— Не думаю. Честно говоря, между вами уже давно назревает что-то этакое… Даже в воздухе потрескивает, когда вы вдвоем в комнате.
— Мы слишком редко бываем вдвоем в комнате, а теперь и подавно. Он будет избегать меня, как чумы, а если не удастся — опять примется изображать из себя старшего брата.
— То, как он на тебя смотрит, когда ты этого не видишь, трудно назвать братским взглядом. Скорее, на ум приходят верный конь, темная ночь и ты, перекинутая через седло… Или пещера, в которую он тебя тащит, попутно отпихивая соперников. Да и ты…
— Что — я? Я вообще ни при чем…
— Лиза, ты смотришь на него, как Барсик на валерьянку. А уж то, с каким лицом ты висела у него на шее…
— Чего это ты придумываешь, Катерина! Я вовсе не висела, я претворяла в жизнь коварные планы… Короче, мне захотелось его выбить из колеи. Если хочешь — соблазнить. Попробовать, каково это, — и пойти дальше, уже свободной. Но загвоздка в том, что, когда мы целовались, все мои прекрасные и коварные планы начисто вылетели у меня из головы. И вот теперь мне нужен новый план. Одними вопросами-ответами тут не отделаешься.
— Что ж, зато ты знаешь, что он ведется на азартные игры.
— Ну и что с того? Вдруг мне не повезет? А Волков ни за что не воспользуется своим выигрышем.
— А зачем придуманы крапленые карты?
С этими словами Катерина поднялась и достала из ящика комода колоду карт. Лиза распечатала пачку и невольно вспыхнула, рассматривая картинки.
— Катька, откуда у тебя это?
— Подруга привезла, из Парижа. Сыграй с ним в чет-нечет. Беспроигрышная игра, потому как на каждой карте написано, что должен сделать проигравший.
— Станет Волков играть со мной в такую похабень…
— Станет, если заведется. А он заведется. Если б ты его не поцеловала, он бы еще подумал, но теперь он не сможет забыть, каково это. Держи. И дождись удобного момента. Не робей, Лиза. Жора, в сущности, нуждается в тебе ничуть не меньше, чем ты в нем. Он ведь одинок, а в одиночестве всегда начинаешь искать себе пару.
Лиза прищурилась и мечтательно протянула:
— А знаешь, Катька… У меня прямо из головы не идет одна идея… Дева в беде, рыцарь на коне… Злодеи, которых он расшвыряет одной левой, после чего дева просто обязана ему отдаться…
— Фантазерка!
— Ну почему же? Просто мне кажется, что капитан Волков несколько застоялся. Вряд ли можно считать безумно опасным и рискованным посещение ночных клубов и частных вечеринок. Нужно что-нибудь захватывающее…
4
— Георгий, позволь представить: Андрей Полянский. Полагаю, если ты немного напряжешь память, то сможешь его вспомнить. Сразу скажу, что это не его настоящее имя.
Несколько мгновений Волков пристально смотрел на человека, повернувшегося к ним от окна, выходившего в сад. Этих мгновений оказалось достаточно.
Холеное, слегка капризное лицо, выбритое до синевы. Пестрый, причудливый наряд.
Крохотная бриллиантовая сережка в правом ухе. Вызывающе подкрашенные ресницы. Любой, встретивший Андрея Полянского на светской вечеринке, безошибочно определил бы, что перед ним представитель сексуальных меньшинств. И очень сильно ошибся бы в своем предположении.
Волкова учили хорошие спецы. Раз полученная информация оседала в его мозгу, словно отдельный файл — в компьютере. Это лицо он помнил совсем другим. Жестким, безусловно — МУЖСКИМ. Георгий медленно процедил сквозь зубы:
— Если не ошибаюсь, мы встречались во время одной весьма шумной операции по захвату перевалочной базы наркодилеров… Двенадцать лет назад.
На холеном лице Полянского мелькнуло уважение пополам с досадой.
— Отличная память… капитан Волков. Полагаю, моя нынешняя фамилия вас устраивает?
— Вполне. Это ваше личное… и служебное, надо полагать, дело.
Полянский кивнул. Сергей хмуро переводил взгляд с одного на другого, потом кашлянул и заговорил негромко и внушительно:
— Дело серьезное, Жора. Господин Полянский представляет здесь КОНТОРУ, но работает под прикрытием. Вероятно, события пошли по тому пути, когда возникла необходимость посвятить нас в некоторые детали. Нас — потому что ты начальник службы безопасности нашего холдинга. Итак, господин Полянский?
Полянский уселся на низкий диванчик, вальяжно раскинул тощие ноги в стороны. Надо признать, образ гея шел ему удивительно…
— Что ж, приступим. В нашу, как вы изволили выразиться, КОНТОРУ поступили сведения, напрямую касающиеся холдинга «Мегабанк». По оперативным данным нам стало известно, что в окружении Елизаветы Игоревны Волынской с недавних пор находится человек, напрямую связанный с каналом поступления наркотиков транзитом через нашу страну в страны Западной Европы. Он осуществляет подготовку некой силовой акции в отношении госпожи Волынской. Акция эта связана с намерением преступных сообществ разместить в холдинге личные номерные счета. Основная задача органов — выявить и заблокировать эти самые счета, на которые перечисляются деньги, полученные от продажи наркотиков. Скажу сразу, что к холдингу как таковому у нас претензий нет, речь идет об оперативной разработке лиц, причастных к размещению этих средств на счетах банка…
Волков продолжал буравить Полянского тяжелым и отнюдь не дружелюбным взглядом.
— Я не очень понимаю, при чем здесь Лиза… Елизавета Игоревна.
— Особенно вдаваться в детали я не уполномочен, скажу только одно: есть информация о том, что готовится похищение госпожи Волынской. С дальнейшим шантажом руководства холдинга, учитывая, что госпожа Волынская — дочь и сестра президента и вице-президента холдинга. Предположительно преступники собираются выдвинуть требования, касающиеся анонимности счетов, на которые будут переводиться деньги за сделки.
Волков пожал плечами.
— Елизавета Игоревна находится под круглосуточной и квалифицированной охраной. Разумеется, после вашего предупреждения охрана будет усилена, возможно, девушке придется уехать на время из страны…
Голос Полянского приобрел неприятные скрежещущие нотки.
— Вот об этом-то и пойдет речь. Дело в том, что в интересах дела ей нужно остаться здесь. Более того, если события перейдут, так сказать, в активную фазу, Елизавете Игоревне предстоит сыграть роль живца…
Волков стремительно шагнул вперед. Загорелое лицо потемнело от гнева.
— Вы в своем уме, Полянский? Сергей Игоревич, надеюсь, вы не собираетесь…
Сергей посмотрел на Жору абсолютно прозрачным и суровым взглядом настоящего бизнесмена.
— Георгий, ты остынь и дослушай все до конца. Твое возмущение понятно, но… слишком многое стоит на кону.
— Что?! Серега, это не ты сказал!
— Не я. Не Серега. Вице-президент холдинга «Мегабанк», чье существование и доброе имя находятся под угрозой.
— Да клал я с прибором на доброе имя «Мегабанка»! Ты понимаешь, что говоришь?! Отдать девочку в заложницы? Почему просто не пристрелить ее? Не продать в турецкий бордель? Не выдать замуж за Полянского?
Полянский криво усмехнулся.
— Капитан, вы сейчас рассуждаете, как хороший телохранитель. Теперь попробуйте успокоиться и рассуждать, как хороший оперативник.
— Я больше не оперативник.
— Это вам так кажется. Успокоились? Дослушайте. Мы знаем, что похищение планируется. Знаем приблизительные его сроки. Знаем примерные требования, которые выдвинут преступники. Только по этим требованиям мы и сможем их вычислить. У нас нет ни малейших зацепок по поводу их личностей. Ни единого следа.
— Отследить тех, кто откроет личные счета в ближайшее время, прокачать всех…
— Это разрушит репутацию банка куда быстрее, чем самый грандиозный дефолт. Весь мир знает, что в Швейцарии хранятся деньги мафии — но разве кто-нибудь когда-нибудь имел доступ к частным вкладам швейцарских банков?
— Плевать на Швейцарию…
— С удовольствием, но немного позже. Суть операции намного проще. Елизавету Игоревну похитят. Через некоторое — достаточно короткое — время выдвинут требования. Назовут конкретных людей либо номера счетов. После этого мы возьмем их с поличным. Просто и гениально.
— Ага. Если не считать того, что девушка будет в руках бандитов, которые не остановятся ни перед чем…
— Ерунда. Побольше цинизма, капитан. Погибают в подобных ситуациях простые люди, те, от кого мало что зависит в этой жизни. Преступники будут уверены в том, что семья похищенной пойдет на любые требования, не обращаясь в правоохранительные органы. Благо, уж извините, активы холдинга позволяют. Никому и в голову не придет, что похищение уже заранее будет спланировано НАМИ.
Сергей Волынский кашлянул.
— Жора… Георгий Степанович, ты пойми, это дико звучит лишь на первый взгляд…
— Это звучит дико на любой взгляд. А если бы тебе предложили отдать в заложницы Катьку? С твоим ребенком у нее в пузе? Ты бы тоже согласился? Игорь Васильевич голову тебе оторвет, вот что…
— Господин Волынский-старший в курсе происходящего. Он хороший бизнесмен, умеющий правильно оценить степень риска. Он дал согласие.
Волков смотрел на обоих мужчин, тяжело дыша от бессилия и отчаяния. У него в голове не укладывалось происходящее. На его глазах хладнокровно приносили в жертву Лизу — родной брат и родной отец!
— Я не могу бодаться с конторой…
— Вижу, оперативник в вас все еще жив. Похвально.
— Заткнись, Полянский, я не договорил. Так вот, бодаться с конторой мне не под силу. Даже со всеми моими ребятами. Я не могу повлиять на решение господ Волынских — старшенького и младшенького…
— Жора, что за тон!
— Идите в жопу, Сергей Игоревич. То, что вы задумали, не имеет оправдания, а проблемы большого бизнеса… что ж, хорошо, что я их не понимаю и никогда не пойму. Это значит, что я живой и что я все еще мужик. Предупреждаю вас обоих только об одном: с этой секунды я глаз с Лизы не спущу. Буду спать в ее комнате, пробовать ее еду, провожать в сортир и встречать из него. И кто бы ни попытался ее похитить — ему придется сначала убить меня. А это совсем даже не просто сделать.
Полянский прищурился, и в глазах у него запрыгали веселые искорки.
— Верный пес у ног госпожи. Волкодав. И всякая прочая романтическая чушь. Сергей Игоревич, а вы с отцом часом не погорячились, назначая этого пылкого костолома в личные охранники к своей сестре?
Волков вроде бы и не двинулся с места — так, неясное, размытое движение в воздухе — однако Полянский повис над диваном, выкатив глаза и задушенно хрипя. Сергей вскочил, губы у него тряслись. Жора медленно процедил, не глядя на него:
— Раздавлю, т-тварь… Понял?! А предварительно намотаю поганый язык на мебель. И яйца в придачу.
— От…пус…ти…
— Георгий!!!
Жора разжал руку. Полянский мешком свалился на диван, схватился руками за помятый кадык. Волков повернулся к Сергею.
— Можешь не трудиться насчет увольнения. В гробу я видал твою службу безопасности с тобой вместе, с холдингом и вашим папашей. С этой минуты я работаю на твою сестру — и больше ни на кого. Понял, сволочь? И если ты ей хоть слово вякнешь — придется разориться на новые зубы. На весь набор.
Капитан спецназа Георгий Волков повернулся — и вышел из комнаты, тщательно притворив за собой дверь. Сергей в панике оглянулся на Полянского — и остолбенел. Тот улыбался, все еще растирая горло рукой.