Я заметил, как побелели костяшки его пальцев, когда он крепко сжал руль.
— Меня это не обрадует.
— Именно.
Когда Дин заехал на парковку около отеля, я выскочил из машины, надеясь на то, чтобы мои товарищи по команде находились в своих комнатах, а не в баре отеля. Подойдя к дверце со стороны водителя, я протянул руку брату. В ответ он схватил меня и притянул в неловком объятии прямо через открытое окно мустанга. Когда я отстранился, мы похлопали друг друга по плечам, не разрывая зрительного контакта. Затем я развернулся и пошел в сторону отеля.
— Всё получится. Ты вернёшь её, — сказал Дин с наивной уверенностью.
Я вздохнул, прежде чем ответить.
— Хорошо, если так всё и будет, черт возьми, или я не знаю, что сделаю.
— Я помогу тебе, — Дин послал мне воинственную улыбку, которая напомнила мою собственную.
Я кивнул и признался:
— Мне понадобится твоя помощь. — Последний раз хлопнув его по плечу, я сказал, — позвоню тебе позже.
— Хорошо. Береги себя.
Я стоял и смотрел, как Дин уезжает. Он помахал мне на прощание рукой в окно автомобиля, я помахал ему в ответ, пока мустанг не скрылся из виду.
Сделав глубокий вдох, я зашел в здание отеля. Все надежды на то, чтобы незаметно пробраться в свой номер испарились, когда кто-то громко позвал меня по имени.
— Картер! Картеееер! Иди сюда!
Я посмотрел в сторону бара и заметил товарищей по команде, которые удобно устроились в компании красивых девушек. Я покачал головой и пошёл дальше, даже не пытаясь скрыть отвращение на своем лице.
— Куда ты бегал, малыш? — спросил меня Костас, его внимание было сконцентрировано на полураздетой женщине, сидящей у него на коленях. Я подумал о его жене, оставшейся дома с детьми, пока он был на выезде вместе с командой, но скрыл свое осуждение.
— Я должен был разобраться с делами.
— Выпей с нами, — сказал он и жестом позвал блондинку-барменшу. Она закончила протирать стаканы и направилась к нам.
— Не сегодня, — я покачал головой.
— Ещё выпивки, — подмигнул Костас, и мой живот скрутило. Я хотел сбросить все свое дерьмо на него, просто схватить его за самодовольное лицо и спросить, понимает ли он что делает, чем рискует. Всего лишь одна девушка… одна бессмысленная ночь… может разрушить весь его мир. Но я не мог злиться на Костаса за свои ошибки, за свою потерю.
— Увидимся утром, — я развернулся и вышел из бара, в след мне посыпались комментарии.
— Бедный новичок, видел его лицо?
— Добро пожаловать в Высшую лигу, малыш… тут женщины в каждом штате. Не обижайся, дорогая.
Идиоты.
Они приняли отвращение на моем лице за шок. Возможно, если они когда-нибудь потеряют человека, который значит для них всё, они поймут, что на самом деле было написано на моём лице.
Добравшись до своего номера, я рухнул на кровать. Следующие несколько часов я пялился на экран телефона, борясь с желанием набрать номер Кэсси или отправить ей сообщение. Я понял, что будет нелегко держаться от нее подальше, когда все мое тело требовало её присутствия рядом.
Вдруг я вскочил с кровати и подошел к столу. Используя бесплатные письменные принадлежности, я сделал то, чего никогда не делал в жизни.
Я написал ей письмо:
«Котенок,
Я понял, что только так, написав тебе письмо, смогу удержаться, чтобы не позвонить тебе, или отправить сообщение, или электронное письмо, или голубя в твое окно. Если честно, из-за этого я чувствую себя неженкой. Но если я не сделаю это, боюсь, что испорчу всё прежде, чем получу шанс исправить.
Тебе наверно интересно, что случилось сегодня вечером. Я знаю, ты не ожидала увидеть меня, и я не знаю, что ты чувствуешь по этому поводу, но надеюсь, то же самое, что и я. Я никогда не переставал любить тебя. Знаю, что, возможно, показывал это странным способом, но я все наверстаю. Вот увидишь.
Я готов умереть за возможность сесть на ближайший рейс до Нью-Йорка и вернуть тебя обратно. Но я не могу этого сделать, пока не освобожусь от оков, которые меня сдерживают. Я просто пытаюсь сделать всё правильно. Понимаю, мое представление о том, что правильно и неправильно, не такое как у всех, но надеюсь, что в данном случае ты согласишься со мной.
Так что… надеюсь, ты поймешь, почему я не хочу ехать за тобой в Нью-Йорк и просить прощения, пока все еще официально женат на другой.
Ты наверно думаешь, что это глупо, не так ли?
Я всегда буду любить тебя.
Джек»
Кэсси
Джек закончил свой рассказ о той ночи, когда я уехала. Я моргнула, сдерживая слезы, которые наполнили мои глаза.
— Ты написал мне письмо?
— Я написал тебе много писем.
Я была шокирована его признанием:
— Я хотела бы их однажды увидеть.
Я знала, что это причинит мне боль. Но разговор о нашем прошлом не должен повлиять на наше будущее. Но это был мой немой разговор с сердцем. С моим сердцем… моим маленьким, держи-меня-в-коробке-за-стеной-из-кирпича-камня-и-бетона-где-мне-никто-никогда-не-сможет-причинить-боль, глупым сердцем. Но разум находился на пороге войны с сердцем. Я была абсолютно уверена, что если бы они могли развязать войну внутри меня, то сделали бы это. И тогда, я скорее всего, умерла.
Нет. Кэсси.
Ты должна это услышать.
Единственный способ двигаться вперед без сожаления — это принять то, что произошло. Я не могла изменить наше прошлое, но могла изменить наше будущее. Чтобы по-настоящему простить Джека и научиться снова ему доверять, мне нужно было услышать, что же заставило его так задержаться. Честно говоря, я хотела начать свое собственное внутренне исцеление.
— Что случилось потом? — мое поведение соответствовало серьезности моего тона.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он, его лицо выражало озадаченность моим вопросом.
— Это была только ночь, когда я уехала. Что случилось потом? Шесть месяцев в укороченной версии, чтобы понять это, Картер.
— Ну я подумывал о том, как бы сделать так, чтобы меня на следующий же день вышибли из команды, — признался он.
Я заняла оборонительную позицию.
— Заткнись. Что произошло?
Джек
Уставший и с сонными глазами, я нажал на кнопку вызова лифта. Я поправил галстук, отдернул куртку, когда двери лифта звякнули перед тем, как открыться, и я шагнул в пустую кабину.
Вестибюль отеля быстро заполнился звуками болтовни, когда остальные члены моей команды спускались вниз, таща спортивные сумки, некоторые даже вели за собой детей.
Когда я выписался из номера, то натянул бейсболку на голову и вышел к ожидающему нас снаружи автобусу.
— Картер, иди сюда, — голос тренера испугал меня, и я выронил сумку.
Когда я подошел к нему, он положил руку мне на плечо.
— Давай прогуляемся, — сказал он.
Черт. Он что, собирается отослать меня в младшую лигу?
Тренер подался вперед и поймал мой взгляд.
— Ты хороший парень, Картер. Ты мне нравишься. Но никогда не отделяйся от команды, пока я не скажу, что ты можешь уйти. Понимаешь меня? — его голос был добрым, но в нем слышалась сталь, которую невозможно было не заметить.
— Да, сэр. Я очень сожалею об этом…
— Не извиняйся, малыш. Только не позволяй этому снова случиться, или я отправлю твою задницу обратно в младшую лигу, так что не выпендривайся, — он говорил таким тоном для того, чтобы я знал свое место в команде. Сообщение было получено, громко и ясно.
— Да, тренер, — ответил я уважительно, радуясь тому, что никто не услышал наш разговор.
— Иди в автобус, — он хлопнул меня по плечу и легонько толкнул в сторону автобуса.
Кэсси
— Я сейчас расплачусь, — саркастически сказала я.
— Не смешно. Но я был напуган до смерти, — признался Джек и неловко засмеялся.
— Не сомневаюсь. Хорошо, потом ты улетел в Аризону на игру. Мы оба знаем, чем она закончилась, — я сделала паузу. Игру они проиграли и тем самым закончили игровой сезон в году. — Что ты сделал потом?
— Думаю, ты получаешь удовольствие, когда задаешь мне этот вопрос, — он вытащил из-под меня подушку, и моя голова скатилась на матрас.
— Эй! — воскликнула я, потянувшись за подушкой, которую он держал на вытянутой руке. — Правда, Джек. Мне нужно знать.
Он бросил мою подушку через всю комнату и похлопал по своей подушке, приглашая меня прилечь рядом с ним, а затем прижался своим лбом к моему.
— Хочешь услышать, как я начал преследовать тебя, как только вернулся в Аризону?
— Эммм… точно, — я чуть ли не завизжала, а он рассмеялся.
— Расскажу за завтраком. Я голоден, — Джек подмигнул и поцеловал меня в лоб, прежде чем выбрался из постели. Затем он потянулся, поигрывая мышцами. Мой взгляд тут же приклеился к его очерченному, загорелому прессу. — Нравится то, что видишь?
— Эмм… видела и лучше, — игриво сказала я, отказываясь подкармливать комплиментами чудовищное самолюбие Джека Картера.
— Очень сомневаюсь в этом. — Он провел рукой по своему точеному животу. — Это товар класса премиум. Тебе повезло, что я не беру плату за вход.
— За вход куда? На оружейное шоу? — я показала на его руки.
— Точно! Оружейное шоу, — подразнил он прежде, чем прыгнул обратно в кровать и прижался ко мне своим телом. Джек крепко держал меня, пока я извивалась, пытаясь выбраться из-под него. — Куда ты собралась?
— Я думала, мы собираемся перекусить, — сказала я, и наклонила голову в бок.
Он вздохнул и спрыгнул с кровати.
— Тогда пойдем. Ты единственная, кто никак не может перестать смотреть на меня, как на кусок мяса.
— Ты сам назвал себя товаром класса премиум. Такую метку ставят мясу, — крикнула я воодушевленным голосом, потом подняла подушку и кинула в Джека.
Он легко поймал её в воздухе.
— Закончила играть? Я-то думал, что ты хочешь услышать остальную часть истории, — он ухмыльнулся и покинул спальню, оставляя меня наедине со своими мыслями.
ГЛАВА 2. Преследователь
Джек
Когда Кэсси, наконец, появилась на кухне, на ней не было надето ничего кроме моей рубашки. Я еле сдержался, чтобы не подхватить её на руки и не утащить назад в спальню. Не обращая внимания на пульсацию в моих шортах, я уставился в практически пустой холодильник.
— У тебя нет еды, — пожаловался я, закрывая дверцу.
— Я редко ем дома, — пожала плечами Кэсси. — Но у меня есть хлопья и хлеб.
Она положила четыре ломтика хлеба в тостер, после чего я взял её за руки, подвел к столу и выдвинул для нее стул. Потом поставил перед ней пустую миску и положил рядом ложку, за ними последовали молоко и коробка с хлопьями. Сам сел рядом и наполнил доверху свою миску этим хрустящим дерьмом.
— Могу я теперь услышать историю о том, как ты меня выслеживал, — спросила Кэсси, наливая молоко в свою миску.
— Прежде всего, Котенок, ты должна понять, что я пошел на компромисс сам с собой. Мне пришлось переместить тебя на второй план, пока не закончился игровой сезон. Я знал, что если еще потеряю возможность играть в бейсбол, то у меня больше ничего не останется в жизни. И такую большую потерю я никогда не смог бы пережить.