Мы потихоньку свернули во дворик, немного попетляли в проулках и вышли к ним в тыл.
За час нам встретилось еще двадцать живчиков, что не могло не навести на мысль о нехорошей статистике… Однако наша группа упрямо ее игнорировала, решительно двигаясь к цели.
Позади оставались все те же пустые, одинокие многоэтажки, провожающие нас взглядами пустых окон-глазниц; перевернутые мусорные баки, разбитые машины и восхитительные деревья в ало-золотых нарядах, задумчиво шелестящие листвой; земля под ними походила на лоскутное одеяло из светло-зеленых, ярко-желтых и пламенно-оранжевых тряпочек…
…К вечеру мы вышли на забитый машинами мост… Внизу, на железной дороге все еще продолжали дымить потерпевшие крушение составы с углем, древесиной и опрокинутая электричка… Из окна последней пытался выбраться пассажир, он цеплялся окровавленными пальцами за острые края покореженного металла и хрипел…
Отсюда уже было видно нашу цель — небольшой поселок красивых кирпичных особняков, утопающий в садах…
До него нам предстояло перебраться через запруженный машинами мост и два квартала спального района из пятиэтажек…
Леха первым пошел вперед, протискиваясь между автомобилями, а кое-где перебираясь через капоты и крыши.
Женя легонько тронул меня за рукав и указал на перевернутую на бок желтую маршрутку. О стекло изнутри мерно ударялся зомби — годовалый ребенок… Я, игнорируя раздраженный окрик охранника, перескочила через покореженный мопед, подошла к газели и заглянула внутрь…
Мертвый ребенок продолжал попытки выбраться наружу. А под его ногами лежало истерзанное тело матери со свернутой шеей…
Леха, наплевав на все, уже отошел довольно далеко, а Женя, настороженно поглядывая по сторонам, терпеливо поджидал меня.
— Насмотрелась? — зло глянув на меня исподлобья, спросил Леха, когда мы его догнали.
Я невозмутимо кивнула.
Солнце, все больше клонясь к западу, освещало город красноватым светом, дома и деревья отбрасывали длинные чернильные тени на разбитый асфальт…
Воздух стал значительно свежее. Холодало.
— Слышали? — Женя встревожено посмотрел на нас.
Я неуверенно кивнула, охранник нахмурился.
Впереди явно кипел яростный бой.
— Обойдем?
— Надо глянуть…
— Да что вы себе… — начал было Алексей, но мы решительно пошли вперед, обогнув его по бокам. — Без вас пойду!
Женя шевельнул кистью, мол, желаем удачи.
— Гады. — С непередаваемой интонацией сказал, как выплюнул, охранник и бросился нас догонять.
Нашим взглядам открылась следующая картина: на пятачке детской площадки столпились порядка тридцати мертвяков, все они старались влезть на конструкцию типа «паутинка». На ней сидели два парня и девушка.
— Это же… — ошеломленно начал любимый.
— … ага. — Закончила я.
Все трое нам были отлично знакомы, и как их сюда занесло, я не понимала.
— Синнер! — хором выдохнули парни.
— Друг! — пискнула девушка.
— Маловато что-то на них насело, — саркастически подметил охранник.
— Брось, нам и десяти много…
— Карабин не трожь, — заметив Женино движение, произнес Лешка. — Я из табельного сниму…
Первый, второй, третий… Фигуры падают…
До мертвых дошло, что надо бы разделиться, лишь когда парень уложил восьмерых, растратив обойму…
Женя взмахом приклада сократил количество противников еще на одного; я вертелась волчком, сталь пробивала черепушки зомби, гася в них последние искры жизни…
— Златка! — дикий крик Жени заставил меня вздрогнуть.
Я оглянулась: тварь, невесть как подкравшаяся сзади, схватила меня за плечи. Вот откуда в них столько силы?! Боль от сжавшихся пальцев пронзила руки, и саи звонко ударились об асфальт…
— Златаааа!!!
«Все кончено, я сделался покойник,
Душа несется к сказочным лугам!
Надежды уплывают в рукомойник…»
Не знаю, почему я вспомнила эту песню… Как же обидно!..
Я с трудом подняла руки и, останавливая приближающиеся челюсти, собрав всю силу воли, резко повернула голову мертвеца…
В шее хрупнуло, и стальные тиски на плечах разжались, но я едва устояла на ногах от сильного рывка…
Как же вы достали!
Этот труп ходить не мог, но зато дополз. Его существование оборвалось от удара ногой…
С «паутинки» спустились Андрей и Санька, помогли нам разделаться с остальными.
— Как ты? — любимый бросился ко мне и обнял.
— Жива, — я слабо улыбнулась; плечи невыносимо ныли.
— Жеенька, вы как здесь?.. — Андрей подошел к нам, в то время как Саня помогал спуститься моей знакомой — Тане.
— А вы откуда?
Девушка подбежала кг мне и обняла, я погладила ее по спине.
— Мы к району эвакуации идем, — ответил Санька. — А вы в обратную сторону…
— Мы за моей девушкой. — Леха заменил обойму — Дальше пошли?
Я кивнула.
— Но… — Женя оглянулся на своих друзей.
— Вам не стоит в ту часть города, там слишком опасно… да и бесполезно…
— А ты откуда знаешь? — вскинулся Андрей.
— Знаю. — Я направилась за Лешей. — Удачи вам, ребят. Солнце, если хочешь, иди с ними…
Я заметила вспыхнувшую в глазах Женьки ярость…
— Бывайте, может свидимся! — он быстро пожал друзьям руки и побежал за нами, наверняка расслышав, как Саня горько прошептал:
— Дурак…
Элитный райончик был тих, спокоен и свеж. Деревья роняли черные тени на засыпанную листвой дорожку, в вечернем воздухе плыли золотые нити паутинок…
Ни звука, только шорох опада под нашими ногами, да чириканье синичек…
Спящий в рюкзаке котенок приятно грел спину…
Мы шли тихими улочками, и усталость наваливалась все сильнее.
Возле ворот нужного нам дома дежурила пара зомби, сами ворота были закрыты и слишком высоки. Трупы, видимо в качестве исключения, даже не бились о них…
Два удара карабином, и вот уже путь практически свободен.
Мы перелезли через забор, и, не дойдя пару метров до двери, услышали приглушенные крики…
Охранник, забыв про всякую осторожность, кинулся в дом, мы, переглянувшись, следом.
Лешка побежал вправо, Женька — влево, я — вверх по лестнице…
Крик, смешивающийся с плачем и заглушаемый хохотом, повторился. Замерев в коридоре, я повела головой туда-сюда, пытаясь точнее узнать куда бежать.
— Не надооо!
Ага.
Я свернула влево и толкнула дверь первой же комнаты… Картина впечатлила до того, что первые несколько секунд я, остолбенев, смотрела на происходящее…
Два бугая, обросшей наружности, пытались сломить сопротивление хрупкой рыженькой девушки. Третий, заломив ей руки удерживал… Девчонка кричала, кусаясь и извиваясь. В углу на окровавленных простынях тихо скулила еще одна девушка…
В комнате висел одуряющий запах перегара…
— Эээ, смотрите, парни, — один из бугаев оглянулся, с трудом сфокусировал взгляд на мне. — Еще одна цыпа пожаловала… Блондиночка…
И, выпустив жертву, двинулся на меня.
— Губу закатай, ублюдок! — прорычали за моей спиной, и, сдвинув меня в сторону, в комнату ворвался Женя.
В отличие от меня ему хватило доли секунды, чтобы оценить происходящие. Ударом приклада снизу вверх он сломал челюсть первому, два других, издав воинственный вопль, ринулись на него…
Бах!
На щеку попала горячая, солоноватая кровь…
Бах!
И оставшийся ублюдок распрощался с жизнью…
Бросив пистолет на пол, Лешка осторожно приподнял перепуганную, сжавшуюся девушку…
Рыжая, подхватив сорванную футболку, выбежала вон, больно задев меня плечом.
— Чего это она? — Женя выглянул в коридор, и снизу донесся хлопок двери…
— Она с ними была, — тихо произнесла девчонка, уткнувшись лицом в грудь охранника, тот прижимал ее к себе и… плакал.
Я тронула Женю за рукав, и мы вышли из комнаты, прикрыв дверь…
Парень обнял меня за плечи.
— Живые страшнее мертвых…
— Да, — прижимая меня к себе, произнес милый. — Но мы добрались…
…Та-да-да-дам…
…Та-да-да-дам…
…Та-да-да-дам…
Сон, всего лишь очередной прожитый сон…
— Теперь я тоже вспомнил… — любимый коснулся губами моих волос. — Ты помнишь какой сегодня день?
— Да, — двадцать пятое сентября, день, когда начнется новая гонка за выживание…
Одиночество — вовсе не диагноз, а образ жизни, вполне удобный для особ с повышенным уровнем эгоизма.
М. Цветаева
От Автора: вышеупомянутый благодарит Королева Михаила за спасение авторской жизни и совместные походы за аленьким цветочком, Романова Дениса и Селевина Максима за то, что они есть…
Встреча
Молодые травинки щекотали подушечки лап, ветер, словно приглашая сыграть в догонялки, касался шерсти на загривке; деревья сонно шелестели серебристой в лунном свете листвой; в темном бездонном озере неба светились кувшинки звезд…
Пьянящий запах весны будоражил кровь, заставляя мчаться все быстрее и быстрее…
… Поваленный тополь, высокий прыжок и трепещущее от счастья сердце, переполненное диким, звериным восторгом, готово выскочить из груди…
…Изумленный леший поспешил спрятаться за иву, провожая взглядом серебристо-серую молнию-волчицу…
…Запахло дымом и жильем… Из приречного леса, заключившего в подкову поле, пьянящее ароматом степи, выбежала и помчалась мимо домов тень, миг и она скрылась за деревьями…
…Когда восторг от бега поугас, я перешла на легкую трусцу, жарко дыша пастью. Звериное тело ничуть не устало, лишь приятно разогрелось… Полная луна, словно лодка, плыла к западу, постепенно бледнея… Близилось утро…
…Еще одна ночь охоты без стаи, еще одно полнолуние…Я зло щелкнула клыками на ветер, донесший до меня запах стаи, и… Я изумленно повернула морду в сторону источника и насторожила уши. Нет, не слышно… Далековато… Лишь отголоски рыка и хриплого смеха…
…Стая…
Неужели они загнали человека?.. Вздыбив шерсть на загривке, я с ворчанием направилась к поляне Сбора…
Грес, вожак, был в человеческой ипостаси, с волчьей улыбкой на губах он прохаживался возле лежащего не земле человека. Вокруг полукругом расположились волки…
…Я вышла на поляну и злобно зарычала. Бедняга с трудом поднял голову, и я увидела его глаза — алые…
Не человек — вампир. Причем Высший.
Его разбитые губы дрогнули в усмешке, обнажившей изящные клыки.
— Еще одно… животное…
В глазах избитого, окровавленного парня плескалось море ненависти и презрения.
Вожак обернулся ко мне, походя, пнув вампира в живот, оскалился.
«Скотина!» — этот рык едва не вырвался из моего горла, я с трудом удержалась от того, чтобы не броситься и не растерзать мужчину в клочья. Стая повернулась ко мне, послышались щелканье челюстей и ироничные приветствия.
Вот они — точно животные, остающиеся ими даже сменив ипостась и превратившись в человека.
— Кто это? — я, презрев традиции и иерархию, нахально подошла к вожаку и кивнула на замершего вампира.