- Это древний обряд, помогающий восстановить силы духовные и физические. Его знала моя мать, мать моей матери, мать матери моей матери, мать матери матери моей матери, мать матери матери матери её матери… И той матери тоже…
-Какой матери? - Торн задумчиво переводил взгляд с полоски земли на колдуна и обратно. - Давай ещё раз, слишком много матерей.
-Эй, хватит перебивать! Мать их, в общем… Неважно, главная в этом обряде мать-земля, она выпускает нас в мир и забирает обратно, дарует жизнь травам, деревьям, стоит лишь приподнять покров, скрывающий её, и как следует попросить (а я знаю, как надо просить), и она наполнит слабого жизнью, как хозяйка наполняет кружку медовиной!
-Отлично сказано! - Кузнец аж поморщился от удовольствия. - Я был бы не против, если б мать-земля заодно наполнила меня медовинкой. Как ты на это смотришь, мать-земля?!
-Тссс! - опомнившись, рявкнул Порн. - Заткнись. Ты и так рождён заново. Не фигли-мигли, между прочим. Ничего больше не проси!
-Ну вот, был у Реи один младенец, теперь будет два, - туповато съязвил Торн и расхохотался.
-Ты балбес и болтун, сын Айфона! Моё дело сделано, пошли в долину.
Так они и сделали, предоставив опустевший кромлех матери-земле и северному ветру.
* * *
С выбором имени для младенца вышла загвоздочка. Торн хотел одно, Порн - другое, спор затягивался…
-Назови ребёнка Стингером! Или лучше Стингер-молниеносный! Ещё хорошее имя для мальчика Барак!
-А для девочки - Халупа? - отмахивался кузнец, но старик был неумолим:
-А ещё Медведь! Представляешь, Медведь, Знающий Пути На…
-Отвали, заклинатель, я сам решу. Мой ребёнок, а не твой!
Они сидели на бревне перед длинным домом. За дверью хлопотали женщины, слышался визг младенца. Тёплый февральский ветер лизал губы, щёки, шею, заигрывал и путался с дымом, идущим от очага.
-Сам! Сам! Что ты знаешь о силе имён? - Порн слегка постучал новеньким посохом по голове собеседника, - Я же не просто ворчу. Три тысячи лет назад миром управляла империя чернокнижников. Никто не осмеливался оспорить господство Ахерона. Но Святой Скелос бросил злым чародеям вызов. Позвал на помощь народы Севера, и пришли племена, и был у племён храбрый вожак - Стингер. И Ахерон пал, придуши его змей! - Брови Порна поднялись, как иглы дикобраза. - Твой сын рождён для великих дел, Торн. Назови Стингером!
-Я назову мальчика Гуннаром, в честь брата моей матери. - Счастливый отец шутя отобрал посох и поставил его у стены. - Отличный, весёлый мужик был, девки рожали от него направо и налево.
-Славно, - скривился заклинатель, - и где он теперь?
-Захлебнулся пивом на пиру, - завистливо произнёс Торн, - в последний из семи дней праздника, когда овсяная каша со сметаной была слизана с последней ложки.
Порн задумался и нехотя спросил:
-В честь чего праздник-то устроили?
-Так монастырь тогда разграбили, этот… забыл, как называется… да рядом тут, на островах.
-Линдисфарн он называется. Стыдись!
-Не-эт, этот уже давно пустой.
Они уставились друг на друга, припоминая.
-Э-эх! - Торн поднялся и распахнул дверь. - Женщины! Как назывался тот монастырь, в котором побывал дядя Гуннар?
-После которого он помер? - уточнили из жилища.
- Женщины! Как назывался тот монастырь, в котором побывал дядя Гуннар?
-После которого он помер? - уточнили из жилища.
-Да!
-Это был монастырь Свистящих сосен.
-Точно! - сказали мужчины, захлопнули дверь и помолчали.
-Сколько мачтового леса перевели чокнутые монахи! - с горечью в голосе сказал Порн, прикрывая ладонью лицо и уходя в воспоминания. - Скальды поют, что эти отшельники порубили на обереги лучшие стволы.
-Дядя рассказывал, - согласно кивнул Торн, - что в тот день, когда отряд наших причалил к острову, на горизонте показалась венецианская галера, пережившая шторм. Монахи добровольно сдали своё добро и начали уговаривать нашу дружину вступить в братство свистящих сосен, они обещали викингам вечную жизнь.
-Вечную жизнь… - эхом повторил заклинатель, не открывая лица.
-Неизвестно, чем бы это кончилось, но на галере подали сигнал бедствия. Свистящих братьев связали, Заткнули их рты кляпами, и часть отряда вернулась на ладью, чтобы встретиться с неизвестным судном. Выяснилось, что почти все гребцы на галере утонули, осталось человек пять, не больше, и полный трюм специй, шёлковых нитей и тканей.
-Счастливчик Гуннар! - брякнул старик, и Торн расплылся в самодовольной улыбке.
-А ты мне говоришь! Всё это добро везли во Фландрию, но могучий морской великан Эгир вмешался и забросил их…
-Куда не надо, - закончил Порн. - И что же стало с монахами? Скальды поют, их убили.
-Нет, врут скальды, - махнул рукой кузнец. - Слушай, как было. Галеру, понятное дело, облегчили. Обойная ткань на стене этого дома, изрисованная драконами, дядин подарок, настоящий шёлк! Монахов резать не стали, просто перебросили на пустую галеру и сказали, что свистящие сосны велят своим детям вечно бороздить воды Скандинавии, выслеживать корабли из Европы и устраивать на них плавучие монастыри.
-И что, поверили? - изумился прожжённый теолог.
-Как миленькие! Сели за вёсла и уплыли. Воля свистящих сосен превыше всего - так сказал дядя, - подтвердил кузнец. - Он мне ради шутки ихний оберег подарил, там где-то у жены в коробке валяется. Ну и? Разве можно желать первенцу лучшей жизни, чем прожил дядя Гуннар?
-Ты балбес. И дядя Гуннар твой, как я погляжу, тоже был балбес. Умер на славной гулянке! Велика честь! Запомни старую мудрость. Выруби её на своём дубовом лбу самым большим топором, какой найдёшь в долине. Помни всю жизнь. И пусть следуют ей твои потомки. - Брови Порна рухнули и снова пошли вверх. - И скот падёт, и близкие уйдут, люди смертны; но не умрёт доброе имя достойных. И скот падёт, и близкие уйдут, люди смертны; я знаю, лишь одно бессмертно - слава великих дел!
Торн бессильно вздохнул. Такое количество текста он не осилил бы и за всю полярную ночь.
Старик просёк это дело и быстро сменил помпезность на вкрадчивость:
-Мудрости тебе не хватает, кузнец! Знаешь, что сделал Один, дабы получить её?
-Один?
-Да, тот самый, что спас твоего сына…
-Не знаю, - насупился викинг.
-Он отдал собственный глаз, - Порн демонстративно оттянул нижнее веко.
-Бла-бла-бла! - Кузнец начинал багроветь. - Хочешь, выдирай себе глаз, выщипывай брови, подкрашивай реснички, а сын мой будет Гуннар. Женщины, несите пива! Да здравствует славный викинг - Гуннар Торнсон! Я научу его отбирать руду, ковать негнущиеся мечи с узорами, а когда придет время - мы вместе сложим новую плавильную печь!
-А я научу его тайным зубным заговорам, - растянул губы в блаженной улыбке сдавшийся Порн.