— Не нужно мне этой исторической чепухи, я её знаю не хуже тебя, — перебил Кэр. — Но давай заглянем немного дальше. Вспомним — что стало толчком? Мы были лишь результатом вашего эксперимента, вашей жажды познания. А вы когда-нибудь задумывались, во что может превратиться эта жажда? Чем обернётся гонка к новым высотам? Конечно, зачем забивать себе голову ерундой? Только вперёд…
Староста тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
— В тебе говорит ненависть! И спорить нет смысла, потому что каждый останется при своём мнении, — Закэри почти физически ощущал ликование эрсати, чувствующего свою победу. — Мы не можем отвечать за действия наших предков. Не можем повернуть время вспять. Но я точно знаю одно: повторения прошлого допустить нельзя. А для этого придётся научиться жить всем вместе, как бы трудно это ни было.
— Всё это лишь слова, — самодовольно улыбаясь, сказал Кэр.
— Слова? Ты только что распылялся в своей ненависти, так сделай то, что тебе так хочется. Избавься от ненавистного человека, из-за которого ты торчишь в грязной дыре под названием Земля. Из-за которого ты страдаешь, а не живёшь в родном мире, полном благоухания дивных цветов и бархатного пения птах.
Улыбка сползла с губ эрсати.
— Сделать что?
— Ну, как что? Уничтожь человека. Я не стану сопротивляться и звать на помощь. В шкафу есть пистолет и патроны к нему, возьми их и примени по назначению. Пистолет старый, но осечки не даст, не переживай.
Глаза Кэра сделались круглыми.
— Старик, ты совсем свихнулся?!
— Только подушку возьми, чтобы никто не услышал выстрела. Ну же, смелее. Мир сразу станет ярче, наполнится красками, уйдут все невзгоды. Я стану первым, потом ты найдёшь единомышленников и продолжишь благое дело. Только вот не помешают ли тебе шиверы, вурсты, все остальные? Причину для ненависти найти очень легко… Ну ничего, разберётесь. Пока что перед тобой старик. Давай, шевелись, ты заставляешь меня ждать.
Эрсати замер, словно обратился в статую. В его глазах промелькнуло странное выражение. Со стороны могло показаться, что это искорка уважения. Но откуда взяться этому чувству в сердце самовлюблённого типа, который о собственной причёске думает больше, чем о судьбе всей общины?..
— Нет, — протянул он, наконец. — Я ещё посмотрю на вас. Увижу, как вы друг другу за кусок хлеба перегрызёте глотки. Вы вымираете — и это всем известно. Ещё лет сто или двести — и вас не станет. Жаль, что я не доживу до того времени и не увижу глаза последнего человека. Хотя… может, и доживу, чем чёрт не шутит?
— Смотри, ждать не устань. Любопытный какой… — Закэри усмехнулся.
— Тебя точно дождусь.
— Ну а чтобы ожидания не были слишком тягостными, предлагаю скрасить их лёгкой прогулкой до института и обратно, — снова возвратился к изначальному вопросу староста. — Дозиметры показали, что радиация там в норме. Эти места вообще не подвергались ракетным ударам. Там нет никакой заразы. Магия имела место быть, но лишь наступательного характера — в городе нет ни одного целого дома. Однако около самого института всё спокойно. Кстати, вполне возможно применение ваших технологий в области электростатических полей. Разрушения уж больно характерны — равномерная груда камней. Заодно и ознакомишься поближе…
Кэр скривился так, словно у него невыносимо заболел зуб.
— Я не солдат и не грузчик, на кой мне тащиться туда? — сказал он. — Пусть приносят сюда всё, что посчитают ценным. Я посмотрю и скажу точно, что за дрянь они вытащили. А смотреть на развалины — уволь, это не для меня.
— А что для тебя? Ты просто чистоплюй, — вздохнул староста. — Сам себя послушай! Сюда принесут, я посмотрю… Ладно, наш разговор затянулся и может продолжаться ещё целую вечность. А поэтому на выбор — экспедиция в институт, или же я найду тебе другое занятие. Знаешь, подошло время чистить канализационные стоки: они забились после последнего ливня…
Глаза Кэра гневно блеснули. Он напрягся и уже открыл рот, чтобы возмутиться, когда входная дверь скрипнула и открылась. Открылась робко — никакого напора или заявления о правах вошедшего. На пороге показалась маленькая фигурка в мешковатом комбинезоне и клетчатой рубашке. Кэр презрительно фыркнул и отвернулся. Девушки, одевающиеся столь непривлекательно, были для него сродни паукам.
— Физиономия-то не сильно ошпарилась, — не сдержался от реплики эрсати. — А жаль, был бы очередной кролик для Марны с её опытами по трансплантации синтетической кожи.
Дезире прошла мимо Кэра, даже не удостоив его взглядом. Направляясь сюда, девушка надеялась проскользнуть незамеченной. Встречаться с кем бы то ни было, не хотелось. Об эрсати и говорить не стоило. Хотя почему его слова должны её задевать? Пусть упивается своим ядом, сколько хочет. Она не доставит ему удовольствия, не покажет боли и обиды.
— Здравствуйте, прошу прощения за беспокойство, — девушка остановилась перед старостой. Выглядела она неважно: жёлто-коричневые круги вокруг раскрасневшихся глаз, бледное лицо. Однако плохое самочувствие с лихвой компенсировалось решимостью. — Завтра я хочу пойти в институт вместе с остальными!
Раздавшийся за её спиной шум мог обозначать только одно: всё это время раскачивающийся на стуле Кэр всё-таки не удержал равновесия и грохнулся. Дезире взглянула на Закэри и увидела, что он давится нахлынувшим смехом. Девушка обернулась и сама громко рассмеялась: из-под стола торчал краешек разноцветного ирокеза, венчавшего голову эрсати. Если в этом мире ещё оставались боги, то сейчас они сделали Дезире самый большой за последнее время подарок.
* * *
Кэр почти бежал, желая скорее оказаться в своей комнате. Она ничем не отличалась от закутка любого другого жителя общины. Само собой, жилых помещений на заводе быть не могло, и поэтому их пришлось сооружать из подручных материалов. В основном то были металлические листы и пластиковые панели, которыми новосёлы отгораживали себе личное пространство в пределах двух расчищенных цехов. В итоге получилось некое подобие пчелиных сот — максимум из того, что можно было получить в подобных условиях.
«И почему я должен рисковать своей шкурой из-за неряшливой девчонки? Откуда только у таких, как она, руки растут? Можно подумать, от неё много пользы. Не впервые уже облажалась. Ещё и в институт рвётся — сама же первой начнёт пищать от страха да под ногами путаться!» — негодовал эрсати, мысленно разрывая нахалку на части.
В понимании Кэра тот факт, что Дезире не ослепла? — являлся вопиющей несправедливостью. Теперь все члены общины проникнутся к бедняжке симпатией и состраданием. Эрсати не мог понять: как ей удаётся вызывать к себе подобные чувства? Похлопала ресницами, потупила взор — и вот она уже воплощение невинности и незаслуженной обиды. А косорукость и безалаберность никого не интересуют.
Может, всё дело в том, что мордашка у неё всегда была такой, какой её рисуют у обиженных мышат в переживших войну книжках. Кэр и сам однажды чуть было не попался на этот взгляд — снизу вверх, с задумчивым и каким-то отрешённым выражением зелёных глаз. Она словно жила в своём иллюзорном мире, возвращаясь в реальный лишь по необходимости.
Кэр отлично запомнил ту встречу — одну из самых первых и чуть не ставшую для него последней. Рассеянная паршивка плеснула на его новые, с огромным трудом добытые кожаные штаны какой-то адский химикат. Не прошло и нескольких секунд, как раздалось невнятное шипение, и кожа на штанинах начала расползаться, превращаясь в пепел. Тогда Кэра спасло то, что химикат быстро потерял активность, удовлетворившись лишь штанами. На коже самого эрсати остались лишь незначительные следы ожогов.
Но даже не это было самым плохим в их знакомстве. Самое поганое — на какой-то краткий отрезок времени девчонка ему понравилась. Шутка ли — ни разу не линявшая полукровка смогла вызвать в чистокровном эрсати искреннюю заинтересованность. Он хотел её так, словно она была предназначенной для него вышколенной самкой.
Правда, желание мгновенно улетучилось, стоило Дезире пролить свою адскую смесь. Кэр до сих пор был уверен, что сделала она это нарочно, как бы театрально потом ни заламывала себе руки и ни твердила, что ей очень жаль. В тот день он впервые поднял руку на женщину. Просто поднял. Стоило только увидеть, как она рефлекторно зажмурилась и отступила на шаг, он почувствовал себя так мерзко, что пулей вылетел из лаборатории. С тех пор прошло почти два года, но он не смог убить в себе давней обиды. Стоило ей ослабеть, как полукровка выкидывала очередное коленце и будила в нём очередной приступ гнева.
Сегодня был как раз такой день.
Кэр свернул за очередной угол и остановился. Прямо возле двери его комнаты, вернее сказать завешенного плотным куском ткани дверного проёма, стояла брюнетка. Именно её он заприметил на днях, именно за ней ненавязчиво наблюдал на протяжении сегодняшнего собрания.
Девушка стояла к нему спиной и никак не реагировала на издаваемый тяжёлыми ботинками грохот. Казалось, она находится в глубокой задумчивости. Эрсати ещё раз окинул девушку придирчивым взглядом. Она показалась ему достаточно хорошенькой и, что немаловажно — достаточно глупой, чтобы поразвлечься и расслабиться. Как раз то, что нужно.
— Меня ждёшь? — без обиняков спросил он. Его голос звучал на удивление мягко.
— Кэр… — несмотря на всю мягкость прозвучавших за её спиной слов, девушка вздрогнула и тут же поспешно обернулась.
Взгляд серых глаз был испуганным, но в то же время в нём сквозила дикая необузданность. И Кэр это заметил. На его губах появилась самодовольная улыбка. Раздражение отступало.
Он не спешил. Шаг, ещё шаг. Медленные, плавные движения уверенного в своей силе хищника. Вскоре он стоял рядом с девушкой и рассматривал красиво вздымающуюся под тонкой майкой грудь.
«Не надела белья. Молодец девочка…»
— Привет, — он улыбнулся и нарочно спрятал руки в карманы штанов, потом склонил голову набок. — Мы виделись сегодня на собрании, да?
— Да, я…
Ресницы девушки затрепетали. Эрсати даже показалось, что она сейчас расплачется, но нет — брюнетка протянула ему маленький свёрток. Не спеша брать неожиданный подарок, Кэр нахмурился.
— Что это? — спросил он.
— Я подумала, что тебе это будет нужнее, чем мне, — голос девушки дрожал. Но эрсати не был уверен, что от страха или волнения.
— Это дал мне староста, когда я в прошлом году сломала ногу, — продолжила она. — У нас тогда совсем не было лекарств. Ты, наверное, помнишь.
Кэр кивнул.
— Так вот, мне пришлось лечиться с помощью этого снадобья. У меня было две склянки, но одну я использовала, а вторую решила сохранить на всякий случай. Вот теперь, мне кажется, такой случай настал.
Её щёки вспыхнули.
Кэр принял подарок и медленно развернул края ткани. Его взору открылась небольшая, плотно закупоренная бутылочка. Радужное стекло ещё не потеряло былой прозрачности, и сквозь него угадывались колыхания густой жидкости тёмно-янтарного цвета. Эрсати невольно присвистнул.
— Как тебя зовут? — тихо спросил он, ненавязчиво увлекая её в сторону дверного проёма и откидывая полог. Девушка пахла какими-то фруктами… Цитрусовыми? Хотя какая разница? Главное, что аромат был ненавязчивым и вполне соответствовал моменту.