Йорген терпел отца ради Дитмара, и тот, в глубине души это чувствуя, предпочитал воздействовать на среднего сына через старшего. Обычно такая тактика приносила успех, но не на этот раз. Дитмар не смог убедить Йоргена жениться, и отец просто вынужден был вмешаться лично. Не мог же он позволить родному чаду совершить вопиющую глупость, отказавшись от столь выгодной во всех отношениях партии?
Прямо с дороги, не пообедав и не сменив одежд, он поспешил на расправу в знакомую уже комнату при казарме.
Сына на месте не застал, вместо него прямо на полу, на расстеленной коровьей шкуре полулежал с книгой совсем другой человек - тех же лет или чуть постарше, южной наружности.
-Ты кто таков? - спросил Рюдигер резко.
Кальпурций хотел ответить привычно «раб», но не успел. Почти следом за вошедшим в комнату влетел Йорген, и сердитый вопрос был переадресован ему:
-Это кто такой? Оруженосец? Слуга? Почему бездельничает средь бела дня, когда в комнате не прибрано?
Ответ Йоргена оказался более чем неожиданным:
-Это мой старый друг Тиилл, сын аквинарского судии! Он приехал в наши края из Силонии и теперь у меня гостит! - В голосе ланцтрегера звучал упрек, мол, «как же вы, папаша, могли перепутать благородного господина со слугой?!».
Но ландлагенар Рюдигер ошибки своей не устыдился, набросился на сына еще яростнее:
-Друг?! Тогда почему, скажи на милость, он сидит не на самом лучшем и почетном месте в доме, а на полу, на собачьей подстилке?! Ужели твоя любящая приемная мать, благородная леди Айлели, не учила тебя, как следует принимать гостей? Кто позволил тебе компрометировать славный род фон Раухов несоблюдением заветов предков и попранием законов гостеприимства?!
-Пожалуй, я пойду, - пробормотал Кальпурций, почувствовав себя лишним. Выскользнул за дверь (ландлагенар Рюдигер этого маневра «гостя» даже не заметил) и уже из коридора услышал, как Йорген орет в ответ:
-Это и есть самое лучшее место!! У печи!!! Я же говорю - он уроженец Силонии, он тепло любит! И на полу ему удобнее! Он сам сказал! Право, отец мой, вы ничего не смыслите в обычаях и нравах южных народов, только гостей моих зря смущаете своими криками!
-Но как же на тебя не кричать, ежели ты не разумный сын, а бестолковый баран? - сердито, но уже на тон ниже возразил ландлагенар. - Что это еще за глупости с отказом от свадьбы?! Мы с матерью уже устали от твоей дерзости и непокорности!
Тут сын взглянул в глаза отцу очень уверенно и прямо. Он знал, что говорил:
-Неужели вы, отец, станете утверждать, будто моя любимая приемная мать, леди Айлели, приветствует брак по принуждению?!
-Ну она, может, и не приветствует… - на миг стушевался Рюдигер, но тут же снова ринулся в атаку. - Да только я не могу уразуметь, отчего средний мой сын так бестолков, что его надо силой принуждать к тому, на что разумные люди идут с радостью и благодарностью, сознавая собственные преимущества?! Что, разве лагенар Дитмар не объяснил тебе, какую выгоду…
-Объяснил! - с недопустимой бесцеремонностью перебил родителя Йорген. - Но я не ищу выгоды от женщин! Богатства и титулы должны быть добыты в бою, а не за свадебным столом! Я так считаю, отец, и никто меня в том не разубедит.
На самом деле он так не считал и вообще никогда прежде на эту тему не думал, она была ему неинтересна. Просто он знал, на каком языке нужно говорить с отцом, чтобы быть если не понятым, то по крайней мере услышанным. Тактику он выбрал верную, ландлагенару Рюдигеру, привычному к баталиям ратным, но отнюдь не словесным, стало нечем крыть.
Просто он знал, на каком языке нужно говорить с отцом, чтобы быть если не понятым, то по крайней мере услышанным. Тактику он выбрал верную, ландлагенару Рюдигеру, привычному к баталиям ратным, но отнюдь не словесным, стало нечем крыть. От обвинений он перешел к уговорам. Принялся расписывать достоинства невесты, всячески восхваляя ее скромность, домовитость, трудолюбие и доброе сердце, но почему-то избегая упоминаний о красоте, юности и уме. «Она станет прекрасной матерью твоих детей!» - было главной темой его прочувствованной речи.
-Ах, отец, - ответил на это Йорген с фальшивым сожалением в голосе, - увы, именно это добродетельное свойство невесты заботит меня менее всего. Как ни прискорбно, но детей у меня не будет никогда!
-Это еще почему?! - опешил ландлагенар Норвальд. - Вроде дурными болезнями ты не страдал… Или?!!
-Разумеется нет! - Йорген с негодованием отверг невысказанное предположение. - При чем тут болезни и всякая гадость?! Хорошим отцам вообще не должны приходить в голову подобные мысли о собственных сыновьях! Тут вопрос чисто природный!
-Если хочешь, чтобы тебя понимали, объясни толком, - потребовал встревоженный Рюдигер. На нервной почве он даже не упомянул о том, что хорошие сыновья не должны указывать отцам, как им поступать.
-Объясню на примере скотины. Возьмем коня и ослицу. От их брака получится мул - крепкое, здоровое животное. Но само оно наследников иметь не будет, так?
Отец молча кивнул, поскольку утверждение было вполне справедливым.
-Равно как и лошак, сын кобылицы и осла, - продолжал развивать свою мысль Йорген, радуясь в душе, что Дитмар его не слышит - замучил бы потом насмешками. - А все почему? Потому что рождены они от тварей разной природы и в жилах их течет смешанная кровь! Теперь возьмем меня. Я - сын человека и женщины из народа нифлунгов. И кровь моя ничем не лучше… гм… короче, тоже смешанная. Вот почему счастья отцовства мне не познать никогда! Так вправе ли я обрекать бедную женщину на бесплодный брак?!
Йорген нес несусветную чепуху и сам это прекрасно знал. Должно быть, магия была тому причиной, но закон природы, никогда не делающий исключения для животных, в отношении существ разумных не был так строг и неукоснителен. Потомки смешанных пар благополучно заключали собственные браки и на отсутствие наследников не жаловались, история знала тому множество примеров. Достаточно сказать, что в королевском роду время от времени появлялись дети, гораздо больше похожие на светлых альвов, нежели на людей. Однако не искушенному в науках отцу Йорген сумел-таки заморочить голову.
-Раз так, - с таким презрением вымолвил ландлагенар, будто не он лично, а кто-то другой был виновником мнимой «ущербности» сына, - раз не родятся те, кому ты смог бы передать наследство, то и тебе самому оно не нужно! Ты можешь продолжать носить имя фон Раух, коего, впрочем, недостоин, но причитающиеся тебе земли отныне отходят моему младшему сыну Фруте!
На это Йорген собрался было заметить, что бедный Фруте находится в положении ничуть не лучшем, являясь сыном человека и альвы, но вовремя опомнился. Не хватало еще подвести ни в чем не повинного младшего брата! Самого Йоргена ландлагенар Рюдигер оставлял без наследства с завидной регулярностью, уж никак не реже двух раз в год, он давно к этому привык. Но юному, притом излишне чувствительному мальчику такое решение отца могло нанести серьезную душевную рану.
«Впредь надо быть осторожнее в разговорах с папашей, - сказал себе ланцтрегер, когда разгневанный родитель покинул его жилище, громко хлопнув дверью. - Я дурной, непочтительный сын, ничего с этим не поделаешь.