Наша четверка на общем фоне шелестящей и праздничной толпы, предвкушающей какие-то зрелища и интересности, выглядела уныло и мрачно, поэтому я с Альфом спряталась за колонной, чтобы не вызывать лишних косых взглядов. Обо мне и так слишком много болтают и сплетничают. Через некоторое время церемониймейстер стал объявлять титулы и имена, и толпа придворных потихоньку влилась в зал. Каэтара с семьей и я, как обычно, были последними. Ну со мной-то понятно, титула не имею, да еще и неместная. А вот почему Каэтару запускают в самом конце, я не очень понимала, мне всегда казалось, что графиня – это более чем солидно. Странно даже…
Меня вновь пригласили самой последней. С удивительной пунктуальностью мое имя объявили примерно без двух минут одиннадцать. Пока я дошла до трона и поклонилась, приветствуя королеву, эти две минуты как раз и прошли. Церемониймейстер стукнул посохом об пол и громко объявил о начале королевского приема, а я попыталась просочиться в сторонку в толпу, так как это объявление застало меня прямо перед троном.
Гомон смолк, все внимательно смотрели на королеву, ожидая, что наконец огласят причину внезапного сбора, а она отчего-то медлила, думала о чем-то своем и, кажется, чего-то ожидала. Пауза затягивалась. Минут через пять сестра королевы Ирлита слегка наклонилась и о чем-то спросила Лармену, и та, как будто очнувшись от своих мыслей, окинула зал внимательным взглядом.
– Ильдери Раймена, верховная жрица храма Властелина Ветров. Ильдери Ксимель, верховный маг, прошу вас, подойдите ко мне, – негромко сказала королева, но ее услышали все и стали дружно оглядываться и искать глазами названных особ.
Ксимель и Раймена подошли и встали у трона, повернувшись лицом к залу.
– Алета Петровна Ольховская, гостья долины, вас я тоже прошу подойти, – продолжила королева.
Ой-ой. А я-то им зачем? Ох не нравится мне это! Что я натворила-то? Я испуганно глянула на Каэтару, а она ответила мне недоуменным взглядом. Я аккуратненько выбралась из толпы придворных, следуя за Альфом, который прокладывал мне путь и, подойдя к трону, замялась, не зная, что делать дальше.
– Встаньте возле верховной жрицы, – шепнула мне сестра королевы.
Фух, ну ладно, в сторонке постоять – это я могу. Это хоть не так страшно, как мучиться от неизвестности перед строгим взором королевы и пожирающими глазами любопытной толпы придворных.
– Ильдери, илеры, я собрала вас сегодня для того, чтобы сообщить о важном событии в жизни королевской семьи и жизни долины, – мерно заговорила королева, не вставая с трона. – Все вы уже хорошо знаете нашу юную гостью, ильдери Алету. Она зарекомендовала себя за время пребывания в нашей долине исключительно с лучшей стороны, о чем мне неоднократно докладывали. Кроме того, внесла неоценимый вклад, пополнив знания наших любезных магов. Но вчера выяснилось еще кое-что. Об этом сейчас вам расскажет верховная жрица храма Властелина Ветров. Ильдери Раймена, прошу вас.
Мне очень сильно захотелось спрятаться под трон. Весь зал на меня смотрел, и большинство взглядов было не дружелюбными, а жадными, любопытными, явно домысливающими что-то скабрезное и скандальное в мой адрес. Коленки начали предательски подрагивать от страха и смущения. В это время Раймена сделала шаг вперед и заговорила:
– Да, вчера кое-что произошло. Точнее, произошло, как оказалось, уже давно, но мне об этом стало известно только вчера. – Она выдохнула и повернулась в мою сторону. – Мне стало известно, что эта юная особа совершенно свободно общается с богами. Более того, она слышит голос в храме Властелина Ветров и видит то, чего более никто не видит. Ильдери, илеры, перед вами Вестница судьбы, говорящая с богами.
И вот тут зал издал дружное: «Ах!» – и рухнул на колени. Остались стоять только мы с Альфом, Раймена и Ксимель. Я, онемев, смотрела на все это, и единственная мысль, которая родилась у меня в мозгу после такого представления, была: «Жесть!» Мы с Альфом переглянулись. Я определенно не знала, как мне реагировать, поэтому стояла как столб и надеялась, что все это сейчас прекратится как дурной сон. Да уж, хорошая характеристика у меня получилась: «Слышит голоса и видит то, чего больше никто не видит». Определенно, с такими симптомами мне на Земле поставили бы диагноз очень быстро и заперли в чудесном желтом домике в компании этих самых «богов».
– А теперь я сообщу вам о том, что меняется в жизни королевской семьи, – заговорила королева. – Сегодня я, королева Лармена, глава рода Бертиль, законная правительница долины Аэллера, нарекаю Алету Петровну Ольховскую своей названой дочерью, принимаю ее в королевский род Бертиль и дарую ей титул младшей ненаследной принцессы со всеми правами и привилегиями, полагающимися ей, как моей младшей дочери. С этой минуты она становится названой дочерью не только королевского рода Бертиль, но и расы аэрлингов.
В звенящей тишине я четко услышала, как моя челюсть упала и покатилась куда-то в сторону трона. Ощущение было настолько реальным, что я невольно проследила взглядом: куда ж она там закатилась? Кажется, застряла у нижней ступеньки. Мозг категорически отказывался принимать то, что услышал, как правду, и вообще затих, заявив, что не собирается участвовать в этом празднике в дурдоме.
– Подойдите ко мне, дитя мое, – позвала меня королева.
«Ну, и чего стоишь, как памятник самой себе? Шевели ногами давай, тебя королева зовет», – прошипел внутренний голос, который, отчаявшись дождаться помощи от мозга, взял руководство на себя.
Я на деревянных ногах подошла к королеве и снова окаменела, будучи не в состоянии собраться с мыслями. А королеве за это время один из ее мужей, стоящих за троном, подал подушечку, на которой лежали тонкий золотой обруч в виде переплетенных веточек и листочков и украшенный какими-то камушками небольшой перстенек с печаткой, а еще цепочка с медальоном. Королева, поманив меня еще ближе, собственноручно надела на меня перстень и медальон, а подошедшая Раймена водрузила мне на голову обруч. Я так поняла, это полагающиеся мне теперь регалии. Тишина в зале стояла такая оглушающая, что было больно ушам.
– Спасибо, ваше величество, – наконец смогла я выдавить из себя. – Я просто потрясена вашей добротой и вниманием к моей персоне. Это огромная честь для меня быть принятой в ваш род. Я постараюсь нигде его не опозорить и стать достойной представительницей рода Бертиль за пределами долины Аэллера.
– Что ж, ильдери и илеры, прошу любить и жаловать – перед вами младшая ненаследная принцесса рода Бертиль – Алета, – подала голос сестра королевы Ирлита.
И зал взорвался. Меня дергали, целовали руки, кто-то кланялся и пытался поцеловать подол моего платья. И все вокруг говорили, говорили, говорили… Кошмар просто. А я стояла, как та Царевна-лягушка, мечтала сесть в свою коробчонку и удрать на какое-нибудь болото. Интересно, почему у меня такое чувство, как будто меня сейчас крупно подставили и использовали? В бесплатный сыр в мышеловке я не верю.
Два часа прошли как фильм ужасов со мной в главной роли. Немного помог взять себя в руки бокал с каким-то бодрящим шипучим напитком, шампанское не шампанское, лимонад не лимонад, но торкнуло меня основательно. Появилась легкая эйфория, бояться я перестала, психовать тоже, даже научилась за эту пару часов ловко уворачиваться от очередных жадных рук, желающих потрогать новую принцессу.
Обалдеть, если честно. Я – принцесса. Вот уж о чем я никогда не мечтала, даже в нежном детсадовском возрасте, так это стать принцессой или выйти замуж за принца. Мальчики-мажоры и инфантильные метросексуалы, мечтающие прибить бедного звероящера или скачущие как ненормальные в железных консервных банках на белом коне с молодым дубком наперевес, меня не интересовали как вид никогда. Себя я тоже видела уж никак не кисейной барышней в шелках и короне, томно вздыхающей в башне или утирающей огненные слюни очередному похитившему меня дракону. Если уж попадать в сказку и мечтать, то о магии или о морских просторах, где я вся такая внезапная и стремительная, с развевающимися волосами. Ну на худой конец, я в обнимку с каким-нибудь эльфом спасаю мир от… Тут моя фантазия обычно пасовала, потому как я не знала, от чего следует спасать мир эльфов, да и сам спаситель меня обычно смущал бессмертием и своими длинными ушами, ибо иметь детей с ушками, как у ослика Иа, мне не хотелось. Подлое воображение подкидывало картинку, что эльф все такой же прекрасный и молодой, а я уже старушка божий одуванчик и стою, держась за этого принца-эльфа, потому как тросточки нет, а без нее стоять тяжело. А вокруг нас толпа наших наследничков, все такие же красивые, как папа, и с такими же длинными нервными ушами. Ведь настоящих эльфов я до Шера никогда не встречала, а моя богатая фантазия, взращенная на американском и японском кинематографе, на длину ушей для представителей этой расы не скупилась. И в моих фантазиях у этой расы если уж были уши, то уши !