Ничего себе! Учитывая вес стрелы энергию можно посчитать… Однозначно страшная штука! Кроме того, существует такой момент, как пробивная способность. Для сравнения можно рукой бросить в дерево пулю, а затем стрелу с охотничьим наконечником. Что и насколько туда воткнется? А начальная скорость-то одна. Почувствуйте разницу, называется!
— Надо было «Слонобоем» называть, — пошутил я. — Но действительно впечатляет.
Еще немного полюбовавшись хищным силуэтом лука, я с сожалением спрятал компаунд обратно в чехол. Жаль, что сейчас пострелять не удастся — негде здесь, и угробить кого-нибудь легче легкого, а куда-то на природу выбраться или на стрельбище махнуть уже не успею. Ладно, потом наиграюсь. А теперь надо отдариться.
— Пойду к себе отнесу. — Сказал я и направился в дом.
Поднявшись на второй этаж, где находились выделенные мне апартаменты, я упаковал лук в рюкзак, и достал подарок для Анри — очки ночного видения, лучнику в самый раз будет. Ночью Анри никогда не охотился, я как-то спрашивал, и из ПНВ у него только бинокль, штука, конечно, хорошая, но стрелку не подходит, а ночной прицел на лук не поставишь. Очки совсем другое дело, на голове закрепил, и руки не заняты, хотя целиться, наверное, все же неудобно, вот пускай он и опробует, потом мне расскажет. В любом случае ночная охота занятие весьма увлекательное. Хорошо, что догадался эти очки сегодня купить, а то неловко могло бы получиться.
Для Жана презент тоже имелся — знаменитый кинжал британских коммандос времен второй мировой — «F-S», причем не новодел. Случайно мне достался, а я его, не знаю даже зачем, в бардачке машины держал — вот и уцелел раритет. Подарю, презрев суеверия. Насколько мне известно, парень к ножам неровно дышит, а это кинжал штука довольно редкая, значит, будет доволен.
Подарки и вправду понравились. Шашлык был доеден и Жан отправился провожать до дому подругу, а мы с Анри перебрались в его кабинет, где раскупорили еще одну бутылку. В результате засиделись до поздней ночи, а как расползались, помню уже смутно…
Утром меня мучил сушняк, настроение было сумрачным и в целом организму нездоровилось. К тому же меня терзали какие-то плохие предчувствия, которые я тоже списал на абстинентный синдром. Однако способ борьбы с адреналиновой тоской и общим недомоганием был хорошо известен, и я отправился лечиться. Спустился на кухню, открыл холодильник и, достав оттуда банку пива, жадно выхлебал ее в пару глотков. Сразу полегчало, и я понял, что готов к новым свершениям… но вовремя притормозил и вторую банку брать не стал.
Скоро на кухню подтянулся такой же мрачный Анри, проделал ту же операцию с холодильником и пивом, и тоже немного ожил.
Аппетит вроде как прорезался, мы не торопясь позавтракали яичницей с беконом и бутербродами, а затем настала пора отчаливать. Сходили наверх за вещами и погрузились в машину, а потом Анри подкинул меня в аэропорт, где мы и распрощались — быстро, сдержано и без соплей. Единственное, я в очередной раз пообещал присмотреть за Жаном, если тот все же надумает вписаться в проект, а Анри опять пригласил меня в гости, после того как закончится контракт.
Место в самолете для меня было забронировано компанией по освоению, так же как и номер в отеле. Беспокоится не о чем. Расположившись в мягком кресле, весь перелет до Черчилла, небольшого городка, но крупнейшего порта Гудзонова залива, я проспал — вчерашние возлияния все еще давали о себе знать. Долетели и сели без происшествий. А уже в аэропорту я взял такси и поехал в гостиницу…
Утром следующего дня, я стоял на пристани и смотрел на судно, которое повезет меня в далекие края. Надо сказать, особого впечатления оно не производило — обычная самоходная баржа. Причем, насколько я понимаю, не морская, а речная. Немного странно, в заливе-то сойдет, но мы же и в океан выходить собираемся — до места выброски еще вдоль побережья чапать и чапать, а это Северный Ледовитый! Хотя, организаторы должны были понимать, что делают — видимо, все учтено. Да и рейс, наверняка, не первый. Палуба вся заставлена какой-то, закрепленной и закрытой чехлами, техникой и контейнерами. Видно, что люди серьезно подготовились.
Втащив по трапу имущество, я уточнил у вахтенного, куда заселяться и был отправлен на поиски представителя фирмы, для получения дальнейших инструкций. С чем благополучно и справился, выяснив, наконец, номер своей каюты и сдав один из рюкзаков в багаж. На него навесили бирку и запихнули куда-то в трюм.
С баржей я немного ошибся, она оказалась не речной, а рейдовой, для каботажного плавания в самый раз. Но мне простительно, я на таких не ходил и вообще в типах барж разбираюсь не слишком сильно — как-то не требовалось, да и похожи они, а то, что корпус усиленный сразу и не поймешь. Кроме того, судно было частично переоборудовано под перевозку пассажиров. По крайней мере, жилые помещения, каюты и кубрики наличествовали в достаточном количестве, чтобы помимо команды разместить там не меньше сотни человек.
Меня поселили в четырехместной каюте. Койки в два яруса, и откидной стол, почти как в купе поезда, вот и вся обстановка. Соседей еще не было, и я занялся распаковкой рюкзака, извлекая и раскладывая вещи которые могут понадобиться во время плавания — мыльно-пузырные в основном… Быстро закончив с обустройством, спрятал ненужное сейчас имущество в рундук под койкой и отправился в кают-компанию. Баров и ресторанов на судне нет, только столовая, это мне сразу объяснили. Кают-компания единственное место для отдохновения души — там спиртным потчуют. Отходим где-то через час, посижу пока, пива выпью, а потом с соседями знакомиться пойду.
Потихоньку в кают-компанию начал набиваться народ, я еще подумал, что во время рейса могут возникнуть некоторые проблемы — всем сюда не влезть, а где еще время проводить не очень-то и понятно, не по каютам же сидеть? На палубе тоже долго ошиваться не станешь — это тебе не круизный лайнер и широты неподходящие, чтобы в шезлонгах возлежать на летучих рыбок, дельфинов и тому подобное умиляясь. Тут у нас просто малость переоборудованная баржа, в рейде по Северному Ледовитому океану, со всем вытекающим «запредельным комфортом»…
С командой проще, для нее дел всегда хватает, а вот временно бездельничающие пассажиры будут постепенно охреневать, хорошо хоть плавание предстоит не слишком затяжное. Тут организаторы явно чего-то не учли…
Как выяснилось несколько позже, я сильно ошибался — все было просчитано четко!
Вернувшись в каюту, я застал там всех своих спутников на ближайшие несколько дней. Двоих, среднего возраста и такого же усреднедненного облика жилистых мужиков и огромного, рыжебородого громилу. Я сам далеко не маленький — в дверной проем боком пролезаю, но этот габаритами просто поражал — ростом до Валуева если и недотягивал, то самую малость, а в плечах, думается, был и поширше. Самое малое сантиметров на двадцать выше меня, при том, что немного сутулился. Не удивлюсь если борец или боксер, скорее второе — есть в движениях и фигуре что-то такое характерное… От него просто веяло первобытной мощью. И зашибенный шрам на роже, один, но стоящий моих трех — багровый рубец сверху вниз, через лоб и щеку к подбородку, теряющийся там в бороде. Чем это его так? Но суровый мужик, ничего не скажешь!
— О! Теперь все в сборе! — Обрадовано рявкнул здоровяк, окидывая меня оценивающим взглядом. Знаю я такие взгляды — сейчас выпить предложит. Ему что ли, остальные двое достойными собутыльниками не показались, а во мне сразу родственную душу углядел? Флюиды я что ли какие-то особенные испускаю? Или русским духом пахнуло?
Я не ошибся, как будто прочитав мои мысли, рыжий заявил:
— Знакомство надо отметить! — И выставил на стол большую бутыль — подозреваю, что там плещется. Вон и этикетка недвусмысленно свидетельствует…
Ну, уж нет! Я, в свою очередь, откинул койку и полез в рюкзак за, предусмотрительно запасенной водкой — этот их поганый вискарь жрать ни за что не буду! Сивухой он, на мой вкус, отдает, сразу с самогоном нехорошие ассоциации появляются. Если только вдогонку…
Эх. Грехи наши тяжкие! Как бы у нас это до конца рейса не затянулось… А что еще на этом корыте делать?!
— Бриан мак Моран. — Представился рыжий. — Можно, просто Бриан. — Понятно, ирландец значит. Я, как только его увидел, сразу почему-то подумал, что он кельтом или скандинавом окажется — уж больно на хрестоматийного викинга смахивал. Такой антропологический тип называется — брюнн. Как раз среди ирландцев и некоторых шведов встречается. А характеризуется высоким ростом и массивным телосложением. Считается, что в нем сохранились архаичные кроманьонские черты. Ну, в этом гиганте уж точно сохранились!
— Сергей Вадбольский, можно, Серж, — Крепко пожимая протянутую руку, в тон отрекомендовался я, и мы оба рассмеялись.
Затем Бриан представил наших спутников, Била и Генри, с которыми уже успел познакомиться. Эти оказались коренными канадцами, буровиками, и как выяснилось совсем не дураками выпить.
Мы отмечали знакомство, наверное, третий час, когда Генри вдруг захрипел, схватился за грудь и начал кренится в бок. Перепил что ли? Может сердце прихватило? Я схватил и придержал его за плечи, не давая свалиться на пол. Аптечка у меня в рюкзаке, сейчас первую помощь окажем и в медпункт потащим, он на любом судне есть. Как это его угораздило? Такая ведь проверка была!
— Бриан, давай пока Генри на другую койку переложим, эту надо приподнять у меня там лекарства есть.
— А ты Бил, кого-нибудь из команды найди, сообщи, что тут у нас приключилось — Быстро сориентировавшись в ситуации распорядился я.
Ничего сделать мы не успели — буквально через пару секунд Бил, к которому я обращался, рухнул лицом на стол. Мать! Да что тут творится-то? Водка паленая?! Потравились? Да быть такого не может, мы эту бутылку уже полчаса давим, симптомы бы уже проявились, а тут двоих разом накрыло. Да никакая отрава так синхронно подействовать не может!
Нет, сможет… глядя как с грохотом валится на пол огромный ирландец, внезапно осознал я. Газ это! Газом нас травят! Но кто и зачем? Или утечка откуда-то — промелькнула и тут же пропала мысль. Потом разбираться будем, сейчас главное выжить!
Я задержал дыхание и вскочил, собираясь выпрыгнуть из каюты, но было уже поздно — ноги подкосились, а горло перехватило спазмом. Успел наглотаться! Резко закружилась голова, в глазах потемнело и я понял, что теряю сознание. Удара об пол, я уже не почувствовал…
Колонист
Мы рубили лес, мы копали рвы
Вечерами к нам подходили львы.
Но трусливых душ не было меж нас
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Николай Гумилев
Сознание вернулось рывком. Еще мгновение назад я смотрел сладкие грезы… или не смотрел… или не сладкие, а сейчас обрел себя полностью и тут же открыл глаза. Память послушно выдала хронику последних событий, и я быстро осмотрелся. Первым делом взгляд метнулся к окну — оно к счастью присутствовало. Решеток нет — уже хорошо! Я не связан и не прикован — тоже отлично! Но лежу совершенно голый. Последствий отравления газом совершенно не ощущается. Наоборот, чувствовал я себя на удивление хорошо. Вот только странная тяжесть в теле…