Твистер? Спрячь-мой-член-у-себя? Кама Сутра?
— У тебя есть Guitar Hero?
Есть ли у меня Guitar Hero? Поединок нашего тысячелетия? Самая клеевая видеоигра всех времен? Конечно, у меня есть.
— Может, выберешь что-то другое, — говорю я, — потому что если выиграю тебя еще и здесь, это ранит твое хрупкое женское самолюбие.
Кейт смотрит на меня.
— Включай.
Ее рвение следовало расценить, как тревожный сигнал. Это была такая битва. Жестокая. Она надрала мне задницу в два счета.
В свою защиту скажу, что Кейт умеет играть на настоящей гитаре. Поэтому и… потому что мы были одеты. А как это мне помешало? Да я вечно пытался мельком поймать взглядом ее попку, торчащую из под моей футболки. Это меня отвлекало.
Так что у меня просто не было шансов на победу.
* * *
Ну, вам уже, наверно, интересно, какого черта я сейчас делаю, да? Ну, это же я. Раз трахнулся, и хватит. Без перемоток и повторов. Так почему же я трачу свою субботу на игрища в Адаму и Еву вместе с Кейт?
Вот в чем дело: я потратил месяцы, чтобы заполучить то, что у меня сейчас в руках. Ночами мучился от желания, мечтая, фантазируя об этом.
Скажем, вы сели на мель возле необитаемого острова и целую неделю вам нечего было есть. И тут, наконец, подходит спасательное судно, с целой тарелкой еды. Разве вы возьмете один кусочек, а остальное выбросите?
Конечно, нет.
Съедите все, до последнего кусочка. И крошки не оставите. Тарелку вылижите.
Вот этим я и занимаюсь. Зависаю с Кейт, пока… не насыщусь. И не надо в этом усматривать что-то большее.
* * *
А я вам говорил, что у Кейт есть татушка? О, да! Бл*дская метка. Штамп распутницы. Называйте, как хотите! Она набита как раз над ее ягодицами, прям на пояснице. Это маленькая бирюзовая бабочка.
Она изящная. Сейчас как раз вожу по ней языком.
— Боже, Дрю…
После безобразия в Guitar Hero, Кейт решила, что она хочет в душ. И, только послушайте, она спросила, не хотел ли я принять его первым.
Глупенькая, глупенькая девчонка. Как будто кто-то собирался пойти в душ в одиночку.
Я поднимаюсь и начинаю дразнить ее сзади. Она горячее, чем чертова вода, что льется на нас сверху. Убираю ее волосы в сторону, когда принимаюсь за ее восхитительную шейку. Говорю ей хриплым голосом:
— Раскрой для меня свои ножки, Кейт.
Она выполняет.
— Еще.
Опять делает.
Сгибаю колени и проникаю в нее своим членом. Господи.Прошло уже два часа, с тех пор, как я был внутри нее. Слишком давно, прям целая жизнь.
Вместе издаем стон. Ее грудь скользкая от мыла, когда я подбираюсь своими пальцами к ее соскам и начинаю с ними играть, заставляя ее замурлыкать. Она откидывает голову назад мне на плечо и впивается своими ноготками мне в ноги. Я от этого начинаю шипеть и немного ускоряю темп.
Потом она чуть наклоняется и упирается руками в стенку душевой. Накрываю их своими руками, переплетая наши пальцы. Мои толчки неторопливы. Я целую ее спину, ее плечи, ее ушко.
— Так хорошо быть в тебе, Кейт.
Она крутит своей головой и стонет:
— Боже, а ты такой… твердый… такой большой.
Эта фраза? Услышать такое — мечта любого мужчины. Меня не волнует, будь вы хоть монахом, все равно хотите такое услышать.
Даа, я уже такое слышал. Но из уст Кейт, таким сладким голосом, кажется, что я слышу это впервые.
А потом она умоляет.
— Сильнее, Дрю… пожалуйста.
Прорычав, я делаю так, как она просит. Оставляю одну руку на стене, а другой прикасаюсь к ее клитору, так что каждый раз, когда я совершаю толчки, она со стоном прижимается к моим пальцам.
Потом она требует:
— Сильнее, Дрю. Трахни меня сильнее.
Когда ее команда доходит до моих ушей, я издаю потрескивающий звук, так трещит крыша, которая рушится во время пожара. С силой вхожу в нее, пока не придавливаю ее к стенке, ее щека прижимается к холодному кафелю. Мои толчки грубые и быстрые. Удовлетворенные крики Кейт эхом отражаются от стен, и мы синхронно кончаем.
Это долгий и яркий и чертовски восхитительный оргазм.
Когда волна наслаждения утихает, она разворачивается, обнимает меня за шею, и медленно меня целует. Затем кладет свою голову мне на грудь, и мы стоим вместе под душем. Не могу скрыть трепета в своем голосе, когда говорю:
— Боже, с каждым разом, все лучше и лучше.
Она смеется.
— Ты тоже? Я думала, только я так чувствую.
Она смотрит на меня, прикусывает губу, и убирает мои волосы назад с моих глаз. Такой простой жест. Но за ним скрывается столько эмоций. Ее прикосновения нежные, взгляд ласкающий, словно я самое лучшее, что она видела в своей жизни. Как будто, я какая-то драгоценность.
Обычно, такой взгляд заставляет меня искать убежища, бежать без оглядки.
Но когда я смотрю на лицо Кейт, одной рукой держу ее за талию, другой глажу по волосам, мне не хочется бежать. Даже взгляда отводить не хочется. И никогда не хочется ее отпускать.
— Нет… я тоже это чувствую.
Глава 15
Я еще не надоел вам с этим грязными подробностями, нет? Я бы мог просто сократить все к минимуму и сказать: Кейт и я в выходные натрахались до смерти!
Но это будет неинтересно.
И это не даст вам полной картины. При более полном рассказе, вы получите все факты. А при более пристальном рассмотрении — все мелочи. Мелочи, которые на первый взгляд кажутся глупыми и неважными. Но сейчас, когда у меня простуда, это единственное, о чем я могу думать.
Каждый день. Каждую минуту.
У вас же бывало так, что в голове застряла какая-нибудь песня? Конечно, бывало, со всеми бывает. И, может, это красивая песня, может, даже ваша любимая. Но это все равно раздражает, так ведь? Это уже второй сорт. Потому что вы не хотите слышать ее в своей голове, вы хотите услышать ее по радио, или на концерте в живом исполнении. Проигрывание ее в своей голове — это просто дешевая подделка. Пародия, чертово напоминание о том, что у тебя нет возможности прослушать настоящую песню.
Видите, к чему я веду?
Не волнуйтесь, вы поймете.
Так, где я остановился? Правильно, субботний вечер.
* * *
— Это идеальная подушка.
Мы только что заказали еды, итальянской, и ждем, когда ее доставят. Кейт сидит на моем диване посреди подушек и одеял. И держит на коленях одну подушку из спальни.
— Идеальная подушка?
— Да, — говорит она, — когда дело касается подушек, здесь я большой эксперт. И это подушка — идеальная. Не слишком плоская, не слишком пышная. Не слишком жесткая, не слишком мягкая.
— Приятно слышать, Машенька!
Мы решили посмотреть кино. Цифровое ТВ по заказу — это второе великое изобретение нашего времени. Первое, конечно же, плазма с большим экраном. Встаю, чтобы сходить за пультом, пока Кейт достает что-то из своей сумки на полу.
Я вам говорил, что мы до сих пор голые? Так и есть. Абсолютно. Это так раскрепощенно.
Весело.
Можно с легкостью добраться до всех нужных частей тела. А вид просто потрясающий.
Когда я разворачиваюсь, чтобы вернуться к дивану, мне в нос бьет такой знакомый аромат. Приятный и цветочный. Сладкий и весенний. Я смотрю на Кейт и вижу, как она втирает себе в руки лосьон. Забираю у нее из рук бутылочку, как собака хватает косточку.
— Что это?
Подношу бутылочку к носу и глубоко вдыхаю, потом падаю на подушки с блаженным стоном.
Кейт смеется.
— Смотри, чтобы в нос не попало. Это увлажняющий лосьон. Не знала, что борьба с сухостью кожи на тебя подействует, как наркотик.
Я смотрю на бутылочку. Ваниль и лаванда. Опять нюхаю.
— Пахнет тобой. Всегда, когда ты рядом, ты пахнешь как… как букет из гребаного солнечного света глазированный коричневым сахаром.
Она опять смеется.
— Ах, Дрю, да ты — поэт. Сам Шекспир бы тебе позавидовал.
— Это съедобно?
Она строит гримасу.
— Нет.
Жаль. Я бы поливал этим свою еду как дорогущим голландским соусом. Хотя, сначала бы я полил им Кейт, чтобы испробовать его на ней.
Сейчас, когда я об этом задумался, мне это кажется более предпочтительным.
— Они производят еще и пену для ванны. Раз тебе это так нравился, я ее куплю.
Это первый раз, когда она упоминает следующий раз. Встреча как-нибудь потом. Будущее. Не смотря на мой одноразовый секс в прошлом, вероятность еще раз оказаться в постели с Кейт не вызывает во мне чувства безразличия и раздражения. Вместо этого, я в предвкушении предстоящего.
Некоторое время смотрю на нее, наслаждаясь странной радостью, которую при этом испытываю. Я бы мог изобрести такой вид деятельности, как любование Кейт Брукс.
— Ну, — спрашивает она, — мы решили, какой фильм будем смотреть?
Она устроилась рядом со мной, и я как-то по-естсетвенному обнял ее.
— Я думал про Храброе Сердце .
— Брр, что такого в этом фильме? Почему всем мужчинам он так нравится?
— Ну, по тем же причинам, что и все женщины балдеют от Дневника Памяти . Ты ведь его собиралась предложить, так?
Она хитро улыбается, и я знаю, что был прав.
— Дневник Памяти — романтичный.
— Чертовски скучный.
Она ударяет мне в лицо «идеальной» подушкой.
— Он — замечательный.
— От него затошнить может. У меня есть друзья, пылкие любовники-гомосексуалисты, вот такой фильм как раз для них.
Она мечтательно вздыхает.
— Это история любви. Красивая история любви. Все их так пытались разлучить. Но потом, спустя годы, они снова отыскали друг друга. Это была судьба.
Я закатываю глаза.
— Судьба? Да, ладно. Милая, судьба — это хреновая сказка. И все остальное в этой истории — собрание всякого вздора. В реальной жизни все не так.
— Но это…
— Вот почему такое большое число разводов. Потому что подобные фильмы подают женщинам ложные надежды.
То же самое и романтические книги. Александра однажды чуть не оторвала Стивену голову за то, что он взял у меня Плейбой. Но зато каждое лето, Эта Сучка лежит на пляже в руках со своим чтивом с элементами легкого порно.
Да, я сказал «порно». Оно самое.
И это вряд ли можно назвать хорошим порно: «Он направил свой мужской ствол к лепесткам ее женского начала».
Да кто вообще так говорит?
— Нормальные парни не думают так, как Нолан или Нилес или как там звали этого придурка.
— Ной.
— И какой парень будет строить дом для девицы, что его отшила? Какой мужик будет ждать, когда на его пороге появится девушка, зная о том, что она с кем-то другим? Да это не мужик совсем.
— А кто?
— Большая, волосатая, не побритая пи*да.
Слишком грубо?
Боюсь, что да.
Пока не вижу, что Кейт закрывает рукой рот и валится на диван, содрогаясь от громкого смеха.
— О… мой… Бог. Ты такой… нахал. Как… как тебе это только пришло в голову?
Пожимаю плечами.
— Говорю то, что думаю. И не собираюсь за это извиняться.
Ее смех утихает, но улыбка остается на лице.
— Ладно, никакого Дневника Памяти.
— Спасибо.
Потом все ее лицо озаряется светом.
— О, а что насчет Телеведущий: Легенда о Роне Бургунди ?
— Тебе нравится Уилл Феррелл?
— Ты издеваешься? Ты смотрел Лезвия славы?
Это одно из моих любимых.
— Стальной лотос? Классика.
Она то поднимает, то опускает брови и произносит как в фильме:
— А у тебя есть тот сладкий крем, чтобы помазать, где горит?
Я смеюсь.
— Боже, я люблю т…
И тут я давлюсь.
И кашляю.
И прочищаю свое горло.
— Я люблю… этот фильм.
Беру пульт, и мы ложимся на диван, когда начинается Телеведущий.