— То есть, пребывая в виртуалке, она могла самостоятельно передвигаться, положим, по гостиничному номеру, есть, пить?
— Да, вы правы, адмирал. Это техника «двойного восприятия». Эльза владела ею в совершенстве.
— Тогда объясните мне, зачем ей понадобилась камера поддержания жизни?
— Для полной самоотдачи. Ей требовалась максимальная сосредоточенность.
— Для чего? Скажете вы наконец?
— Эльза исследовала вертикали. Самостоятельно…
Сокура кивнул. Он ожидал услышать нечто подобное.
— Запоминающие устройства уцелели? — осведомился он.
— Да. Терминалы, адаптированные к приему мнемонических данных, имеют высокую степень защиты.
— Я свяжусь со Стелларом, — произнес адмирал. — Андрей, ты должен дать точные указания для группы мнемоников.
Кристофер Раули решил, что настала пора вмешаться.
— Адмирал, остановите операцию. Ваши люди не справятся с защитой, которую устанавливала моя дочь. Все оборудование следует доставить сюда, на Гефест. Можете прислать любое количество наблюдателей, но уверяю: вскрыть защиту терминалов и снять информацию по силам только мне и Андрею.
— Согласен, — после недолгого размышления кивнул Сокура. — Но мы должны действовать немедленно. Возможно, информация с терминалов — наша единственная нить.
— Мы понимаем это, — ответил Андрей. — В виртуальном пространстве Стеллара осталась группа Хранителей из десяти человек. — Они проинструктируют ваших людей. Желательно не отключать комплекс аппаратуры от питания. Специалисты флота смогут соблюсти это условие?
— Смогут. Если потребуется, мы пробьем дополнительный тоннель для эвакуации.
— В таком случае я возвращаюсь в виртуальное пространство Стеллара. Мы будем обеспечивать безопасность на мнемоническом уровне.
— Действуй, Андрей.
Раули посмотрел на адмирала и добавил:
— Позвольте я провожу сына?
Николай кивнул. Взглянув на Илью, он достал коммуникатор и стал отдавать распоряжения.
Горкалов, молча наблюдавший за развитием событий, вдруг подумал, что мир, который он помнил, был гораздо проще открывшейся реальности второй половины тридцать девятого века.
«Все только начинается, Илья», — упрямо шептал внутренний голос.
Часть II
Глава 5
3842 год галактического календаря. Окраина шарового скопления О’Хара. Зона средней звездной плотности. Борт картографического крейсера Конфедерации Солнц
— Сэр, докладывает навигационная рубка. Пеленг сигнала семь градусов от оси курса.
Командир крейсера «Синапс» повернулся к панели связи.
В прозрачной сфере стек-голографа в данный момент отображались данные, снятые с систем локации.
— Рубка, кто на связи?
— Галактлейтенант Курбанов.
— А, Володя… не узнал по голосу. Богатым будешь. — Полковник Ничменов посмотрел на конфигурацию сигнала и тут же осведомился, одновременно высказывая свое мнение: — Какие-то обломки. Что показывают датчики энергосканирования?
— Сигнал есть. Слабый, но стабильный. Похоже на работу аварийных систем.
— Сколько до него? — Ничменов имел в виду объект.
— Миллион семьсот. Я поднял по тревоге группу быстрого реагирования.
— Добро. Контур не опознан?
— По отраженному сигналу аналогий нет. Через тридцать секунд будет видеоряд. Оптические умножители заканчивают маневр ориентации.
— Хорошо. Я сейчас поднимусь в рубку. — Ничменов понял, что экстренного торможения не избежать. Хотя, нет… Здесь, на противоположной от границ освоенного космоса окраине скопления О’Хара, приходилось постоянно быть начеку — зона средней звездной плотности предполагала наличие планет в тридцати процентах близко расположенных друг от друга систем. Все миры, сколько-нибудь пригодные для жизни, были заселены; среди многочисленных колоний инсектов преобладали так называемые «дикие семьи», не связанные с Конфедерацией договором о «дружбе и сотрудничестве». Учитывая, что кланы насекомоподобных существ начали осваивать космос три миллиона лет назад, приходилось быть вдвойне осторожным: семьи часто воевали между собой, к тому же, после долгого владычества харамминов, они не выносили гуманоидов. Все это, вместе взятое, сильно осложняло картографические исследования. Космические корабли инсектов уже дважды пытались атаковать «Синапс», не утруждая себя переговорами.
— Есть оптическое изображение, командир, — прервал его мысли доклад лейтенанта. — Взгляните.
Ничменов обернулся.
Сфера голографического монитора действительно демонстрировала обломки: фрагменты космического корабля образовывали в пространстве подобие кометы с выраженным ядром и длинным шлейфом. Собственная скорость данного образования была невелика — порядка одного километра в секунду.
В нижней части виртуального монитора система опознавания целей вела тщетные попытки идентификации.
Присмотревшись к сменявшим друг друга фрагментам изображений, Ничменов вдруг понял, что узнает некоторые характерные узлы. Корабль явно принадлежал людям, но один космос ведал, какая прихоть судьбы занесла его в столь отдаленные и еще совсем недавно — абсолютно недоступные галактические пределы…
Хотя…
В оперативном окне поисковой системы на несколько секунд задержались оплавленные секции гипердрайва, и капитан «Синапса» вдруг ясно осознал — данный корабль не подвергался нападению — он лишь пытался «всплыть» из гиперсферы в метрику трехмерного континуума, причем, судя по следам плавления, которые носили все попавшие в поле зрения умножителей обломки, это происходило около полувека назад, в ту пору, когда скопление О’Хара еще было скрыто сетью логрианских устройств, искривляющих метрику ~ пространства.
Вполне естественно, что корабль подвергся воздействию блуждающих по кругу световых потоков, которые за миллионы лет гравитационного плена накопили энергию в сотни мегаватт, пришел к очевидному выводу Ничменов, подумав, что ни одно оружие современности не могло нанести крупному кораблю таких масштабных энергетических повреждений.
— Система распознавания целей не нашла аналогов в базах данных, — доложил галактлейтенант Курбанов.
— Не мудрено. — Командир «Синапса» уже вышел из каюты, направляясь к главной лифтовой шахте. — Группе немедленного реагирования — старт по готовности! — теперь он отдавал распоряжения в коммуникатор.
— Экстренное торможение?
— Отставить. Эти обломки могут оказаться ловушкой. Приманкой. Переходим с крейсерской скорости на расчетную боевую. Курс по петле возвращения. Всему экипажу — боевая тревога.
— Принято. Исполняю.
По сети внутреннего космодрома «Синапса» шел обычный предстартовый монолог автоматической системы запуска.
— Вниманию экипажей, затворы стартовых катапульт закрыты, накачка ускорителей пятьдесят процентов. Завершить тестирование и доложить готовность.
Звено «Тайфунов» — многоцелевых разведывательных кораблей, которые в этом вылете прикрывала эскадрилья «Фантомов», стартовало за десять секунд до того момента, как крейсер «Синапс» озарился короткими вспышками корректирующих двигателей, начиная сложный пространственный маневр. Через три часа огромный корабль вернется в исходную точку для подбора группы немедленного реагирования, в задачу которой входило исследование обломков и выявление источников энергетической активности, обнаруженной сканерами базового корабля в сфероидальном скоплении бесформенных фрагментов.
— «Тайфун—один», лег на курс сближения.
— Здесь второй, есть навигационный захват оси курса.
— Третий, подтверждаю. Вхожу в строй. Бортовые системы в норме.
Доклада от истребителей не поступило — все «Фантомы» шли в полном автоматическом режиме под управлением реабилитированных в последние годы и значительно усовершенствованных модулей «Одиночка». Данная Модификация печально знаменитого пакета программ независимого поведения была создана на базе системы «Клименс-12».
— Пять минут, полет нормальный. Дистанция до объекта — двести тысяч. Носовая полусфера — никаких посторонних сигналов.
— Второй, подтверждаю, левый траверз сканирования, все чисто.
— Третий, правая полусфера свободна.
Фантомы начали перестроение. Три «Тайфуна» продолжали двигаться к цели, в то время как истребители, разделившись на звенья, совершили маневр, ложась на курс сферического патрулирования.
— «Маленькие» начали карусель. Данные телеметрии с их сканеров подтверждают: зона операции свободна.
— «Тайфун—один», до начала торможения пятнадцать секунд. Цель в оси курса. Синхронизируемся.
Скопление обломков приближалось.
Пилот первого «Тайфуна» чуть наклонил голову, удерживая плотное сферическое образование в прицеле сканирующих систем, отчет которых постоянно выводился на проекционное забрало гермошлема.
Процедура сближения проходила в автоматическом режиме. Система кибернетического пилотирования «Тайфунов» считалась одной из самых надежных разработок, поэтому человек, как правило, брал управление на себя лишь при возникновении неординарных обстоятельств.
В данном случае проблем не возникло, окончательное маневрирование протекало, как обычный, сложный и рутинный процесс сближения с нестабильным скоплением крупных частиц.
— Первый, причаливаю. Масса объекта стыковки — сорок семь тонн. По данным энергосканирования, источник сигнала расположен внутри. Ведомым: расчистить зону сближения.
Коротко полыхнули генераторы короткоживущей плазмы, испаряя препятствия в оси курса ведущего «Тайфуна».
— Есть визуальный контакт с объектом. Ведомым — стоп. Включаю генератор суспензорного поля.
Мягкая зеленоватая аура окутала обломки, ограничивающие расчищенный проход. Теперь ни один из бесформенных фрагментов корабля не сдвинется с места, прочно сцементированный силовыми линиями суспензорного поля.
Автопилот ввел «Тайфун» в мерцающий тоннель.
— Система идентификации отработала вхолостую, — доложил пилот второго «Тайфуна». Мы не можем опознать корабль.
— Да, непонятная конфигурация… — согласился с ним первый. — По массе обломков вроде бы крупный корабль, однако мои сканеры определили объект исследования, как стандартный аварийный модуль малого транспортного судна.
В этот момент мягкий толчок касания и точечные вспышки статики от работы электромагнитов удержания возвестили о стыковке.
Из носовой части «Тайфуна» выдвинулся манипулятор. Часть обшивки чудом уцелевшего отсека покрыл уплотнитель, затем микролазеры прожгли крохотные отверстия, через которые внутрь были выпущены наномашины.
Взгляду командира группы быстрого реагирования открылось сумеречное помещение, выполненное в форме шестигранной призмы. Две тусклые аварийные панели бросали зловещие красноватые блики на колпаки пяти криогенных камер, расположенных, словно лепестки фантастического бутона, вокруг центрального столба, в котором были скрыты механизмы и аппаратура поддержания жизни.
Жутковатое и одновременно завораживающее зрелище. Облако нанопыли быстро рассеивалось в затхлой остаточной атмосфере модуля, и взору открывались все новые подробности функционального интерьера небольшого отсека.