— Упорные какие, — удивился Зигфрид. — Как они, интересно, нас находят?
— С ними Курдюк, а он в курсе наших планов, сука! — Професор сердито свел брови. — Поймаю борова, на шампунь пущу! Для жирных волос!
— Пока получается, они нас ловят, — напомнил Зигфрид. — Что делать-то?
— Известно что, на Лохудру линять. — Професор зло сплюнул. — Ну, пусть только сунутся за нами! Я им устрою!
— На Лохудринске же нейтральная территория, — удивился Безногий.
— Это для нас с тобой. А этим жертвам открытого космоса все фиолетово. Ну, да на этом они и погорят…
* * *
…А спустя несколько часов по всей «Лошади Пережевалкина», включая подсобки и «нумера», было объявлено военное положение. Личный состав заведения готовился к осаде.
Зигфрид и Сема при участии еще двух десятков добровольцев-завсегдатаев укрепляли витрины перевернутыми столами и мешками с чем придется, от сахара до крупы. Официантка Маня, а с ней Зинка и другие «мадамы» готовили к бою бутылки, вилки, ножи и прочее секретное оружие. Професор, вооруженный огнетушителем и тяжелой ножкой от бильярдного стола, сидел на барной стойке и руководил.
По достоверным агентурным сведениям от Пофиговского, беспредельщики-отстоевцы и предатель Курдюк уже прилохудрились на космодроме Палково и теперь направлялись к «Лошади» пешим порядком.
— Как войдут, сразу начинайте обстрел, — Професор указал на тяжелые кастрюли и бутылки. — Маня, ты в мужа тарелками когда-нибудь швырялась?
— Не беспокойся, — официантка ухватила чугунную сковородку и легко перебросила ее из руки в руку. — Я ж на зональных Играх доброй воли призером по метанию парового молота была. В нашей зоне все спортом занимались. Вон, даже Зинка.
— Да? — удивился Професор. — Зинуля, а ты по какому виду проходила?
— По гимнастике. — Пропасть выглядела обиженной, но, кроме Професора, никто не знал — почему. — Мне тогда хула-хупы на талии еще в пору были.
— Слушай, командир, а если они иглометы достанут или лазерные разрядники, нам что делать? — забеспокоился Сема.
— Не дрейфить, — авторитетно заявил горбун. — Наша сила во внезапности. Масло вскипятил?
— Да, — Пережевалкин кивнул.
— Ну так неси. Над дверью бадью закрепим и веревочку к ней присобачим. Первого сковородой, последнего маслом. Тех, кто посередке, — подручными средствами.
— Господа, враг у порога! — влетел в «Лошадь» взмыленный Пофиговский. — Через пять минут будет здесь!
— Боевая готовность! — рявкнул Професор. — Лепила, не мелькай, возьми вон швабру, встань за дверью. Зигфрид, к «однорукому бандиту» отойди, будешь приманкой.
— Прикол, — неуверенно хмыкнул Безногий. — А если они меня достанут… как у вас говорится, «замочат на глушняк»?
— Нас живьем приказано взять, так что не волнуйся.
Горбун еще раз обвел взглядом свое воинство и вроде бы остался доволен. В победу никто не верил, но отступать лохудринцы не собирались. Потому что отступать было некуда.
…— Типа капитан Безногий! — обрадовался Отрубь, первым перешагивая порог заведения. — Что же ты там стоишь, ходи сюда, потолкуем. Зигфрид намертво вцепился в рукоятку игрового автомата и помотал головой.
— Вот, я же говорил, что они вернутся! — залебезил перед Отрубем жирный Курдюк.
— Засохни, — оборвал его командир бастурманцев, — я вижу только капитана.
— И Професор где-то здесь, не извольте сомневаться! — радостно хрюкнул предатель.
В кабак уже вошли все бастманчцы, а Отрубю до Зигфрида оставалось два-три шага.
— Это ты верно сообразил, — из-за стойки выглянул Професор. — Я здесь.
Отрубь остановился и совершенно потерял интерес к Безногому. Теперь все его внимание было сосредоточено на горбуне.
— Професор, лучше сдайся. Может, Гальюн тогда и тебя помилует.
— Твоему Гальюну место в сортире! — смело ответил Професор. — Начхать мне на его милости! Сема, масло!
Что случилось дальше, каждый вспоминал потом по-своему. С позиции Зигфрида схватка выглядела, как настоящее военное сражение. С соблюдением всех тактических премудростей.
Сначала была артподготовка. Последнего бандита, вставшего у дверей «на шухере», окатил кипящим маслом Сема. Ошпаренный бастурманец тут же выбыл из борьбы, поскольку помчался по улице со страшным воем и очень быстро. В результате он убежал куда-то в цыганские кварталы, где был немедленно разут и обобран до нитки. Правда, героическому Пережевалкину повезло не больше, его тут же отключил прямым в челюсть другой бандит, но начало Семой было положено, и защитники «Лошади» поймали кураж. С воплем «отстоим Лохудринск от отстоевцев» Маня метнула в толпу бандитов подряд три чугунные сковороды, два котелка и медный тазик. Потери бастурманцев составили: два нокаутированных и один накрывшийся. Затем пришел черед Зинки и ее подруг. Они перешвыряли в обалдевших бастманчцев половину бара, а затем вооружились табуретками и пошли в атаку.
Мужская половина «пережевалкинцев» инициативу поддержала и зашла врагу в тыл, повисая на руках каждого из бастурманцев по двое-трое, чтобы те не сумели вынуть свои пистолеты. Дальше все было просто. Обездвиженный враг получал табуреткой по лицу, терял сознание и связывался бельевой веревкой из стального тросика.
Единственным, кого не удержали добровольцы, оказался Отрубь. Он успел выхватить из кобуры игломет и направил его на Професора. Увернуться от веера стальных игл было нереально, и Зигфрид, понимая, что на выручку Професору не успеть, даже мысленно простился с боевым товарищем. Но тут вдруг снова проявились спецназовские таланты Зинки… Пропасть мгновенно схватила с подноса алюминиевую вилку и тяжелую поварешку и сразу с двух рук швырнула оба предмета в Отрубя. До сего момента такие финты Безногий видел только в кино про суперагента Дизеля Блуда. Вилка вонзилась Отрубю в запястье, а черпак угодил точно в висок. Бандит разжал пальцы, роняя игломет, а затем медленно опустился на колени и, чуть покачавшись, завалился на пол.
Виктория была одержана полная и безусловная. Потери лохудринцев составил один Сема, да и того достаточно быстро откачали, дав понюхать сначала нашатырь, а когда он не подействовал — професорский носок. Пережевалкин пришел в себя и тут же приказал Мане накрывать столы.
А вот кто во время боя вообще не пострадал, так это Курдюк. Поскольку в первую же секунду бросился на пол и уполз под ближайший неперевернутый столик.
— Выньте это сало из норы, — приказал Професор разгоряченным после схватки соратникам.
— Я больше не буду! — завизжал Курдюк. — Они меня заставили!
— Заткнись, — спокойно приказал горбун. — И слушай меня внимательно. Мы сейчас погрузим этих дармоедов на один из ваших рейдеров, и ты отвезешь их Отстоеву. Сдашь ему лично и скажешь следующее: больше на Лохудре бастурманцам делать нечего. Наши силы ПКО будут расстреливать любые бастманчские корабли еще на орбите, без разговоров, потому что вы нарушили главный закон: устроили разборки на нейтральной территории, и теперь все бастурманцы — наши враги. Понятно?
— Понятно, — Курдюк торопливо кивнул.
— Теперь бери Отрубя на плечо и пшел вон!
Когда добровольцы отгрузили связанных и до сих пор бесчувственных бандитов на рейдер и Курдюк вывел машину в космос, в «Лошади» уже полным ходом шло веселье. Все наперебой вспоминали подробности сражения и восхищались доблестью Мани и Зинки. Сема, расчувствовавшись, даже поднял Мане зарплату, а Зинке не было отбоя от самых щедрых предложений, но Пропасть мужественно отказывалась от сумм, которые ей раньше и не снились. Мотивировала она это тем, что командующий обороной и его главный советник заняли «партаменты» для важного дела, и вообще, теперь она верная боевая подруга Професора, так что остальным лучше остыть и не трясти слюнями. Аргументы работали безотказно. Бывшего бастурманского палача, а ныне Героя Лохудринска в Законе теперь уважали все жители от мала до велика. После третьего стакана доктор Пофиговский даже предложил избрать его губернатором, и эта идея нашла самый живой отклик в массах.
Правда, после четвертого вспомнили, что на Лохудринске такой должности не существует, и вообще, нет никакой власти. Тогда Пофиговский предложил сделать Професора каким-то «прецедентом», но эта идея, наоборот, поддержки не нашла, поскольку предложенное звание было слишком созвучно с «президентом». А президентов на нейтральной планете не любили. Вот губернатор, как, например, Змей Морган у пиратов на Куйбе, это было другое дело…
На том и порешили. Чем весьма удовлетворили Зинку. Перспектива стать губернаторшей ее очень устраивала. И даже не потому, что это было солидно. У Зинки Пропасти впервые появилась возможность изменить свою серую жизнь. Бросить похабную профессию, а заодно забыть и кличку, и девичью фамилию.
А вместе с ними забыть и о постыдном для настоящего лохудринца приработке и федеральных «приработкодателях».
В общем, Зинка Бляйман стояла на пороге новой жизни, и Судьба улыбалась ей во все тридцать два белоснежных зуба.
* * *
— Нет, ну не гады ли?! — Зигфрид разочарованно упал в кресло.
— Действительно, — согласился Професор, глядя на пустой экран стереовидеоквадроаудиосистемы, вмонтированной в стену Зинкиных «партаментов». — Этот подполковник оказался умнее, чем я думал. На мою страховку он ответил своей гарантией. Подсунул нам пустой кристалл.
— И что же, я теперь навсегда останусь без памяти?! — ужаснулся Зигфрид.
— Разберемся, — пообещал горбун. — По логике, раз при мне догадка о местонахождении бриллианта, твой кристалл хранится у этого разведчика. Баш на баш. Теперь придется выходить на связь, даже если нам этого очень сильно не захочется.
Професор вынул из кармана трубку мобильной гиперсвязи и вызвал нужный номер. На маленьком цветном экранчике появилось ухо. Судя по оттопыренности, сбондинское.
— Кто? — Подполковник отодвинул свою трубку подальше от лица и появился на экранчике до погон. — А, перестраховщики! Давно не виделись.
— Ты хитрец, подполковник, — буркнул Професор. — Расколол Ублюдиана?
— А как же, — Федор усмехнулся. — Он и не упирался. А сведения дал самые точные. Я сейчас как раз подлетаю к нужному квадрату.
— К тому, где он спрятал бриллиант?
— Именно так… Професор…
— Успел порыться в федеральных файлах?
— Нет, просто вспомнил. Я тебя не сразу узнал, но потом до меня дошло. В первую Бастурманскую кампанию ты батальоном смертников командовал. Один из всех выжил, да и то случайно. Так?
— Ну… — неопределенно промычал горбун.
— Так ведь это я ваш батальон положил. Я и мои разведчики.
— Сбондин? — припомнил Професор. — Сука…
— Как ты сказал? — притворился недослышавшим Федор.
— Сказал, что сутки-то мы против твоих хваленых разведчиков продержались. И дольше могли бы, да боеприпасы кончились.
— Герои, — снисходительно бросил подполковник. — В общем, дела ваши, граждане взломщики, ничуть не улучшились, хоть вы и улетели в неизвестном направлении. Вот я уже вижу космическую платформу, где спрятана «Звезда с одним лучом», вот наплывает стыковочный шлюз, вот выдвигаются магнитозахваты… еще пять минут, и я помещу бриллиант в сейф своего «Молота», а вас объявлю в розыск.
— Дерьмо ты, подполковник, — огорченно вмешался Зигфрид. — Мало того, что память мою украл, так еще и слово не держишь.
— Слово? А где ваша ценная информация?
— Так тебе же она не потребовалась, — напомнил капитан. — Ты и сам вон какой молодец. Гундешманца расколол за пять минут. Платформу запросто нашел. В глубоком космосе. Везунчик.