«А вдруг здесь пусто, как и на заводе? Вдруг перед консервацией всё вывезли?»
Девушка мотнула головой, посветила на наручные часы. Стрелки показывали, что прошло уже сорок пять минут.
— Зачем только обещала вернуться… — вслух укорила она себя. — Интересно, будут меня искать?
Дезире вздохнула и присела на один из стульев, откинулась на спинку. Только теперь она поняла, как устала. Дорога до института, волнение и страх в его стенах — всё это не прошло даром. А ещё темнота — она словно вытягивала силы. Нет, определённо здесь не хотелось умирать.
В памяти девушка попыталась нарисовать примерный путь, который успела пройти за последний час. Ничего не вышло. С ориентированием в незнакомой местности у неё было, мягко сказать, неважно. Она даже примерно не представляла, где находится относительно входа в лаборатории. Можно было с равным успехом идти в любую сторону — при этом шансы выйти оставались неизменными.
Вроде бы и рассказывал когда-то отец, какими принципами надо руководствоваться, чтобы не заблудиться… Да только ни один из них в голову не приходил.
«Надо чувствовать пространство», — так он говорил. Но почувствовать Дезире так никогда и не могла. Отец улыбался и говорил, что всё получится. Он верил в неё даже тогда, когда она сама отчаивалась и опускала руки. Эта вера служила ей стержнем, не позволяла сломаться.
Посидев ещё несколько минут, Дезире всё-таки выбрала верное, как ей казалось, направление. Сделав выбор, она более не сомневалась.
Страх почти исчез или просто притупился, уступив место упрямому желанию отыскать медикаменты, а потом и выход.
Спустя минут пятнадцать Дезире начала подозревать, что выбранное ею направление не совсем верно. На полу стало попадаться неприятно скрипевшее под ногами битое стекло. Стулья и столы кое-где были перевёрнуты или разбиты: устойчивый к химическим воздействиям прочный пластик походил на жалкие лоскуты ткани. Исковерканные приборы, погнутые металлические конструкции, какой-то непонятный мусор. Всего этого раньше не было.
При ближайшем рассмотрении мусор оказался чем-то отдалённо напоминающим обрывки пергамента или сухой кожи. Девушка опустилась на корточки. Сам по себе факт сброса кожи её не удивлял. Чистокровные эрсати линяли дважды в год, полностью обновляя кожный покров и тем самым омолаживая организм. Но здесь было что-то другое.
«Обёрточный материал? Истлевшая бумага? Может, грязь слежалась? — думала Дезире, но тут же отметала предположения. — Нет, всё же кожа, но чья?»
Любопытство брало верх.
Дезире надорвала загадочный материал, понюхала его и тотчас же чихнула, потом ещё раз и ещё. Несильный, но крайне специфический запах ударил по носоглотке. Он будто окутал слизистую, вызывая нестерпимое першение, заставляя глаза слезиться. Отшвырнув надорванный кусок к стене, Дезире поднялась на ноги и несколько раз глубоко вздохнула, стараясь избавиться от прилипчивой вони. Всё вокруг подёрнулось белёсой пеленой, поплыло.
— Вот же угораздило! — девушка с досады всплеснула руками, смахнула с ближайшего стола несколько колб. Издав слитный звон, они разлетелись на множество осколков.
Глаза продолжали слезиться, но что было гораздо хуже — начали чесаться. Ладони сами собой потянулись к лицу, но Дезире успела одёрнуть себя.
— Терпи… — прошептала она и с силой закусила губу. — Не паниковать…
Казало что самым верным будет переждать минут пять-десять. За это время глаза должны успокоиться. Хоть немного…
Продолжая покусывать губу, Дезире зажмурилась и замерла. Наступившую тишину нарушало только её частое дыхание да негромкий скрип стекла под ногами.
Внезапно где-то в стороне, на самой грани слышимости, раздался шелестящий звук. Он походил на то, будто кто-то равномерно работал наждачной бумагой. Дезире вздрогнула и напряглась. Звук не прекращался. Напротив, с каждым мгновением становился громче, приближался. Теперь к шелесту или, точнее, шороху, присоединились постукивания. Определить наверняка девушка не могла.
Она открыла глаза, те не замедлили отозваться жгучей болью. Однако зрение уже почти нормализовалось. Руки дрожали, луч фонаря судорожно рыскал в темноте. На лбу выступила испарина. Дезире успела поверить в то, что находится в лабораториях одна и все чудовища лишь плод её воображения. Но приближающаяся какофония выбила её из колеи, наполняя страхом. То, от чего она бежала, — возвращалось с новой силой. Паника вновь поднимала голову.
В голове билась всего одна мысль — бежать! Куда угодно, только подальше от странного звука! Ноги не желали слушаться хозяйки. Будто нарочно окаменев, превратились в пару мраморных столбов.
Дезире еле сдерживалась, чтобы не закричать. Приближающееся шуршание казалось чем-то нереальным, чем-то таким, что не могло существовать среди мёртвых пустых лабораторий.
Из груди рвался переполненный ужасом стон, но девушка душила его, боясь сорваться. Она отчаянно понимала: стоит дать слабину — и тогда взять себе в руки будет почти невозможно. Поддашься страху всего раз — и он проглотит, отнимет разум.
Тонкий луч света по-прежнему метался из стороны в сторону, выискивая в темноте виновника последних страхов.
И он его выискал.
Среди опрокинутых столов и стульев зажглась пара глаз. Как ни странно, но располагались они очень низко к полу, будто их обладатель передвигался ползком. Раздался оглушительный рык и глаза погасли. Нечто приземистое и массивное проворно метнулось в сторону, спасаясь от непривычного света.
Существо не думало таиться. Дезире отчётливо слышала, как оно с грохотом прокладывает себе дорогу среди остатков мебели и оборудования. Девушка попыталась не выпустить его из видимости, удержать в луче света, но ничего не вышло. Червеобразное тело передвигалось на удивление проворно, обходя её по дуге.
Сердце Дезире выпрыгивало из груди, руки дрожали, словно на сильном морозе. Она чувствовала, что если промедлит ещё немного, то сойдёт с ума. Отчего-то страх перед сумасшествием перевешивал даже боязнь смерти. Собственный крик слился с очередным рёвом чудовища. Вырванная из оцепенения, девушка сумела сделать пару неверных шагов, а потом развернулась и опрометью бросилась бежать. Направление она выбрала интуитивно — противоположное тому, откуда доносилось шуршание и рёв неведомого существа.
Бегать в полной темноте, пусть даже и с фонарём, оказалось делом непростым. Несколько раз девушка оскальзывалась, врезалась в косяки дверей, натыкалась на предметы мебели. Шишки и ссадины множились как по волшебству… очень злому и болезненному волшебству. Она бежала изо всех сил. Собственное дыхание оглушало, в висках неприятно пульсировало, словно отмеряло последние мгновения жизни.
Проскальзывая в очередную дверь, Дезире мельком заметила висящую над ней надпись: «Склад? 7».
По губам девушки скользнула вымученная улыбка, однако она тут же была сметена внезапным ударом. Ненадолго потеряв равновесие, Дезире плечом врезалась в дверной косяк. Удар был такой, что из груди выбило весь воздух. Вскрикнув, она кубарем покатилась по полу, по пути сбивая пустые коробки.
Девушка лежала, обхватив себя руками и пытаясь вздохнуть. Лёгкие горели от нехватки воздуха и потому первые его глотки показались блаженством. Тупая боль пульсировала в такт биению сердца, однако была вполне терпимой. Дезире знала: завтра, скорее всего, не сможет подняться с постели, но сейчас её это не волновало. Перед внутренним взором нестерпимо жарко горело единственное слово: склад.
Немного отдышавшись, она попыталась приподняться. Однако взбунтовавшееся тело ответило на это приступом тошноты. Комната раскрасилась цветными огнями, завертелась. Прошло несколько минут, прежде чем Дезире смогла вновь воспринимать действительность. Держалась за ушибленное плечо, она вслушивалась в лабиринт лабораторий. Шороха не было. Это не могло не радовать. Либо чудовище отстало, либо даже не пустилось в погоню. Но поторапливаться следовало в любом случае.
Ругаясь сквозь зубы, Дезире начала подниматься. Она опиралась здоровой рукой сначала об пол, потом о стоящие вдоль стен стеллажи. Ещё пару раз ей становилось плохо — приходилось отдыхать, судорожно цепляясь за опору. Голова всё ещё кружилась, а в ушах протяжно звенело.
«Что ж, дурная голова ногам покоя не даёт», — припомнила девушка старинную пословицу людей. Правда, в её случае голова была скорее невезучая.
Наконец, ей удалось подняться. Удивительно, но при падении она не выронила фонарь. Теперь его луч скользил по ящикам и стеллажам.
— Ничего себе! — восхищённо выдохнула Дезире.
Стеллажи оказались забиты упаковками с лекарствами различной фасовки. Похоже, на этом складе хранились малые партии экспериментальных или же выпускающихся в небольших количествах препаратов. На каждой полке свои бирки с наименованиями и сериями. Большинство названий Дезире видела в первый раз, о некоторых лишь слышала.
Не теряя больше ни секунды, девушка неловко скинула рюкзак, выудила из него «Всполох». Затем переложила фонарь в повреждённую руку, а здоровой начала нещадно вспарывать прозрачные и матовые упаковки. Их она выбирала скорее по наитию, нежели осознанно. Лучше всего было взять хотя бы немного от каждого образца. А потому девушка старалась пропускать полки с родственными, как ей казалось, лекарствами.
Покончив с этим, Дезире принялась горстями кидать в рюкзак упаковки с таблетками, порошками, а так же ампулы и пузырьки. Несколько названий она точно раньше слышала, вот только где? Возможно, что именно их Марна упоминала в качестве лечения для глаз, но уверенности в этом не было. Вскоре рюкзак наполнился под завязку.
— Вот и всё тут, куда теперь? — размышляя вслух, произнесла девушка.
Теперь она окончательно потеряла всякое понятие о направлении. Можно было закрыть глаза и ткнуть пальцем в любую сторону. Хотя нет, не в любую. Обратно Дезире не пошла бы и под дулом пистолета.
Решение возникло само собой… Девушка снова услышала знакомый шорох — ещё тихий, но постепенно звучащий всё громче.
— Значит, просто отстал, зараза! — процедила она и со стоном взвалила ощутимо потяжелевший рюкзак на здоровое плечо. Выбор был сделан. Дезире двинулась в противоположную от нарастающего звука сторону.
Бежать, как раньше, стало невозможно. Левая часть тела ныла при каждом шаге. Казалось, что виски стали небольшими наковальнями для трудолюбивых кузнецов. Приходилось часто останавливаться, переводить дух. Лямка рюкзака уже спустя несколько минут сделалась жёсткой и грубой.
Шорох за спиной не приближался. По крайней мере, так казалось Дезире. За собственными шаркающими шагами и тяжёлым дыханием она ни в чём не была уверена. Теперь, имея в рюкзаке образцы лекарств, было очень обидно сгинуть среди всех этих мёртвых нагромождений.
Девушка, как могла, пыталась представить себе расположение лабораторий. Но ничего, кроме образа полутёмного лабиринта, в голову не приходило. Как вообще можно ориентироваться между однообразными, когда-то стерильными клетушками?