Агата молчала. Вопрос — почему, отчего — задавать было не надо, и так понятно.
— Вы тут… как?
Она рассказала ему про экзамены, про голема, про стефину летучую мышь… Пыталась описать все как можно веселее, но не получилось: Димитров даже ни разу не улыбнулся. Слушал, глядел в сторону. Курил.
Мрачный.
Чужой.
— А ты что… научилась чему-нибудь?
Выслушал ее рассказ об испытаниях в ИМФ и подытожил:
— Ничему, значит.
Агате не понравился его тон: и требовательный и пренебрежительный одновременно. Она открыла было рот, чтобы поведать про свой сонный 'портал', куда она вытащила и Келдыша… и закрыла.
Ведь Славян не о том спрашивал.
Совсем не о том.
Не о ней вовсе.
Славка думал, она сумеет ему помочь. Раз вытащила оттуда, откуда не смогли вытащить взрослые профессиональные целители. Вернула к жизни.
К жизни, с которой он теперь не представлял, что и делать…
…Жалость, вина, досада на Славяна за эту надежду, на себя — за свою беспомощность, злость на несправедливость мира… От этого всего перехватывает горло, трудно не то чтобы болтать или подобрать нужные слова — утешения? оправдания? — даже дышать…
Димитров по-прежнему на нее не смотрел. Просунув руку через ограду, щелкал своей зажигалкой. Огонек то выхватывал его лицо, то вновь погружал во мрак. На мгновение в Агатиной голове как-то все сместилось; стало непонятно, кто же из них двоих сейчас находится за решеткой.
— Знаешь, почему я курить стал? Огонь потому что. Рядом. Со мной. Знаешь, как мне теперь холодно? Я мерзну. Все время… мерзну.
Он резко вскинул голову. Пламя зажигалки плясало — то ли от ветра, то ли потому что его рука крупно вздрагивала — и по лицу Славяна скользили тени от прутьев ограды. Огонь отражался и в его зрачках: на короткое время показалось, что Димитров стал прежним, что ясное пламя в глазах — просто отблеск внутренней огненной магии.
— Как же люди без магии… Как вы вообще живете? Вот ты скажи — как?!
Он с такой силой ударил ладонями по решетке, что та затряслась и загудела. Еще и еще. Ограда гудела почти непрерывно.
— Славка!
Зажигалка отлетела куда-то в сторону и Агата ослепла. Поспешно моргая, чтобы прогнать плавающие перед глазами огненные пятна, всматривалась во мрак. Позвала тихо:
— Слав?..
Увидела его, только когда Димитров выбрался из тени деревьев на освещенную аллею. Пошел, сутулясь, сунув руки в карманы.
Лишь плечом дернул на ее оклик.
Агата смотрела ему вслед, с силой прижимаясь лбом к чугунному завитку ограды. Сильнее, еще сильнее. Чтобы металл врезался в кожу до боли, чтобы эта боль заглушила боль внутри…
— Агат, ты не спишь? — неожиданно подала голос Стефи.
Она-то думала, что соседка давно уже заснула; сама который час смотрела в потолок, освещенный уличным фонарем. Перед глазами все мелькало пламя зажигалки — оно вздрагивало и вздрагивало, словно бьющееся сердце. 'Как вы живете? Как?!'
Стефи помедлила, ожидая отклика. Не дождалась и продолжила:
— Это не потому, что я боюсь или как-то брезгую… Я просто не знаю, как с ним теперь общаться, понимаешь? Как-то неловко, тяжело с ним…
Агата резко отвернулась лицом к стене. Со злостью бросила через плечо:
— Зато Славяну теперь очень легко и замечательно!
Она думала, подружка бросится спорить, доказывать… да, может, и ее саму во всем обвинять; Стефка ведь обычно с легкостью валит с больной головы на здоровую… На удивление, Стефи смолчала. Только вздохнула и тоже повернулась на другой бок.
Глава 3
НИЦЭМ
Агата настороженно осмотрелась, прежде чем шагнуть в провал двери. Опять тишина. Опять безлюдье.
И безНЕлюдье. Что хорошо.
Прислонилась спиной к нагретой солнцем стене. В тот первый раз она испугалась и, наверное, сама того не заметив, привычно уже позвала на помощь Келдыша. А что теперь? Раскинуть сеть, как в детстве? (Или как совсем недавно, когда она, вместо того чтобы позвать, сама очутилась в доме Келдыша? Ну ладно, ладно, в его спальне!) А вдруг она все перепутает и сама попадет в сон Игоря? И как тогда ей оттуда выкарабкиваться? Или не стоит выбираться — мало ли что там ему снится, а вдруг — тоже она, Агата? Нет, сейчас она окончательно запутается!
Не перепутала. Когда Агата открыла глаза, оба были уже здесь: Игорь стоял напротив, сунув руки в карманы джинсов (оделся на этот раз!), а Борис вертелся на месте, картинно пожимая плечами и всплескивая руками. Встретился с ней взглядом, заулыбался.
— Ну ты даешь, Агата! Нет, даже не так — Агатища! Мы точно все дрыхнем?
— Точнее некуда, — подтвердил Келдыш.
— Дай-ка я тебя ущипну!
— Лучше давай я тебя, но предупреждаю — будет больно.
— Это что же, классическая проверка — сплю-не сплю — здесь не проходит? — капризно осведомился Дегтяр.
— В том-то все и дело.
Борис подошел и все-таки с любопытством ткнул Агату пальцем в живот.
— Ой! — сказала она.
Борис осторожно потрогал и погладил ее плечо, легонько сжал локоть.
— Теплая, — сказал задумчиво.
Келдыш предупредил:
— Меня не щупай, я тоже еще не остыл!
— Нужен ты мне был — щупать тебя, у меня ориентация правильная! — презрительно отозвался Борис. Огляделся вновь; закрыв глаза, втянул носом воздух. Замер. И Агата вдруг поняла, что он серьезен, очень серьезен, а все эти шуточки и ужимки — так, для смеху. Для нее, наверное.
— Кобуци, — сказал Борис.
— Уверен?
— И уверяться не в чем. Кобуци.
Смерил Агату взглядом.
— От столицы до Кобуци… сколько километров, Игорь?
— Много, — сказал тот.
— Чистый телепорт! — с удовольствием сказал Борис. — Что ты умеешь еще, а, Агата? Что день грядущий нам готовит?
— Если бы чистый, — пробормотал Келдыш. — А так, во сне… да еще когда мы все остаемся на своих местах…
— Уверен? — в свою очередь спросил Борис.
Келдыш почесал бровь.
— Ну, в моей кровати сегодня нет никого, кто бы это засвидетельствовал… А вот Мортимер наверняка проверяют во время сеанса. Так ведь? Камеры и прочее?
Агата пожала плечами.
— Наверное. Мне никогда не показывали…
И подумала: а ведь она то и дело забывает купальник, когда едет в ИМФ. Если ее действительно все время снимают во сне… Ужас какой-то!
— Завтра установлю у себя в спальне камеру, — продолжил Келдыш. — Вы ведь вытащите меня сюда завтра? Я договорюсь о постоянных ночных дежурствах, чтобы спать днем.
Агату как черт дернул за язык:
— То есть вы назначаете мне здесь свидание?
Келдыш кивнул серьезно:
— На том же месте. В тот же час.
— Я постараюсь, — важно сказала Агата. — Но гарантировать ничего не могу.
— Экстремалы, уважаю! Свидание в Кобуци — это что-то! — Борис прошелся туда-сюда. Гравий под его ногами почти не скрипел — наверное, он и правда гораздо легче, чем кажется. — Откуда, говоришь, они полезли?
Келдыш показал на другую сторону котлована.
— Не добили мы их, значится… — непонятно сказал Борис. Огляделся. — Пейзаж с тех пор изменился. Холмы более сглаженные. «Зеленки» стало поменьше.
— Думаешь, они?..
— Или остаточные явления после выброса.
Келдыш встал рядом — пониже, постройнее — но мужчины были сейчас очень похожи. Деловитые, настороженные, как будто собрались обживать новую территорию. Агата поглядела на их широкие спины — как всегда не до нее! — и побрела вдоль стены. Она была уверена, что движется бесшумно, но Игорь приказал, не поворачивая головы:
— Далеко не отходите.
А вот сейчас я ка-ак проснусь в ИМФе, сердито, но мысленно пообещала ему Агата, а вы тут оставайтесь себе в Кобуци! Влез в ее собственный сон, так еще и командует!
Далеко она и правда не пошла — боялась уже. Села, обхватив колени, и стала рассматривать «пейзаж». Значит, это и есть Кобуци? Хорошо, что ее не занесло прямо в развалины на той стороне. Вряд ли, конечно, сон может быть опасным, но даже просто-кошмары ей не нужны. Сейчас вокруг было тихо и спокойно — так тихо, что она уткнулась подбородком в колени и прикрыла глаза. Интересно, а можно ли уснуть во сне?
— …Надо поставить в известность СКМ, — услышала она приближавшийся голос Келдыша.
— И как ты собираешься это обставить? Знаете, ребята, а вчера мне приснилась Кобуци?.. Ну вот тебе твоя Агаточка, целая и невредимая!
— Я же говорил, — раздраженно сказал Игорь, — будьте у нас на глазах!
Ничего подобного он не говорил. А далеко она и не уходила — все время слышала их голоса, только слов не различала. Келдыш постоял и присел рядом на корточки. Стал брать щепоткой и ссыпать пыль и мелкие камешки, точно искал что-то.
— А почему здесь все бросили… — Агата обвела рукой местность. — Так?
— Наших магов интересовал лишь архив НИЦЭМа, — сказал Дегтяр. — А сама Кобуци… ну что нам Кобуци? Малозаселенная нищая провинция. Население ютится на самых окраинах. Поэтому здесь издавна — полигон для всяческих испытаний. Военных. Научных. Магических.
— Может быть, поэтому и Кобуци такая нищая и малозаселенная? — пробормотала Агата.
Келдыш хмыкнул.
— Может быть, может быть, — Борис стоял, уперши руки в бока, и тоже оглядывался. — Предполагалось, что после выброса все постепенно пойдет на спад, как уже не раз бывало. Похоже, просчитались мы. Ну, и что теперь? Настаивать на изменении графика проверки? До следующей — целый квартал. Основания, нужны основания!
Келдыш последний раз ссыпал пыль с руки, отряхнул ладони и уселся рядом с Агатой на землю. Спросил, разглядывая окружающие холмы:
— А если об этом заявит Осипенко? На основании наблюдений за испытуемой?
— То есть, ты хочешь, чтобы Агата все рассказала? Ты же, вроде, не хотел привлекать к этой ее новой способности… лишнего внимания, а то обследования никогда не закончатся?
— Не хотел, — Келдыш поглядел вверх на друга. — А что делать?
Агата поежилась.
— Я должна рассказать ДМН, что могу… вытащить вас в мой сон?
Не хочу-у!
— Ну вот что, — заявил Дегтяр, поразмышляв. — Ограничимся полуправдой. Агата увидела во сне Кобуци…
— Ты видишь здесь где-нибудь вывеску: 'Добро пожаловать в Кобуци'? Как она узнала, где именно очутилась?
— Ну-у… допустим, раньше ей рассказывала и показывала снимки НИЦЭМа некая Анжелика Климова…
Игорь спросил с легкой ехидцей:
— Ты же, вроде, не хотел… привлекать к ней лишнего внимания?
Борис уныло повторил его слова:
— Не хотел, а что делать? Анжелку я подготовлю.
— Приведешь ее сюда завтра? Посмотрела бы привычным взглядом — что здесь изменилось, — Игорь повернулся к Агате. — Вернее, это у вас надо спрашивать. Можете вызвать сюда еще одного? Или это слишком тяжело?
— Смогу, наверное.
Никаких трудностей при 'вытаскивании' их двоих она не испытывала. Просто хорошенько представила, что они здесь, рядом.
— Ха! — сказал Борис. — А не перебросишь ли ты сюда десантный батальон со Службой Контроля во главе, а, Агат?
— Можно попробовать… Только их же сначала надо всех усыпить?