Внутри тела омерзительно скрипело и похрустывало, над столом вскоре поднялось облако черной пыли. Жанна молча повязала шефу на лицо марлевую повязку, проигнорировав незваного гостя. Марвин не обиделся — достал из кармана носовой платок, им и обошелся вместо респиратора.
Наконец шеф вынул испачканную по локоть руку, обтер ее снятой повязкой и разочарованно сказал:
— Ничего нету. Странно.
— Шеф, а что вы, собственно, хотели найти? — убирая от лица платок, поинтересовался Марвин.
— Наш пришелец — типичная нежить, — лекторским тоном пояснил негор. — То есть искусственное существо, способное функционировать лишь в определенных условиях. Грубо говоря, это кадавр, который неминуемо должен был погибнуть, покинув место своего обитания, потеряв магическую подпитку. А он мало того что невесть сколько бродил по коридорам, так ведь и умер вовсе не от потери энергии, а от обычного обезвоживания. Потому я искал какой-нибудь артефакт, поддерживавший его, мнэ-э, непростую жизнь… Но ничего не обнаружил. Вот и удивляюсь.
— Понятно. — Марвин подошел к изголовью стола, посмотрел на тряпку. — А если ему череп вскрыть? Может, в мозгах чего-нибудь найдем?
— Я вскрыла, — спокойно сообщила Жанна, — и уже проверила. То же самое.
— Тогда есть вариант. — Марвин снял тряпку с лица диверсанта.
С трудом засунув пальцы в рот покойнику, он с силой потянул нижнюю челюсть — в голове мумии что-то затрещало — и, протолкнув руку поглубже, принялся ощупывать остатки рта и гортани. Ощущение было не из приятных, словно Марвин в сухом помете ковырялся, однако результат того стоил: Марвин вынул из распахнутой пасти игральную карту. Обычную, с позолоченной рубашкой и шестью черными легионерами на лицевой стороне.
— Думаю, это то, что вы искали. — Он протянул находку шефу.
Негор взял карту двумя пальцами, недоверчиво осмотрел ее и, уронив на пол, повернулся к вдруг попятившейся Жанне.
— Как ты могла? — сжимая кулаки, глухо сказал шеф. — Чего-чего, а этого я от тебя совсем не ожидал. Как же так?
Марвин перевел взгляд с расстроенного негора на виновато выглядящую Жанну, затем с Жанны вновь на негора и понял, что сейчас узнает что-то тайное в отношениях этой парочки. Или, что вероятнее всего, будет присутствовать при обычном семейном скандале.
— Теперь мне понятно, откуда Фемах узнал мое имя, — с горечью продолжил негор. — А я-то переживал…
— Я не виновата. — Жанна заплакала. Куда подевалась ее надменность и холодность! Сейчас это была обычная напуганная женщина. — У меня тогда случился жуткий фон, я плохо понимала, что происходит. Тебя рядом не оказалось, и Фемах воспользовался моей слабостью. Я приняла его за тебя! И назвала по имени. И отдала карты по его просьбе.
— Ложь, — отрезал негор. — Не верю. Я видел вас, пылких любовников, ты никогда не была со мной такой страстной!
— Видел? — изумилась Жанна. — Тогда почему не помешал? Повторяю: я была не в себе. Я не понимала происходящее.
— Я был уверен, что ты нарочно изменяешь мне! — будто не слыша Жанну, закричал негор. — Но я простил тебя и ни словом, ни намеком не дал понять, что знаю о твоем проступке. Но Фемах! Этот подлец получил от меня по заслугам. — Шеф засмеялся каркающим смехом.
Марвин насторожился — надо было срочно исправлять ситуацию, не то у шефа может случиться очередной сердечный приступ. Или негор, сам того не желая, устроит его Жанне.
— Шеф, извините, что вмешиваюсь. — Он шагнул вперед, загораживая Жанну. — Помните, вы говорили, что предоставите мне нужные для расследования данные?
Негор непонимающе уставился на подчиненного. Не давая шефу опомниться, Марвин продолжил:
— Объясните, что вы сделали с Фемахом? Это очень важно! А всякие карты и дохлые кадавры подождут, никуда они от нас не денутся.
— Что сделал? — зло усмехнулся негор. — Ничего особенного. Я лишь свел его с ума. Да-да! — повысил голос шеф, пытаясь заглянуть за Марвина. — Я, именно я сделал из него сумасшедшего! Слышишь, Жанна?
— Каким образом? — придерживая разгневанного шефа за плечи, чтобы тот не вырвался и не продолжил скандалить с подругой, громко спросил Марвин. — С помощью вашего истукана? Того, что в кабинете?
— Именно. — Негор внезапно успокоился. Отведя от себя руки Марвина, он сел на край стола, снял пенсне и, оставляя на щеках темные полосы, устало потер лицо ладонью. — Я хотел упечь мерзавца в карцер иллюзий, пожизненно. Но для того, чтобы открылся замок свободной камеры, необходимо согласие всех сотрудников на изоляцию безумца. Которое я не получил, потому что Фемах удрал раньше, чем стал окончательно сумасшедшим.
— Понятно, — задумчиво сказал Марвин. — Надо же, в который раз убеждаюсь, что в основе самых неожиданных поступков всегда лежит банальнейший повод… А карты? Для чего они, откуда?
— После, — отмахнулся негор, вставая и надевая оставленный на стуле пиджак. — Марвин, ты вот чего, ты иди, ладно? Нам с Жанной поговорить надо. О личном, без посторонних. И не бойся, никаких эксцессов больше не будет. Думаешь, я не понял, почему ты кинулся выяснять подробности? — Шеф слабо улыбнулся.
Марвин оглянулся на Жанну, та прошелестела на выдохе:
— Спасибо, не беспокойся.
— Ладно. — Марвин вышел из комнаты, обернулся на пороге. — Если что, я в буфете. Или у себя.
Но ему никто не ответил: Жанна и шеф, взявшись за руки, молча стояли и смотрели друг на друга. Смутившись, Марвин поторопился уйти.
В зале собраний было тихо, просторно — свечи, как и мебель, вновь пропали неизвестно куда. Тусклое дежурное освещение навевало дремотное состояние, потому Марвин, не задерживаясь, направился прямиком в буфет. Поужинать и спать, чего ж еще. Однако, не дойдя до буфета, он услышал далекое, едва слышимое пение. Пели где-то в коридоре, ведущем к бриллиантовому дождю, на два голоса, от души, фальшиво и нестройно.
— А жизнь продолжается, — с удовольствием заметил Марвин. Забыв об ужине, он зашагал по коридору навстречу песне.
Там явно не хватало третьего. Тоже безголосого и тоже крепко фальшивящего.
ГЛАВА 6
Марвин закончил бриться. Умылся, фыркая и разбрызгивая вокруг раковины воду, вытер лицо полотенцем, критически изучил свое отражение в зеркале — а, сойдет, не на свидание собрался — и вышел из ванной комнаты. Насвистывая что-то немузыкальное, но вполне подходящее к утреннему настроению, Марвин направился в гостиную.
Возле письменного стола, повернув стул спинкой вперед, сидел Далий. Подперев щеку рукой, он то ли дремал, то ли о чем-то глубоко задумался: с напарника можно было писать убедительную картину под названием «Утро после загула». Помятый вид Далия красноречиво говорил о том, что нынешняя ночь удалась. И что после ухода Марвина напарник продолжил веселье в компании с Гибаряном.
Похоже, одевался Далий тоже в полусне, иначе чем можно было объяснить его пеструю до ряби рубашку-безрукавку, пляжные шорты и резиновые тапочки-шлепки на голую ногу. Наряд, от которого консервативный шеф сначала впадет в ступор, а затем разразится воспитательной речью о нравах молодежи.
А после вкатит Далию строгий выговор. Однозначно.
Марвин подошел к шкафу, достал с полки флакон с одеколоном, налил в ладонь и протер лицо. Затем принялся одеваться, посматривая на гостя, однако Далий никак не отреагировал на появление Марвина.
— Что-то ты сегодня рано, — наконец заметил Марвин; одновременно с его словами напольные часы пробили девять. — В смысле рано для тебя, — глянув на циферблат, уточнил Марвин. — Ты же раньше десяти не просыпаешься. Хотелось бы знать, с какого перепуга твой неурочный подъем, прямо-таки ни свет ни заря.
Далий приоткрыл один глаз, убедился, что Марвин ему не мерещится, и сонно сказал:
— Мне скучно. И томно. Причем как-то одновременно.
— А нечего было после бриллиантового дождя в грот с шампанским переться, — без сочувствия заметил Марвин. — В развлечениях главное вовремя остановиться.
— Не в шампанском дело, — зевнув, отозвался Далий. — Что мне та шипучка, тьфу, а не питье… У меня, Марвин, не похмелье, а гораздо хуже. У меня, понимаешь, философское настроение. Как только проснулся, так сразу и понял — опаньки, стряслось! Ну, и как дальше спать, когда в голове полная фигня? Пришлось вылезти из кровати, чтобы отвлечься от дурацких размышлений, допить остатки шампанского и выгнать Гибаряна.
— Он у тебя ночевал? — обувая сандалии, равнодушно поинтересовался Марвин. — Не смог до своего номера доползти?
— Вот ты смеешься, а зря. — Далий грустно посмотрел на приятеля. — Я, может быть, человека от смерти спас. Гибарян у меня в бассейне заснул, на надувном матрасе. А матрас за ночь почти весь сдулся… Мне медаль надо давать, типа за спасение утопающего, и премиальные.
— Обратись к шефу, — посоветовал Марвин, — он у нас человек душевный, враз тебя и медалью, и премиальными обеспечит. Несомненно, хе-хе.
— Кстати, о начальстве, — вспомнив, оживился Далий. — Я ведь, прежде чем к тебе зарулить, к нему сходил. Шеф хотел мне переносной сейф для артефактов выдать, специальный железный чемоданчик с ручкой. Чтобы, значит, они сами по себе не активировались.
— Да знаю я про экранирующее железо, — отмахнулся Марвин, — можешь не объяснять. Но, помнится, ты должен был забрать снаряжение несколько дней тому назад.
— Я забыл, — беззаботно улыбнулся напарник. — И вообще, какая разница, днем раньше, днем позже, все равно в мироздании ничего от этого не изменится. Слушай сюда. — Он заговорщицки понизил голос. — Значит, пришел я к шефу, постучал в дверь, а там тишина. Я за ручку, толкаю, а дверь-то не открывается! Замок поставил, что ли?
Марвин вспомнил вчерашнюю размолвку шефа с Жанной, понимающе усмехнулся, но объяснять что-либо Далию не стал — зачем разглашать информацию личного характера? Напарника случившееся не касалось, а сплетничать Марвин не любил.
— Вряд ли. — Марвин похлопал товарища по плечу. Думаю, дверь столом подперли, и все дела. Вставай, пошли завтракать!
— Но зачем столом-то? — поднимаясь, встревожился Далий. — Для чего? Ей-ей, какая-то жутко подозрительная тайна. Очень она меня настораживает.
— От таких любознательных, как ты, и подперли, — веселясь, сказал Марвин. — От чересчур ранних граждан с философским настроем.
В буфете, как обычно, было пустынно. Шеф и Жанна наверняка отсыпались после бурного выяснения отношений; недоутопленный Гибарян скорей всего отправился в какое-нибудь секретное местечко с алкогольным источником, для восстановления здоровья. А Рипли, как казалось Марвину, вообще питалась одним лишь святым духом — за все время он еще ни разу не видел девушку в буфетном зале. Хотя, возможно, она просто стеснялась есть на людях и выжидала, когда помещение будет свободным. Что ж, у каждого свои проблемы.
Так как накануне Марвин забыл составить меню на сегодняшний день, завтракать ему пришлось чем придется. Впрочем, еда сейчас мало интересовала Марвина, он размышлял о вчерашних событиях. Например, о том, кем был создан погибший лазутчик: вряд ли Фемах стал продвинутым колдуном в сотворенной им реальности, ох вряд ли. Нелогично это было бы. Потому что бывший видящий искал готовый мир,давно существующий — по его мнению. Где уже есть правительство, король или император, маги, полиция, судьи и судебные исполнители, обыватели и конечно же налоги. Какое ж государство да без налогов! А вот какую роль в той выдуманной реальности назначил себе Фемах, был вопрос вопросов. Возможно, он теперь работает дворником, или сапожником, или уличным торговцем — и ведать не ведает, что это именно он поддерживает существование окружающей его действительности. Живет обычной жизнью, всем довольный, ни на что более не претендующий.