Оформление проживания не заняло много времени. Не потребовалось даже называть имен и титулов, был совершен элементарный обмен: деньги на ключи от номера. Слуга в сопровождении Зория понес вещи в отведенные им апартаменты, а Снегов обратился к хозяину гостиницы, который в этот час сам стоял за стойкой:
– Скажите, любезный, сколько дней занимает путь от Ургена до Кремльвиля?
– Почтовой каретой – день, с караваном – два, – ответил хозяин, лицо которого при этом не выражало того почтения к персоне гостя к которому Клим уже успел привыкнуть. Поймав себя на мысли, что это ему неприятно, Снегов тут же рассердился на самого себя за это проявление снобизма, однако продолжать «внутренние разборки» не стал: тому было не время и не место. Порадовавшись тому, что внешне его «самоедство», похоже, никак не проявилось, Снегов продолжил «допрос»:
– Когда отправляется ближайшая почтовая карета?
– Через два дня, – ответил хозяин но, заметив, что его ответ пришелся постояльцу явно не по вкусу, поспешил добавить: – Но вы можете отправиться с торговым караваном, завтра утром, правда, для этого вам надо договориться с начальником конвоя, он тут, в трапезной.
Коротко обрисовав ситуацию подошедшему Зорию, Снегов предложил:
– Пройдем в трапезную, попробуем договориться с начальников конвоя, и, за одним, поужинаем.
В трапезной было малолюдно, но шумно. Весь шум производила малочисленная компания, которая за дальним столом играла в кости.
– Начнем с ужина, – решил Снегов, и они уселись за один из свободных столов.
Когда расторопный официант принес заказ, Снегов спросил у него:
– Скажите, кто из присутствующих начальник конвоя?
– Капитан Драган, – ответил халдей и показал на высокого военного, который стоял рядом с «шумным» столом и наблюдал за игрой.
Закончив ужин, Снегов в сопровождении Зория направился к игровому столу. Проходя мимо большого зеркала, Снегов машинально взглянул в него. То, что он там увидел, а, главное, то, что не увидел, заставило его остановиться и более внимательно разглядеть свое отражение. Из зеркала на Клима смотрел мужчина внешне очень похожий на него, но с черными, как смоль, волосами вместо темно‑русых, с уродливым шрамом на правой щеке и без Обруча на голове. Клим потрогал щеку – шрам не прощупывался, протянул руку к голове – Обруч был на месте. Впрочем, то, что Обруч никуда не исчез, Снегов знал и без этого: он чувствовал его кожей головы. Снегов подозвал Зория, который стоял чуть в стороне и с интересом наблюдал за его действиями.
– Что ты думаешь по поводу всего этого? – Клим кивнул на свое отражение.
– Ты имеешь в виду перемены в твоем внешнем виде? – уточнил Зорий.
– Именно их я и имею в виду! – начал сердится Снегов.
– Так это уже давно, … я думал ты в курсе.
– Насколько давно?! У ворот ничего этого не было: ведь стражники опознали меня по Обручу!
Зорий пожал плечами.
– Трудно сказать… Я это заметил, когда спустился в холл после того как отнес вещи в номер.
– Значит, это случилось уже в гостинице, причем при входе. Отсюда такое поведение хозяина: он меня не узнал!
– Это могло случиться и раньше, – возразил Зорий. – Я ведь не разглядывал тебя на улице.
В словах Зория был резон. В любом случае перемены произошли после того, как они вошли в город. Теперь надо было понять: что бы это значило? Одна версия напрашивалась сама собой. Чтобы ее проверить, Клим обратился к Зорию:
– Как ты думаешь, это дело рук… – Клим запнулся, – тьфу ты! Откуда у него руки? Я хотел спросить: это сделал Обруч?
– Вполне вероятно, – осторожно ответил Зорий.
– А если это сделал Обруч, – продолжил развивать свою мысль Снегов, – то не означает ли это то, что впредь нам необходимо соблюдать инкогнито?
– Очевидно, да, – согласился с Климом Зорий.
– И как нам себя теперь называть? Возьмем какие‑нибудь вымышленные имена?
– Зачем? Просто сократим твой титул. Теперь ты – лорд Клим, а я – магистр Зорий.
– Думаешь, этого будет достаточно? – засомневался Снегов.
– Думаю – вполне, – заверил его Зорий.
Разобравшись, таким образом, с проблемой, которая возникла в связи с переменой во внешности Клима, напарники подошли к игровому столу. В игре в кости принимали участие пять человек: двое непосредственно за игровым столом и еще трое дожидались свое очереди. Одним из пятерых, если верить официанту, был начальник конвоя капитан Драган. Именно он только что занял место за игровым столом и готовился бросить кости, но этому помешал вопрос заданный Снеговым:
– Вы начальник конвоя?
– И что с того? – раздосадованный тем, что его отвлекли от игры, капитан Драган был не слишком любезен.
Клим не любил, если собеседник отвечал вопросом на вопрос, но на этот раз стерпел и продолжил говорить в прежнем тоне:
– Нам с другом необходимо завтра отбыть в Кремльвиль. Не будете ли вы столь любезны, объяснить мне на каких условиях мы можем присоединиться к каравану?
– Для начала я хотел бы знать: с кем я имею дело?
– Я, лорд Клим, а это магистр Зорий.
– Говорите лорд, – произнес капитан, глядя на шрам на лице Снегова. В его голосе явно слышалось сомнение. – Впрочем, в этой дыре все лорды!
Эта шутка была встречена одобрительным хохотом остальных игроков, а капитан продолжил:
– Сожалею, господа, но боюсь, что ничем не смогу вам помочь – все места в завтрашнем караване уже распроданы. Но через два дня будет почтовая карета, дождитесь ее.
– Нам необходимо уехать именно завтра, – продолжал настаивать Снегов. – И что означает ваша фраза «все места распроданы»?
– Это означает, – голос капитана приобрел насмешливое выражение, – что проданы все места на спинах животных, из которых собственно и состоит караван, впрочем, это вы должны были бы знать и сами, как‑то ведь вы сюда попали. Впрочем, – поспешил добавить начальник конвоя, заметив недобрую искорку, вспыхнувшую в глазах Снегова, – это не мое дело.
– А нельзя ли нам купить для себя этих животных, – продолжил настаивать на своем Снегов.
– Увы, в Ургене они являются большим дефицитом, и вряд ли вам их кто продаст. Впрочем, – тон капитана неожиданно изменился, – если вам так приспичило, то я могу вам предложить сыграть на место в караване. Одно животное способно перевезти либо двух человек, либо сто пятьдесят килограммов груза. Вы ставите на кон стоимость, как самой поклажи, так и ее доставки плюс двадцать процентов, и если выигрываете, то я разгружаю одно животное и отдаю его вам – идет?
«Доверить случаю судьбу всего предприятия? Ну, уж нет!».
Капитан воспринял молчание Снегова, как то, что он колеблется и добавил:
– Ну, решайтесь! Ведь я вижу, что деньги у вас есть. Игра простая: кто выбросит наибольшую комбинацию на двух кубиках, тот и выигрывает.
– Нет! – твердо ответил Снегов. – Нам это не подходит.
– Как знаете, – капитан, как и остальные игроки, сразу утратил к Снегову и Зорию всякий интерес.
Пока Клим стоял в раздумье: как ему поступить дальше, рукава его рубахи осторожно коснулась чья‑то рука. Снегов обернулся. Сзади стоял какой‑то мужчина и жестом приглашал проследовать за ним. Клим и Зорий пошли за незнакомцем, который увел их подальше от игроков в кости и предложил присесть за столик. Незнакомец велел официанту принести фрукты и напитки, подождал, пока тот выполнит заказ, после чего обратился к Снегову и Зорию:
– Господа, я случайно услышал о вашей проблеме, и у меня есть к вам предложение…
Так как весь вид напарников говорил о том, что они готовы слушать, незнакомец продолжил:
– … Меня зовут Ибрагимий. Я – торговец. Несколько лет прожил в Ургене и теперь решил вернуться в места своего прежнего обитания. У меня есть двое животных и место в завтрашнем караване. На одном из животных собирался ехать я сам, на другом везти поклажу. Но поклажа, честно говоря, не представляет для меня большой ценности, если вы заплатите мне… – Ибрагимий назвал сумму, которая не показалась Снегову чрезмерной – … то я охотно отдам одно животное вам.
Сделку заключили тут же за столом. Ибрагимий забрал отсчитанные Снеговым деньги и удалился, пожелав своим новым партнерам приятных снов. Уже в номере Снегов спросил у Зория:
– Что ты думаешь по поводу Ибрагимия?
– Наверное, то же, что и ты, – пожал плечами Зорий. – Его богатство явно не в имуществе, а в чем‑то другом, что не занимает много места. И он кого‑то боится. Вот и хочет использовать нас «втемную» в качестве охраны.
– Которая ему же и заплатила, – добавил Снегов.
– Так на то он и торговец, – рассмеялся Зорий.
– А о каких животных все время идет речь? – задал Снегов вопрос, который весь вечер не давал ему покоя. – Ты в курсе?
– Думаю, да.
– У них есть название?
– Не знаю, – пожал плечами Зорий, – наверное, есть, но все их зовут просто «животные».
То, что увидел Снегов на месте, где формировался караван, его слегка озадачило. Он увидел два вида животных: единорогов и верблюдов. Но если те, кого он называл «единорогами» лишь напоминали мифических персонажей земных сказок, то «верблюды» были один в один бактрианы или верблюды двугорбые, каких он немало повидал при посещении Земли‑первой.
– Кого из них вы называете животными? – спросил Клим у Зория, хотя и был уверен в ответе.
Он не ошибся в своих предположениях – Зорий указал на верблюдов.
– А вторые?
– Их мы называем рогедами.
«Так, значит верблюды – буду звать их так – используются для перевозки пассажиров и грузов, а рогеды, видимо, являются аналогом кавалерийских лошадей». Это умозаключение Снегова оказалось верным. Верблюды с пассажирами и поклажей составляли основу каравана, а вооруженные всадники на рогедах служили его охраной.
Караван уже готов был отправиться в путь, а Снегов так и не смог разглядеть среди охранников капитана Драгана. Наконец появился и он, но только пешком. Один из всадников подскакал к нему и доложил:
– Господин капитан, караван и конвой к выступлению готовы!
– Отправляйтесь, лейтенант! – распорядился Драган и остался стоять, пропуская мимо себя тронувшихся с места рогедов и верблюдов. Когда мимо него проследовал верблюд со Снеговым и Зорием на спине, по лицу капитана пробежала какая‑то тень.
Выйдя за пределы города верблюды значительно прибавили ход. Снегов и Зорий мерно покачивались в специальном седле, закрепленном между горбами верблюда. Потом Клим стал замечать, что голова сидящего впереди Зория все чаще начинает склоняться тому на грудь. Вскоре он и сам задремал.
Как долго он проспал, Снегов не знал. Только из объятий Морфея его вырвал далекий еще вопль, который пронесся над пустыней. Это был тот самый вопль, который он слышал во время полета на орлах, тогда его издавала пустынная нежить. Его догадка была тут же подтверждена криком лейтенанта, который командовал конвоем:
– Это «ужас песков», быстрее вперед!
Верблюды перешли на бег, конвой скакал сзади и по бокам каравана, охватив его подковой. Рядом с верблюдом Снегова скакал лейтенант, и Клим крикнул ему: