— Уверен, так и есть, — говорит он.
Мама Эмили бросает на стол пакеты с разнообразной выпечкой и прочими продуктами для завтрака. Эмили начинает разбирать их, встав на цыпочки. Она ходит туда-сюда в носках, что тут же напоминает мне о том, что один из моих потерялся. Я иду в гостиную и вижу его торчащим из-под подушки на диване. Мне приходится поспешно засунуть его в карман толстовки. Миссис Мэдисон заходит в комнату вслед за мной и, улыбаясь мне, грозит пальцем.
— Ты ведь не собираешься уходить?
Ни за что на свете.
— Нет, миссис Мэдисон, — говорю я. — Просто искал кое-что.
Она с прищуром глядит на меня.
— Нашёл?
Думаю, она спрашивает о чём-то более значительном, чем моя пропажа.
Я откашливаюсь в кулак из-за внезапно образовавшегося комка в горле. С чего бы?
— Да, мэм.
Она вопросительно выгибает бровь, побуждая меня продолжать.
— Теперь, когда Эмили вернулась, у меня есть всё, что нужно. — Я смотрю ей прямо в глаза.
— Сохраняй мужество, — говорит она. Потом подмигивает мне, но тут же вздрагивает и смотрит на дверь.
Из-за угла выходит Эмили, прищурив глаза. Мистер Мэдисон стоит за её спиной, самодовольно ухмыляясь. Должно быть, кто-то постучал в дверь. Эмили спешит к ней, смотрит в глазок, отступает и бормочет что-то себе под нос. Мне сложно читать по её губам.
Эмили открывает дверь, и входит мужчина. На нём рубашка, галстук и ботинки, которые стоят больше моей месячной арендной платы. Он ставит свой дипломат, обменивается рукопожатием с мистером Мэдисоном и, повернувшись к Эмили, начинает двигаться в её направлении с распростёртыми объятиями. Я делаю шаг вперёд, чтобы встать между ними, но миссис Мэдисон хватает меня за руку.
— Не надо, — предупреждает она. — Это решится само по себе.
Эмили позволяет ему себя обнять, но сама не обнимает его в ответ. Вместо этого она с отвращением ёжится. Это греет мне сердце.
Она смотрит на меня поверх его плеча, и в её взгляде я вижу что-то, что не вполне понимаю. Жалость? Ко мне? Боится ли она, что я не смогу соперничать с этим мужиком? И, кстати, кто он такой, чёрт побери?
Я рисую круг вокруг своих губ, спрашивая её, кто он такой, но так, чтобы меня никто не видел. Эмили сгибает указательный палец в знаке для буквы «Х». Так он её бывший? Это шутка такая?
В дверь только что вошло прошлое Эмили. И если судить по выражению его лица, ему больше не хочется оставаться прошлым. Он хочет большего.
Я смотрю на её отца, который, сложив руки на груди, ухмыляется мне. Ему тоже не хочется, чтобы этот мудила оставался в прошлом.
Отлично. Тогда я как следует надеру ему задницу. Только так ему суждено будет оказаться частью её будущего.
Я делаю шаг вперёд, сжимая и разжимая пальцы. По комплекции он ни в чём мне не уступает, но я готов поклясться, что он та ещё размазня.
Эмили
Это плохо. Очень плохо. Трип не должен быть здесь. Он должен быть в Лос-Анджелесе. Но он здесь .
Он подходит ко мне с таким видом, будто мы старые друзья. Будто несколько месяцев назад он не обозвал меня тупицей, и это помимо прочих грубостей. Будто я не сбежала от него из-под венца в Нью-Йорк, где встретила Логана. Будто я с удовольствием брошусь в его раскрытые объятия.
Трип обнимает меня, притягивая к себе слишком близко. Я толкаю его в грудь, сильнее и сильнее, пока он наконец не отпускает меня. Подходит Логан. Я отталкиваю Трипа и беру Логана под руку. Отбросив волосы с лица, спрашиваю сквозь зубы:
— Что ты здесь делаешь, Трип?
Логан сжимает пальцы в кулак и снова разжимает. У него такой вид, словно он хочет придушить Трипа голыми руками.
Логан смотрит на моего отца, в его глазах — насмешливое удивление.
— Вы ничего не сказали ей, мистер Мэдисон?
— Да всё никак не получалось, — отвечает папа с улыбкой. — Думаю, сейчас самое время.
Он показывает рукой Трипу, чтобы тот сам всё объяснил.
— Твой папа попросил меня на время переехать сюда. Ему не понравилось, что ты будешь здесь одна. — Трип смотрит на моего отца, будто нуждаясь в подтверждении. Отец кивает. Трип ухмыляется и вроде как снова хочет меня обнять, но Логан кладёт ладонь ему на грудь. Трип, сморщившись, смотрит на Логана, как будто почувствовал неприятный запах.
— А ты кто такой, чёрт подери? — Он смотрит на меня, повисшую на Логане, и, на секунду, у него отвисает челюсть. Трип спрашивает у всех: — Это он? Тот парень?
А потом громко смеётся.
Я чувствую, как напрягается рука Логана. Крепко сжав её, обращаю его внимание на себя, впившись ногтями ему в кожу. Он наконец опускает на меня взгляд, и я смотрю прямо ему в глаза и произношу одними лишь губами: «Я люблю тебя».
Он едва заметно кивает, и напряжение в его теле чуточку ослабевает.
— Так ты переезжаешь в Нью-Йорк? — спрашиваю я Трипа.
Тот переводит взгляд на папу, который кивает.
— Разве это не здорово?! — восклицает Трип. — Мистер Мэдисон хочет, чтобы я возглавил филиал в Нью-Йорке.
Я смотрю на папу, наблюдая за выражением его лица.
— У нас филиал в Нью-Йорке?
Папа улыбается.
— Теперь да.
— Так поздравь же меня, Эм! — радостно кричит Трип. — Разве ты не рада меня видеть, хотя бы чуть-чуть?
От него уже кружится голова, что вызывает тошноту.
— Ох, Ральф, — выдыхает мама, когда до неё доходит смысл происходящего. — Ты не мог.
Она проводит руками по лицу и издает стон. Потом смотрит на меня.
— Я понятия не имела. Мне очень жаль. — Она глядит на Логана с виноватым выражением лица.
У меня возникает ощущение, что будет ещё хуже. От этого внутри у меня всё сжимается, и сердце тяжело стучит в груди.
— Почему бы нам всем не присесть? — спрашивает папа. Он показывает маме сесть на диван, а Трип падает на кресло напротив. Я пихаю Логана в бедро, пока он наконец тоже не садится в кресло, а сама присаживаюсь рядом на краешке. Его рука обвивается вокруг нижней части моей спины, ладонь ложится на бедро. Папа и Трип хмурятся, видя это. Я накрываю ладонь Логана своей, чтобы он её не передвинул.
— Что происходит, папа? — спрашиваю я и смотрю на Трипа, который ухмыляется. — Зачем ты здесь, Трип?
Трип вскакивает на ноги и хлопает в ладоши.
— Я твой новый сосед! — восклицает он.
Рука Логана напрягается, и я смотрю на него, подняв палец, чтобы он проявил терпение.
— У меня нет соседа по комнате, — говорю я. — И я не хочу, чтобы он появился.
— Не могу поверить, что ты это сделал, Ральф, — говорит мама и тоже вскакивает на ноги. — Не могу поверить, что ты сделал это, даже не обсудив со мной.
Повисает тишина, и слышно лишь цоканье маминых каблуков по полу, когда она начинает мерить шагами комнату.
— Я не хотел, чтобы ты была в городе одна, — говорит мне папа. Он выглядит слишком довольным собой. — И тут мы поняли, что Трип может тоже переехать в Нью-Йорк, подумали, что это сыграет на руку вам обоим. В конце концов, у тебя две спальни. И теперь тебе не придётся быть одной.
— Я и не собиралась быть одна, — начинаю я. Рука Логана сжимает моё бедро. Я умолкаю.
Папа хмурится.
— И что именно это значит, Эмили? — спрашивает он.
— Я… — Я умолкаю, не зная, что говорить дальше. — Я… — Мой рот снова закрывается. — Проехали, — бормочу я.
— В Нью-Йорке очень опасно, Эм, — говорит Трип. Он по-прежнему улыбается. Как продавец подержанных авто. Или как акула, которая собирается откусить кусище от ничего не подозревающего купальщика. Он смотрит на Логана, будто тот олицетворяет собой таящуюся в городе опасность. — Никогда не знаешь, на кого можешь нарваться.
Я закатываю глаза к потолку и считаю до десяти.
Логан спокоен. Как-то слишком спокоен. Хотя натянут туже струн на моей гитаре.
— Ты как? — спрашиваю я его и одновременно показываю жесты.
Трип хлопает себя по лбу.
— О боже, — восклицает он. — Я совсем и забыл о твоём нарушении!
И произносит следующие слова, делая между ними паузы:
— Ты. Хочешь. Чтобы. Мы. Говорили. Помедленнее?
— Я успеваю, — говорит Логан. — Но спасибо.
— Лишь. Дай. Нам. Знать. Чтобы. Мы. Заговорили. Помедленнее. — Трип улыбается, и мне хочется врезать ему по морде.
Логан поднимает голову, на его губах играет улыбка — фальшивая, я знаю.
— Спасибо.
— Папа, — начинаю я. — Трип не может остаться здесь.
Папа смотрит на Трипа, и они глядят друг на друга в притворном замешательстве.
— Почему нет? — спрашивает Трип.
Папа показывает на открытую дверь спальни.
— У тебя две спальни. И очень просторно. — Он, сузив глаза, смотрит на меня. — Ты, ты лично, когда вернулась домой, сказала мне, что вы двое по-прежнему друзья. Или это не так?
Он притворяется глупым. Я знаю своего отца. И знаю, когда он что-то понимает, а когда нет. Сейчас он отлично всё осознаёт.
— Трип — мой бывшийпарень, папа. Тебе не кажется, что это будет выглядеть странно?
Папа машет рукой в воздухе.
— С чего это? Вы можете приходить и уходить, когда вам вздумается. А мне будет куда спокойнее на другом конце страны, зная, что он здесь, с тобой.
— Он не может остаться здесь. — Я топаю ногой. Не позволю этому случиться. — Я уйду, папа. Клянусь богом, если ты попытаешься заставить меня согласиться на это, я снова исчезну.
Папа с самоуверенным видом откидывается назад.
— Знаешь, на днях мне звонил доктор Мэта. — Теперь папа смотрит прямо на Логана. — Они сказали, что твой брат готов ко второй стадии лечения. И спросили, оплачу ли я её.
Рука Логана соскальзывает с моей талии, и он медленно встаёт на ноги. Глядя на меня сверху вниз, он прикладывает палец к моим губам. Палец дрожит.
— Мистер Мэдисон, — он кивает моему отцу, а затем маме, — миссис Мэдисон. Было приятно с вами познакомиться. А сейчас мне пора.
Логан направляется ко входной двери.
— И, раз речь зашла о лечении Мэта, если его цена — свобода Эмили, то можете засунуть свои деньги себе в задницу.
Он останавливается у двери. Я висну на нём, как обезьянка на липучках.
— Пожалуйста, не уходи, — молю я. — Не так. Я могу всё исправить.
Логан отцепляет меня от своей руки.
— Знаю, что можешь.
Он целует меня в лоб, его губы задерживаются там, когда он с закрытыми глазами делает вдох. Затем он отстраняется.
— Мне нужно идти. — Его голос звучит хрипло. — Потом поговорим.
— Я разберусь с этим, а потом найду тебя. Обещаю.
Логан кивает. Он выходит за дверь и осторожно закрывает её за собой. С другой стороны стены раздаётся глухой стук — я знаю, Логан ждал, пока не выйдет наружу, чтобы что-нибудь ударить.
— Скатертью дорожка, — говорит Трип, потирая руки, словно стряхивая с них пыль.
Логан
Я сжимаю в ладони женскую грудь, прикидывая, насколько она отвиснет лет за двадцать и изменится татуировка, которую хочет сделать моя клиентка.
— По-моему, не самое лучшее место, — говорю я.
На моих руках латексные перчатки, и мы находимся за занавеской в дальней части тату-салона, где делаются татуировки на интимных местах. Я пытался уговорить Пола, моего самого старшего брата, заняться этим, но у него не было времени. Его дочь, Хайли, была с няней, и ему нужно было её забрать. Я вызвался поехать вместо него, но брат рассмеялся, покачал головой и ушёл.