– А вы как думаете? – огрызнулась я.
– Ради денег.
– Мне не нужны ваши деньги. – Мои слова прозвучали отрывисто. При общении с ним мне всегда хотелось спалить все вокруг. – Я предпочту грязные заработки своего отца, прежде чем хоть цент получу от вас.
– Тогда чего ты хочешь? – поинтересовался он, затем встал и подошел к бару, где налил себе в бокал что-то коричневое.
Выпрямив спину, посмотрела в окно, расположенное за его столом. Зная, что он меня услышит, сказала:
– Вставать во время разговора с другим человеком – грубо.
Я почувствовала, как Джейсон замер. Мне пришлось ждать не дольше нескольких секунд, прежде чем он вновь появился передо мной, усевшись за стол.
– Я собиралась слить информацию, которую вы получили по электронной почте. Подкупы судей…
– Одного судьи… – встрял мистер Карутерс.
– И довольно продолжительная интрижка с мисс Трент, – продолжила я. – Вы встречались с ней на протяжении двух браков.
Я не могла поверить, когда узнала об этом. Занимаясь раскопкой его измен, я не удивилась тому, что он спал с другими женщинами. Черт, они с моей матерью оба начали "ходить налево" практически сразу после свадьбы. Для нас с Мэдоком данный факт не являлся секретом. Хоть мы и не общались особо в тот период, я знала, что он тоже видел: брак наших родителей – полнейший фарс. Мы понимали, что наша четверка никогда не станет семьей. И именно поэтому не ощущали солидарности.
До тех пор, пока все не изменилось, и мы с ним начали спасть друг с другом.
– Почему ты не слила эту историю в прессу? – спросил Джейсон.
Хороший вопрос, мать вашу.
Держа руки на подлокотниках, сохраняла наш зрительный контакт. Карутерс запросто мог почувствовать слабость оппонента. Это входило в его рабочие обязанности.
– Потому что я не такой уж плохой человек, как оказалось, – ответила ему. – Разглашение навредит людям, которые этого не заслуживают, и я не хочу так с ними поступать. Пока.
– Спасибо, – произнес он с искренним облегчением. К черту его.
– Я сделала это не ради вас.
Джейсон сложил руки на столешнице.
– Где мой сын?
– Спит. – Я ухмыльнулась. – В моей постели.
Мужчины вроде мистера Карутерса редко повышали голос, однако я поняла, что разозлила его, судя по тому, как он закрыл глаза и медленно выдохнул.
– Итак, чего ты от меня хочешь, Фэллон? – наконец спросил Джейсон.
– Я хочу, чтобы вы развелись с моей матерью.
Его глаза округлились, но я продолжила:
– Позаботьтесь о ее благосостоянии, разумеется. Я не люблю мать, однако не хочу, чтобы она оказалась на улице. Купите ей дом и заплатите немного отступных.
Джейсон горько рассмеялся, покачав головой.
– Неужели ты думаешь, будто я не пытался с ней развестись, Фэллон? Твоя мать сопротивляется неизбежному. Она не хочет развода, а вот внимание, которое привлечет длительная судебная тяжба, как раз по ее части. Поверь мне, я могу развестись с ней и не очень много потерять при этом. Вот только без медиа-ажиотажа не обойдется.
Бедняжка.
– Меня это не волнует. Мне плевать, как вы решите действовать, или какой вред вам нанесет развод. Если хотите, чтобы все прошло быстро и легко, советую раскрыть бумажник шире.
Мистер Карутерс сжал губы – явный признак, что он задумался. Я не беспокоилась. Чтобы адвокат вроде него не смог одолеть свою жену в суде? Я вас умоляю. Джейсон заботился лишь о своей репутации, больше ни о чем. Он прав. Моя мать пойдет на все, чтобы на нее обратили внимание. Она точно изваляет его в грязи. Однако у нее есть своя цена.
У всех есть.
– Что еще? – Джейсон приподнял брови. Очевидно, условия ему пока не нравились.
– Один из партнеров моего отца, Тед О'Рурк, подаст прошение о досрочном освобождении в сентябре. Проследите, чтобы его одобрили.
– Фэллон. – Он снова покачал головой. – Я защищаю плохих парней. Повлиять на комиссию по условно-досрочному освобождению не в моих силах.
Кого он пытался одурачить?
Я наклонилась вперед, положив руки на стол.
– Хватит прикидываться беспомощным. Не заставляйте меня просить дважды.
– Я постараюсь что-нибудь придумать. – Мистер Карутерс склонил голову набок. – Что еще?
– Ничего. – Я улыбнулась, не размыкая губ.
– На этом все? Мать и Тед О'Рурк? А для себя ничего?
Поднявшись со стула, заправила несколько прядей волос за уши, после чего опустила руки вдоль тела. Засунув их в карманы, я бы тоже проявила слабость.
– Дело изначально не касалось меня, но вы сделали так, чтобы касалось, верно? Поэтому вы испугались, когда застали меня с Мэдоком. Зная, кто мой отец, и что представляла собой моя мать, вы предположили худшее обо мне. Вам не хотелось, чтобы ваш единственный сын замарал себя.
Он сжал переносицу пальцами.
– Фэллон, вы были детьми. Ваши отношения зашли слишком далеко и чересчур рано. Ты всегда мне нравилась.
– А вы мне не нравились, – выпалила в ответ. – Чувство вины, тоска, то, что меня бросили взрослые, которым, по меньшей мере, полагалось оказать мне поддержку, все, что произошло после – я не должна была пройти через это. Особенно в одиночку.
Джейсон сконфуженно сощурился.
– Что произошло после?
Моя злобная гримаса дрогнула. Он не знал?
Ну, конечно. С чего я взяла, будто моя мать ему расскажет?
Я покачала головой, проигнорировав его вопрос. Кому какая разница? Джейсон все равно не защитил бы меня.
– Это все фото с Кэтрин Трент, которые у меня есть. Я не сохранила электронные копии.
Он моргнул.
– И ты просто отдашь их мне? Шантаж не так работает.
– Это не шантаж, – усмехнулась я. – Я не такая, как вы. Однако среди моих знакомых полно нехороших людей, поэтому я не сомневаюсь, что вы выполните мои просьбы. Если сдержите сове слово, я ничего не расскажу.
Да, мистер Карутерс был осведомлен о роде деятельности моего отца и о том, с какими людьми я контактировала через него. Я бы никогда не использовала их, чтобы кому-либо навредить, но он этого не знал.
Подняв глаза, Джейсон спросил:
– Где гарантии, что я могу доверять тебе? Я не хочу, чтобы имя Кэтрин втоптали в грязь.
– Я никогда не лгала вам, – подметила, развернувшись к выходу.
– Фэллон? – окликнул он, и я снова повернулась к нему лицом. – Я давно выяснил, каковы мои достоинства. И недостатки. – Поднявшись, Джейсон сунул руки в карманы. – Я не уделял внимания женам, Мэдоку, меня мало интересовала жизнь за пределами зала суда. – Он утомленно вздохнул. – Но что бы ты ни думала, я люблю своего сына.
– Я вам верю.
– Было настолько плохо? – Изучая меня, мистер Карутерс прищурился. – В разлуке с ним? Я имею в виду, спустя два года, разве ты не видишь, что все вышло к лучшему? Неужели было так больно?
Больно.Я сжала челюсти. В глазах запекло. Любил ли он кого-нибудь достаточно сильно, чтобы почувствовать боль?
Мой голос прозвучал едва слышно.
– Я думала, что было. Поначалу. Было больно, когда меня увезли, не дав с ним попрощаться. Было больно, когда я не могла увидеться с ним или поговорить. Было больно, когда мать не звонила мне, не приглашала домой на праздники. Когда я тайком вернулась спустя несколько месяцев и обнаружила Мэдока с другой, тоже было больно. – Расправив плечи, посмотрела ему прямо в глаза. – Но больнее всего было, когда мать силой притащила меня в ту клинику, в ту палату, где я лежала в полном одиночестве, пока какая-то машина уничтожала во мне его ребенка.
Глаза Джейсона расширились, и у меня не осталось сомнений, что он не знал.
Я кивнула, закончив хрипло:
– Да, эта часть была самой паршивой.
Я развернулась и вышла из кабинета, стараясь не думать о горестном выражении на лице Джейсона Карутерса перед тем, как он накрыл его руками.
14
Мэдок
– Мэдок!
Я распахнул глаза, моргнул, разгоняя сон, и подскочил на кровати, когда увидел, что на меня смотрела Эдди.
– Эдди. Какого черта? – Я поправил простыни, убеждаясь, что прикрыт.
Чертовски неловко.
Можно подумать, она без того не знала, что происходит. Я лежал голый в постели Фэллон, ради всего святого, но все же. Эдди не видела меня обнаженным с, ну… с прошлого Нового года, когда я напился и прыгнул в ледяной бассейн, поспорив с Тэйт.
– Где Фэллон? – спросил, оглядевшись вокруг.
– Милый, не знаю, в чем дело, но Фэллон уехала, а твой отец ждет внизу. Он хочет поговорить с тобой. – Она кивнула, наградив меня безумным взглядом, означавшим, что мне надо поторапливаться.
Дерьмо.Я откинул простынь, услышав, как Эдди цыкнула мне вслед. Уверен, ей не понравилось, что я вышел из комнаты нагишом.
– Куда уехала Фэллон? – крикнул, направившись в свою спальню в противоположном конце коридора.
– Понятия не имею. Ее уже не было, когда я проснулась.
Нет. Нет. Нет.Я с силой зажмурился, покачав головой, потом натянул боксеры, джинсы и футболку. Подхватив носки и ключи, отправился к отцу, не намереваясь долго с ним общаться.
Я найду ее и притащу обратно за волосы, если придется. Какого хрена?
Спустившись вниз, подобрал свои кроссовки, которые бросил вчера у лестницы, после чего зашел в кабинет отца.
– Где Фэллон? – спросил требовательно, плюхнувшись на стул, чтобы надеть носки и обуться.
Мой отец сидел на краю стола с бокалом в руке. Я сначала глазам своим не поверил. Теперь мне стало немного тревожно. Он всегда вел себя сдержанно, ответственно. Раз уж отец пил до завтрака, значит… Даже не знаю. Никогда не видел его с выпивкой утром. Это странно, ведь он жил рутиной.
– Она уехала, – ответил папа.
– Куда?
– Не знаю. Фэллон уехала добровольно, Мэдок. И ты никуда не уйдешь. Нам нужно поговорить.
Я горько засмеялся, закончив завязывать шнурки.
– Говори, что собирался сказать, и побыстрее.
– Ты не можешь поддерживать отношения с Фэллон. Это невозможно.
Его прямота привела меня в замешательство. Полагаю, он знал, что мы взялись за старое. Хотел ли я отношений с ней?
Я поднялся, приготовившись уйти.
– Ты дважды неудачно женился. Не тебе давать советы в этой области.
Отец протянул руку за спину, взял лежавшую там папку и швырнул мне в грудь.
– Взгляни.
Я вздохнул, однако все равно ее открыл.
Господи.
Пульс эхом отдавался в ушах, пока я пролистывал фотографии, на которых был запечатлен мой отец с мамой Джареда, Кэтрин. Они вместе входят в его квартиру, обнимаются, целуются у окна, он помогает ей выйти из машины…
– У тебя интрижка с мамой Джареда?
Он кивнул, обошел вокруг стола и сел в свое кресло.
– Мы с ней сходились и расходились на протяжении восемнадцати лет. Поэтому, Мэдок, не говори, будто я не способен понять, каково это: желать то, что не можешь получить. У нас с Кэтрин непростая история. Нам всегда мешало неудачное стечение обстоятельств. Но мы любим друг друга, и я собираюсь жениться на ней, как только смогу.