— Эх-х… — тяжело вздохнул Командор. — Ну, тогда все "недети" свободны. Боюсь, не поняли вы ещё, что случилось.
И он махнул рукой.
А я стрелой помчался на нашу базу возле главных ворот.
Спасатель, спасатель… Эка Звезда выискалась. И поважнее дела есть.
Что может быть слаще, чем наестся от пуза перед сном? И не верьте никому, что это зло и яд. Это ништяк и кайф. Нарубался, и баиньки. И сны не тревожные.
Так что, и вам желаю… подкрепиться. Прямо сейчас.
И, спокойной сытой ночи.
Глава 5
Алексей Сотников, Дед Мороз-Мазай-Пихто
Подарочный продуктовый набор:
Шампанское "Вдова Клико Ля Гранд Дам Брют", 1998 года. — 1 бут . ПОСТАВЛЕНО
Консервы "Печень трески", пр. "Аквамарин". - 1 шт. ПОСТАВЛЕНО
Консервы "Шпроты", ЧП "Симор", ТМ "Морское содружество, Украина. — 1 шт.
Консервы "Зелёный горошек" пр. "Бондюэль" — 1 шт . ПОСТАВЛЕНО
Пресервы "Фуа-Гра" пр. "Казино" (Casino Saveurs gourmandes) — 1 шт.
Колбаса "Таймырская", с/к, оленина, шпик, коньяк — 1 бат . ПОСТАВЛЕНО
Огурцы солёные бочковые, "Зелёный огурец Крыма" — 4 шт . ПОСТАВЛЕНО
Майонез "Слобода" 200 гр. — 1 туба . ПОСТАВЛЕНО
"Кока-кола", 0,5 литра — 1 бут.
Яйцо варёное — 3 шт . ПОСТАВЛЕНО
Шоколадные конфеты "Моцарт Мирабель", пр. Австрия, 200 гр. — 1 кор.
Мандарины абхазские 300 гр . ПОСТАВЛЕНО
Более всего мне обидно из-за огурцов.
Вот ведь херь, солёные огурцы с канала тащу. А что делать, — свои-то мы живаком схрумкали, с "витаминой", небольшим первый урожай вышел, ненадолго Замку его хватило. Так что наши отменные дубовые бочки, под солёный огурец зарезервированные, в подвалах цитадели стоят пустые, нечего было в них солить. И у франков таких нет, мы у соседей свежих взяли, последней бартерной баржой привезли. Парниковых, но вкусных. Зато грибов — навалом, всех мастей, сортов и способов обработки. Грузди солёные — хоть по полбочки выдавай.
— По варёному мясу вопрос сняли?
— Девочки уже почти закончили порционирование, сейчас сюда принесут, — успокоила всех собравшихся Эльвира Иннокентьевна.
Вот оно как — "порционирование", растёт профессионализм пищеблока.
Сидим. Третий день сидим. Комплектуем подарочные наборы — каждому жителю анклава. Делаем людям приятное. И политически верное — ничто так не сплачивает народ в монолит, как подарочные наборы перед Новым Годом.
— Эльвира, по посуде там… Не жмитесь, а…
— Алексей Александрович, ну, чё вы, в самом деле! Пусть пишутся, берут. Но за всё, что в праздники расколотят — потом с каждого спрошу, лично. А на посёлки вообще не дам, потом назад не допросишься! Охотники с Кордона до сих пор со свадьбы котёл не вернули, куда это годится…
Хорошая была свадьба у Кости Лунёва. Запоминающаяся. Хотя некоторые моменты той гульбы мне и вспоминать стыдно. Да… Дали мы там картинку Смотрящим.
— Да помню я.
Поморщился, сам себя мысленно кольнул. Вру ведь, не помню, напрочь забыл. А обещал "кордоньерам" дать втык. Записывай, не записывай, а что-то ускользает. Ладно, может, сейчас запомню.
— Ну что, список окончательный? Работать можно? Ничего больше не придумали? — пора завязывать, есть и другие дела.
— А как придумаешь, Лёша, если у тебя всё в последние дни доделывается, — ядовито проскрипела Зенгер. — Мы тебя сколько трясли? Ты сколько раз обещал?
— Они "окна" ищут. Искатели, — пояснила Казанцева.
— Да они всё "пушки" свои везут. И пули. Три раза где-то там, в степи, постреляли по воробьям, и тарятся… Больше ведь Замку ничего не надо, у нас же всё есть, — со спокойной язвительностью поддержала подругу Лагутина.
— Лена, ёлки, не начинай, а! — я даже расстроился. — Я что сейчас делаю? В хоккей играю? Щас всё будет… Всё, спрашиваю!?
— Да всё, всё, жми свою кнопку.
— Ну, ждите…
— Стойте! — тут же подскочила Климова, директор школы. А как же. Собери больше трёх женщин, и всегда кто-то будет подскакивать, в самый критический момент.
— Хлопушек ещё возьмите, штук пятьдесят.
— Алло! Мать вашу, девочки, да куда вам столько! Их уже целый арсенал.
Затрахал меня уже этот оргкомитет!
— Возьмите, возьмите, невелик вес. У нас впереди ещё три утренника, ёлки, катания на санях. И от взрослых заявки есть.
— Юлия Павловна, а давайте вам Гонта на удалении гранату взорвёт! — сострил я.
— Это у них юмор такой, солдафонский, — качнула головой в сторону соратниц Зенгер. — Это у них гендерное.
— Ой… Много вы понимаете в солдатском фольклоре, — сварливо бросил я. — Лучше скажите, на фига мы "кока-колу" берём? И так малолеткам уже взяли, в детских наборах было, я помню. Чего этот яд каналом переть?
— Яд, уважаемый товарищ Сотников, это когда каждый день, да через день. А когда раз в год с чудовищной сложности поиском "окна" между партиями патронов — это психотерапия, краска праздника.
— Спиртягу-то брать втихую, и потом у Юрика групповухой квасить — это у них не яд. А праздничного напитка людям жмут-с.
— Всё!! Ушел!
Я заскочил в операторскую, сел в кресло, набрал означенное, да кое-что плановое.
Ух, поубивал бы!
Трень-бреньк-звяк-позвяк. Берите, мымры.
Вышел.
— Забирайте… ведьмы. Ну, вот что, нельзя было свою "паковню" где-нибудь в другом месте учинить, а?
— А где?! — сформировала круглые глазки Ленка.
— Ну, мля, конечно, больше-то негде! — радостно догадался я. — Комнат-то больше нет в Замке.
— У меня дома дети, и свои, и в передержке, в клубе народ крутится, украшают сцену, готовят всё, — рассудительно сообщила Лагутина. — Репетиции, в конце-концов. По улице таскать, чтобы все видели? В столовой? А сюрприз?
В зал вихрем влетел рыжий Санчо, это мой новый ординарец, чёрт, а не парень. Стопроцентный бес. Скоростной вездеход вертикального взлёта.
— Дядь Лёш, там эти двое, Гонта с Гоблином к вам по лестнице поднимаются. Щас зайдут. Стр-рашныи-и! В Дедов Морозов нарядились.
Хлопнув огромными дверями, в зал ввалились два широко известных бугая, оба в красных одеждах, оба удалые. Датые, что ли? Вроде нет…
— Девочки, на, реально, чмоки-чмоки! К вам конкретные модные "дедушки" пришли"! Херцы-дверцы-шишки-с-перцем!
— И ни хрена не принесли! Гы-гы-гы…
— Гы-гы-гы…
Оба ржут, эка, весёлые какие.
— Мальчики, а мы только что вспоминали ваш фольклор! — натурально обрадовалась Казанцева.
— Чиво-о? — тупо переглянулись мужики, — какой такой фольклор? Мы это, чисто доложиться заглянули.
Я критически оглядел артистов.
— Красиво заглядываете. Слышь, Сомов… Да и ты, Гриш. Ну, вы хоть это, хоть носы красные оденьте, что ли! Круглые. Бороды приличные нацепите. Куда вы с такими рожами по зоне ходите? Что вы народ пугаете? Дети кругом.
Гоблин быстро огляделся в поисках детей.
— Командор, усё будет "орлайт, бикфордов шнур"! Носы в карманах.
— Поделили?
— Ну! Значит, мы масти так раскидали: я Белую Церковь рву на части, потом красной молнией в Заостровское, там долго.
— А… Значит, с Эльзой полетишь.
— Не-а, на бибике.
— А что не самолётом? Бензин выделен, ВПП в станице есть, Эльза её одобрила.
— Да стемнеет уже, нахрена нам садиться в темень? Убиц-ца, на? В станицу мы с Коломийцевым сходим. Типа туда-сюда, "как провожают пароходы", "Пароходик Ту-Ту!". А Гриша валит на Кордон, на Дальний, и в Ментовку. Оба вечером.
— Добро. Только, вот что… Вы не квасьте в гостях больше нормы, лады? У нас тут завтра пойдут утренники, ёлки всякие… так? — я обернулся к женщинам.
Зенгер на секунду отвлеклась.
— Промоем.
И снова согнулась над яркими блестящими пакетами.
— Девочки, а что это вы тут делаете, а? — мужики наконец-то заметили суету вокруг столешницы.
— Иди Гриш, иди! — хором зашикали бабы.
Ну, и я пошёл вместе с ними.
Пусть они тут комплекты собирают, а я к Юрику загляну.
Радист сидел возле какого-то агрегата и безжалостно драл из него кишки. Прямо зверь. В синей пуховой "безрукавке" на рубашку, синенькие штаны мешочком и вязаные тапки с помпонами. Уютно у Юрки, как всегда. И вот что интересно, зимой в его радио-обители ещё уютней, чем летом. Камин мерцает, огоньки светятся… Форточка застеклённой бойницы приоткрыта, на стекле каёмка пушистого снега.
— Привет, Кренкель.
— Алоха, феф… А фкажи народу, фто вместо курева будет тем, кто некуряфий? — поприветствовал меня радист с набитым ртом.
Ёханабаден… Ну, как все и всё узнают, а?
— Откуда знаешь-то?
— Гришка хвастал, что все эпикурейцы получат по блоку "Лаки Страйк".
Ну, Гонта… трепло.
— Леденцов земляничных по весу. Только не болтай, пожалуйста.
— Что ты, шеф, могила!
— Ага… могила.
Радист уже окончательно оторвался от работы, дожевал пряник, подошёл к маленькому самопальному столику, брякнул крышкой сахарницы, заварил кофею, разлил в термокружки. По залу поплыл восхитительный аромат.
— Телеграммы тебе принесли? Прочитал?
Франки первые наш анклав поздравили. Культурные. Сильва лично подписала радиограмму. Египтяне тоже не забыли, прислали, Саид Нафаль более витиеват, по-восточному многословен. Мы, конечно, их тоже поздравили, Демченко сочинял.
— Прочитал, отдал на распечатку. А ты нашу разослал? — лениво поинтересовался я.
— А то. Только рано вроде. Надо было сегодня вечером.
— Ничё, ничё, потом упьёшься, поди…
— Да ну тебя. Айда лучше наверх, будем красоту смотреть, только куртяк накину. Кружку-то бери. И мою подержи пока. Ша оденусь.
Не хочу вставать, в кресле так удобно, так тихо в радиорубке. Только устроился, никто не бегает, не орёт.
Поднялись мы наверх, вздохнули с макушки донжона порцию свежего воздуха.
Флаг анклава почти неподвижен, пять звёздочек на полотне не видны за складками полотнища. Чехол ДШК укрыт снежком, антенна РЛС мерно крутится, ровно двадцать оборотов в минуту.
И здесь тоже красивей, чем летом!
Или это во мне "сибирский зимний" человек говорит?
Кстати, я всегда зиму любил больше других сезонов. Чистая она всегда. Свежая.
Морозец на улице более чем слабый — всего минус пять. У нас на Енисее такой и не достоин гордого звания "Мороз". Здесь же — зима зимическая… А вот снега навалило много. Местами даже очень много, и ещё с небес валит. Трудяги ДТ-75 еле успевают своевременно проезжать — сгребать и сдувать "шнеком" сугробы с трасс и площадок, в две смены техника работает, первые машинисты начинают в пять утра, чтобы успеть пробить завалы к началу рабочего дня. Жаль, шнек стоит лишь на одном, второй с отвалом. Есть ещё один маленький шнекоротор, на мотоблоке — в Посаде. Теперь основные хозработы у нас, ну, те, что "в обязаловке" — это расчистка территории от снега. Остофигела эта "зачистка" всему населению. А делать нечего, без ручного труда тут никак не обойдёшься. Так что, наколотили плотники классических снеговых лопат с фанерной "гребалой", как у дворников, и "арбайт", всем миром.
Волга, как и предполагалось многими, не встала. И хорошо, и плохо.
"Дункан" лениво идёт от Острова, пыхтит хорошо видимым в морозном воздухе выхлопом — буксир топливо забрасывал, сначала в Заостровскую, а потом и Самохинской банде. Последние дни только по этому треугольнику пароход и ходит. Коломийцев весь изгвоздался, требует "логистики" — выучил слово, старый хрен. А не получается безупречная логитстика, ибо у нас тут "Замок Россия", не какой-нибудь там тевтонский "айне колонне марширт".