Серж, опомнившись, вытащил из-за пазухи мою музыкалу и протянул мне.
— Слушай, хорошая музыка. Ты где ее взял? — спросил шепотом.
— Это мое, — в некотором смущении ответил я, принимая из его рук круглый, диаметром сантиметров в десять и толщиной сантиметра в два предмет, в простонародье именуемый музыкалой.
— Дашь потом переписать? — шепнул он мне и отошел к остальным ученикам.
Ромиус поманил меня за собой, и мы отошли к дверям башни.
— Включи ту же мелодию, какую ты слушал, когда увидел… то, что увидел, — сказал он.
— Ладно, — с готовностью ответил я и включил музыкалу.
Она послушно заиграла приятную музыку.
— Ну что, видишь что-нибудь? — нетерпеливо спросил Ромиус.
Я отрицательно покачал головой, внимательно оглядывая уже почти опустевший, двор.
— Смотри туда, где собрались люди, проходящие испытание, над ними должны быть свободные призмы, — подсказал он.
Я еще пару минут озирался по сторонам, но без толку. Я пожал плечами, в последний раз окинул весь двор усталым взглядом и выключил музыкалу.
— Не вижу. И как я до этого умудрился увидеть? Может, все это мне показалось и у меня и вправду был солнечный удар? — грустно спросил я молча стоящего рядом дядю. — Может, не стоит мне идти учиться в Академию? Нет у меня никаких способностей.
— Посмотрим, — ничего не выражающим голосом ответил он. — А пока иди домой, а вечером будь в «Золотом полумесяце». Кстати, музу твою я на время конфискую, надо разобраться, что у тебя там за музыка такая…
Я послушно отдал Ромиусу музу и, пожав ему руку, повернулся к выходу.
— Да, и вот еще что, — сказал Ромиус. — Поменьше распространяйся о том, что произошло. Ремесленники видели случившееся, ведь в нашем поле зрения все призмы, находящиеся на площади, но о нашем разговоре им знать необязательно. С ними я сам разберусь. А остальным говори, что ты с горем пополам выделил сферу огня, а потом от перенапряжения тебя хватил удар. Нервишки вроде как шалят.
Я удивленно обернулся, но Ромиус уже направился к одной из четырех групп, стоящей в дальнем углу двора.
Выходит, старшие ученики не видели того, что я выделил все четыре цвета. Тогда понятен интерес девушки, и совершенно непонятно полное равнодушие двух других Ремесленников, находившихся в этот момент во дворе. И Ромиус не выглядел особенно заинтересованным… странно…
Мне ничего не оставалось, кроме как махнуть рукой на прощание ученикам, которые также начали расходиться по группам, видимо помогая Ремесленникам следить за прохождением испытаний, и пойти домой.
Только пройдя через ворота и оказавшись на Площади Семи Фонтанов, я почувствовал, как невероятно устал и проголодался. И немудрено, ведь уже вечерело, а я не ел с самого утра.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, окрасив заревом безоблачное небо. Собственно, над нашим городом небо всегда безоблачное, факультет воздуха внимательно следит за погодой.
На площади все так же толпился народ, раздавались крики продавцов, предлагающих пирожки, булочки и прочую снедь. Я невольно облизнулся, но с покупкой все же повременил, решив купить что-нибудь в более дорогом квартале. Положение обязывает, да и привычка к дорогой и вкусной пище мне прививалась с детства.
Настроение толпы, как я и думал, кардинально изменилось. Когда я проходил тут днем, люди, ожидая своей очереди, стояли в напряжении, теперь же они просто толкались у башни либо в ожидании кого-то, либо ради интереса и из-за скуки.
Как правило, принятие заканчивалось еще до захода солнца. Конечно, весь город не мог проходить испытания в Академии, это было привилегией Великих или богатых семей, живущих в центре города. Остальным приходилось добираться до филиалов Академии, расположенных на окраинах. Всего их было около десяти. Собственно, именно благодаря Академии город Лита и стал самым богатым и самым большим городом мира. Чего стоит одно «озолочение» нашего города. Кстати, на принятие в Академию приезжали люди из других городов и даже из Приграничья.
Я огляделся по сторонам в надежде найти Чеза или тетю с девочками, но никто из них не попал в поле моего зрения, и мне пришлось тащиться домой в гордом одиночестве.
Голод напоминал о себе, и я купил несколько пирожков с мясом у проходящего мимо торговца. В последнее время стараниями Императора все труднее было найти мясные продукты, и все блюда из мяса стали стоить немалых денег, автоматически становясь пищей избранных.
С наслаждением жуя и дыша свежим (не без помощи Ремесленников) воздухом, я брел по улицам города. Из головы выветрился туман, прихватив с собой заодно и все мысли. Так я и шел по улицам, не утруждая себя мыслительной деятельностью и ни на чем не фокусируя своего внимания. Лишь однажды я вновь ощутил странное покалывание в висках. По ощущениям это напоминало то, что было утром, только боль была более резкой. Но едва я успел испугаться, как все моментально прошло. Я огляделся по сторонам и вновь не заметил ничего подозрительного. Да и как что-то «подозрительное» можно найти в огромной толпе? На всякий случай я постарался как можно быстрее добраться до дома. Нет, никакого страха я не испытывал, просто проявил здоровое беспокойство…
Самое удивительное, что дома никого не оказалось. Об этом я узнал, простояв под дверью минут десять и выжимая звонок до отказа. Тетя с племянницами то ли еще не вернулись, то ли ушли на один из светских приемов, которые я терпеть не мог. Ключи от дома я конечно же забыл, и поэтому мне по привычке пришлось залезать в дом через окно второго этажа. Вообще-то защитные заклинания должны были охранять дом от вторжений, но я вычислил, что если оставить окно второго этажа открытым, то и защитные заклинания будут бессильны. Поэтому обычно я оставлял окно своей комнаты открытым, просто на всякий случай.
Я подпрыгнул до подоконника и, подтянувшись, встал на него, цепляясь за едва заметные трещины в стене. Окно, как обычно, было приоткрыто, и мне не составило труда открыть его до конца и запрыгнуть в свою комнату.
Повернувшись, чтобы закрыть за собой окно, я услышал тихий голос за спиной:
— Стой.
Поскольку я вроде бы и так стоял, то решил продолжать в том же духе.
— Медленно закрой окно и повернись, — все так же тихо приказал голос.
Я закрыл окно и очень медленно повернулся.
На моей святая святых — постели сидело, нечто. Нечто было одето в коричневый балахон и направляло на меня небольшого размера арбалет.
Признаюсь, впервые я был настолько удивлен, что даже не знал, что сказать.
— А… удобно? — наконец спросил я.
— Что ты здесь делаешь? — раздалось из-под капюшона.
— Живу… — с легкой хрипотцой ответил я, бегло окинув комнату взглядом.
Никаких следов обыска или ограбления не наблюдалось, мусор, который вечно валяется на полу, так там и валялся. Единственный стол все так же был заложен разными музами. Вот только на кровати появилось это странное нечто.
— Живущие в доме, как правило, через окно в него не лезут, — заметило нечто.
В чем-то оно, конечно, право.
— А я ключи забыл, — уже уверенней ответил я.
— Ну конечно, все вы ключи забываете, вот сейчас отведу тебя к страже, ты это им расскажешь, — насмешливо произнесло нечто в балахоне.
Тут мне стало смешно. Оно сидит в моем доме, в моей комнате, на моей кровати и угрожает мне стражей, при этом направляя на меня арбалет, от стрел которого учат уклоняться еще на первом году обучения Искусству. Я не смог удержаться и захохотал.
— Ты что, псих? — спросило нечто.
— Ага, — радостно ответил я. — И очень не люблю, когда в меня хотят запустить стрелу из арбалета.
С этими словами я быстро прыгнул вперед и наискосок и, увернувшись от стрелы, выбил арбалет из рук незваного гостя.
Тот от неожиданности опрокинулся на спину, и с него слетел капюшон. Я быстро запрыгнул на барахтающуюся в балахоне фигуру и прижал ее к кровати, цепко держа за руки и для верности зажав своими ногами его ноги.
Взглянув наконец в лицо своему врагу, я от неожиданности чуть не выпустил его руки. На меня уставилась невероятно красивая девушка с испуганными глазами и очаровательными длинными клыками. Ее красные глаза и столь же красные губы очень мило смотрелись на фоне белой кожи и темных длинных волос.
— Э, да со мной такое впервые, — как можно очаровательней улыбнулся я. — Девушка сама забирается в мою кровать, при этом не потрудившись даже представиться.
Немного расслабившись, я чуть не получил коленом в весьма нежелательное место. Хорошо, что не один год отрабатываемые рефлексы меня не подвели и я успел увернуться.
— Девушка, вам не стыдно? — все таким же сладким тоном спросил я. — Я вас не трогал, зачем же стрелять, вы, между прочим, испортили мою любимую картину, — добавил я, уголком глаза заметив, что стрела попала прямо в середину упомянутого произведения искусства. На картине была изображена лодка, плывущая по речке вдоль зеленого берега одного из древнейших садов города. Вот прямо в лодку-то стрела и попала.
За юмором я старался скрыть охватившее меня смятение. Если это действительно вампирша, то она запросто может меня в узел скрутить…
На очаровательном лице застыл страх, и мне даже стало стыдно. Похоже, это какая-то неправильная вампирша.
— Успокойтесь, я не причиню вам зла, — сказал я, — только вы обещайте вести себя хорошо.
Она согласно кивнула. Только сейчас я обратил внимание на то, что ее лицо расцарапано и она явно сильно устала. Возможно, этим и объясняется ее слабость…
— Тогда я вас сейчас отпущу, и мы спокойно поговорим, — произнес я, спрыгнув с кровати красивым сальто назад. Надо же перед девушкой покрасоваться.
Девушка присела на кровати, все еще испуганно поглядывая то на меня, то на откинутый мною в другой угол комнаты арбалет.
— Что же вы забыли в моей комнате? — нарушил я молчание.
— Так это все-таки ваша комната? — на удивление спокойно уточнила гостья.
— Еще сегодня утром была моей, — улыбнулся я.
Моей радости девушка явно не разделяла.
— А почему через окно? — поинтересовалась она, незаметно подвинувшись на кровати ближе к арбалету.
— Я же сказал, ключи забыл, — ответил я, подняв с пола арбалет, чтобы не искушать гостью. — Так что же вы тут забыли, милочка?
Гостья закусила губу, что с ее-то клыками смотрелось довольно страшненько.
— Я пряталась, — наконец ответила она.
Я вопросительно приподнял бровь.
— …Меня искали мои… мои родственники.
— Ага, и вы от них с помощью арбалета отстреливались, — вставил я.
Она осуждающе посмотрела на меня.
— Нет, просто таким, как… как я, лучше не выходить из дома без оружия. Нас, знаете ли, не очень любят…
Тут я с ней не мог не согласиться. Вампиры и прочие ночные обитатели города и его окраин отнюдь не пользуются популярностью, скорее наоборот. Если кто-нибудь пристрелит ночью вампира, его не то что не казнят, ему даже плохого слова не скажут. Это не считается преступлением. Вампиры, оборотни и прочие существа живут как бы отдельной от города жизнью, хотя и рядом с ним. Все стараются даже не упоминать о них в обычной жизни, пока дело не касается убийств и прочих преступлений. Тут уж на бедных изгоев падают все подозрения и обвинения. Хотя такие уж ли они бедные и ни в чем не виноватые?
— …Просто… я не хочу быть изгоем, как другие! — неожиданно зло закончила она.
— Это понятно, — протянул я. — Если вы не против, то будьте моей гостьей. Пока вам нужно, можете оставаться здесь, — подмигнул я ей.
— Не стоит, — неожиданно твердо сказала прекрасная незнакомка. — Если вы не возражаете, я лучше пойду.
Я насмешливо посмотрел на нее:
— И как же вы пройдете мимо меня?
Вдруг внизу послышались шаги, и звучный голос тетушки прокричал:
— Зак, ты уже дома?!
— Дома! — крикнул я, на секунду отвлекшись от девушки.
Когда я повернулся, ее уже не было на кровати. А точнее, ее не было в комнате. Единственное, что напоминало об очаровательной гостье, — это открытое окно и арбалет в моей руке. Я пожал плечами и пошел обрадовать тетю новостью.
Я поступил в Академию!
Действие 4
Самое удивительное, что тетя не проявила никакого оптимизма, узнав такую прекрасную новость. «Я рада», — ответила она, одарив меня ледяным взглядом, и ушла в свою комнату. Девочки же и вовсе не обратили внимания на такие хорошие новости, из вредности наверное. Так я и сидел дома, радуясь за себя любимого, потому что больше радоваться за меня было просто некому.
Я был слегка обижен. Что же это такое? Я поступил учиться в самое престижное учебное заведение во всем мире, а всем на это как-то наплевать. Я уж не говорю про девушек, которые стреляют в меня из арбалетов в собственной комнате, а потом, даже не сказав до свидания, исчезают. Можно подумать, я такой страшный.
В общем, я разобиделся на всё и всех и лег спать. Вернее, попытался лечь спать, потому что, едва я положил свою многострадальную голову на подушку, как в закрытое окно ударил камешек. Если честно, то это был не камешек, а целый булыжник. Когда он ударил в окошко, оно так зазвенело, будто разлетелось вдребезги. Этого, конечно, не могло случиться, потому что стекла в нашем доме были укреплены заклинаниями Ремесленников и разбить их было не так-то просто.
Я опасливо приоткрыл окно и выглянул наружу. На улице уже было весьма темно, но в тени дома я все же заметил знакомую мне фигуру.
— Чез, ты, что ль? — шепотом спросил я.
Фигура вышла из тени на свет от ближайшего фонаря.
— Нет, другой придурок, которому делать больше нечего, кроме как стоять под твоими окнами, — громко ответила фигура голосом Чеза. — Хочешь, я тебе серенаду спою или стихи о любви почитаю?
— Какого дракона?! — так же громко спросил я. — Ты бы еще побольше камешек выбрал, у меня до сих пор в ушах звенит.
— Ну извини, — без тени сожаления ответил Чез. — Только это не камень, это ботинок мой. Тут у тебя не то что камней, даже пыли нет. Вот что значит жить в самом центре, — с легкой завистью добавил он.
— Подумаешь, — прокряхтел я, вылезая через окно. — Зато из дома после восьми ни ногой. Вот заметят, что я ушел, тут же весь город прочешут, но меня найдут. Так что нечего кричать.
Чез поспешно отступил в тень и действительно замолчал.
Удивительно.
Спустившись и отряхнув без надобности, а скорее по привычке руки, я на цыпочках прошел под окнами и присоединился к Чезу. Должен сказать, что в центре действительно не просто найти грязь, за чистотой улиц следят специальные заклинания, разработанные факультетом земли.
— Ну что, — наконец спросил я, — поступил?
Чез, по всей видимости, хотел некоторое время сохранять загадочный вид, но у него ничего не получилось, и он радостно улыбнулся:
— Влегкую. Как нечего делать.
Нечто подобное я и предполагал.
— Поздравляю, — сказал я, пожимая ему руку. — Я не сомневался. Теперь будешь познавать непознанное, изучать неизученное и все такое.
— Ага, — все так же улыбаясь, ответил Чез. — Я до сих пор поверить не могу. Ты бы видел лица этих Ремесленников, когда я сказал, что во второй раз прохожу испытание. Пойдем в клуб, там сейчас празднуют все, кто поступил в Академию, я тебе по пути все расскажу.
Я согласно кивнул, и мы, осторожно прошмыгнув мимо окон моего дома, двинулись по улице в сторону клуба «Золотой полумесяц».
В этом клубе обычно собирались… да кто там только не собирался. Благо огромное здание позволяло вместить всех желающих, коих было достаточно много, но не слишком, потому что цены в клубе кусались. Средний житель города даже пива не смог бы в нем купить, не говоря уж об ужине на две и более персон.
Клуб, как и прочие здания в центре города, был практически полностью сделан из золота (или, по крайней мере, покрыт им). Формой своей он напоминал полумесяц… ну, если и не полумесяц, то уж букву С точно. Вход располагался как раз в центре, с внутренней стороны изгиба. Еще одна особенность клуба состояла в том, что это было чуть ли не единственное одноэтажное здание во всем городе. Дома Великих семей состояли из трех-пяти этажей, а уж в трущобах и вовсе по пять — десять этажей. В них ютились десятки далеко не маленьких семей. Экономия места, понимаете ли. Не представляю, как так можно жить.