Ближе к утру стало холоднее. Зен проснулась, дрожа от холода и беспокоясь, не озябли ли мальчики. Выбравшись из кровати, накинула халат и пошла вверх по лестнице. Пес проснулся и завилял хвостом, но дети продолжали уютно посапывать в спальных мешках. Зен повторила свой путь в обратном направлении, дрожа от холода, и решила лечь, не снимая халат.
Но когда она забралась под одеяло, то оказалась в сильных и теплых руках Дэймона; он снял с нее халат и прижал к себе.
— Твоя головная боль, должно быть, прошла, — сказал Дэймон, целуя Зен в лоб.
— Откуда ты знаешь? — спросила Зен, борясь с искушением окунуться в исходящее от него тепло. Когда Дэймон положил ладонь на ее бедро, она вздохнула и сдалась, с восторгом ощущая, как тепло проникает в каждую клеточку тела.
— Тебе было холодно, — грубовато, сказал Дэймон, прижимая Зен еще плотнее.
— Теперь уже нет, — еле слышно сказала она, — даже душно. — От ее дыхания шевельнулись волосы на его груди.
— Зато мне не душно, любимая, — поддразнил Дэймон, похлопывая Зен по животу.
— Жить с мужчинами нелегко, — заметила Зен, наслаждаясь теплом.
Тело Дэймона напряглось.
— Ох! Со сколькими мужчинами ты жила? — неожиданно спросил он.
— Кто? Я? — Зен вытянулась, чтобы заглянуть в лицо жениха. Его мрачный, пристальный и ожидающий взгляд напугал ее. — Только теоретически, — пробормотала она и положила голову ему на грудь.
— Кто этот Шеймус, о котором постоянно вспоминает Дэвид, когда речь заходит о Дублине?
— В действительности он говорит о своем друге Робби...
— Зен, я хочу знать о Шеймусе!
— Я скажу тебе. Этот человек работает в салоне у Диадри. Он классный фотограф.
— Меня меньше всего интересует, чем он занимается, — почти прорычал Дэймон, сжимая ее до боли. — Ты жила с ним?
Зен вскинула голову.
— Какое ты имеешь право требовать от меня отчета в том, чем я занималась с тех пор, как мы расстались. Я же не спрашивала тебя о женщинах, с которыми ты спал, пока я была в Ирландии.
— Ну что ж, расспрашивай! — лицо Дэймона приобрело сероватый оттенок в тусклом свете утренней зари.
— Ты вел монашеский образ жизни все эти годы?
— Нет! — огрызнулся он.
— Мой ответ будет таким же, — солгала Зен, охваченная отчаянием. В следующую минуту он стиснул ее так, что чуть не затрещали кости.
— Ой, Дэймон, ты сломаешь мне ребра! — вскрикнула она.
— Черт тебя побери, Зенобия, ты мучаешь меня. — Его губы тут же прижались к ее губам, заставив их разомкнуться, и его язык оказался у нее во рту. Потом губы Дэймона заскользили по телу Зен, распыляя ее, рождая острое, неутоленное желание.
Дэймон был столь же нежен, как и прежде, но на этот раз Зен ощутила в нем напористость и решимость, которых прежде не было. Это придало ласкам большую страсть.
Зен показалось, что она попала в водоворот. Три прошедших года не разорвали связей, возникших между ними. Три тысячи миль не поколебали единство душ! Что-то более властное, чем время и расстояние, хранило их друг для друга, даже вопреки им самим.
Зен потянулась к нему.
— Дэймон, Дэймон!..
— Да... мое сокровище! Я здесь, я хочу тебя, Зен!
Все их мысли потонули в море ощущений, сменявших друг друга и, словно по ступенькам, поднимавших любовников на вершину страсти. Забыв обо всем на свете, они кружились в водовороте любви в предвкушении кульминации.
Уткнувшись ему в грудь, Зен прошептала так тихо, что он не услышал:
— Дэймон, я люблю тебя! Я так сильно люблю тебя, так сильно, что не смогу ни с кем разделить свою любовь!
6
Проведя три дня в компании Дэймона, Зен не могла не испытывать тревоги. Не покидало ощущение, будто она пересекает зыбучие пески. Всякий раз, когда Зен считала, что контролирует свои чувства к Дэймону, тот откалывал очередной номер — и все шло насмарку. Иногда казалось, что он просто читает ее мысли, настолько верно этот человек предвидел все ее ходы и предупреждал их.
Однажды днем, когда мальчики спали на чердаке, а Дэймон прилег, чтобы дать отдых больной ноге, Зен решила спуститься к старой пристани и посмотреть, можно ли привести в порядок сломанные перила. День для мая выдался очень теплым, и она решила надеть джинсы и блузку с короткими рукавами, настолько стираную-перестираную, что та казалось почти прозрачной. Девушка застегивала молнию на джинсах, когда раздался какой-то звук. Обернувшись, Зен увидела Дэймона, который, скрестив руки на груди, стоял в дверях.
— Я думала, ты отдыхаешь.
— Именно этим я и занимался, но даже отдых может надоесть.
— Тебе лучше, и ты просто дурачишься, — заметила Зен, ощущая неловкость под пристальным взглядом мужчины.
— Я поправляюсь... благодаря тебе.
Это насмешливое замечание вывело девушку из себя.
— У меня нет времени на пустую болтовню.
— Что ты собираешься делать? — Дэймон преградил выход из комнаты. — Я не спал, когда ты шуршала по всем углам, собирая одежду.
— Ну вот теперь можешь и вздремнуть. — Зен остановилась у двери. — Я собираюсь взглянуть, смогу ли отремонтировать пристань.
— Я помогу. — Он выпрямился, держась за дверной косяк, и глянул на девушку с высоты своих шести футов. — Это самый сексуальный наряд, какой я когда-либо видел. — Прежде чем Зен успела пошевельнуться, мужчина обхватил ее одной рукой за талию и, приподняв, припал губами к шее.
— Я спешу, — возмутилась Зен и покачнулась, когда он резко отпустил ее.
— Иди впереди, я следом, — сказал Дэймон.
Зен выскользнула из комнаты и зашла в чулан.
Там открыла шкафчик, где хранились инструменты, и уставилась на полки, битком набитые всякой всячиной. Некоторые инструменты начали ржаветь, другие находились в полном порядке.
Дэймон с не меньшим интересом разглядывал содержимое шкафчика.
— Мечта слесаря. Пожалуй, кое-что нуждается в смазке. Думаю, мы часто будем сюда наведываться после свадьбы. Мальчикам здесь нравится, да и мне тоже. — Он перебирал напильники и не заметил удивления на лице Зен.
Дэймону Аристидису понравился простой домик на горном озере! Вспомнив снимки в светских журналах, запечатлевшие Дэймона в сопровождении самых красивых женщин на Ривьере, в Ницце, Риме, на островах Греции, она не могла в это поверить.
— Бред! — пробормотала Зен, отбирая инструменты, гвозди и рулетку.
Они вышли из чулана, Дэймон нес пилу и зажимы.
Девушка внезапно остановилась.
— Я, пожалуй, проверю мальчиков.
— Не беспокойся! Я уже был у них, прежде чем отправился искать тебя. Пес, как всегда, с ними. — Он подтолкнул Зен вперед. — У тебя прелестная попка — милая и такая соблазнительная!
— Вы неотесанный мужлан, мистер Аристидис, — ответила она, досадуя, что втайне радуется комплименту.
— Душечка, как ты разговариваешь с мужем? — рассмеялся Дэймон и, приблизившись, обнял ее.
— Не называй меня душечкой! — рассердилась Зен, пытаясь убрать его руку. — И я тебе не жена.
— Ну-ну. — Дэймон еще крепче сжал талию Зен.
Возле пристани Дэймон отпустил ее и зашел под дощатый навес пристани.
— Дэймон, будь осторожен! Сюда никто не заглядывал столько лет, — крикнула Зен.
— Я вижу. — Он опустился на корточки, чтобы определить степень повреждений. — Многое можно подправить. Построено на совесть!
Зен собралась подойти, но Дэймон жестом остановил ее.
— Почему это мне нельзя?
— Ты заводишься с пол-оборота. — Он засмеялся, заметив, как девушка опустила глаза. — Почему бы тебе пока не смазать замок? А я начну менять доски.
Зен повиновалась, хотя все еще сердилась. От запаха машинного масла она сморщилась.
— У него душок навоза. — Дэймон рассмеялся. — Зачем я связалась с этим мужчиной? — пробормотала она, смазывая замок и стараясь не дышать.
Работа растянулась до обеда. Зен убедилась в умелости рук Дэймона и была счастлива, видя, как ловко он пилит доски и прилаживает их на место поврежденных. Пристань начинала приобретать приличный вид.
— Тетя Зено! — окликнул Дэвид. — Можно спуститься к вам?
— Хорошо, дорогой! Только сначала поешьте фруктов и покормите Кудряша, а затем идите к нам. — Зен разогнулась и спросила Дэймона:
— Почему бы нам не выпить чего-нибудь прохладительного?
— Не возражал бы против колодезной воды. Здесь она вкусная!
— А если шампанского?
— Это потом, любимая, когда буду снимать одежду с твоей восхитительной фигурки...
— Прекрати! — Стараясь скрыть смущение, Зен тщательно вытерла руки. — Я принесу пива.
— Или холодной воды. — Сняв рубашку, Дэймон вновь начал пилить.
Зен помедлила, наблюдая за ритмичными движениями пилы.
— Ты не боишься обгореть?
— У меня толстая шкура, — подмигнул Дэймон. — Любишь загорать?
— Иногда. Но только после того, как поныряю, или поплаваю... и я никогда не надеваю плавок.
— Тебя, должно быть, часто арестовывали за нарушение общественного порядка.
— Дорогая, на многих пляжах мира разрешено загорать в чем мать родила.
— Так я тебе и поверила!
— Да! И я думаю, что побывал почти на всех.
— Змей, — прошептала Зен.
Девушка заставила себя улыбнуться, поравнявшись с близнецами, которые спускались по склону.
— Мы захватили яблоко для тебя, тетя Зен. И еще одно для дяди Дэймона.
— Спасибо, Дэниел! Идите к озеру, а я захвачу сок и печенье.
Дэвид немного подумал и добавил:
— И сыру. И что-нибудь для Кудряша и...
— Не беспокойся, голодными не останемся, — прервала Зен и поторопилась в хижину.
Она с наслаждением умылась, затем, нагрузившись продуктами, вернулась на озеро.
Мальчики устроились на краю пристани, болтая с Дэймоном и бросая палку для Кудряша, которому, казалось, не недоедало без конца прыгать в холодную воду.
Дэймон взял прохладное пиво и прижал ко лбу.
— Я готов в любой момент броситься в воду вместе с собакой.
— Не дури! Ты замерзнешь, — одернула Зен.
— А мы приедем сюда, когда вода станет теплой, дядя Дэймон? — спросил Дэвид.
— Обязательно! Мы будем приезжать сюда на уик-энды. И лодку достанем.
Зен хотела возразить, что она далеко в этом не уверена, но, взглянув на восторженные мальчишеские лица, промолчала.
Расстелив скатерть прямо на досках, она выложила принесенные продукты.
— Мне здесь нравится, — сказал Дэниел. — И нравится быть с тобой, тетя Зено.
Зен часто заморгала, стараясь скрыть выступившие на глазах слезы.
— И мне нравится быть с тобой, милый.
Дэймон быстро вымыл руки и присоединился к компании. Он приятно удивил Зен, когда улегся на дощатом настиле и положил голову ей на колени.
— Мне тоже здесь нравится. Решено, будем часто сюда приезжать, — с улыбкой заметил мужчина.
День ото дня становилось теплее, но по вечерам все же было прохладно.
Каждую ночь Зен засыпала в объятиях Дэймона и уже не протестовала, когда с наступлением темноты он овладевал ею. Но всякий раз, занимаясь любовью, чувствовала, что терпит поражение. Когда-нибудь ей придется отказаться от Дэймона. Она не сможет удержать его. И это будет так тяжело! Дэймону проще. Он найдет кого-нибудь еще. Но ей больше никого не нужно.
Жених, казалось, не спешил завершить приятный отдых, хотя Зен понимала, какая огромная ответственность лежит на Дэймоне как главе всех предприятий семейства Аристидисов.