На севере, возле границы леса — густые дымы.
Две рубленые бани празднично кочегарят трубами, там течёт ручей Звонкий, впадающий в Волгу, там же выкопан бассейн с дощатым мостиком и сходнями, это для моржевания, есть у нас странные люди. Одна баня — женская. Медики, объединившись с пищевиками, выжали досуха все службы, изругались на год вперёд, но в итоге баньку бабам построили. Парятся они партиями, в очередь, по графику, что висит в столовой. Парятся… Партиями… Мягкие аппетитные бабы.
Так! Где тут стереотруба?
— Александрович, ни хрена ты так не увидишь, у них дверь сбоку, оттуда они выскакивают к бассейну. Как по расписанию, кстати, — весёлый Вотяков посмотрел на часы. — Скоро пойдут, но не отсюда. Это тебе надо на стену выйти, на угловую башню. Ну, и бинокль в руки.
— Всё знаешь! — восхитился я, — Вуайерист?
— Точно, — охотно согласился он. — Зато не гладиатор.
— Это как?
— Это те, кто уже просто гладят, гладят…
Жаль, что ещё не стемнело.
Между Замком и баней вечерами светятся гроздья огоньков. Кузнец с чехом своё совместное хозяйство не просто украсили, они там целый снеговой городок сделали. И елочка своя стоит, и фигурки миниатюрные из подручного материала. В центре, на снежной башенке с резными зубцами — совершенно сюрреалистический Дед Мороз, похожий на взлетающее привидение, собран он из тонкой проволоки, со стеклянными светильниками-подсвечниками. Вечером хозяева их зажигают.
Воспитатели в этот чудо-двор охотно и часто водят детвору, на экскурсию, Якуб не жадничает, времени на подрастающее поколение не жалеет, — выдувает из цветного стекла маленькие хитрые фигурки зверей и дарит их малышам. Полный восторг.
Чуть сбоку перед Замком — "Главная Елка анклава Россия".
Ставили её три дня. Ёлка-Красавица. Я бы и украшать такую не стал, только портить. Но густые тёмно-зелёные ветви уже опутаны тонкими светящимися трубками. Вечером включат иллюминацию.
Справа от замка — Штучный Рынок.
Почему его прозвали "штучным", никто не знает, само собой сложилось и свыклось, как и все местные рыночные заположняки. Вопреки ожиданиям, торговые ряды не свернулись по осени, Штучный рынок исправно работает каждое воскресенье, — народ, как выяснилось, всегда найдёт, что там продать-обменять. Сегодня, кстати, он тоже работает, лишь треть столов не занята. Порой мне кажется, что все наши бабушки там сидят — разноцветные леденцы-петушки у них есть, как положено.
Среди прочего, на Штучном знаете, что продают? Пирожки горячие! И расстегаи. Даже с визигой есть, просто Гиляровский какой-то. Колбасы варёные да копчёные, их не только жена Якуба делает, и на Кордоне освоили, и в Ментовке. А ещё мне нравятся рулеты варёно-копченые из куропатки, их тоже приспособились в Ментовке крутить, там на дальних полях сотенные стада "недокур" порхают. В посёлке своя коптильня. Рулеты сорта "толстый мент" — просто объеденье, с прослойками копчёного кабаньего шпига, с чесночком.
Куропаток и в окрестностях Замка немало, дети их силками ловят. В столовой — куропачье мясо часто бывает, ешь не хочу. И пирожки, как таковые, не редкость.
А всё едино, берут люди — на рынке всё домашнее, особое. Очень вкусное. На один топливный талон-"литрик" можно отхватить до десяти штук, в зависимости от начинки.
После праздников вводим "хиты" — деньги-талоны на приобретение товаров "канальной поставки". Помещения уже отремонтированы, плотники колотят мебель, торговое оборудование. Всё-таки решили сделать два магазина: "универсал" и "оружейный", спаренный с мастерской. Оба магазина, в силу своего статуса и специфики товара, будут находиться в Замке. В честь этого всю технику из периметра крепости изгнали окончательно, гаражик забрали под магазины.
Кстати, в Замке объявили конкурс на названия этих двух, победителям — килограмм "приза на выбор". В Посаде же владельцы решат.
Поставить на оружейный, кроме Гонты некого, это всем понятно, а ему нельзя. И со службы не отпущу. Вот и бегал Гриша две недели, как заведённый, жену себе искал — чтобы пригожую, да деловую. Весь анклав за этим сериалом смотрит, каждый день в столовой обсуждается новая серия "И Гриша тоже плачет". Претенденток на верную руку прапорщика, надо сказать, немало. Мужик-то из лучших, каменная стена, авторитет. Теперь все ждут второго января, Гриша что-то решил, результат объявит именно этого числа.
Но все ждут Нового Года, появления "Его Звезды" на балу…
Третьи деньги в оборот вводим в последнюю очередь, одновременно с открытием магазина и таверны в Посаде. Тут объём работы по контролю и регулированию пугает, будем косячить и исправлять. Правда, меня успокаивают, а более всего — старшины и старосты:
— Не грей голову, Александрович. Все эти твои "курсы" и "эмиссии" сами собой устаканятся. Люди тебе быстро напишут, что делать, в жалобах и ходатайствах. Там и разберёшь, какие кому "обменки", какие и за что зарплаты положить, и какие соотношения быть должны.
Наверное, так оно и будет.
А деньги эти по-моему сделаны будут. Таки так.
Чеканить начинаем не серебряные да золотые монеты.
Раз уж придётся таскать дурные тяжести по каналу, то в качестве материала для монет лучше использовать благородные металлы платиновой группы. То есть саму платину, рутений, родий, палладий, осмий, иридий и так далее. В случае изменения платежной системы их всегда можно изъять из обращения и пустить на промышленные катализаторы и легирующие добавки. А вообще, по закрытию канала может так случиться, что четыреста кило дневной поставки вольфрама, годного на нити накаливания, будут стоить дороже, чем несколько тонн золота. Золото и намыть можно, а попробуй вольфрам…
Казначея комиссией определили, матрицу с пуансоном выбрали, и притащили каналом, вместе с ручным прессом. Вообще-то, мы можем что угодно сваять, сами понимаете, хоть серебряный доллар, подайте, мол, нам матрицу из Казначейства США. Тут хитрость вот в чём. Скан Смотрящим не покажешь. Инета для комфортного поиска нет. Заказывай, если сможешь точно сказать и указать, что. Потому мы выбрали монету-прикол, по редкому частному каталогу. Таких готовых выборок у Смотрящих нет, это вам не "монеты мира" или "деньги мира" набрать. А сеанс — сорок минут.
Повезло, у одного из посадских родственник такими монетами в Сочи торгует, поэтому мы точно знали, где и что лежит. Из каталога мастера выбрали такой вариант монеты: на аверсе — цифра и надпись по кругу "Российская Империя", на реверсе — "Глобус России".
По-моему, нормально. Идеологически правильно. И хрен подделаешь.
А уж если чувства юмора у кого нет — таких в урну Истории.
После радиста я зашёл в дежурную часть, поздоровался.
Там — предпраздничный шалман. Хотел было просмотреть оперативный журнал, но сразу плюнул. Народ в дежурку идёт и идёт, постоянно, то наряды служб, то заявки на транспорт, то ищут кого… Доклады, крики, ругань, рация не умолкает.
И запах чая.
Как девчата успевают всю эту мундерацию разгребать, не понятно.
Поэтому сел я тихо в уголок на матерчатое кресло, возле самого настоящего фикуса в кадке, там и притих с кружкой чая в руках. В дежурке всегда хороший чай дают. Вроде, как у всех, с травками, как у всех, — с особыми. Но тут он реально вкусный. На столе у дежурной постоянно включены три радиостанции, сбоку на массивной приставной тумбе — пять аппаратов проводной телефонии: со мной, с Лагутиной, Бероевым, с караулкой и со старостой Посада. Кроме всего этого технопрогресса, перед дежурной стоит и светится экран ноутбука с оперативной информацией дежурной смены, а также дублирующий монитор башенной РЛС. Отдельно лежит, точнее, не лежит, прошнурованный журнал, который постоянно в работе — не возьмёшь посмотреть.
Сегодня на смене Инна, жена Руслана Бероева. Уже пришла в себя. Руслана выписали, быстро очухался парень. Ну, и Инна ожила, всем на радость. Дома она — спокойная тихая женщина. Здесь — энергичный Регулятор Замковой Движухи.
В дежурке царит многообразие цвета. Ноутбук горит синим. Монитор РЛС светится зелёным. Дисплей можно перевести в несколько гамм, все девчата выбирают свою. У Юльки Пилимонкиной, например, всегда фиолетовая.
Хлоп! Входная двери махнула тяжёлым крылом.
И большие хлопья снега посыпались на тёплый пол. Дугин зашёл.
— Здрасьте всем. Инна, "газон" где? — нервный какой.
— В Белую Церковь пошёл… Так… В 13–32. Трое местных и топливо.
— Когда будет?
— Голову не морочь, Евгений Иванович, сразу задачу давай.
— Генератор с починки закинуть на Кордон, — сообщил Дугин, подходя ко мне и здороваясь.
— Нет машины, — безжалостно сообщила Инна.
— Инна, это не шутки! — завопил главмех, наклонившись к ней и зачем-то указывая в окошко. — Как люди на Новый год без света?
— Женя, не томи меня, я всё знаю. Они восемнадцатого ещё один получили, новый.
— Одного мало! — замахал руками Дугин. — Там тоже ёлка!
— В 17–00 "уазик" на Кордон пойдёт, по заявке, — спокойно предложила дежурная. — Выпишу наряд, и иди, хоть сейчас свой генератор грузи.
— Кто заказчик-то? — вздохнул Женя.
— Оргкомитет, кто ещё… Ряженый Гонта поедет, Дед Мороз N2.
— Ох, ты. Точно про генератор забудет. А кто первый Дед, кстати?
— Гоблина подрядили, он на "газоне", сперва в Белую, а потом пароходом в Заостровское.
— Ещё хлеще… Живыми не вернутся.
Хлоп опять.
Надо Бероеву сказать, чтобы амортизатор ставил, разобьют дверь.
— Мужчины! — тут же взвилась Инна, — вы что, веники у дверей не видите, да? Глазоньки снежком запорошило? А ну, марш валенки отряхивать!
Двое смутно припоминаемых мною мужиков в каких-то мохнатых зипунах заполошно вылетели на улицу.
— Станичники это, с Заостровской, — пояснила Бероева, заметив моё недоумение. — Дичают там, если долго не приезжают в цивилизацию.
Те, уже чистенькие, вновь открыли дверь, зашли сторожко.
— С Новым Годом вас, дамочка, и вас, товарищ Главный, — степенно изрёк старший, похожий на ленивого, но боевого, кота. — Мы-то из Заостровской, на кораблике пришли. Сам, ну, старшина наш, Туголуков Семён Семёнович, приветствие передать вам просил, и подарочек в дежурную часть, для девушек.
Тот, что повыше, но попроще видом, положил прямо на стол свёрток.
— Икорка тут, паюсная, по-особому делана, наш рецепт.
— Ой, спасибо, ребята! А у меня к вам просьба, мальчики. Вы когда назад? Свёрток с детскими книгами захватите, — Инна развернула кресло, открыла шкаф за своей спиной, достала перетянутую бечёвкой тяжёлую стопку.
— А мы вечером и назад. Вот на Штучный зайдём, потом к кузнецу… На "Дункане" покатим, он какого-то Гоблина к нам повезёт. Что за Гоблин такой, скажите нам, будьте любезны? Не басурманин, часом?
— Наш, наш… Родной, — успокоила казаков дежурная. — Дед Мороз это. Детей ваших попугает маленько, и сразу назад. Хороший парень, да вы его помните, он на арабов ходит.
— А-а-а! — вспомнил старший. — Помним, как же! Крепкий мужчина, с двух стаканов не валится, уважаем.
У меня чуть кружка из рук не выпала.
Когда казачки ушли, Инна несказанно порадовала.
— Вот ведь выбрали в комитете "Дедов"… Говорила же, нужно помоложе девчат в оргкомитет включить. А вы знаете, кем вас хотят нарядить на торжественное?