Вскоре разведчики отбуксировали в сторону наступающего врага несколько плотов, на которых тут же вспыхнули костры. Вслед за легкими лодками отчалили и тяжелые, несущие по пять-семь человек каждая.
Мапри налегали на шесты с упорством достойным лучшего применения. Во что бы то ни стало, они пытались сблизиться с крепостью вплотную. Как только плоты стали видны, лучники крепости принялись забрасывать их стрелами. Не всегда эффективно, из-за высоких щитов, которыми клыкастые прикрывались с фронта. Зато очень эффективно действовали лучники с лодок. Заходя с фланга, они практически сметали с плотов находящихся там воинов меткими выстрелами. На одной из лодок охотники увлеклись обстрелом противника и не заметили плот, подобравшийся к ним с другой стороны. Мапри радостно взревели, их ятаганы пришли в движение. Уже через несколько секунд с охотниками было покончено. Правда, это были наиболее крупные потери со стороны людей во время битвы на воде. Имелись еще несколько раненых — некоторые из брошенных воинами мапри копий нашли свою цель. Две лодки были повреждены и вынуждены были вернуться к крепости. Вот и все потери, которые понесли люди в этом сражении. Мапри же гибли десятками. Лишь немногим плотам удалось подойти к крепости на расстояние броска утяжеленного болас. Щиты были сбиты и укрывающиеся за ними воины пали под меткими выстрелами лучников. Ни один плот так и не смог пристать к крепости.
Как выяснилось позже, была и вторая группировка мапри, которая должна была атаковать крепость с правой стороны. Но она припозднилась в пути. Зато клыкастые воины смогли наблюдать за гибелью своих собратьев. Когда первые стрелы разведчиков ударили по их щитам, командир группы дал сигнал к отходу. Эта группа смогла вернуться на берегу почти без потерь. Шустрые разведчики не упустили случая обстрелять плоты, но смогли поразить не более десятка мапри.
Когда лирок из разведки вбежал с докладом и сообщил, что мапри отходят еще быстрее, чем до этого приближались, Арт распорядился их не преследовать. Настигнуть их можно было лишь у самого берега, а устраивать погоню в темноте было непредусмотрительно.
Лучники на больших лодках вернулись в крепость. Три десятка охотников на маленьких юрких одноместных каноэ продолжали патрулировать окрестности до самого рассвета. Арт отменил повышенную готовность и распорядился перейти на четырехсменное несение вахты.
Несмотря на то что три четверти охотников теперь могли отправляться спать, в крепости еще долго не утихали разговоры. Люди обсуждали минувшее сражение. Кто-то спешил немного прихвастнуть, рассказывая соседям, как он действовал, кто-то вспоминал особенно яркие эпизоды.
— А он как замахнется копьем! Ну, думаю, все, смерть моя пришла. Только я раньше стрелу пустить успел, — рассказывал молодой лирок, чудом проскочивший в лодку с лучниками.
"Уши бы ему надрать", — подумал Арт. Но решил отложить это занятие до утра.
Разведчики были бдительны, но на новую атаку мапри так и не решились. В двух состоявшихся сражениях они потеряли больше половины своего численного состава. Это было неслыханно.
Еще три дня клыкастые стояли на берегу. Порой они вымещали свою злобу на и так уже изрядно порушенных строениях. Все это время разведчики не теряли бдительности. Днем — вели наблюдение из крепости. Ночью, патрулировали окрестности на юрких каноэ.
На третий день Арт решил, что они засиделись без дела. Отряд в сотню лучников отправился к берегу. В их задачу входило — подойти к берегу на расстояние выстрела и обстрелять находившихся на берегу мапри. Клыкастые, увидев спешащие к берегу лодки, долго ревели, махали ятаганами и потрясали копьями. Но стоило стрелкам приблизиться на расстояние выстрела, мапри с берега как ветром сдуло. Лодки дрейфовали в полутора сотнях метров от берега около часа, но за это время ни один клыкастый так не появился на берегу. Через час лодки повернули обратно к крепости.
Арт довольно улыбался, наблюдая эту картину.
— Чему ты радуешься, вождь? — Удивился Тилой. — Клыкастые сбежали, лучники не смогли достать врага.
— Этому и радуюсь, старина. Когда было прежде, чтобы мапри бежали, лишь увидев приближение лирокского лучника.
Старейшина многозначительно задумался. Это действительно так — мапри отступили даже не попытавшись вступить в бой. Правда, у них и не было такой возможности, вместо боя получился бы односторонний обстрел. Но даже в таком случае реакция мапри была поразительна.
Кто-то случайно услышал эту фразу, и вот она уже побежало по рядам. Люди передавали ее друг другу. Все больше лироков присоединялось к радостному восторженному гулу.
"Мапри бегут при одном только виде лирокского лучника". Это заставляло людей гордо расправлять плечи и верить в свои силы. Особенно важно это было для охотников из соседней деревни. Если лироки из деревни Арта одержали вместе с ним множество славных побед, то соседи лишь недавно присоединились к совместным битвам. Поверить в себя для них было просто необходимо.
Мапри простояли на берегу еще день. Следующим утром они снялись и ушли. Что примечательно, ушли вовсе не к границе. Отряд мапри направился на север — вглубь территорий, занимаемых лироками.
Победы лироков имели для Арта несколько неожиданное продолжение. Но об этом чуть позже, сначала о мапри.
Лироки выждали два часа и высадили разведку на берег. На плоту на берег из крепости перевезли и трех коней. Чем довольный Тилой ужасно гордился.
— Я же говорил, что кони нам пригодятся, — улыбался старейшина.
Надо было признать, что переправленные в крепость кони, были целиком заслугой старейшины. И они пригодились, с этим трудно было спорить. Конная разведка отправилась по следам мапри. Разведчики вернулись через час и доложили, что клыкастые не останавливаясь двигаются к северу.
Тем не менее, с переездом населения на берег решили повременить.
Людские потери были не слишком велики, но деревня была разрушена практически полностью. Но это оказалось мелочью по сравнению с тем, что натворил ушедший на север отряд мапри. Около двух недель он бесчинствовал в крае, разорив при этом десяток деревень. Арт не мог помочь соседям при всем желании — их кони были сейчас далеко, а пешими за мапри им было не угнаться.
Но минула пара недель, и тревожные вести, приходящие с севера, сменились обнадеживающими. Принес их Ухак, который вместе с полусотней стрелков вернулся домой и пригнал табун лошадей. Мапри покинули территорию лироков и ушли за горы.
Глава 11. Крепость
Со смешенным чувством лироки возвращались на землю. Деревня была разрушена до основания. Все работы по ремонту домов, проведенные зимой, пропали. Глядя на эти развалины, нельзя было не проникнуться сожалением. Как здесь не впасть в отчаяние? Но было и более сильное чувство, которое не давало людям падать духом. Чувство гордости от недавно одержанной победы. Оно позволяло расправить плечи и смотреть в будущее с надеждой. Да, это была победа. Несмотря на то, что враг не был разбит полностью, он вынужден был отступить ни с чем, понеся при этом ранее невиданные потери.
Что касается соседей, то их деревню беда почти обошла стороной. Мапри заглянули в нее мимоходом на обратном пути к горам и кое-что порушили. Но эти разрушения не шли ни в какое сравнение с тем что творилось в деревне Арта.
Соседи отправились домой, посмотреть, что сталось с их деревней, но очень скоро их делегация вернулась. И состав этой делегации был несколько отличен от того, который ожидался. Ожидалось прибытие части охотников, которые должны были влиться в состав пограничного гарнизона. Для этих целей соседи предполагали делегировать около сорока человек. Прибывшая же делегация была гораздо более многочисленной.
Но и это еще не все. Соседи устроили из своего прибытия торжественное шествие, которое возглавлял их старейшина. С видом многозначительным и важным он нес в руках шкуру рыси, окрашенную в серый цвет — символ соседней деревни. За ним следом шли уважаемые в деревне старики и лишь затем следовали воины, количеством, явно превышающим ожидаемые сорок человек.
Это шествие смотрелось довольно потешно, но Арт постарался скрыть улыбку. Было ясно, что люди пришли по важному и официальному делу. Устраивать подобного рода церемонии по пустякам, у лироков было не принято.
Лироки деревни Арта расступились по сторонам, позволяя соседям пройти, сотни внимательных глаз следили за этим шествием. Наконец процессия остановилась, не доходя шагов пять до временной палатки, которую поставили на месте порушенного дома вождя. Старейшина соседней деревни сделал несколько шагов вперед и огласил причину их появления:
— Деревня серых рысей просит уважаемого Арта принять ее под свое покровительство.
Со стороны лироков это был серьезный шаг. Просьба принять под свое покровительство фактически означала передачу полной и безраздельной власти. Но она же накладывала на принявшего церемониальную шкуру и немалые обязанности. Власть и ответственность всегда идут рядом друг с другом. В этом суровом краю, где от правильного руководства зависит не только благополучие людей, а зачастую и их жизнь, имели представление об ответственности, которую несет человек, принявший на себя обязанности вождя. Проще говоря, человеку безответственному никогда не предложили бы ничего подобного.
Принять деревню под свою руку предлагали не часто. В обычных условиях вполне хватало власти избираемого старейшины, чтобы поддерживать установленный порядок. Старейшина, кстати, избирался пожизненно. Только очень значительная провинность с его стороны могла заставить лироков поднять вопрос о его переизбрании. В этом отношении лесные люди были довольно консервативны. Выбирали старейшину, как правило, из числа людей зрелых, успевших пройти определенную жизненную школу и хорошо зарекомендовать себя взвешенностью суждений и ровным характером.
Пост старейшины не давал лироку никаких особых преимуществ кроме, разумеется, уважения соплеменников. Само общинное устройство жизни лироков не предполагало каких-то особых привилегий. Есть община, где каждый действует на благо родной деревни, в том числе и старейшина выполняет свою часть работы. Какие же здесь могут быть привилегии? Он часть рода, такая же, как и другие ее части. Обязанностей у старейшины в спокойные времена было не так уж много. Устоявшаяся жизнь катилась своей чередой, обычаи и уклад регламентировали многое в жизни лироков. Старейшина вмешивался лишь тогда, когда возникали споры. Если спор разгорался не на шутку, его могли вынести и на всеобщий совет. Но такое происходило нечасто. Обычно решения старейшины было достаточно, чтобы урегулировать возникшие разногласия.
На чем строилась власть старейшины? На том, что все понимали — необходим кто-то, кто будет регулировать спорные вопросы и представлять деревню за ее пределами. Иначе никак. Иначе просто невозможно. Если общество не может самоорганизоваться, то его просто не станет. Обыкновенный закон самосохранения вынуждает каждого жителя деревни признавать право старейшины на принятие решений. Так что можно сказать, власть старейшины поддерживалась ни кем или всеми жителями деревни сразу. В анархии не заинтересован никто. Разумеется, если решения старейшины слишком часто бывали спорными, его авторитет падал. Но случалось такое редко. Кого попало в старейшины не выбирали.