриными мордами. Трое, но это не всё. Вейас чувствовал гораздо больше аур. Он затравленно попятился к лестнице. Надо было не пороть горячку, а думать. Самонадеянный болван, сам погибнет и сестру не спасёт! Не медля больше, Вейас разогнался и спрыгнул с верхней ступени вниз. Приземлился уже на первом этаже. Удачно встал на ноги и ринулся к двери. Путь преградили ещё две твари. Увернувшись от одной, Вейас ударил вторую мечом. Клинок лишь скользнул по густой шерсти, но тварь посторонилась и освободила путь. Вейас толкнул дверь, перемахнул через порог и помчался вдоль пустых улиц. Из согнанного ветром снежного тумана, в сизых сумерках и вовсе непроглядного, надвигались всё новые твари, выпрыгивали из-за домов и заборов. Чутья хватало, чтобы увернуться или оттолкнуть мечом, но если окружат — будет худо.
Грудь разрывало от натужного дыхания. На крепчавшем морозе мышцы стали жёсткими и тяжёлыми. Ну почему он так редко тренировался дома? Намного больше, чем думали отец с сестрой, но всё равно слишком мало для такого! Клыки шамкнули у самого лица. Кувырок, меч, кулак, резкий скачок вбок, удар коленом и невероятный кульбит в воздухе. В бегстве Вейас всегда был лучше, чем в драке, жалкий неудачник. Плевать! Лишь бы выбраться, тогда можно будет попросить помощи. И сожрать долбанную гордость вместе со шляпой и мечом.
Аур стало так много, что Вейас с трудом отличал их друг от друга. Не заметил, как тварь кинулась под ноги, и покатился по перемешанному с грязью снегу. Меч упал, демон навалился на грудь, пытаясь укусить за шею. Одной рукой Вейас оттолкнул обдававшую смрадным дыханием морду, второй нашарил за пазухой серебряный стилет и впечатал его между жёлтых глаз. Повалил дым, запахло палёной шерстью. Тварь взвизгнула, и Вейасу удалось её скинуть. Подхватив меч, он побежал дальше.
Демоны настигали. Наступали на пятки. Пот градом катился по лбу. Ноги ломило от усталости. «Всё, конец!» — мелькнула предательская мысль. В спину ударил ветер, разразился мощным яростным гулом. Демоны замерли. Испугались обычного порыва? Или предчувствовали, что снова собирается смерч? Времени на раздумья не было. Вейас побежал к спасительным холмам, радуясь передышке.
23.
Вейас остановился у приметного пригорка, под которым скрывался чёрный путь во дворец туатов. Вокруг сгустилась непроглядная темень. Вейас упал навзничь, глотая ртом морозный воздух. Белёсые клубы пара вырывались из разомкнутых губ, оседали на волосы и брови сединой инея.
«Эйтайни, помоги! Ты же хочешь отомстить за отца?» — попытался телепатией дотянуться до принцессы, но даже лёгкое шевеление мысли отдавалось болью во всём теле.
Нельзя лежать, иначе окоченеешь. В пальцах стынет кровь, не чувствуются совсем. Кажется, дёрнешь — и сломаются, осыплются мелкими льдинками. Голова тяжёлая, и очень хочется спать.
Вейас заставил себя встать и стряхнул с одежды снег. Сжимал и разжимал кулаки, иглистой болью прогоняя негнущуюся апатию из суставов. Приплясывал, пытаясь согреться.
Со скрипом распахнулся ведущий в бездну тоннель. Вейас облегчённо вздохнул и ступил внутрь, в тепло. Никто не встретил его и не сопровождал, но он и так успел хорошо выучить дорогу к покоям принцессы, пока таскался за ней хвостиком. От воспоминаний подташнивало. Если бы не отчаянная ситуация, Вейас никогда бы сюда не вернулся.
Коридоры пустовали. Даже стража не попадалась. Может, готовятся к нападению на Ходоков наверху? Хорошо бы. Долгая змеящаяся галерея уткнулась в широкую дверь. Не потрудившись постучаться, Вейас толкнул её и вошёл.
В слепящем свете не сразу удалось различить очертания полдюжины девушек. В прямых синих платьях и со спрятанными под полупрозрачными вуалями лицами, они толпились у ложа Эйтайни. Вдоль него на каменных тумбах стояли глиняные плошки с чёрной краской и тонкими кисточками. В бронзовых кадильницах курились сушёные травы, от запах которых и без того больная голова шла кругом. Вейас отогнал тяжёлый дух ладонью и шагнул к ложу. Девушки молчаливо расступились, явив взору принцессу, укрытую лишь тонкой вязью колдовских татуировок, ещё не законченных. Соблазнительные формы девичьего тела, обыкновенно возбуждавшие и вызывавшие лихорадочный блеск в глазах, теперь отвращали. Похоже, догнало демоническое похмелье.