- А его потомок.
- О! - Я изобразила вежливое удивление. - Я большая поклонница... работ вашего деда.
Заминка в моей речи была секундной, но и она не укрылась от зоркого Ипполита.
- Приятно слышать. И каких же?
Он уставился на меня с видом экзаменатора, собирающегося подловить нерадивого студента.
- Ранних, - с вызовом ответила я, чувствуя, как на меня смотрят все собравшиеся в зале и каждый из них мечтает, чтобы Ипполит посадил меня в лужу. Не дождутся! Кем бы ни был этот неизвестный мне предок, музыкантом ли, художником, артистом, его творчество можно разделить на периоды. Если только он не политик или военный! Но блефовать так блефовать. - В ранних работах есть душа, а в поздних - один профессионализм, - тоном знатока выдала я.
- Интересная трактовка. - Он оценил мой блеф. - Как-нибудь побеседуем об этом поподробнее, если вы не против? А пока не смею отнимать прелестную гостью у жаждущей с ней знакомства публики. Приятного вечера. - Он склонил голову и отступил, оставляя нас с Вероник один на один с толпой черных фраков и черных платьев.
Сколько же их тут! Я с любопытством окинула взглядом парижан. Одетые с иголочки мужчины, затянутые в черный шелк и бархат женщины. Казалось, все черные платья изо всех модных коллекций собрались в зале. Вот строгий черный бархат с узкой юбкой, миниатюрная хозяйка которого похожа на перевернутый бокал для шампанского, а ее прическа и лицо... Неужели Вивьен Ли? Нет, просто похожа. Вот собранный в сложный силуэт черный атлас, придающий хрупкой шатенке сходство с орхидеей. Вот маленькое черное платье на высокой блондинке с ногами от ушей. Такие ноги грех не продемонстрировать! А вот похожая на монашку дама в черном балахоне, которая смотрит на меня с явным осуждением. Ее сутулая соседка - натуральная ворона. Только клюва не хватает. А вон та взъерошенная брюнетка с короткой стрижкой, в накинутом на плечи черном боа и в платье силуэта колокольчик, - вылитая попугаиха. Вот умопомрачительная брюнетка с эффектным декольте, а вон задрапированная, как мумия в саван, каланча с длинным носом. Чуть поодаль - шатенка в платье-баллон, которое совершенно не идет к ее коренастой фигуре и полным ногам. А вот роковая красавица в платье с разрезами до бедра, которые магнитом притягивают мужские взгляды.
Собравшиеся - в основном европейцы, белокожие и смуглолицые, но почти все брюнеты. Наверное, среди них много итальянцев и испанцев. Я уже успела заметить, что парижане похожи на своих соседей со Средиземноморья. В сравнении с многонациональной московской тусовкой экзотических лиц здесь единицы: парочка афроамериканцев - держится особняком; статный араб - по гордому виду шейх, не меньше! - обнимает за плечи миловидную голубоглазую блондинку; прехорошенькая азиатка - вытаращилась на меня так, что ее узкие от природы глаза сделались похожи на очи мультяшек из анимэ. Знаменитостей меньше, чем в Москве. Я опознала французского писателя, недавно приезжавшего в Россию, забытую солистку русской поп-группы, итальянскую актрису, пик славы которой пришелся на конец девяностых. А это неужели... Я взволнованно зарделась при виде испанского певца, песнями которого заслушивалась в школе. Знойный мачо с тех пор совсем не изменился. Интересно, а в мою честь запланирован концерт, как тогда, в Москве? Я бы не отказалась послушать кумира моей юности вживую. Интересно, а он все так же страстно трясет бедрами? Заметив мой взгляд, горячий испанец игриво повел бровями, а на его подбородке образовалась ямочка, которую я до дыр зацеловала на плакате, когда-то давно висевшем в моей комнате. Смешавшись, я отвела глаза. Еще несколько лиц показались знакомыми, но я так и не вспомнила имен. Возможно, звезд здесь все-таки не меньше, просто я не знаю тех, кто пользуется известностью во Франции.
- Что ж, господа, - Вероник хлопнула в ладоши, - вы, наверное, проголодались?
Я встревоженно покосилась на нее.
Надеюсь, в мою честь не запланировано никакое жертвоприношение с дальнейшим распитием свежей крови?
- Давайте пройдем к столу, - предложила Вероник и двинулась через зал к арке, ведущей в соседнее помещение.
Вампиры словно только и ждали приглашения - загудели и хлынули следом за нами. Не удержавшись, я бросила взгляд через плечо. Темная волна фраков и платьев - то ли стая ворон, то ли траурная процессия, то ли свита черной королевы.
Если первый зал был бальным, то здесь располагался банкетный с уже накрытым длинным столом. Мы с Вероник сели в самом центре, а места по бокам от нас заняли двое мужчин - добродушного вида толстячок с щеточкой усов на круглом лице и серьезный брюнет с колючим взглядом, похожий на крестного отца в исполнении Аль Пачино. Он и оказался моим соседом.
- Как вам нравится Париж, Жанна? - светски обратился он ко мне.
- Очень нравится, - искренне сказала я. - Хотя я его еще толком не видела. Только то, что показала мне Вероник из окна лимузина.
- А мы, пока ждали вас, думали, что вы застряли в очереди к Эйфелевой башне, - сострил толстячок.
- Хотите, я стану вашим гидом на завтра? - неожиданно предложил "мафиози", чинно расправляя на коленях белоснежную салфетку.
Не хочу! Я испугалась. Но и отказать такому страшно. Сразу видно - к отказам он не привык.
- Прекрати, Пьер! - выручила меня Вероник. - Я сама покажу Жанне город.
- О нет, - с насмешкой возразил он. - Ты покажешь Жанне магазины, а это совсем другое.
- Вот поэтому моя экскурсия будет более полной, - не осталась в долгу Вероник. - А ты ограничишься одним Лувром и не выпустишь оттуда Жанну, пока вы не обойдете все этажи.
- В музее хорошо, а в бутике лучше, - вставила свое слово я.
Вероник звонко расхохоталась, а Пьер шутливо воздел ладони:
- Ладно-ладно, я умываю руки!
- Наша прелестная гостья уже взяла тебя в плен? - Ипполит со светской улыбкой опустился на стул напротив. - Будешь вторым в очереди после меня.
- Ну вот, вся верхушка в сборе, - провозгласила Вероник. - Жанна, знакомься, это другие наши старейшины. Эмиль, - кивнула она на толстячка. - Пьер. А Ипполита ты уже знаешь.
Вот черт! Под его заплесневелым взглядом у меня весь аппетит пропадет. Надеюсь, он не вздумает расспрашивать меня о своем славном родственнике. Ведь я так и не улучила момент, чтобы уточнить у Вероник, кто же такой этот Сартр. Однако Ипполит был безупречно вежлив, не позволил себе ни единой колкости, галантно подкладывал мне угощение, если его не опережали официант или Пьер. И только его взгляд, который я то и дело ловила на себе, отравлял застолье.
А уж на столе чего только не было! Стоило мне с любопытством посмотреть на ближайшее блюдо, как Пьер, Эмиль и Ипполит бросались за мной ухаживать.
- Не желаете ли салат по-ницциански, Жанна? - чинно спрашивал Ипполит.
- Я смотрю, вас заинтересовало эскарго по-бургундски? - живо откликался Эмиль. - Осторожно, его готовят на чесночном масле! Шучу, шучу! Если только вы не собираетесь ни с кем целоваться, оно вам ничем не навредит... Впрочем, если вы соберетесь поцеловаться со мной, я готов все мужественно стерпеть!
- Жанна, вы непременно должны отведать лягушачьи лапки по-провансальски, - наклонившись ко мне, убеждал Пьер. - Наш повар готовит их лучше всех в Париже! Пришлось сделать его вампиром, чтобы он услаждал наш вкус своими шедеврами долгие годы...
- Пьер, отстань ты со своими лягушками! - перебивал его Эмиль. - Вот утиная грудка в персиках - это шарман. А к ней изумительно подойдет розовое анжуйское... Позвольте ваш бокал, мадемуазель!
- А это любимое блюдо Вероник - устрицы, - искушал Пьер.