Но, видят Девы Небесные, оказаться плохим братом я не хочу».
Хоть и не желал он себе в этом признаваться, ссора с отцом его огорчила. Вдруг эта их встреча окажется последней и возможности для примирения больше не будет? Впереди лежал дальний, опасный путь - ему бы испросить родительского благословения, забыть давние глупые обиды, расстаться по-доброму…
-Так что же ты не побежишь за ним, пока недалеко ушел?! - вскричал Кальпурций, немало взволнованный бурной семейной сценой, невольным свидетелем которой оказался. Комнату он покинул, но податься ему было некуда, так и стоял у полуоткрытой двери, слышал весь разговор дословно. - Ты еще успеешь его догнать и вымолить прощение! Расскажи ему, какая миссия нам предстоит, и я уверен…
Откуда ему, воспитанному в патриархальной строгости, было знать, что Йорген чувствует себя немного расстроенным, но отнюдь не виноватым и прощения вовсе не ищет? И степень вспыльчивости характера ландлагенара Рюдигера ему тоже была неизвестна.
-Если я побегу и расскажу, боюсь, без кровопролития не обойдется. И миссия наша окончится, не начавшись. - Это было сказано так мрачно, что Кальпурций поневоле поверил.
Ссорой с отцом неурядицы не закончились, а может, именно ею были они вызваны. Родительское благословение - не та вещь, которой можно легко пренебрегать перед опасным походом, считал Кальпурций.
Йорген был настроен более легкомысленно.
-Я смотрю, тебе они много помогли, благословения эти! Чудом жив остался!
-Но остался все-таки! Один из двадцати!
-Ладно, - примиряюще сказал Йорген. - Все равно нам сперва возвращаться в твою Аквинару. Попросишь отца, пусть тебя еще раз благословит.
Любому, кто знаком с географией, эти его слова о возвращении в силонийскую столицу показались бы весьма странными. Уж точно не через нее лежит путь в земли Востока! Зачем же делать такой крюк? Ответ был прост: карта. Отправляясь в поход, Кальпурций, к счастью, не решился везти с собой волшебную книгу, зато оба рисунка скопировал подробно и тщательно, ведь именно они должны были указать дорогу к таинственной пещере. Но рабу не положено иметь личных вещей. Даже исподнее отобрали, швырнув взамен дырявый мешок. Карты были утрачены безвозвратно, а без них предприятие теряло всякий смысл. Выход оставался один: новые добывать… Начинать поход с возвращения - это ли не дурная примета? Хорошо, что Йорген фон Раух не боялся примет…
Аудиенции у молодого короля Видара он дожидался пять дней. Быстрее было бы пойти на очередной бал и там кулуарно испросить временной отставки. Дитмар на его месте сделал бы именно так. Йорген не стал искать легкого пути, но не потому, что долготерпение было его коньком. Просто он выбрал для себя меньшее из зол. Большим он счел танцы и любвеобильную принцессу Фриду. В конце концов, если род людской мирился с пришествием Тьмы десять лет, значит, несколько лишних дней точно подождет, сказал он себе и запасся терпением.
…Не зря слыл Мудрейшим король Хаген III. Это был хитроумный политик, отважный воин, опытный полководец и прагматичный государственный муж. В годы его правления Эренмаркское королевство достигло пика своего расцвета, народ был облагодетельствован множеством новых полезных законов, войско усилено вдвое против прежнего. И если бы не Тьма, на борьбу с которой приходилось тратить столько сил, то вдвое были бы расширены и границы его владений, в этом не сомневался никто, включая тех соседей, за счет которых это расширение предполагалось. Но теперь не о том.
Денно и нощно заботясь о благе королевства, в одном лишь вопросе Хаген Мудрейший не проявил должной дальновидности: не смог подготовить себе достойного преемника.
Пока монарх нес на своих мощных плечах груз государственных забот, воспитанием его младшего сына занимались дамы. И в деле этом они весьма преуспели. Когда спохватился Мудрейший и увидел, во что превращен ребенок их стараниями, было уже поздно.
На самом деле принц Видар вообще не должен был стать королем. По праву старшинства престол наследовал его брат Сигурд. Но его, в отличие от младшего брата, готовили к этой миссии столь усердно, что несчастный умер восемнадцати лет от роду от страшной раны в живот, полученной при осаде пиратской крепости на острове Ноккру. Отец-король ненамного пережил своего старшего сына, моровая язва скосила его в походе на север. И бразды правления принял в свои слабые руки король Видар.
Это был милый молодой человек, немного женоподобный внешне, с чувствительной душой и легкомысленным нравом. Монарших амбиций он не имел вовсе - так уж его воспитали. Власть интересовала его лишь постольку, поскольку давала возможность жить в собственное удовольствие, никакими трудами и заботами себя не обременяя. Благо рядом имелось множество людей, верных памяти его отца и готовых принять их, заботы эти, на свои плечи.
Нет, не следует думать, что молодой король был совсем уж глуп и не понимал своего положения. Время от времени, чаще всего по четвергам, он честно старался вникать в государственные дела: выслушивал доклады, подписывал указы (увы, не всегда их читая), принимал просителей и все такое. Но Девы Небесные, как же это было скучно! Неудивительно, что на следующий день ему вновь хотелось танцев, турниров или охоты…
Имелась у короля Видара нежно любимая жена, ее величество королева Гильда. Это было существо столь миниатюрное и бестелесное, что злые языки поговаривали: брачный союз с лонарийской принцессой заключен напрасно, наследника она родить не сможет. Но короля и это не беспокоило. «Уж что-что, а королевский престол никогда пустым не останется, найдутся желающие!» - посмеивался он, потому что красавицу-жену ценил во сто крат больше того престола. Гильда платила мужу восторженной преданностью, разделяла все его мысли, чаяния и интересы. Влюбленные супруги старались не разлучаться ни на минуту, без сомнения, это был счастливейший в мире брак…
И вот, дождавшись четверга, ланцтрегер фон Раух предстал пред очи королевской четы. Слабая надежда на то, что король примет его один на один и удосужится выслушать как следует, не оправдалась.
Надо заметить, король с королевой всегда относились к Йоргену с благоволением. Но не потому, что был он опытным воином, хорошим командиром и именно его стараниями, не раз и не два оплаченными кровью, столица могла спать спокойно по ночам. Конечно, этих заслуг они у него не отнимали, просто их приоритеты лежали в иной сфере. Они в первую очередь ценили красоту во всем: в вещах, в лошадях и в людях в том числе, а начальник Ночной стражи был, без сомнения, весьма и весьма привлекательным молодым человеком, несмотря на некоторое своеобразие внешности. Уж на что слыл красавцем его старший брат, лагенар Дитмар фон Раух, многие дамы находили, что Йорген интереснее. И если бы не был он немного диковат, если бы, последовав примеру брата, занял место при дворе, то очень, очень неплохо вписался бы в состав свиты… ну, к примеру, между ландлагенарами фон Фохтом и фон Горнатом. Может, оно и не по чину, зато по росту и стати…
В общем, пока король Видар мысленно прикидывал, куда было бы удачнее Йоргена пристроить, чтобы лучше смотрелся, пропустил мимо ушей все, что тот успел сказать. К счастью, рядом была верная Гильда, ловившая каждый взгляд, жест и вздох любимого супруга. Она и повела беседу. Если бы в свое время так поступила королева-мать, это наверняка вызвало бы неудовольствие короля Хагена. Короля Видара инициатива жены всегда лишь умиляла.
-Ах, милый ланцтрегер, до нас дошли ужасные вести! - прощебетала Гильда, тоже невпопад, но с искренней тревогой в голосе.