Огонь пушек сместился, и ядра начали бить в стены крепости, отзывавшиеся глухим гулом. В основном они приходились в те месте, над которыми стояли пушки, как бы подрубали под ними опоры.
— Часа два продержатся, а может, и меньше, это зависит от того, как делали кладку каменщики, — угрюмо сказал Семен, выглядывая между зубцами на стене, — или от того, как они усилят выстрелы. Драконы пока не полезут к нам — видать, Влад их научил уму-разуму, не хотят зря рисковать.
— А зачем они сожгли клинику? Смысл какой? Зачем они вообще прилетели, раз не лезут в бой?
— Смысл какой? Да простой: теперь нам негде прятаться, нечего есть. Клиники больше нет… Долго мы тут теперь не продержимся. Дело Влада уничтожено. Почему в бой не лезут? А зачем себя подставлять? Это же аштарийцы хитрозадые, всю жизнь за них кто-то отдувается! Если викантийцы не смогут одолеть, они поддержат. А так — отдыхай и набирайся сил. Уходим со стены! — неожиданно крикнул он. — Все уходим вниз! Ну что, госпожа Марьяна, похоже, наш последний бой настал — умрем красиво, а? Заберем с собой побольше этих ублюдков!
— Погоди прощаться — все равно Влад прилетит!
— Прилетит, — горько усмехнулся Семен. — Главное, чтобы отомстил за нас.
Они сбежали с шатающейся под ударами ядер стены, и Семен обратился к бойцам, ожидающим его внизу:
— Слушайте все! Помощь скоро придет, но нам надо держаться, сколько сможем! Вы сильнее, быстрее их, защищены амулетами. Они тоже защищены амулетами, но не все! А если и защищены — ваша тактика должна быть такова: пробиваете их защиту плавным медленным уколом — поле его не держит, или же вступаете в ближний бой и сворачиваете им головы. Можно еще бросать их о стену, о землю, а потом добивать. Защита удар держит, но голова сотрясается, и человек теряет сознание — тут его и бей! Осторожно, отбегай!
Стена, уже треснувшая под ударами пушек, выбросила облако пыли и рухнула, открыв глазам защитников крепости стоявшие в боевой готовности отряды захватчиков. Марьяна поняла, что первые бои, когда они с лестницами просачивались к стене клиники, были просто разведкой боем, чтобы определить боеготовность и количество защитников. Теперь викантийцы знали, что им противостоит десяток магов и сорок бойцов. Остальные — обслуживающий персонал — не в счет, это обычные люди. Настоящих, модифицированных бойцов было всего сорок человек — против тысячного войска Викантии и пятидесяти драконов.
Еще с полчаса пушки добивали стену, превращая ее в груду щебня, и наконец канонада стихла.
— Сейчас пойдут! — крикнул Семен. — Держитесь, помощь прибудет! Маги, взбирайтесь на остатки стены и оттуда разите их молниями! Бойцы, держите проломы в стене и ворота! Все из персонала, кто умеет стрелять из луков или арбалетов, за ними, на стену! Приготовились!
Пушки врага уничтожили не всю стену — они сделали огромные проломы, обрушив те места, где на турелях были укреплены орудия обороняющихся, выведя их из строя, да разбили ворота, прокладывая дорогу штурмовым отрядам.
Марьяна была уверена, что в первых рядах пойдут самые опытные бойцы — с амулетами, с тяжелыми мечами и мощной броневой защитой — так оно и вышло.
Линия противника нахлынула, как приливная волна, и все сосредоточились только на одной мысли: не дать врагу войти за периметр. Марьяна рубила, колола, бросалась на врагов, как кошка, ломая им шеи и швыряя их об землю, будто мячи, но захватчиков не убывало, натиск нарастал, — что могут сорок человек, даже сверхсильных и умелых, против тысячи? Но они могли.
Они стояли в проломах, и как волны разбиваются о причал, так вражеские отряды разбивались о защитников клиники, яростно обороняющих свой сожженный дом. Однако и среди них появились потери. Бойцы, то один, то другой, падали с ранами, колотыми и резаными — враг тоже прекрасно знал тактику боя с амулетами, и сколь бы ты ни был ловок, но, если вокруг тебя десятки, сотни противников, пытающихся добраться до твоего тела даже ценой своей жизни, все равно кто-нибудь да достанет.
Через пятнадцать минут боя на ногах осталось около двадцати человек, с трудом сдерживающих натиск викантийцев. Остальные лежали на земле — то ли раненые, то ли убитые…
Марьяна в отчаянии махала мечом, пытаясь достать очередного врага, когда вдалеке ей послышался гром, как будто ударили молнии, и она закричала в радостной надежде:
— Влад! Влад прилетел! Держитесь, сейчас все будет хорошо!
Ей даже не пришло в голову: а что сможет сделать один человек, даже если и такой могущественный, как Влад? Но она истово верила в то, что он сможет все. Ведь он всегда выкручивался из любых ситуаций, так почему сейчас не разобраться с этой?
Влад привычно вывалился из подпространства и замер на секунду, приводя свою закружившуюся голову в порядок. Драконы уже становились в боевой строй, подгоняемые ревом Зеленушки и басовитыми криками Борислава. Драконеры изготовили к бою свои арбалеты — садиться на драконов они не стали — расстояние небольшое, незачем. Влад телепортировал их на лужок возле ручья, в километре от клиники, чтобы их прибытие не было замечено и можно было изготовиться к бою.
В тихом предвечернем воздухе было слышно, как возле клиники кричали люди, как звенят клинки, и Влад понял: они чуть было не опоздали.
Драконы уже построились и рысью, втаптывая в землю сочную траву, поднявшуюся после недели проливных дождей, понеслись вперед. Это было похоже на танки, устремившиеся в атаку на врага. Драконеры побежали следом, едва успевая за своими драконами — те неслись, если и помедленнее лошадей, то только потому, что их сдерживали люди, «ковыляющие» сзади.
Через пару минут открылось место битвы, и Влад с болью в сердце увидел, что стена клиники проломлена и масса врагов затопила проломы, подобно муравьям-легионерам, сжирающим все на своем пути.
Его обнадеживало только то, что он слышал звуки боя на территории клиники, и это вселяло уверенность, что Марьяна и остальные еще живы. На остатках стен крепости он заметил магов, от рук которых исходили синие молнии — они били по толпе, выкашивая в них проплешинки, тут же занимаемые новыми штурмующими. По магам тоже велся огонь, и на глазах Влада один из них упал — то ли оступился, то ли получил стрелу в грудь, растратив запасы Силы на отражение атаки и свою защиту.
Штурмующие наконец заметили атаку драконов Влада, загалдели, отхлынули от почти захваченной крепости и стали перестраиваться в боевой порядок.
Драконы тоже разделились на тройки, и Борислав приказал:
— Близко не подходить! Только на расстояние плевка! Заходите с той стороны, откуда дует ветер!
Драконы сделали небольшую дугу и стали наступать на ощетинившееся тяжелыми копьями войско. Приблизившись, они начали фыркать, выпуская из ноздрей желтоватые облака, похожие на дым, которыми, со скоростью полета стрелы, накрыло сначала первые ряды, а затем и остальных викантийцев.
Это произвело страшный эффект — мельчайшие капельки ядовитой едкой жидкости стали разъедать то, на чем они оседали, причем с такой скоростью, что одежда просто задымилась, а броня стала покрываться рыжим налетом. Надо сказать, что открытые части тела противников претерпели еще более страшные изменения: кожа у людей начала слезать, глаза побелели и стали лопаться, а те, кто случайно вдохнул ядовитый туман, катались по земле, хватаясь за горло и за грудь и выкашливая темную кровь. Разом было уничтожено не менее трех сотен солдат. Не спасали ни амулеты, ни одежда, ни броня.
Прозвучал приказ, и все оставшиеся в живых викантийцы побежали прочь от крепости, преследуемые драконами и драконерами, которые стреляли по бегущим врагам. На сей раз драконы изменили тактику: они плевали сгустками яда, сбивая викантийцев с ног, по одному-два человека, и уничтожая их так же верно, как если бы стреляли в несчастных из ружей и пистолетов.
Влад тоже бросился в погоню, когда сзади послышался голос Марьяны:
— Пушки! Там пушки!
Влад все понял и закричал, усилив голос магией:
— Всем стоять! Разбегаемся! Там пушки! Они ведут нас на пушки! — Но было поздно. Викантийцы по команде командира разом бросились на землю, и грянул орудийный залп. Выстрелили книппелями.
Драконы с разгону нарвались на артиллерийский удар. С ходу упали два — одним из них, как с ужасом и отчаянием увидел Влад, была Радуга. Вторым — Черноспин, который не любил надевать подпругу…
Книппелем Радуге практически снесло полголовы. Она лежала, подергиваясь, и умирала на раздавленных ею викантийцах. Черноспину ударом ядра оторвало ногу, и он попытался отползти, заливая кровью место боя, когда еще один залп буквально изрешетил его, превратив в груду изорванного мяса.
Этот выстрел не достиг других драконов — они прыснули в стороны, все, кроме Зеленушки, который бросился к своей подруге и застыл над ней, как памятник на могиле.
— Уходи! Зеленушка, уходи! — крикнул Влад по мысленной связи, но дракон как будто его не слышал, замерев в горестном оцепенении.
Влад уже видел, как обслуга пушек лихорадочно забивает новые заряды в стволы — все происходило как в замедленном действии, — но маг опять переключился на сверхчувственное восприятие событий. Он выбросил из головы все лишние мысли — горе, страх за близких, за Зеленушку, за Марьяну, убрал гнев и ярость — оставил лишь холодное сосредоточение и, как черная молния, рванулся вверх, выхватывая меч из ножен.
Налетев на пушкарей, он в секунды изрубил в капусту расчеты орудий и взялся за трех магов, командовавших артиллерией. Они пытались сбить его молниями, фаерболами, заморозить и еще что-то, но он методично ловил их и сворачивал головы голыми руками. Да, он имел возможность их захватить, заставить служить себе, но как бы он после всего случившегося смог общаться с ними — с теми, кто убил двух его драконов? Ведь это они убили подругу Зеленушки. Смерь им! Только смерть!.. И он убивал.
Через десять секунд после того как Влад закончил уничтожение пушечных расчетов, он поглядел на поле, где залегла армия викантийцев, и увидел, что там была бойня.
Озверевшие драконы, не обращая внимания на раны, наносимые тяжелыми копьями, рвали и топтали викантийцев, мстя за гибель своих родичей. Захватчики ничего не могли с ними поделать: попасть под ноги дракону — это все равно что угодить под танковые гусеницы. Мечи и сабли их не брали, стрелы не пробивали шкуру, и только тяжелые копья с листовидными стальными наконечниками могли нанести им раны, да и то при прямом ударе или так, чтобы дракон сам наткнулся на такое копье, упертое древком в землю.
Через пятнадцать минут войско врага было частично потоптано, а частично рассеяно — в живых осталось хорошо если человек двести.
И тут из-за леса поднялись — до сего момента скрывавшиеся — крысаны с наездниками. Влад заметил их только тогда, когда на драконов посыпались дротики, вонзающиеся в их прочные шкуры.
Дротик, брошенный с большой высоты, тяжелый, стальной, обладал гораздо большей пробивной способностью, чем стрелы, так что некоторые из них пробивали драконью шкуру и вонзались довольно глубоко, как видел Влад, причиняя драконам сильную боль. А еще существовала опасность, что дротики попадут кому-то из драконов в глаз… Что может быть для дракона страшнее, чем слепота?