— Тогда чего болтаемся?
Они выбрались из толпы и между рядами пошли к выходу. Всё было решено и понято. Слова и клятвы им не нужны, но… закрепить надо. На ходу Эркин достал из кармана свёрток, развернул платок и точным сильным движением разорвал сэндвич пополам. Андрей, так же не меняя шага, взял половину.
— Так что за работа? — Эркин дожевал свой кусок и вытер губы ладонью.
Андрей со своим управился ещё раньше.
— К магазину пристройку сделать.
— Фью-ю! — присвистнул Эркин. — Ты чем думал, когда соглашался? Я ж не строил никогда.
— Я тоже, — огрызнулся Андрей. — Слушай. Пристройка — не дом. Камни там уже положены. Ставим на них коробку, крышу, пол и внутри всё. Материал весь есть. Только подогнать.
— Только! На этом только наломаемся столько… — и рассмеялся получившейся шутке.
Ухмыльнулся и Андрей.
— Не боись, — и вдруг, — в лагере первые двадцать лет тяжело, потом привыкнешь.
Эркин покосился на него и осторожно, словно пробуя шаткую ступеньку, попробовал поддержать шутку.
— А живёшь сколько?
— Больше десяти никто не протягивал, — серьёзно, но как-то безразлично ответил Андрей.
Они обошли Мейн-Стрит, зайдя к её домам со стороны задних садиков и дворов, и Андрей остановился у небольшого очень красивого и ухоженного садика с низкой каменной оградой и живой изгородью. Их, видимо, ждали. Хлопнула дверь, и миловидная мулатка в платье и переднике горничной подбежала к ним.
— Здравствуйте, — она дипломатично обошлась без обращения. — Заходите.
Калитки нет. Но ограда по колено — не препятствие. Андрей легко перепрыгнул через неё и сделал шутливый жест приветствия.
— Здравствуй, красавица. Вот и мы.
— Вижу, — рассмеялась мулатка. — Идите за мной.
Она подвела их к заднему крыльцу, где уже стояла румяная седая, старушка не старушка, так, чуть больше среднего возраста, белая дама. Леди — сразу определил Эркин.
— Здравствуйте, Эндрю. Это и есть, — серо-голубые глаза не зло, но очень внимательно скользнули по Эркину, — ваш… напарник? Очень приятно. Вы уже готовы к работе, не так ли?
Больше она на Эркина не смотрела, говорила только с Андреем, но Эркин понял, что был этим мгновенным взглядом изучен весьма основательно, что малейшая деталь его облика замечена, оценена и никогда не забудется. Да, для этой леди, похоже, двух одинаковых нет. Она всё видит. Эркин сочувственно подумал о горничной: угодить такой всевидящей нелегко. И им самим тоже придётся несладко.
Андрей рассказал точно. Им предстояло поставить дом. Простенький незамысловатый, но всё-таки дом. И начали они работу не спеша, как бы примериваясь. Андрей даже не балагурил, что уж совсем на него не походило.
И когда прибежала горничная с вестью о ленче, это оказалось для них полной неожиданностью. Эркин опустил на землю очередной брус и недоумённо уставился на мулатку.
— Чего-чего?
— Не чего, — передразнила она его, — а ленч. — И повернулась к Андрею. — Идите за мной.
Андрей вытер рукавом лоб и подмигнул Эркину, готовясь отпустить шутку, и тут мулатка сказала такое, что они замерли как громом пришибленные.
— А тебе, — она смотрела на Эркина, — я сюда сейчас принесу.
Эркин смотрел на неё, и до него как-то слишком медленно доходил смысл сказанного. Он повернулся к Андрею и не сразу узнал багровое, залитое румянцем стыда лицо друга. Андрей переложил из руки в руку топор, медленно поднял на Эркина глаза, и вдруг напряжённую тишину разорвало чудовищное, не слыханное ещё Эркином за всю его жизнь, невероятное ругательство. Мулатка ахнула и отшатнулась, отступила на шаг, замахала руками, будто обожглась. А Андрей спрыгнул с каменной кладки, на которой они крепили опорные брусья, и шагнул к ней. Она взвизгнула и побежала к дому. Андрей рванулся было следом, но Эркин остановил его за плечо.
— Оставь.
— Прощаешь?! — развернулся к нему Андрей.
— Кого? — пожал плечами Эркин. — Это она сама придумала?
Андрей перев ёл дыхание, и лицо его стало жёстким, угловатым, будто все кости проступили из-под кожи.
— Собираемся. Пусть им, — он длинно выругался, — кто другой строит.
Эркин задумчиво кивнул. Андрей уже наклонился над своим ящиком собирать инструменты, когда к ним быстро подошла, почти подбежала хозяйка. За ней спешила мулатка с заплаканным лицом.
— Извините, произошла ошибка, — хозяйка говорила быстро, задыхаясь. — Это моя ошибка… я плохо объяснила… Вы не так поняли. Разумеется, вы вместе…
— Да, миледи, — Андрей настолько вежлив, что это звучит издевательством. — Глупая служанка всё перепутала, не так ли?
— Нет, — она вдруг улыбнулась неожиданно доброй ласковой улыбкой. — Это я не сообразила, что раз вы работаете вместе, напарники, то и есть будете вместе. Я вас очень прошу не бросать работу.
Андрей посмотрел на Эркина. Оскорбили его — ему и решать. Эркин угрюмо повёл плечами. Ему нужна работа, нужен заработок. Если из-за каждого оскорбления бросать работу, то гордо сдохнешь с голоду. Ему и не такое приходилось глотать, просто это случилось слишком неожиданно, просто… просто он как-то забыл, кто он. Но надо отвечать. Он поднял глаза на Андрея и ещё раз пожал плечами. Но Андрей понял и кивнул. Досадливо, несогласно, но… кивнул. И их поняли.
Хозяйка разулыбалась, стала ахать и восхищаться, сколько они успели сделать, чистотой и тщательностью их работы. Мулатка, улыбаясь сквозь слёзы, звала их идти побыстрее, а то всё остынет.
Убедившись, что конфликт улажен, Миллисент прошла в магазин к сестре. В магазине никого не было. Лилиан в ожидании покупателей раскладывала на витрине конфеты. Услышав шаги, она, не оборачиваясь, спросила.
— Ну, как?
— Всё в порядке, — Миллисент устало присела на выступ прилавка. — Признаться, я испугалась. Но индеец оказался разумным.
— Почему было не дать им уйти? — недоумённо пожала плечами Лилиан.
— Лилли! — умоляюще простонала Миллисент. — Здесь уйма причин. Белые строители обойдутся намного дороже. И вспомни, для чего мы затеяли эту пристройку. Кто из цветных пойдёт в магазин после такого скандала?
— Конечно, ты права, Милли, не сердись. Я потом схожу на них посмотреть, хорошо?
— Хорошо. Но ради бога, Лилли, будь осторожна.
— Ну, разумеется, Милли. Конечно, рядом с тобой я дурочка, но не настолько же. Но они действительно хорошо работают?
— Не знаю, Лилли. Во всяком случае, они очень стараются, это видно.
— Всё-таки это рискованно.
— Наш бизнес, — усмехнулась Миллисент, — был риском с самого начала. А разве русские поставки не риск?
— Но риск оправдался.
— Конечно, Лилли. Я надеюсь, оправдается и этот.
— Разумеется, оправдается. Успокойся, Милли. Ты их кормишь на кухне?
— Да. Бьюти им подаст.
Лилиан закончила украшать витрину и подошла к сестре.
— Да, вот о чём я подумала. Надо бы достать список русских праздников. И посылать в комендатуру поздравления.
— Ты умница, Лилли! И надо ещё узнать о специфических русских лакомствах.
— Конечно, Милли. Сейчас пойдёт мода на все русское.
Сёстры сидели рядом и слушали тишину в доме.
Ленч оказался вкусным и достаточно сытным. У Андрея разгладилось и помягчело лицо. Но мулатку он теперь в упор не замечал, разговаривая только с Эркином. Девушка тоже не старалась завести беседу, молча подавая на стол. По некоторым приметам Эркин догадался, что в доме есть ещё рабы, помимо мулатки, но в кухню никто не заходил, только пару раз приоткрылась внутренняя дверь, и мулатка еле заметным, но понятным Эркину жестом показывала, что занята.
Поев, они ушли на стройку.
— Ну, давай, — Андрей рывком перевёл дыхание, — до темноты опоры сделаем, завтра легче пойдёт.
Эркин кивнул и поднял брус.
— Заноси.
Сладко пахло свежим деревом и тёплой весенней землёй. Они уже втянулись в работу, когда пришла мулатка и встала рядом. Они пробовали не обращать на неё внимания, но она не уходила. И Андрей, ещё резко, отрывисто, но начал разговор.
— Ну, чего вылупилась?
— Я… — она вздохнула. — Я не хотела вас обидеть…
— Это хозяйка тебя прислала извиняться? — усмехнулся Эркин.
— Вот ещё! — дёрнула она плечом. — Что я, сама не понимаю! А хозяйка… Вот ты ругаешься, — посмотрела она на Андрея. — А они, знаешь, какие добрые!
— Их много что ли? — Эркин не любил рабскую привычку говорить о хозяйке или хозяине за глаза "они" и не упускал случая поиздеваться над такими, и за глаза послушными.
— Ну да, — мулатка заулыбалась. — Они сёстры. С вами мисси Милли говорила, а мисси Лилли в магазине.
— Везёт нам на сестёр, — улыбнулся Эркин.
— Сравнил! — Андрей ещё хранил остатки гнева, но это было уже напускное. Он посмотрел на мулатку, улыбнулся и уже по-другому спросил. — И чем они торгуют, красавица?
— А ты откуда мое имя знаешь? — ответила она вопросом.
После обеденного инцидента она явно причислила его к цветным и болтала с ним по-свойски.
— Чего? — не понял Андрей.
— Ну, меня так зовут, Бьюти.
— Подходит, — одобрили они в два голоса.
Она польщёно заулыбалась и даже кокетливо стрельнула глазами. Но неопределенно, ни к кому особо не обращаясь. И вдруг исчезла.
— Добрая хозяйка идёт, — шёпотом откомментировал Эркин, и Андрей тихо засмеялся в ответ.
Но пришли обе хозяйки. Повосхищались их работой. Эркин пропустил их восторги мимо ушей, Андрей, правда, вступил в разговор, но тоже достаточно сдержанно.
— Ну вот, — Эркин вбил последний гвоздь и выпрямился. — Ты как?
— Готов, — откликнулся Андрей и обернулся к все ещё стоящим здесь хозяйкам. — На сегодня всё, леди.
— Да-да, конечно, — защебетали они, но он их перебил.
— Мы завтра с утра пораньше придем.
— Хорошо, — Миллисент спокойно, как о само собой разумеющемся, сказала. — С нас завтрак и ленч. Так?
Андрей переглянулся с Эркином и кивнул. Конечно, раз они работают целый день, то кормить их должны дважды. Андрей собрал инструменты, и они ушли.
Из центрального квартала они постарались выбраться побыстрее. Вечер только начинался, и маячить здесь, рискуя нарваться на свору, было попросту глупо.
— Заплатят в конце? — решил уточнить Эркин.
— Да. По сделанному. — Андрей внимательно посмотрел на него. — Перекрутишься?
— Не проблема, — отмахнулся Эркин. — А ты?
— Я за неделю плачу, — охотно ответил Андрей. — Как раз с больничного стеллажа и рассчитался.
— Вперёд платишь?
— Да. И без работы. Только деньгами, — похвастался Андрей. — Дорого, правда. А ты как?
— Я с работой, — пожал плечами Эркин.
— Можно и так, — согласился Андрей. — Это уж как сможешь.
Эркин кивнул.
— Завтра тогда прямо сюда, так?
— Так, — кивнул Андрей. — Чтоб засветло начать. Бывай?
— Бывай.
К дому он подошёл уже в темноте. В окнах горели огни. По военной привычке многие на ночь задёргивали плотные шторы, но уже не так тщательно, и узкие щели казались очень яркими. Эркин нашёл взглядом окна Жени. Не щель, а целая полоса. И виден силуэт стирающей женщины. Надо будет задёрнуть. Усталость придавливала плечи. Как всегда, она настигала его на лестнице, но стоило ему сбросить сапоги, ставшие по тёплому времени слишком тяжёлыми, умыться под внимательным взглядом Алисы и сесть за стол… ну, за едой он никогда не спал.