7
Когда мы оказались на Кромке наступил вечер. Поэтому подробный осмотр окрестностей и выезд отложили на утро, только убедились, что есть дорога вниз, и разбили лагерь. Сушняка рядом хватало, и у нас была палатка, так что расположились с комфортом. Разожгли костер, и я рассказал Николаеву историю своей жизни с момента исчезновения сестры. Говорил откровенно и ничего не скрывал, теперь уже смысла нет. Лишь про свойства ключа умолчал, на всякий случай. Хотя он и так все видел, как я подошел к рунному камню, положил на него руку и появился туман, который перебросил нас на Кромку. Но у него мог возникнуть щекотливый вопрос — смогу ли я перетащить его обратно на Землю? Уверенности в этом не было, ведь на Кромку люди переходят легко, а обратно вернулся только один человек.
Впрочем, я надеялся на лучшее, что у меня все получится, и Николаев о моих сомнениях знать не должен. Так ему спокойней, да и мне. И когда я завершил свой рассказ, он стал задавать вопросы.
— Олег, — он посмотрел мне в глаза, — скажи как на духу, мы сможем вернуться обратно на Землю?
— Не переживай, обязательно вернемся.
— Обещаешь?
— Да.
— А когда вернемся?
— Через пару–тройку дней. Сначала в Норброд заедем, поселок моего учителя Вадима, а потом обратно.
— Ты же сказал, что он погиб?
— Так и есть. Но другие ведьмаки выжили, и они могут стать моими наставниками. Опять же в Норброде узнаем новости с фронта. Там мощная радиостанция и связь с войском постоянная.
— А–а-а… — протянул Николаев и задал новый вопрос: — Какие у тебя планы?
— Честно говоря, ничего конкретного нет. Осмотреться надо. Структуру свою попробовать сколотить и ты мне в этом поможешь. Разумеется, если захочешь и не струсишь.
— Меня на слабо брать не надо. Пока ты мне платишь и не втягиваешь нас в темные дела, я буду с тобой.
— Это правильно. Верная позиция.
— А как быть с сектантами?
— По возможности, будем их уничтожать. Но не всех подряд, а только верхушку.
— Слушай, Олег, а может, стоит поделиться секретом с госструктурами?
— Нет смысла. Государство про Кромку знает давным–давно и соседний мир Кремль не интересует. Для правителей этот мир скорее обуза и постоянная угроза.
— Почему?
— Сам рассуди. Зачем России или другой стране территории, которые невозможно контролировать?
— Действительно. Но теперь есть человек, который может открывать порталы.
— И что ты предлагаешь? Сдаться ФСБ и служить отмычкой? В таком случае меня лишат свободы и посадят на цепь. А потом я все равно умру, когда‑нибудь, и все, что Россия здесь построит, снова будет недоступно.
— Я об этом не подумал, — он нахмурился.
— Зато я сразу сообразил, что в лапы «государевых людей» попадать не стоит. Лучше сдохнуть, чем жить в неволе. Это не по мне.
Он помедлил, обдумал мои слова и сказал:
— Ты не подумай, чего лишнего… Я тебя не сдам…
— Верю. Поэтому и взял тебя на Кромку.
Мы разговаривали долго, до полуночи. Потом выставили на единственной дороге, которая шла вниз, пару растяжек и по очереди подремали.
Наступило утро. Нужно ехать и, сняв гранаты, мы прошлись по окрестностям, нашли неподалеку развалины древнего замка и отправились в Норброд, до которого около восьмидесяти километров. Дорога была не очень хорошая и если бы мы оказались на Кромке весной, осенью или зимой, зависли бы в ближайшей канаве. Но сейчас лето и сухо, а вокруг горы и под колесами щебень с утрамбованным грунтом. Поэтому машина тянула.
Первая остановка произошла через десять километров, в поселке Демидовск, где нас едва не расстрелял патруль преображенцев. На весь анклав десяток автомобилей, они наперечет, и моя была в новинку. Значит, чужак! Атаковать его и остановить! Однако я вовремя почуял угрозу, остановился и вызвал старшего патруля, пожилого сержанта, на разговор. Представился ему, и он меня узнал, оказывается, мы встречались в Ольгинске и Норброде. И, отдав воинское приветствие, он пропустил нас дальше. Кстати, спросил его о новостях, но сержант ничего нового не рассказал. Его группа прикрывала отдаленный поселок и с новостями у них плохо.
Тронулись и поехали дальше. Машина у меня приметная и, возможно, я зря засветился в Преображенском анклаве. Мог бы появиться тихо, в одиночку, пройти за пару–тройку дней путь до Норброда, и никому ничего не объяснять. Однако я решил, что рано или поздно о ключе в моем теле все равно станет известно, а терять время не хотелось. Тем более я вышел в анклаве, где моего учителя и других ведьмаков уважали. Да и вообще, если с кем‑то вести дела, лучше всего с преображенцами. Они люди суровые, но честные и с военной косточкой. Если правильно объяснить им ситуацию, можно с ними торговать. Разумеется, втайне от Каменца, Зеленогорья и Алексеевской республики. А ведь можно вообще никому и ничего объяснять. По крайней мере, пока. Кто осмелится спрашивать ученика самого Вадима Рыси, пусть и покойного? А спросят, легенда готова, нашел потеряшку Николаева с машиной. Но это потом. Пока меня никто не дергал и в полдень, проехав мимо Медногорска, с несколькими остановками на преображенских дорожных заставах, мы прибыли в Норброд.
Во время отсутствия Ирика Бородина и ведьмака старшим в поселке был оружейник Ингольф. Его я знал неплохо, косматый здоровяк с длинной бородой, специалист по различным видам вооружения и великолепный стрелок. Он меня, естественно, тоже знал и сразу пригласил в обеденный зал. На Колю, при этом, внимания особого не обратили, и он остался во дворе, вместе с дружинниками. Мой приказ — помалкивать, официальная версия, что Николаев потеряшка, который провалился на Кромку вместе с автомобилем, а я его нашел. Легенда хорошая и подозрений он не вызывал.
Итак, я оказался в обеденном зале, где помимо Ингольфа и меня присутствовали еще четыре человека: библиотекарь Олекса, целитель Митяев, младший ученик Конев и ведун Родослав. Все люди надежные, покойный учитель им доверял, и я поведал собравшимся о нашем походе. Попутно поблагодарил Конева за предупреждение, благодаря которому уцелел. Однако умолчал о том, что являюсь владельцем ключа.
О смерти учителя все присутствующие уже знали, весточка об этом прилетела в поселок еще восемь дней назад. И когда мне задали вопрос, каким образом я так быстро выбрался из лесов и оказался в Преображенском анклаве, пришлось сослаться на покойного ведьмака. Он указал мне короткий путь и это не моя тайна. Ингольф и Митяев поверили, они знали, что есть «короткие пути», телепорты в пределах мира, и были уверены, что Вадим Рысь и другие ведьмаки имели к ним доступ. А вот Олекса, Родослав и Конев сразу поняли, что я ухожу от прямого ответа. Причем ведун и библиотекарь одновременно посмотрели на мои руки, но татуировку–артефакт, прикрытую маскхалатом, конечно, не увидели. А молодой пророк Конев из своих видений знал, что я завладел ключом. Однако они меня не выдали, понимали, что есть информация, которая должна оставаться тайной, и предназначена для узкого круга посвященных.
В общем, пока все прошло неплохо и когда мне перестали задавать вопросы, я сам перешел к расспросам: — Какие новости с фронта?
Все присутствующие моментально потемнели лицом. Понятно, что ничего хорошего в лесах за Тихой не происходит.
— Наша армия почти разбита, — мне ответил Ингольф.
— Но как же так? Ведерскую переправу взяли, а дальше открытая дорога на Барх. Стейкорф погиб, а второй демон, Альчион, был ранен Яросветом.
— Стейкорф погиб и Альчион ослаб, все верно. Но он получил помощь от других демонов и вампиров. Вейц Пиявка кинул своих упырей на Алексеевскую республику. Долгое время сидел тихо, но вдруг показал клыки, почуял нашу слабину. А к Ведерской переправе подошли крупные отряды бесов и дикарей, которых прислали соседи Стейкорфа. Это переломило ход сражения и наша армия отступает. Алексеевцы, узнав о нападении на свой анклав, бросили тяжелое вооружение и бегут к реке, а остальные пятятся и отбиваются. Думаю, через пять–шесть дней основные силы армии подойдут к Тихой напротив Ольгинска. Потери огромные, не менее сорока процентов личного состава.
— А с нашим отрядом что, который на Кирту ходил?
— Уцелела четверть воинов. С ними Ирик, раненный Николаша и Кен Кабарга. Остальные погибли, как и Вадим. Плохо все, хотя основная цель достигнута, демоны не получили древние артефакты. Подвалы хранилища загорелись, и после гибели Вадима произошел обвал. Вряд ли там что‑то уцелело.
— И что теперь?
Ингольф пожал плечами:
— Вадима нет, и трудно сказать. Однако я, как временный глава поселка, получил указание Ирика ждать его и нового хозяина поселка. Есть только один старший ученик, Николаша. Он унаследует все имущество Вадима и решит, как мы станем жить.
Все понятно. Ирик выбрал нового хозяина и большинство тех, кто раньше служил ведьмаку, подчиняются его приказам.
— А что с Велимиром и Боромиром? — новый вопрос Ингольфу.
— Ведьмаки с войском. Нам прислали единственное сообщение. Велено охранять имущество Вадима и беречь артефакты. — Ингольф поджал губы и покачал головой: — Чую, что обдерут они Николашу, словно липку.
«Это точно, — подумал я. — У Вадима артефактов за пару веков накопилось немало и уцелевшие ведьмаки вынесут все, что им понравится. Впрочем, Николашу не обидят. Все‑таки старший ученик и его поддерживает Ирик».
— Ты надолго к нам, Олег? — Ингольф вопросительно кивнул и добавил: — Какие планы? Дождешься Николашу и ведьмаков?
— Пока не знаю, — я пожал плечами.
— Ну… Сам решай… Однако учти… Оружейка для тебя теперь закрыта и по дому не броди… Извини, но у меня приказ… Как бы чего не вышло…
Ингольфу было неудобно, и он запинался, но оружейник головой отвечал за сохранность имущества и ценностей. Тут все понятно и я его успокоил:
— Не переживай, мне чужого не надо.
— Ага, — он встал. — Тогда давайте расходиться. Трапезничать пора.
Мы разошлись и на выходе Олекса прошептал:
— Через час приходи в библиотеку.
— Понял тебя, — отозвался я и вышел во двор.
Николаев по–прежнему был здесь. Он крутился возле машины, общался с дружинниками и быстро освоился. Уже улыбался, шутил с местными воинами и улыбался.
— Коля, — я позвал его.
— Чего? — он подошел.
— Как тебе тут?
— Знаешь, Олег, — он улыбнулся и сжал левую руку в кулак, который приложил к сердцу, — мне здесь нравится. Люди настоящие. Без понтов. Смотришь на них и понимаешь, что кругом свои, которые не сдадут и не продадут.
— Это так, — согласился я с ним и хлопнул Колю по плечу. — Пойдем обедать.
Мы поели вместе с дружинниками, которые заступали в караул. После чего Коля вернулся к машине, а я поднялся в библиотеку, где меня ожидали Олекса, Родослав и Конев.
— Значит, ты все‑таки стал ходоком? — сразу спросил библиотекарь.
— Да, — с ним юлить не стоило, и ответ был честным.
— И на Земле уже побывал?
— Верно, — я присел в кресло и поинтересовался: — О чем вы хотите поговорить?
Конев опустил голову, он ничего не решал, а Олекса и Родослав переглянулись, и библиотекарь сказал:
— Ингольф многого не знает. Все гораздо хуже, чем он тебе расписал. Нападению подвергся не только Алексеевский анклав, но и Зеленогорский. Демоны твари хитрые, рассчитывают нас сильно потрепать, и достанется всем. Только Каменец сохранил свои лучшие силы и артиллерию, а остальным придется туго. Черти и дикари уже рядом с границами нашего анклава, преображенцы в смятении и крепят оборону. Вот только воинов у них немного. Равновесие, которое сохранялось долгое время, пошатнулось, и мы собираемся покинуть Норброд.