Впрочем, дело совсем не в гауптвахте. А в причине, по которой он здесь оказался…
Грегори сидел на стуле возле тумбочки с таким понурым видом, словно арестован был именно он. Первый раз за все время дружбы Макс не чувствовал к нему привычного расположения. Он был раздражен и взвинчен. Сильно. До неприятия Грегори как личности, как друга. Возможно, сказывались последствия обработки мозга «Пацифистом». А может, ему просто надоело играть пай-мальчика, призванного всех веселить, мирить и утешать в этом воюющем дурдоме? А еще его одним своим видом злила книжка Грегори, которую тот держал на коленях, пряча в открытые страницы виноватый взгляд. «Учение о Жизни». Религиозные постулаты местной веры. Как только возникали какие-нибудь трудности, Грегори тут же хватался за свое дурацкое «Учение» и начинал перелистывать замызганные пластиковые страницы, хотя всю суть изложенных постулатов можно свести к одному-единственному изречению – «не пакости ближнему, если не хочешь, чтобы он напакостил тебе». И все. Чушь собачья, а не учение.
– Ну-ка, расскажи еще раз, как сражался со мной, – со сдержанной злостью потребовал Макс.
– Да чего рассказывать, – проворчал Булочка, избегая смотреть в его сторону. – Едва меня не уделал. Если бы не эксперт…
– Чушь! Я должен был тебя, как ты выражаешься, «уделать». Должен! Получается, вирус ломает не только мозги, но и боевые навыки…
– Да о чем ты! – Булочка, наконец, поднял на Макса ошарашенный взгляд. – Нашел, о чем думать! Радуйся, что жив остался! Серега Борода погиб! Петр и Шайя едва не погибли! «Гряду» потеряли…
– И на моей совести двадцать… сколько – двадцать восемь человек? – желчно уточнил Макс. – Наших. Своими руками отправил ребят на тот свет. Не могу в это поверить. Надеюсь, «тот свет» действительно существует, и им сейчас там лучше, чем здесь…
– Не на твоей совести, а на совести «миротворцев»…
– Да не занимайся словоблудством хоть ты, – резко оборвал друга Хуллиган.
Он стремительно вернулся к койке, рухнул на спину и уставился в потолок, подложив ладони под затылок. Дико не хватало возможностей лоцмана. Отвратительно чувствовать себя отрезанным от сети. Страха к лоцману после обработки вирусом он не испытывал. Скорее всего именно потому, что ничего не помнил из временного отрезка, когда находился под управлением вируса. В этом он себе отчет отдавал.
Внутреннее сожаление о солдатах, погибших по его вине, ему самому казалось неубедительным, зыбким. Да, он не знал каждого из них достаточно близко, но видел этих ребят часто и перекинулся парой-другой фраз с каждым из них за время службы неоднократно. Но в данный момент его больше жгла обида на собственную судьбу. Он не знал, чем займется на гражданке. Он умел только воевать. А значит, он – конченный человек. Посадить в тюрягу его, скорее всего, не посадят. В условиях военного времени всякое случается. Но из КВО «Правопорядок» его вышибут точно, причем с черной меткой в личном деле. С такой меткой он сможет найти работу разве что заштатным охранником в завалящей конторе. А это совсем не то, не то… Господи, голова кругом идет, что же ему теперь делать… свалилось это дерьмо на его голову. Случись это с другим, с тем же Грегори, Макс легко нашел бы для него слова утешения. К примеру, изрек бы, что неприятности подобного рода всегда случаются некстати, но надо крепиться, жизнь продолжается и всегда можно найти занятие по душе и без ИБээРов. Но для него самого такое утешение представлялось сомнительным. Притянутым за уши. Дурацким донельзя. Более того, его злила сама возможность подобных слов в свой адрес.
– Что сейчас поделывают остальные? – сверля взглядом полоток, спросил Макс.
– Понятия не имею.
Он не видел Грегори, но ясно представил, как конопатый увалень недоуменно пожимает рыхлыми плечами. Очень уж часто он видел этот жест у дружка в подобных ситуациях.
– Хорошо, поправка – а что они делали, когда ты их оставил? – Макс скрипнул зубами. Будь у него лоцман или будь лоцман у Булочки… впрочем, операционный отдел вряд ли теперь ему откроет доступ в сеть даже на полчаса, как вчера было сделано исключение для Сомахи.
– Когда я уходил из «забегаловки», Шайя отправлялась в душ, а капитан Бола утопал в ангар, там Сомаха торчит уже который час, занимается переналадкой систем управления и безопасности роботов, капитан, видимо, решил проконтролировать его работу. Петр и Санек, кажется, собирались завалиться спать. Я и сам порядком устал. День был долгий.
– Еще бы. Сколько я уже здесь?
– Часа четыре… Ты что, совсем ничего не помнишь?
– Лишь то, как меня сюда волокли. – Макс бросил на Грегори мрачный взгляд.
– Не волокли, а вели, – поправил Грегори, укоризненно поджав пухлые губы. – Не передергивай, в этом нет необходимости. Пехотинцы отвели тебя сюда по приказу Грога. Ты очнулся незадолго до прибытия в космопорт, на снегоходе, на вопросы не отвечал. Но на команды реагировал вполне адекватно. Медики тебя уже осмотрели, ничего серьезного не обнаружили, недельку поваляешься на койке, отдохнешь и придешь в норму, а пока считать тебя полностью здоровым еще рано, нужно понаблюдать. Сказали, что ты легко отделался. Тем ребятам, которые познакомились с вирусом два месяца назад, так не повезло. Ты счастливчик, Макс. И я… рад, что с тобой все обошлось благополучно…
– Вижу. Вижу, что только ты один и рад. Больше никто не пришел… навестить.
– Почему же. Хотели пойти все. Но Бола решил, что вполне хватит и моего визита. Сказал, что незачем всем сразу травить тебе душу. Лучше будет, если в курс дела я введу тебя один.
– Знаток человеческих душ, – пренебрежительно фыркнул Макс, старательно маскируя тяжелую обиду, неожиданно захлестнувшую его целиком. Непривычное… гнетущее и очень неприятное ощущение. С чего он взял, что Шайя обязательно должна его навестить? Он же все время ведет себя как полный придурок. Шуточки, хохмы, приколы. Он же для нее просто шут. Влюбленный по уши паяц, о чем она, естественно, не подозревает. Единственная женщина в звене, ничего удивительного, что половина команды в нее влюблена. Он не упускал случая подтрунить над Булочкой, но лишь для того, чтобы замаскировать собственное отношение. Зачем? Нужно было сказать. И будь что будет. Сколько имелось возможностей это сделать, а теперь… а теперь она разве что презрительно глянет в его сторону. И все…
– И все… – машинально повторил Макс вслух.
– А что еще? – удивился Булочка.
– Подробнее о бое на «Гряде», будь добр, – Макс спохватился, загнал обиду внутрь, вернувшись к разговору. – Меня это очень интересует. Как случилось, что мы так легко ее потеряли? Там же вооружения было едва ли не столько же, сколько в космопорте.
– Я ничего толком не знаю. Ребята были не очень-то разговорчивы, когда мы возвращались в космопорт. Знаю только, что почти всех людей удалось эвакуировать. А линейка новых роботов досталась «миротворцам» в качестве трофея. И все.
На этот раз Макс не вытерпел. Раздражение требовало выхода, а Булочка со своим наивным пофигизмом уже достал вконец.
– Даже та куцая Сеть, что существует у вас, обладает необходимым минимумом информации, чтобы удовлетворить любопытство любого. Почему бы тебе не отбросить ваши дурацкие местные предубеждения, так же, как ты отбросил прежний образ жизни, и не смириться с лоцманом? В моей тумбочке в «забегаловке» найдется запасной экземпляр. Любая твоя мысль по желанию сразу будет оформляться в запрос и инициировать поиск по всем возможным направлениям, стараясь забраться в каждый доступный уголок базы данных. Вопрос – ответ. Быстрый обмен информацией, возможность сохранения нужных страниц или закладок для быстрого повторного доступа к этим страницам. За очень короткое время ты сможешь узнать о массе новых вещей, о которых ты даже не подозреваешь, более того, сможешь удерживать это в голове без всякого заучивания . Без быстрого доступа большинство вопросов умирает, так и не созрев. Мозг привыкает лениться и забывает о том, что что-то хотел узнать. В общем, будь у тебя лоцман, ты накопал бы инфы о «Гряде» столько, что устал бы сейчас рассказывать. А не пребывал бы в своем вечном дебильном неведении!
Булочка смотрел на него во все глаза. Во все свои наивные до тупизма, светло-зеленые зенки. Вид у него был такой ошарашенный, словно его только что стукнули головой о стенку. Макс едва подавил в себе желание именно это и проделать – стукнуть приятеля о стенку. Вот этой круглой пухлощекой головой. Чтоб уж таращился не напрасно. Схватить за грудки и приложить им о стенку с размаху. Так, чтобы хрустнуло…
Вот же зараза, раньше он не был таким агрессивным. Нужно успокоиться. Просто необходимо… Черта с два тут успокоишься. Нервы взбудоражены дальше некуда, места себе не находишь. Ни сидеть, ни лежать, ни стоять, ничего не хочется. Впрочем, хочется бегать из угла в угол. Да комната маленькая, не разгонишься.
– Тебе что, мало?! – наконец выпалил Булочка, справившись с изумлением. – Мало досталось от этого…
– Это случайность, – сквозь зубы процедил Макс. – Я скидывал эксперту снимки, хранившиеся в базе данных лоцмана, забыл отключиться. Я пострадал из-за собственной болтовни, а не из-за лоцмана. Заруби себе это на носу. Никакие вирусы не отменят удобства современных технологий. В конце концов, наши программисты найдут на них управу. Да и Грог давно грозился раскошелиться и нанять лучшего специалиста по софту, какого вообще можно найти в бюро найма. Если бы правительство Двойного Донца не экономило на нашем обеспечении, он бы давно уже это сделал. Экономия через задницу. Как всегда с этими штатскими недоумками.
– Провокационное предложение, Макс, – Грегори выдавил неуверенную улыбку. – Меня этим не возьмешь. Проходили. Каждый инопланетный наемник начинает одну и ту же песню, пытаясь заняться нашим новообращением только потому, что сами испытывают дискомфорт без привычных мозговых паразитов, которых ты называешь лоцманами. А потом им все равно приходится действовать по нашим правилам. Через коммуникатор. Не ожидал, что именно ты начнешь на меня давить…
– Вы сами связываете руки собственной эффективности. С упорством слепцов копаете себе могилу.
Больше Максу говорить на эту тему не хотелось. Если даже толерантный Булочка на проверку оказывается фанатиком высосанных из пальца, замшелых догм, то что говорить об остальных? Зачем вообще помогать таким людям, которые не признают совершенствование духа при участии информационных технологий?
Макс резко сменил тему.
– Серега Борода был моим другом – не меньше чем ты. Жаль его. Как Шайя это перенесла? Он ведь был ее земляком, однопланетником.
– Как тебе сказать… – Булочка задумался. – Замкнулась как-то, молчит больше обычного, а так вроде ничего. Разговор, если что, поддерживает. Ребята выразили ей соболезнование, кто как мог, и стараются ее пока не трогать. Пусть сама оправится. Захочет – поговорит.
– Кругом – сплошь доморощенные психологи, – презрительно бросил Макс.
Раздался предупредительный сигнал, экран настенного терминала ожил, явив взору присутствующих лицо Танити Стокс, начальника службы безопасности КВО «Правопорядок». «Все та же», – с угрюмым раздражением отметил про себя Макс. Тщательная, под «колокольчик», прическа, серый китель без знаков различия – без единой складочки. Аккуратистка. Уставилась своими синющими зенками… Ни у кого ничего не изменилось в жизни. Проблемы только у него, Макса Хуллигана.