– Не знаю, что его выгнало из Леса, но лучше его не трогать, – прошептал Коваль, тем не менее исправно перемещая ствол излучателя вслед за тушей чудовищного существа, протопавшего мимо в опасной близости. – Может, у него тут какие-то свои дела, а мы не при чем.
– Да? Почему же он топает к «Шершню»? – Стрелок сморщился, вонь древолапа добралась и до него.
– Это еще неизвестно, что именно к «Шершню». Может, «Шершень» просто оказался у него на пути.
– Как уроженец…
– Заткнись, Морган! Готовь трубу и жди команды.
Свой ПТРК «Поцелуй», позаимствованный у Стрелка, сержант, расставив ноги в полуприсяде для устойчивости, уже взвел и положил на плечо, наставив выходное отверстие ракетомета на монстра.
Лонги прекрасно помнил, что у древолапов нет органа зрения, они ориентируются на звук, запах, движение. Загрузка пилота еще не закончилась, «Шершень» Грегори Верного оставался беззвучен и неподвижен. А его запах вряд ли являлся для стража запахом пищи. Но, вполне возможно, Морган прав. Какого же черта он выбрал своей целью «Шершня»? Очень странное поведение для лесной твари, не выносившей свет и холод. Может, привлекло тепло, исходившее от робота? Да ну, чушь какая-то. Неспроста все это. Ох, неспроста.
Страж-древолап, этакий ходячий лесной дредноут, пер к роботу напрямик, не взирая даже на то, что на его пути находится подбитый танк.
– Парни, не стрелять! Убирайтесь с его пути! – крикнул Лонги.
Трое солдат шустро рванули в сторону, подальше от древолапа. Отбежав метров на двадцать, залегли в снегу. Слава Высшему, как выражаются «агностики», древолап на людей никак не отреагировал, у него была другая цель.
Танк вздрогнул и заходил ходуном, часть массивных воронкообразных пяток стража прогрохотала по его корпусу, а остальные конечности его даже не коснулись, прошли сбоку, тварь легко перевалила через плоскую коробочку машины, казавшуюся в сравнении с его чудовищной тушей просто игрушечной. Затем все так же целеустремленно топая вперед, страж полез на опрокинутого «Гончего».
«Тупая скотина, – подумал Лонги, ведя стволом ракетомета за целью. – Не хватает мозгов даже на то, чтобы обойти лишнее препятствие. Ну, что же ты, Грегори, шевели задницей!»
«Шершень» наконец пришел в движение. Сервоприводы ног загудели, корпус поджарого кработа выпрямился, подняв стволы лазеров горизонтально. Но убраться с дороги стража робот уже не успевал. Еще немного, и тот обрушится на него, погребет под своей не в пример большей массой. Больше медлить нельзя.
– Морган, огонь!
Ракетомет гулко ухнул на плече, реактивный снаряд с так называемым «мягким запуском» – выброс с небольшой скоростью, чтобы не оглушить оператора, и последующим разгоном, подпираемый огненно-дымным выхлопом, ушел к цели по лазерному лучу наведения.
Почти одновременно выпорхнула и ракета Моргана, а остальные солдаты открыли пальбу из излучателей, посылая почти невидимые в дневном свете импульсные тепловые лучи в огромную тушу лесной твари. Невидимые, но очень даже ощутимые. Обращенная к Лонги сторона тела стража задымилась, кое-где выбилось тусклое пламя, тварь горела плохо, ее плоть несла в себе много влаги.
– Поцелуй меня в задницу, сволочь! – упоенно заорал Коваль, выпрямляясь во весь рост под прикрытием борта БМП и вбивая в тушу стража импульсную очередь.
Лонги торопливо опустил в трубу ракетомета запасную и последнюю ракету, вскинул на плечо, снова гулкий удар и высверк, из туши стража выбился новый сноп пламени. Стрельба сделала свое дело – страж замешкался, сбросил скорость. Процедура прижигания твари не понравилась.
Лишняя пара секунд позволила Грегори оценить ситуацию и принять решение. Он взлетел на прыжковых двигателях, проделав тот же маневр, которым недавно пытался обмануть пилота «Гончего». Но это снова оказалось ошибкой. Ротовые щупальца выстрелили в сторону робота, обвив его за ноги и за правую руку, дернули. Робот запутался, словно муха в сетях паука. Сопла прыжковых двигателей не погасли, и из-за мощного рывка его резко повело в сторону вокруг оси. Взлет в мгновенье превратился в стремительное падение. Тридцатитонный «Шершень» со всей дури врезался в бетон дороги спиной, затем его отбросило набок.
От удара под подошвами сапог Лонги вздрогнула земля. Человек после такого падения уже бы не очнулся, но не робот. Подняв лазерное орудие, «Шершень» выстрелил из положения лежа, прямо в брюхо нависшего над ним стража, шевелящееся от хватательных псевдоподий, словно клубок гигантских червей. Мощь даже малого боевого лазера «Блеск», входившего в стандартное вооружение «Шершня», несоразмерно выше пробивной силы пехотных излучателей. Световая шпага прошила стража насквозь, его брюхо и макушка запылали, словно жерло внезапно пробудившегося мини-вулкана, а несколько срезанных лучом ног отделилась от основания. Живой дредноут накренился.
По команде Лонги солдаты повыскакивали из-за укрытий и пошли вперед, ведя непрерывную стрельбу по конечностям стража, сжигая и отстреливая их одно за другим. Использование лазера как боевого оружия основано на его способности концентрировать мощнейший поток теплового излучения на малой площади, чем ближе дистанция для излучателя, тем выше поражающий фактор луча. Отбросив пустой ракетомет в снег, Лонги тоже методично разряжал излучатель. Коваль, Стрелок и Морган шли рядом, не отставая от него. Бой превратился в избиение.
Пылая уже от пят до макушки, страж с протяжным вздохом рухнул, придавив своей тушей ворочавшегося «Шершня», по всему телу бежала дрожь агонии, активными оставались лишь хватательные щупальца, продолжавшие бесноваться в воздухе. Тепловые лучи, несшие температуру в несколько тысяч градусов, жгли их беспощадно, заставляя корчиться в убийственном иссушающем пламени.
Когда солдаты окружили место схватки, Лонги приказал прекратить огонь.
– Да он же еще не сдох, – зло и удивленно вырвалось у Коваля, явно вошедшего в боевой раж.
Действительно, страж уже превратился в гигантский костер, жар которого доносился даже до солдат, рассредоточившихся вокруг твари на расстоянии в двадцать метров, но все еще шевелился.
– Выполняй, – сержант скривился. Вблизи вонь горелого стража была ничем не лучше стража живого. – «Шершень» и так под ним перегревается, будь здоров. Пусть сперва выберется, потом добьем, если это понадобится.
– Ну и живучесть, – с мрачным восхищением прокомментировал малоразговорчивый Стрелок.
– Древолап давно сдох. Жив его сожитель, так называемый ленточник, – пояснил Лонги, недовольный тем, что кто-то из его солдат не знает элементарных вещей, кои давно полагалось знать на Двойном Донце.
– Какой еще сожитель? – удивился Коваль.
– Ты всегда был неграмотным, Коваль. Ротовые щупальца принадлежат не древолапу, а другой твари, живущей с ним в тесном симбиозе. Я же говорю – ленточник.
Не находя подпитки, огонь постепенно угасал, туша стража исходила паром, дымом, и нестерпимой вонью.
– Что-то «Шершень» не торопится выбраться, – обеспокоенно заметил Стрелок.
– Помочь мы ему все равно не сможем. Нужна какая-нибудь техника, чтобы стащить тварь, а у нас ничего нет.
– Есть! – воскликнул Морган.
– Что есть?
– Есть техника! Колонна, сержант, наши!
Лонги повернул голову, и напряжение последних минут сразу стало отпускать. Даже спина как-то выпрямилась, а на душе стало легче. Со стороны «Гряды», вздымая шлейф искрящейся в ярких солнечных лучах снежной пыли, мчались снегоходы. Два… нет, три… четыре… ого, да их гораздо больше, чем Лонги показалось вначале!
– Что-то случилось, – заметил Коваль. – Они отступают с «Гряды».
Вот тебе и передохнул, усмехнулся Лонги. Его взгляд снова упал на тушу стража. «Шершень» под ним не шевелился. Никаких признаков жизни. Но пилот не должен погибнуть, в роботе очень надежная система жизнеобеспечения. Возможно, вырубился движок из-за внешнего перегрева корпуса. «Ничего, сейчас ребята подкатят на своих снегоходах, стащим этого урода, освободим Грегори». Основной удар стражу нанес единственный выстрел его малого лазерного орудия. Солдаты Лонги лишь добили тварь. Можно сказать, он их всех спас… Если не учитывать, что тварь изначально была нацелена именно на ИБээРа…
А это еще что?
Лонги прищурился. Спохватившись, задействовал увеличительную оптику шлема вручную, нажатием боковой кнопки – без лоцмана автоматического подхвата мысленных команд не получалось. Что-то блеснуло среди грязно-серого пепла на бугристой туше мертвого стража.
– Так, парни, внимание! Подстрахуйте. Вдруг дернется. Не хочу, чтобы он мне башку оторвал.
Лонги осторожно приблизился к обугленной горе, нагнулся, всматриваясь в заинтересовавший его участок. Из плоти стража выглядывал оплавленный кончик какой-то металлической штуковины. Примерно в метре от него – еще один. И еще. Вот это да! Лонги ведь как чувствовал, что странное поведение твари – неспроста. Эти штуки управляли им. Кто-то сделал из стража киборга. Твою мать!.. Эту информацию нужно срочно передать в штаб. Эскалация военных действий явно выходила на новый уровень. «Природа Двойного Донца и так враждебна людям, – мрачно подумал Лонги, – а если твари Леса возьмутся за людей под управлением „миротворцев“, с нами будет покончено быстро и неотвратимо».
– Сержант, у нас гости!
– Я уже слышал, Коваль, – задумавшись о своем, поначалу сержант не обратил внимания на панические нотки в голосе воина. Ну, повторился от избытка чувств, с кем не бывает, радость его понятна…
– Да я не о наших! Сканер засек множественное движение в Лесу. Быстро движутся, сволочи, будут здесь раньше наших…
– Сколько? – сержант резко выпрямился, оборачиваясь. Коваль впился зрачками в экран своего ручного сканера, а остальные солдаты, замерев, встревожено смотрели на него. Теперь, когда в склоне появилась здоровенная дыра, проломанная стражем, и помех для ощупывающего луча стало меньше, сканер справился с задачей – предупредил об опасности заранее.
– Да не разберу я, много их, всякие, большие и маленькие, – нервно сообщил Коваль.
– Короче, на нас хватит, – устало подвел итог сержант Лонги, проверяя индикатор энерго-элемента излучателя.
14. Макс Хуллиган
Макс Хуллиган сорвался с койки, подошел к зеркалу, всматриваясь в отражение. Оттянул пальцем правое нижнее веко. Да-а. Глаза красные – жуть. Белок в сеточке кровавых прожилок, словно сюрреалистическое мозаичное стекло. Отсюда и проблемы со зрением. Перед глазами – словно легкая дымка. Близорукость. Действует на нервы жутко. Никогда не думал, что это так паршиво. Впрочем, в роботе плохое зрение – не помеха. Подключаешься к системе «Взгляд Бога» и собственные глаза больше не нужны… Только кто теперь его пустит в родного «Гончего». Да и «Гончий», по рассказу Булочки, раскурочен изрядно, когда еще его техники восстановят. Хотя на фоне повреждений остальных роботов, выживших после битвы на «Гряде» – «Разрушителя» и «Огненного Демона», можно сказать, что «Шершень» с «Кровавым Гончим» лишь слегка потрепаны…
«Нет, ни черта не помню», – с раздражением подумал Макс. Он резко повернулся к Грегори Верному. В помещении они находились лишь вдвоем. Гауптвахта. Койка, тумбочка, на стене справа от входа – дешевый терминал для дежурных сообщений, слева – отдельная комнатушка для умывальника и туалета – все выглядело вполне цивильно, почти как в «забегаловке»… Все дело в «почти». Дожил. Первый раз за всю службу попал на гауптвахту. Для кого-то, может, и мелочь, Петр Свистун за рукоприкладство каждый месяц здесь сидит, остывает, личность совершенно реактивная, никогда не знаешь, за что получишь от него по физиономии, солдаты гарнизона частенько страдают от Петра из-за своих плоских острот, которые они горазды отпускать насчет боевых роботов. Особенно из-за «жебола». Сами вы «жеболы», недоумки.