Проведя пальцами по его щекам, сказала тихо, опасаясь, что не сдержу слезы:
– Я хочу видеть тебя. – Боль в горле была невыносима, даже шептать получалось с трудом. – Я хочу поцеловать тебя, когда ты кончишь.
Приподнялась немного на коленях, чтобы он стянул с себя брюки. Прежде чем Мэдок бросил их на пол, выудила из кармана презерватив.
Он улыбнулся.
– Как ты узнала, что он там лежит?
– Ты ведь самоуверенный сукин сын, – сипло прошептала без тени сарказма.
Сунув упаковку ему в руку, нетерпеливо обняла его за шею и поцеловала настойчиво. Губы Мэдока скользили по моим, не теряя контакта ни на секунду, пока он возился с презервативом у меня за спиной. Качнув бедрами, потерлась о его эрекцию. Жар внутри меня все набирал интенсивность, клитор пульсировал все сильнее и сильнее.
– Давай, Фэллон, – сказал Мэдок с придыханием, откинув голову на спинку кресла. Я заколебалась, услышав свое имя. Раньше он звал меня "деткой".
– Назови меня по имени еще раз. – Я опустилась на его член. Мы оба закрыли глаза от нахлынувших ощущений.
Я чувствовала себя наполненной до предела.
– Фэллон, – сдавленно произнес он.
– Кто тебя сейчас целует? – спросила, покрывая невесомыми поцелуями линию его челюсти, медленно посасывая, прикусывая до тех пор, пока Мэдок не застонал.
– Господи, – прорычал он.
– Бог тут ни при чем.
Мэдок засмеялся.
– Фэллон. – Подняв голову, он заглянул мне в глаза, в то время как я стала неторопливо раскачиваться.
Вверх, так медленно, наблюдая за тем, как Мэдок смотрел на мое тело, двигавшееся над ним.
И вниз, вбирая его в себя, поразившись тому, как его веки опустились от удовольствия. Я никогда этого не делала. Никогда не была сверху. Как же приятно, оказывается.
То есть мне всегда было хорошо с ним, но, сидя в кресле под таким углом, он проникал гораздо глубже. Я чувствовала, как его пирсинг скользил по стенкам моего влагалища, отчего мне хотелось то замедлиться, то ускориться и ни за что не останавливаться.
– Кто трахает тебя? – Я обхватила его лицо ладонями, положив большие пальцы на щеки, а остальные – на заднюю поверхность шеи.
– Фэллон. – Слова сорвались с его губ, будто пуля в замедленном движении. У меня перехватило дыхание, когда Мэдок обхватил руками мою талию, резко встал и направил мои ноги так, чтобы я обвила их вокруг его тела. Я жадно втягивала и выдыхала воздух, а он просто стоял, касаясь губами моих губ. – Ты не победишь, Фэллон. Хотя мне нравится, как ты играешь.
Мэдок прижал меня к зеркалу и завладел моим ртом, прежде чем отпустил мои ноги. Боже, его поцелуй оставил меня бездыханной, но мне было безразлично.
Как только мои ступни коснулись пола, он развернул меня, накрыл груди ладонями, припал губами к моей шее.
Глянув на него в отражении, забыла о своем желании овладеть им, властвовать.
Несмотря на мое стремление контролировать ситуацию, стало ясно, что я утратила контроль. Пока Мэдок не сказал:
– Почему я теряю разум из-за тебя, Фэллон? – Он дышал неровно, его руки и губы двигались так быстро, грубо. – Почему именно из-за тебя?
В этот момент я поняла, что он не пытался доминировать надо мной. Он был в отчаянии.
Я все контролировала.
– Мэдок, – прошептала, повернув голову, и прильнула к его губам.
Отстранившись, расставила ноги шире, наклонилась к зеркалу.
– Пожалуйста, ты мне нужен. – Я ощущала жар его эрекции на внутренней поверхности своих бедер.
Направив себя, он вновь вошел в меня. Я прикусила губу, почувствовав сладостную боль от глубины проникновения.
– Так хорошо, – прошептала едва слышно. У меня внутри все буквально оборвалось, когда он начал двигаться.
Зажмурившись, Мэдок запрокинул голову, произнеся дрогнувшим голосом:
– Ты погубишь меня, Фэллон.
Не так, как ты погубил меня.
13
Фэллон
Я пытаюсь высвободить руку из ее хватки.
– Мама, нет! Пожалуйста!
Моя грудная клетка готова взорваться. Я хочу закричать, хочу причинить ей боль. Слезы нескончаемым потоком льются по моему лицу.
– Ты это сделаешь, Фэллон! – кричит она, утягивая меня дальше. – Перестань ныть и делай так, как я говорю!
Спотыкаюсь на ровном месте, пока мать тащит меня к двери, в которую я не хочу входить.
– Я не могу! Пожалуйста, умоляю. Пожалуйста!
Она останавливается, поворачивается ко мне лицом.
– Что, по-твоему, произойдет, Фэллон? Думаешь, он на тебе женится? Он не останется с тобой. Если ты этого не сделаешь, твоя жизнь будет кончена. Всему, чего я с таким трудом добилась, придет конец.
Часть меня знает, что это бесполезно. Я обхватываю живот руками. Накатывает приступ тошноты.
Шесть недель. Шесть недель прошло с нашей последней встречи, и восемь недель с того момента, как я забеременела. По крайней мере, так сказал доктор.
Скучал ли Мэдок по мне? Что он обо мне думал? Как бы я хотела вернуться. Я бы не была так холодна с ним. Когда он пытался поцеловать меня в спортзале после уроков, я не должна была отпрянуть. Я скучаю по нему и ненавижу себя за это.
Я не собиралась в него влюбиться.
Качаю головой.
– Я не сделаю этого.
Тень клиники зловеще нависает над нами. Я утираю слезы.
– Почему ты так его хочешь? – ядовито огрызается мама.
Мое сердце по-прежнему бьется слишком быстро, но я стараюсь совладать со своим гневом.
– Потому что это мой ребенок. Мэдока и мой. Мне нужно поговорить с ним.
– Он уже нашел себе другую. – Она достает сотовый, показывает мне дисплей. От увиденного у меня внутри все переворачивается. Морщусь от боли, пытаясь сдержать слезы.
Мэдок опубликовал в фэйсбуке фотографии со своей вечеринки. Он обнимал другую девушку.
– Ты всерьез думала, что он тебя любит?
– Мне нужно поговорить с ним.
Мать убирает телефон в свою сумку от Прада, сжимает руку с идеальным маникюром в кулак, упирает ее в бок.
– Он рассказал о тебе своим друзьям? Ты хоть раз ходила с ним на свидание? Для него это была не любовь! Он использовал тебя, Фэллон!
– Ты лжешь! – Я приближаюсь к ней. Все мои мышцы болезненно напрягаются в агонии. – Он любит меня. Я знаю.
Я была так жестока с ним в течение столь долгого времени, но все равно знаю, что он меня хочет. Мэдок даже не смотрел на других девчонок рядом со мной. Я не могу без него.
Мама вскидывает руку в воздух.
– Ну, поздравляю, и добро пожаловать в мир, где каждая женщина – идиотка! – орет она. – Мы все побывали здесь хотя бы раз. "Он улыбнулся мне. Он действительно меня любит. Он открыл дверь для меня. Он действительно меня любит". – Мать смотрит прямо на меня. – Послушай-ка, какой урок об отношениях женщин и мужчин я усвоила. Женщины принимают любые мелочи за чистую монету, а мужчины думают только о себе. Мэдок никогда не показывался с тобой на публике. Ты ему не нужна!
Я распахнула глаза. Меня разбудил виброзвонок моего телефона. В комнате было темно. Глянув на часы, заметила, что сейчас всего лишь полночь. Воспоминания о сне были еще свежи. У меня на лбу собрался пот. Я потерла глаза ладонями, отгоняя непрошенные образы.
Свесившись с края кровати, подхватила свой сотовый, валявшийся на полу. Я вспомнила, как Мэдок случайно сбил его с тумбочки.
Мэдок.
Обернувшись, увидела, что он спал рядом со мной. Я легла обратно, рассматривая его. Мэдок выглядел так умиротворенно.
Он лежал на животе; простынь была обернута вокруг его талии. Его волосы, влажные после душа, уже высохли, и в результате нашей деятельности пребывали в полнейшем беспорядке. Они торчали во все стороны, отчего Мэдок казался более юным. А может, просто более беззаботным, чем обычно. Он обнимал подушку. Я позавидовала медленному, размеренному ритму его дыхания.
В течение последних двух дней, каждый раз, когда татуировка Мэдока попадалась мне на глаза, я приходила в замешательство. Поначалу у меня сразу возникала мысль, что это мое имя. Меня интересовало, какое значение несло в себе слово "Падший". Но я знала, что никогда не спрошу его об этом.
Телефон завибрировал у меня в руке. Сделав вдох, открыла сообщение.
Отец дважды звонил и прислал смс. Моя мать тоже звонила и оставила несколько сообщений в голосовой почте. Их я удалила, даже не прослушав. Я была уверена, что она отчитывала меня по поводу приезда в Шелбурн-Фоллз, либо несла какую-нибудь бессмысленную чушь.
Открыв смс от папы, увидела два сообщения.
'Фэллон?'
'Ты хочешь, чтобы я опубликовал материалы?'
Бросив взгляд на Мэдока, поняла, что мой план изменился. Я набрала ответ.
'Нет. Оправь все Карутерсу.'
'Ты уверена?'
Нет, я не была уверена. Я уже не хотела осуществлять свою затею, но только таким образом могла поставить финальную точку. У нас с Мэдоком не было будущего. Это не любовь, и я не собиралась обманывать себя ни минутой больше.
Сейчас.
Открыв новое окошко, написала сообщение отцу Мэдока.
'Проверьте свою электронную почту. Я буду ждать в домашнем офисе. У вас есть два часа.'
Парни вроде него спали с телефонами в руках, однако я не сомневалась, что он еще бодрствовал и наверняка трахался со своей любовницей.
Мистер Карутерс ответил через несколько минут.
'Уже в пути.'
***
– Кэтрин Трент.
Я бросила папку на стол Джейсона, а сама плюхнулась на стул, стоявший напротив него.
Он прищурился, заколебавшись на мгновение, затем открыл мои бумаги. Его губы плотно сжались, пока он листал документы, счета, фотографии.
– Зачем ты это сделала? – спросил мистер Карутерс, захлопнув папку с такой невозмутимостью, словно уже разобрался со мной.
Я посмотрела на него. Практически так же будет выглядеть его сын лет через тридцать. От этого моя ненависть к ним только усилилась. В черном костюме, с короткими белокурыми волосами, уложенными более стильно, чем у большинства парней помладше, мистер Карутерс выглядел весьма привлекательно. Не удивительно, что моя мать запрыгнула к нему в койку раньше, чем развелась со своим предыдущим мужем. Он был богат, красив, влиятелен. Идеальный набор для золотоискательницы.
Джейсон никогда не проявлял жестокость в отношении меня, однако его присутствие все же вселяло некий страх. Как и в случае с Мэдоком. Мои узкие джинсы и футболка с Green Day – не самые достойные доспехи, в которых я могла бы противостоять ему.
По крайней мере, так ему казалось.