На том и сговорились.
Когда все трое ворвались в номер, Будённый присел на одно колено, вытянув руку с револьвером вперёд, а Попов произнёс сакраментальную фразу: «Сдавайтесь, вы окружены!». Алексей Максимович занял позицию чуть позади передовой группы, исполняя указание профессора бежать за помощью в случае необходимости. В нос ударил резкий запах. Взору вошедших открылась следующая картина.
У камина сидел бледный, подавленный молодой человек. Напротив, за письменным столом расположился второй: Невысокого роста грабитель в широкополой шляпе и тёмных очках, держал в каждой руке по старинному мушкету. Мушкеты нацелены были на человека у камина.
Один из мушкетов медленно развернулся в сторону маршала и взял Будённого на прицел, затем женский голос с хрипотцой, мешая русские выражения с английским, произнёс:
— What for hurry-scurry? Зайдите и закройте дверь. Я не люблю сквозняк.
Посередине комнаты лежала вскрытая рождественская коробка с подозрительного вида продолговатыми чёрными предметами. Из коробки шёл сильный запах селитры.
— Едрит-динамит! — крикнул Будённый, падая на пол.
— Кто вы, таинственная валькирия? — невозмутимо обратился Попов к женщине. А сомнений в том, что грабителя задержала именно женщина, у Александра Степановича не оставалось. — И что вы делаете в компании господина Маркони? Вы агент полиции?
— Нет, сэр.
— Но вы, я полагаю, застали преступника на месте преступления, — указал Попов на фигурку в углу.
— Да, сэр, — кивнула женщина. — Именно так, на месте преступления. Ещё бы секунда, и ему несдобровать. Но теперь он смирный, как ягнёнок. Передаю вам румпель, можете делать с ним, что хотите.
— А вы, господин Маркони, снова воспользовались отмычкой? — продолжал допрос Попов, обращаясь с вопросом к непрошеному гостю.
Маркони не отвечал, но этого и не требовалось. Всё было и так очевидно. Коробка, которую он притащил в номер, предназначалась Попову. Нетрудно себе представить, чем мог бы закончиться его визит, не вмешайся так кстати пришедшая на выручку таинственная незнакомка.
Наружность итальянца хорошо известна. Высокий выпуклый лоб, лицо бледное, узкое, нервное. Глаза смотрят прямо, испытующе, фигура скорее щуплая. Маркони сидел в углу у камина и подавленно молчал, словно ждал своего приговора. Молчание нарушила женщина. Она отложила оружие в сторону, сняла шляпу, и длинные золотистые волосы легли на её плечи. Из груди распластавшегося на полу маршала вырвался лёгкий стон, а Горький часто заморгал, даже лицо Попова чуть порозовело. Лишь бледный Маркони оставался внешне бесстрастен.
— Моё имя вам, скорее всего, незнакомо, джентльмены, но я представлюсь. Мэри Рид. Вас и ваших друзей, сэр, мне представлять не надо, я за вами слежу с самого вашего приезда. Слежу и охраняю.
— Ах, сама Мэри Рид! Знаменитая женщина — пират и гроза англичан, какая честь! — воскликнул петербургский профессор. — Господа, сегодня у нас в гостях не валькирия, а Афина Паллада собственной персоной! С марки Виргинских островов, я полагаю?
— Именно так, — ответила Рид.
— Мы очень рады, — добавил Алексей Максимович. — Но почему вы решили прийти к нам на помощь?
— О вашем приезде в Лондоне ходят слухи. У вас в Британии есть друзья и есть враги, британские власти обеспокоены вашей безопасностью, — с этими словами Мэри Рид кивнула в сторону камина, а затем посмотрела на маршала, — Мистер Будёны, уберите, наконец, ваше оружие.
Будённый, зная, что только приказ вышестоящего начальника следует выполнять, а другие приказы полагается игнорировать, оглядел себя и повернул голову к Попову с выражением немого вопроса на лице.
— Хорошо, — кивнул Попов. — Фельдмаршал, уберите оружие и помогите нашей гостье заняться охраной Маркони. Только не застрелите его сгоряча. Считайте, что у вас приказ охранять пленника. А мы с Алексеем Максимовичем пока что унесём коробку от греха подальше.
— Слушаю, ваше благородие! С такой боевой гражданкой мы языка не упустим! — расплылся в улыбке Будённый и уселся на диван.
— С человеком по фамилии Будённый вам бояться нечего, — подмигнул гостье Попов.
Горький взял один конец коробки, Попов другой, и они медленно и осторожно понесли коробку вниз.
Осторожно, Буревестник. По-моему, в коробке динамитные шашки. Какой замечательный подарок приготовил нам господин Маркони.
— Лишь только в мире марок возможны встречи женщины-пирата и советского маршала, — кряхтя, отвечал Горький.
— Ваша правда. Если бы не вмешательство Рид, мы, вполне возможно, взлетели бы на воздух вместе со всеми обитателями «Лэнгхема». Интересно, какой детонатор догадался вставить в это своё новое изобретение Маркони?
Операция по перенесению коробки с бомбой вниз заняла не меньше четверти часа. Обошлось.
Следовало не только убрать коробку в безопасное место и распорядиться по поводу её вывоза, надо было договориться о вызове констебля и последующем аресте Маркони. В холле отеля прошло небольшое совещание. Решено было сделать всё без лишнего шума. «Лэнгхем» слишком известный отель, чтобы наводнять его коридоры полицией и агентами Скотланд-Ярда.
Едва за профессором и писателем затворилась дверь, Семён Михайлович пошёл в наступление. Трудно объяснить, чем он руководствовался в ту минуту. Вернее всего, он решил, что времени терять даром не стоит. Англичанки такие же бабы, как и наши, разве что более норовистые. Пользуясь тем, что пленник глядел в другую сторону, он подсел к Мэри.
Семён Михайлович в ту секунду был полностью уверен, что неприступные крепости для того и созданы, чтобы быть взятыми смелым штурмом.
Вернувшиеся в номер Попов и Горький застали обоих: и маршала, и пленного итальянца сидящими рядом в углу. Семён Михайлович, глаза которого так и лезли из орбит, грозя достичь размеров груши, потирал щёку. Он находился под прицелом Мэри Рид. Лицо его было багровым. Револьвер Будённого лежал на столе. Мэри цедила сквозь зубы:
— Ещё раз сунешься, и навсегда бросишь тут якорь.
Картину довершали не оставившие никаких сомнений слова Мэри:
— Послушайте, мистер Попов, если Будёны ещё раз приблизится ко мне, я продырявлю вашему шкиперу гафель. Я понятно выражаюсь?
— Боюсь, ваша жизнь, Семён Михайлович, упала в цене, за неё не дают и пенни, — перевёл на русский Попов.
— Возьмите его пушку, — добавила Рид, — и пусть убирается отсюда, пока цел.
С этими словами Рид протянула конфискованное оружие Попову.
— Вижу, они уже успели познакомиться, — произнёс со вздохом Горький. — Семён Михайлович, голубчик, что на сей раз вы натворили?
— За два дня терплю вторую конфузию, — вздохнул Будённый. — Старею.
На старого казака было больно смотреть. Так, вероятно, выглядел бы цирковой артист, потерявший квалификацию.
— Фельдмаршал переоценил свои возможности, — заметил Попов, поглядывая то на Будённого, то на Рид. Тень насмешки вновь появилась у профессора. — Я всё же попробую освободить вас под своё ручательство, учитывая былые заслуги. Мисс Рид, обещаю вам, что наш друг впредь не допустит ошибки. Он погорячился.
Рид кивнула.
Маркони сидел, в прежней позе и молчал, в то время как остальные участники операции, включая несколько огорошенного своим блистательным позором красного, как рак, маршала, расположились в комнате так, чтобы прикрыть пленнику все возможные пути отступления. Профессор стоял перед своей гостьей и рассматривал её экзотическую внешность: правильное загорелое лицо с волевыми чертами и зелёные глаза корабельной кошки.
— Позвольте вас кое о чём спросить. Скажите, мисс Рид, это вы писали мне письмо? — задал вопрос Попов.
Рид снова наклонила подбородок. Попов достал письмо из кармана и карандашом сделал некоторые пометки на бумаге.
— Потрудитесь прочесть мой ответ на ваше послание, — и с этими словами протянул письмо Мэри Рид.
Рид даже не поглядела на написанное, она сложила бумагу и молча убрала за пазуху, в карман камзола.
— Нашли время письма писать. Потом почитаем, — ответила она. — Ещё есть у вас вопросы?
— Да. Каким образом вы попали в мою комнату?
— Через верхний смотровой люк, — ухмыльнулась гостья, показывая глазами на форточку.
— И вы не испугались высоты? — не удержался от возгласа Горький.
— Для меня это не высота. Тот, кому не раз доводилось влезать на мачту, не станет бояться какого-то дождевого желоба.
— Спасибо, дорогая мисс Рид. Вы рассеяли мои подозрения. Теперь у меня остались лишь счёты с вашим пленником, — произнёс профессор. Он подошёл к сидящему Маркони. — Мистер Маркони, сейчас сюда явится полиция, и вас арестуют. Скажите по чести, зачем вам понадобилось взрывать нас?
Маркони молчал и, казалось, чего-то выжидал.
— Будем говорить или станем Ваньку валять, гражданин подозреваемый? — надвинулся на самозванца Будённый.
Но тот и бровью не повел. На какое-то время присутствующим показалось, что заставить Маркони говорить им не удастся. Итальянец наконец, открыл рот. Словно бы холодный ветер шёл по комнате от звука его голоса. Даже случайно зашедший в этот момент гость почувствовал бы угрозу, исходящую от этого страшного человека. Медленно и спокойно выговаривая каждое слово, словно взвешивая произнесённое на невидимых весах, он вымолвил:
— Я согласен побеседовать с вами, господин Попов. Но только с глазу на глаз, без свидетелей. Я дам вам возможность удовлетворить любопытство, хотя вы того и не заслужили.
— Пристрелить его, и дело с концом! — закричал маршал, услышав подобную наглость из уст человека, пойманного с поличным и сидящего под прицелом пистолета. — Пройтись ему разок по перфорации, чтоб родная мама не узнала, а марку из альбома выкинуть!
Противник насилия Горький попытался остудить боевой пыл:
— Пристрелить недолго. Но учёные споры не решают силой оружия, дорогой Семён Михайлович, а тут спор научных школ. Не забывайте, вся каша из-за статьи в «Науке и Жизни». Я предлагаю публичное покаяние и официальное извинение в газетах.
— Как вам такое предложение одного из моих сотрудников? — открыл рот Попов, не сводя взгляда с пленного.
— Вы хотите испугать меня, значит, сами меня боитесь, — заговорил Маркони своим монотонным голосом.
— Нет, я вас не боюсь. Что ж, готов принять ваши условия. Так и быть, поговорим без свидетелей, пока не явилась полиция. Прошу вас, оставьте нас вдвоём, — попросил Попов. — Не думаю, что господин Маркони попытается бежать.
Сидящие в комнате неодобрительно зашумели, но двинулись к выходу.
— Зря, товарищ Попов, соглашаетесь, — промолвил Будённый, закрывая за собою дверь. — Змея, как известно, и в полу дыру найдёт. Я их, буржуев, знаю.
В комнате остались двое, воцарилась тишина, только каминные часы тикали.
— Это не вы, а я настаиваю на объяснении, господин Попов, — начал Маркони, когда дверь закрылась. — Зачем вы явились сюда? Хотите ли вы испортить мне выступление или же вы явились с целью опозорить моё имя и выставить дураком в научном обществе?