– Наверное, ты прав. Я поговорю с Железной леди, – и Шест отключился.
История со свихнувшимся техником наделала много шума. Майору и его бойцам объявили благодарность, Олег стал героем, а всё СБ получило разнос. Артём отнёсся к этому философски:
– Заслужили.
Теперь его бойцы дежурили на всех объектах, которые считались режимными. Арсенал, гараж и так были под постоянной охраной. На расширенном совещании куратора и двух силовиков было решено взять под постоянную охрану реакторную и лабораторию вирусологов. Их теперь стерегли, как алмазный фонд.
Истинную причину сдвига по фазе Гашина умолчали, опасаясь прецедентов. Ольга загрузила мозгоправов, и теперь каждый обитатель ковчега обязан был раз в неделю проходить психологические тесты.
На утро следующего дня майора ждал неприятный сюрприз. Звонок в дверь вырвал его из сна слишком резко. И он, как ни пытался, не смог вспомнить девушку, которую только что видел во сне.
Минуту Молот соображал, кто может ломиться к нему в семь утра. Но ответа так и не получил.
– ЕВА, изображение коридора.
Экран мгновенно вспыхнул и вывел картинку с камеры над дверью, возле которой стояла высокая полноватая женщина лет сорока и такой же пухленький и невысокий мужичок.
Майор, натянув штаны, пошёл открывать. К тому же посетители не переставали звонить, а это раздражало.
– Чем обязан? – поинтересовался он, распахивая дверь, и был буквально выдавлен обратно в комнату диким напором парочки.
– Что вы о себе вообразили?! Что вы себе позволяете, – влетев следом за колобкообразным мужем, закричала женщина. – Тупой вояка! Как вы посмели?!
– Я смогу объяснить, если вы расскажете, кто вы и что вас сюда привело, – застывая, словно фонарный столб, произнёс майор.
Толстячок попытался налететь на него снова, но был слегка ошарашен монолитностью хозяина. Тот будто врос в пол.
Парочка замерла. Они не рассчитывали встретить подобный отпор, и растерялись.
– Итак, вернёмся к моим вопросам, – сложив руки на груди, произнёс Молот. – Кто вы? И что я вам сделал?
– Вы втянули нашего сына в опаснейшее предприятие, – выпалил колобок.
– И он убил человека, – уперев руки в бока, добавила его жена. – Мой замечательный мальчик – убийца.
На мгновение майор растерялся, он хотел сегодня зайти к родителям Олега и всё объяснить, и теперь не знал, что сказать: извиняться глупо, отпираться тоже.
– Он не убийца, – наконец, всё взвесив, произнёс майор. – Да, мне жаль, что он столкнулся со смертью так рано, но другого выхода не было. Иначе ковчег был бы взорван, и все находящиеся здесь, включая вас и меня, погибли бы. Так что ваш сын герой. Да, он убил врага. Когда-нибудь всё равно бы пришлось. Если он выбрал путь солдата, то рано или поздно убил бы. Так что примите как должное, что ваш сын спас сотни людей.
– Да плевать на людей! Это вы виноваты, – снова завизжала женщина. Видимо, в этой семье она была главной, поскольку её муженёк только кивал или пытался это делать двойным подбородком.
– Наш мальчик заработал себе это место благодаря своей голове. Мы обязаны ему нахождением здесь. Он гений – надежда российской науки. А вы! – она задохнулась.
Странно, Мечислав думал, что кто-то из них получил билет на ковчег за какие-то достижения, а оказалось, что вся семья обязана старшему сыну. Теперь он снова растерялся. На одной чаше весов был юный гений, на другой – его желание стать воином. Возможно, это пройдёт? А если нет? Парень погубит свой талант ради того, что могут делать другие, менее одарённые люди.
Он понимал Олега. Мальчишку влекла военная романтика. Перед его глазами последние недели были примеры настоящих солдат, парень не мог не клюнуть на такой манящий горизонт, за которым медали и воинская слава. Но Молот вспомнил их разговор в генераторной. Парень говорил серьёзно. Он действительно желал стать защитником, настоящим солдатом.
– Я поговорю с ним. Может, он меня послушает. Но…
Парочка, стоящая в прихожей, замерла, затаив дыхание.
– Но если он изберёт путь воина, я не буду ему мешать. Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу, – процитировал он строки из песни Виктора Берковского. – И если он выберет этот путь, я советую вам не лезть к нему, иначе вы его потеряете.
На мгновение ему показалось, что женщина взорвётся, причём в прямом смысле. Она покраснела, сделала глубокий вдох, собираясь выпалить очередное обвинение. Но совершенно неожиданно вмешался её муж. Он ласково, с безграничной нежностью положил свою ладонь ей на плечо и тихо сказал:
– Майор прав, милая. Наш сын уже заслужил право делать свой выбор. И если он выберет службу, он и там станет лучшим, и мы сможем им гордиться. А если он вернётся в науку, то будет и дальше блистать. Но это только его решение. Пойдём. Майор, я надеюсь на вас, попытайтесь его отговорить. И если это не удастся, позаботьтесь о нашем мальчике. Его голова стоит всех сокровищ мира. Это не просто слова. Он действительно надежда. Если он выберет путь солдата, то не навсегда, и придёт время, когда микроскоп снова сменит автомат.
И они молча вышли за дверь, оставив растерянного Молота стоять посреди прихожей.
Спать уже не хотелось. Виртуальное окно показывало великолепное солнечное горное утро. Кстати, горный пейзаж Молот опознал на сто процентов – это был Домбай, только дикий, незнакомый, без толп туристов, горнолыжников и альпинистов. Окно было довольно реалистичным, впервые за последние шесть лет майор видел белый снег, а не серую московскую кашу, в которой химии больше, чем осадков.
Что ж, пора в душ и за работу, день будет напряжённый: с утра суворовский класс, потом тренировка с группой, до обеда они будут отрабатывать взаимодействие различных групп под руководством Димы, а вечером день рождения Аркадия. Подарок майор уже приготовил. Он выцыганил у Шеста ещё один новейший ноутбук с ЕВОЙ.
В медблок к Олегу идти не пришлось, парень пришёл на занятие в специальном сапоге, в котором бултыхалась какая-то жидкость, способствующая сращиванию костей. Все уже были в курсе произошедшего и встретили парня аплодисментами. Все, кроме Ярослава. Тот сидел в конце класса и с ненавистью наблюдал за тем, как его противнику достаются поздравления и поцелуй Оксаны. Робкий, неумелый, но всё-таки не ему.
Через пять минут восторги стихли, Олег сел на место, и майор смог начать лекцию, касающуюся ориентирования на местности и определения расстояния до объекта по известным ориентирам. Олегу он незаметно подмигнул, и парень улыбнулся. Видимо, подростковая психика справилась со стрессом, и парень вернулся в своё обычное состояние.
После лекции оставалось полчаса, и Молот решил не откладывать разговор с воспитанником в долгий ящик.
– Олег, со мной говорили твои родители.
– Представляю, как кричала моя мама, – ухмыльнулся парень. – Это вряд ли можно назвать разговором.
– Это неважно. Почему ты скрыл, что именно ты являешься обладателем билетов на ковчег и надеждой науки? Кстати, в каких дисциплинах ты хорош?
– Физика, химия, математика.
– Солидный список.
– Мама просила вас отговорить меня? Она хочет, чтобы я вернулся к научным изысканиям?
Молот кивнул.
– Пойми, то, в чём ты хорош, делают единицы, а стать солдатами могут тысячи. Ты уверен, что поступаешь правильно? Я не буду тебя отговаривать, это только твоё решение. Но учти, служба не так романтична, какой ты её представляешь. Это работа, тяжёлая каждодневная работа, в грязи, с кровавыми соплями, через не могу. И чаще всего результат этой работы – деревянный ящик и орден на подушке. А иногда не бывает и ящика. Хотя, скорее всего, это чаще, чем салют из карабинов. Так что подумай. Хорошенько подумай.
– Я уже решил, – твёрдо произнёс Олег. В его глазах не было детской наивности, у пятнадцатилетнего парня были глаза взрослого зрелого человека. – Я буду солдатом, а когда смогу, учёным. Возможно, настанет время, когда я сниму камуфляж и отложу в сторону автомат, надену белый халат и сяду за чертежи. Но сначала я буду солдатом.
– Что ж, я рад, что ты сделал выбор. Он твой и ничей больше. Может, я его и не одобряю, но принимаю.
– Спасибо, Мечислав Дмитриевич. Я думал, разговор будет намного сложнее.
– Ладно, Олег, мне пора. Завтра увидимся.
– Всего хорошего, – и парень похромал к выходу, смешно выбрасывая вперёд повреждённую ногу и опираясь на палочку.
В коридоре его ждала Оксана. Ярика нигде видно не было.
До назначенного Аркашей времени оставалось двадцать минут. Как раз хватит зайти за подарком и принять душ.
В бар, расположенный на восьмом уровне, который занимали различные учёные и медики, майор вошёл в новеньком мундире, выданном для официальных мероприятий.
Аркадий сидел во главе составленных столов и принимал поздравления от какой-то сухенькой женщины мышиной внешности.
Майор дождался своей очереди, обнял юбиляра и отдал подарок.
– Держи, с кровью вырвал у начальника СБ. С возможностями разберёшься быстро, – шепнул он Аркаше на ухо. – Но это нечто, поверь.
– Это то, что я думаю? Это ЕВА?
Майор кивнул.
– Ну, ты… – у Аркадия не хватило слов.
– Не нужно благодарностей, – выставляя перед собой руки, засмеялся Молот, – будем надеяться, что с помощью такой вещи ты сможешь работать более эффективно и порадуешь нас новейшими достижениями.
– Ну, держись наука, – словно мальчишка, закричал юбиляр, – я иду!
Эта выходка была встречена весёлым смехом присутствующих, среди которых большинство были коллеги Аркадия и Гали и просто люди, с которыми они успели познакомиться за месяц пребывания в Ковчеге.
– Всё, я жутко хочу есть, – садясь за столик и вызывая робота-официанта, сказал майор. Быстро посмотрев меню, он сделал заказ.
Праздник начался весело. По случаю мероприятия от администрации новорождённому дарилось две бутылки водки, бутылка сухого и бутылка полусладкого. Хочешь – ставь на стол, хочешь – заныкай для более подходящего случая.
Аркадий не стал мелочиться и выставил всё на стол. Кто-то принёс ещё пару бутылок. В принципе, на двенадцать человек количество небольшое, да и напиваться никто особо не жаждал, завтра снова в лаборатории.
Контингент знакомых Аркадия и Гали оказался довольно приятным.
Из военных был только Мечислав. Остальные – научные работники их лабораторий, и те, с кем каждый день предстояло сталкиваться по работе. Несколько молоденьких лаборанток (хотя в ковчеге даже лаборанты имели мировую известность и были светилами науки), несколько женщин постарше – лет двадцати семи, двадцати восьми, ещё три – возраста майора, остальные – пятидесяти и шестидесятилетние. Мужчин, считая Мечислава и Аркадия, всего четверо. Так что женским вниманием никто обделён не был. Ещё три недели назад майор выяснил, что в бункере женщин больше, соотношение примерно один к двум.
Молот посмотрел по сторонам. Справа его опекала Инна, молодая учёная с довольно приятной внешностью, занимающаяся физикой и имеющая в свои двадцать три звание доктора наук. Слева сидела Ангелина, работающая над чем-то в вирусной лаборатории. Она исправно следила за тем, чтобы тарелка Молота не пустовала, и он поменьше времени уделял соседке справа. Она была старше соперницы, но выглядела более эффектно. По ней сразу видно, что питается женщина правильно, и проводит в лаборатории не всё время, а успевает ходить в спортзал и бассейн. По её загару можно было сказать, что раз в неделю она посещает единственный солярий, расположенный на административном этаже. А чтобы попасть в него, нужно отстоять длиннющую очередь, в которую записывают только по великому блату. В принципе, майор понял, что ночь одному коротать не придётся.