— Ты о чем, старик?
— Старика ты в зеркале увидишь, — пробурчал я.
Вит побледнел, это стало заметно даже в сумерках.
— Заткнись. — Голос его был безо всякого выражения.
— Что?!
— Когда она тебе успела рассказать?
— Кто?
— Ты знаешь кто. Диана.
— О чем ты? — уже теперь недоумевал я.
Вит приблизил ко мне свое лицо.
— Так ты не знаешь? — шепотом спросил он. Я почувствовал исходивший от него слабый запах вина и свежего пота.
«Трахались и винище жрали», — подумал я с нарастающей ненавистью.
— Знаю что? — уже с плохо скрываемым раздражением спросил я.
Я увидел, что его лицо покрыто мелкими бисеринками пота.
— Димон… Я знаю, между нами пробежала кошка. Свою вину с себя я не снимаю однозначно, мы к этому разговору еще вернемся. Сейчас дело в другом. Только прошу тебя, не смейся.
— Ну? — с нетерпением поторопил я его.
— Никакого паука не было! — выдохнул он. — Помнишь, она кричала?
— Как — не было?
— Не было.
Зато было кое-что другое. Что-то такое, о чем бы мне совсем не хотелось знать.
— Понимаешь, — его голос стал еще тише, — она уверена, что когда посмотрела в зеркало, то увидела какую-то кошмарную старуху, которая ей улыбалась. Она думает, будто это она в старости. И знаешь, что самое поганое? Мне кажется, она действительно что-то видела. Можешь считать меня сбрендившим идиотом, но это так. Я сам вчера чувствовал себя неуютно, когда вбежал в дом после ее криков.
Вит глубоко затянулся.
— Бред, — как можно безразличнее сказал я. — Перегрелась твоя красавица на солнце, понятно?
— Я бы сам хотел, чтобы так было. Но… Димон, здесь происходит что-то не совсем хорошее. Ты видел, что происходит с Зиной? Она ведет себя как бешеная.
— Я удивлен, что с таким хозяином, как наш Дэн, она не сошла с ума раньше. Короче, твои предложения?
Вит пожал плечами. В последнее время пожатие плечами вошло у него в привычку, равно как у Гуфи поправлять очки на носу.
— Какие здесь могут быть предложения?
— Насколько я знаю, вы собираетесь с Дианой завтра уезжать?
Вит смутился.
— Вообще-то до сегодняшнего случая все шло нормально, но теперь она ничего и слушать не желает о том, чтобы остаться здесь еще на несколько дней.
— Ладно, — я подавил очередной зевок, — утро вечера мудренее, верно? Вот завтра и определитесь.
— Димон…
— Ну?
Вит посмотрел мне в глаза.
— Не хочу терять друга из-за бабы. Понимаешь, о чем я?
«Ты уже потерял его, хрен моржовый! Думаешь, мне легко видеть, как мой лучший друг отдаляется от меня все дальше и дальше?!» — хотел закричать я ему в лицо.
Вместо этого я сказал, что иду спать.
Плотно закрыв за собой дверь (щеколда, не забудь про щеколду), я подошел к своей кровати и остолбенел. Натянув одеяло до самого носа, на кровати лежала Ольга.
— Ты чего? — прошептал я.
— Ничего. А ты?
— Я? — Ее вопрос окончательно сбил меня с толку. — Тоже ничего. Тебе что, холодно?
Ольга прыснула.
— Ты что, дурак? — спросила она уже серьезно. — Я похожа на девушку, которая ложится к парню в постель только по той причине, что ей негде погреться?
— Не похожа, — согласился я, укладываясь в кровать и прижимаясь к ее теплому, восхитительно пахнущему телу. На Ольге, кроме футболки, ничего не было. Она обняла меня, уткнувшись носом в мое плечо.
Я задумался. В моей жизни это была первая девушка, которая была невинна, и мне пришли на память слова отца: «Запомни, старик, если ты спишь с девушкой, зная, что она девственница, будь готов к тому, что она влюбится в тебя. Если тебе не нужны такие последствия — не обрекай ее на страдания». Не очень-то хотелось затевать серьезные отношения, тем более в условиях, когда рядом Ди.
— Я слышала ваш разговор, — вдруг произнесла она.
Я почувствовал, как напряглись мои мускулы.
— И что ты думаешь по этому поводу?
Помолчав немного, Оля сказала:
— Мне кажется, завтра нужно уезжать. Слишком много неприятных совпадений. Кроме того…
— Что?
— Нет, ничего.
— Нет уж, леди, если сказали «А», говорите «Б», — заупрямился я. Моя рука нашла ее мягкую грудь, и я стал нежно поглаживать сосок, постепенно становившийся упругим.
— Мне снилась та старая цыганка, помнишь, в Соловках?
Желание вдруг пропало напрочь.
— И что она хотела? Продать старые брюки?
— Перестань. Я не помню, что именно мне снилось, но явно что-то плохое.
— Давай спать?
— Ладно, спокойной ночи.
Ночью мне снова привиделся кошмар.
Мне снилось, что мы с Ольгой опять оказались на болоте. Поражала реальность сна — я всем естеством чувствовал окутывающий запах застоявшейся воды и болотных газов. Мы осторожно идем по кочкам, и вдруг Ольга поскальзывается и летит в топь. Прямо как в тот раз. Только на этот раз палки у меня нет, я падаю на колени и протягиваю ей руки. Бесполезно — Ольга слишком далеко. Я пытаюсь подвинуться ближе и понимаю, что еще немного, и я окажусь рядом с ней. Ольга истошно вопит и медленно погружается в трясину. Я кричу.
Гладь болота взрывается пузырями, как если бы внутри лопнул баллон с кислородом, и неожиданно из зеленой слякоти высовывается голова мертвеца. Кожа висит, как старая отслаивающаяся краска, глазницы пустые, будто те несколько секунд Оля находилась не в грязной жиже, а в серной кислоте. Поросшая мхом тварь медленно выкарабкивается на кочку и скалится безгубым ртом. Я кричу не своим голосом, про себя понимая, что крика как такового нет, из моих губ вырывается лишь сиплый свист. Поворачиваюсь и как полоумный несусь прочь, едва касаясь ногами кочек. Сзади слышится мокрое шлепанье, и я осознаю, что эта мерзость идет за мной. Я бегу, передо мной домик Клима. Дверь открывается, и он стоит на пороге, в руках топор.
«Слишком поздно», — грустно говорит он. Я пытаюсь проскользнуть в дом, и он сторонится, пуская меня внутрь. Краем глаза я вижу, что преследовавшее меня существо приблизилось, оно двигается, как инвалид без ног, перекатываясь по-утиному, качаясь из стороны в сторону. Я кричу Климу, чтобы он закрыл дверь, но тот лишь скорбно качает головой, и я вижу, что волосы у него все седые. Взгляд мой падает на стол, и я вижу на нем головы своих друзей, аккуратно расставленные по всему периметру. Дэн, Ира, Ди… «Клим!» — кричу я, и в этот момент все начинает темнеть.
«Слишком поздно», — кряхтит Клим, и я вижу, что тело его начинает плавиться, как воск.
Застонав, я проснулся, обливаясь холодным потом. Я откинулся на подушку, прерывисто дыша, с дрожью вспоминая сон. Оля. Боже, какое счастье, она рядом, забавно посапывает, доверчиво прижавшись к моей руке.
Внезапно мозг раскаленной стрелой пронзила мысль: « Мы в беде. В большой беде ».
* * *
Наутро погода не изменилась. Дождь закончился, но все небо было подернуто серой пеленой, и от этого в лесу царил полумрак.
Завтрак прошел в молчании. Про наш ночной разговор с Виталием я решил пока никому не рассказывать, Ольга тоже обещала молчать.
После завтрака Клим взял свое подводное ружье и отправился с Ральфом на море.
Я нашел укромное местечко недалеко от костра и стал точить подаренный Климом нож. Точилом служил небольшой плоский камень.
Подошел Дэн с клеткой в руках. Лицо у него было серьезным как никогда, и я не упустил возможность ему об этом сказать, поскольку это никак не вяжется с его имиджем. Пропустив мою реплику мимо ушей, он присел возле меня и прислонил клетку к дереву.
— Зине стало хуже, — вымолвил он. — Она ничего не ела с тех пор. Что с ней могло произойти? — Он неуверенно поднял на меня глаза.
Я приподнялся и отложил нож в сторону.
— Разреши, я взгляну.
Все с таким же отрешенным видом он протянул мне клетку.
Зина лежала в углу, положив голову на лапки. Ее некогда белоснежная шерстка потемнела, свалялась и торчала клочьями, глаза-бусинки потускнели, хвост вяло подрагивал. Мордочка была измазана в засохшей крови, вероятно, она кидалась на решетку.
Я протянул к дверце руку.
Дэн схватил меня за плечо:
— Осторожно!
В тот же момент крыса с необыкновенной скоростью метнулась к решетке, со всего маху ударившись о прутья. На мордочке появилась свежая кровь, капельки крови висели также на усах, сверкая, точно крошечные рубины. Она жалобно запищала и снова стала метаться по клетке. Затем она остановилась и в упор посмотрела на нас. Разбитый носик нервно подергивался, шерсть поднялась дыбом. Потом Зина повернула голову в сторону моря и снова вперила в нас испуганный взгляд.
— Дэн, будь я проклят, если она не хочет что-то нам сказать! — воскликнул я, наблюдая за Зиной.
— Я бы никогда в это не поверил, — ошеломленно выдавил Денис. Он растерянно смотрел на свою питомицу, кусая губы.
Зина то умоляюще смотрела на нас, то переводила взгляд на море. Неожиданно она задрала голову вверх и завыла, именно завыла, да, я не ошибся, не запищала, а завыла. Встав на задние лапы, она кричала, захлебываясь собственной кровью. В этих жутких звуках, которые исходили из ее крохотной глотки, было столько ужаса и боли, что мне стало страшно.
«Ну же, глупые, неужели вы ничего не понимаете?!» — будто говорили ее обезумевшие от страха глаза.
Дэн испуганно отступил назад.
— У меня такое ощущение, что она хочет, чтобы мы отправились к морю, — тихо предположил он.
— Возможно. Если это не плод моего больного воображения, готов поклясться, что Зина просит нас покинуть это место, — сказал я.
Брови Дэна поползли вверх.
— Ты шутишь? — с беспокойством спросил он.
— Думаю, нет. Может, было бы лучше ее выпустить наружу? — предложил я.
— Она не пойдет. Смотри!
Дэн наклонился над клеткой и, нажав на рычажок дверцы, опустил его вниз. Клетка открылась.
Зина попятилась, продолжая кричать. Забившись в угол, она в страхе глядела на нас. Крошечная капелька крови сорвалась с ее дрожащего усика и упала на дно клетки.
— Да что с ней?! — Дэн был готов расплакаться и с надеждой смотрел на меня.
— Дэн, я же не врач. Могу одно сказать — дела хреновы.
— Это я и сам вижу. Может, Клим чем-нибудь поможет?
Я ничего не ответил. И хотя я всегда был равнодушен к грызунам, смотреть, как она умирает (а сомнений в том, что она умирает, у меня уже не было, но говорить об этом Дэну я, понятное дело, не стал), я не мог.
Из дома вышла Диана в соблазнительных коротеньких шортиках. Черты лица заострились, под глазами темные круги. Мельком взглянув на нас, она присела на краешек скамьи и принялась расчесывать волосы.
Ирина подошла к ней.
— Как самочувствие?
— Нормально.
— Можешь воспользоваться моим зеркалом.
— Нет, спасибо. — При этих словах кровь отхлынула от лица Ди и она вздрогнула, уронив расческу.
«Да, дорогая, выглядишь ты неважно. Низкопробные девочки с Тверской с похмелья выглядят куда свежее. Уж не знаю, паук ли напугал тебя либо что-то еще, но это сильно на тебе отразилось», — подумал я.
Закончив точить нож, я слегка дотронулся до лезвия пальцем, пробуя его остроту. Удовлетворенный своей работой, я решил прогуляться к морю.
Мне хотелось побыть в одиночестве, но из приличия я предложил Ольге составить мне компанию. На мое счастье, девушка отказалась, сославшись на то, что будет помогать Ирине.
* * *
После завтрака все разбрелись кто куда. Дима с Климом ушли к морю, Ральф, естественно, увязался за ними. Одно время собака крутилась подле Игоря, тот сначала испуганно поджимал ноги и бормотал типа «фу». Однако через некоторое время Гуфи уже гладил Ральфа и что-то ему рассказывал. Воспитанный Ральф вежливо и терпеливо слушал Гуфи, позволяя себя чесать за ушами, однако, когда возник вопрос оставаться с ним либо бежать на море за хозяином, овчарка не колебалась ни секунды. Оставшись один, Гуфи вздохнул. Притулившись на краешке скамейки с книжками, он углубился в их изучение.