Алехандро нахмурился, услышав ее слова. Он не привык ошибаться. Извинения не его конек.
– Что ты ему сказала о наших отношениях?
– Я ничего не говорила. Он сам все понял. – Ее серо-голубые глаза вспыхнули негодованием. – Мужчина вроде тебя собирается связать свою жизнь с женщиной, как я? Вряд ли можно поверить в такое, не так ли?
До этого момента Алехандро не осознавал, насколько нелестной была для Тедди эта статья и сколько боли она могла ей причинить. Так же, как и в тот день, когда Алехандро сказал, что у нее нет ничего общего с его бывшей невестой. Большинство его бывших женщин были недовольны своей внешностью. Их жалобы на мнимую полноту и некрасивую прическу раздражали его, но он вынужден был говорить комплименты. Но недовольство внешностью у Тедди было вполне обоснованным, и только теперь Алехандро начинал понимать, как тяжело ей было выдерживать постоянные сравнения со сверстницами.
– Тогда, возможно, лучше обставить все более правдоподобно.
Ее взгляд стал настороженным.
– Как?
– Необходимо, чтобы нас видели вместе как можно чаще.
Тедди опустила глаза и оперлась на спинку стула эпохи Людовика XV.
– Без этого не обойтись?
– Так делают большинство помолвленных пар.
Она продолжала держаться за спинку стула, как будто боялась упасть.
– Я сказала, что согласна на фиктивный брак, но я не говорила, что буду красоваться с тобой на публике, как влюбленный подросток.
– Почему ты так расстраиваешься из-за каких-то жалких сплетен?
– Я не расстроена.
– Нет, расстроена. Ты злишься на то, что все прежде всего обращают внимание на твой недуг и не видят в тебе личность. Люди судят о тебе прежде, чем им удается пообщаться с тобой.
Тедди лукаво посмотрела на него:
– Ты поступал так же?
– Я был не прав. Мне жаль.
Она поджала губы.
– Но я все равно не собираюсь ехать с тобой в Лондон. И я не хочу всей этой торжественности… свадебного платья.
– Я думал, что все девушки этого хотят.
– Публика будет глазеть на меня, наблюдать за тем, как я хромаю по проходу в церкви. Она будет ждать, что я споткнусь или упаду плашмя лицом вниз. – Тедди непроизвольно вздрогнула. – Я не смогу этого вынести.
– Я по-прежнему считаю, что вам необходимо обзавестись красивым свадебным платьем, – сказала Одри, колдуя над волосами Тедди утром перед церемонией две недели спустя. – Мы могли бы переделать платье вашей матери. Я уверена, что оно лежит где-то на чердаке. Помните, как вы в детстве любили наряжаться в него?
– Даже не подумаю надевать мамино платье на липовую церемонию. Это было бы кощунством.
– Кощунство – это… – Одри приколола прядь волос Тедди на нужное место, – сочетаться браком не в церкви и без свидетелей.
– Так хочет Алехандро.
Тедди трудно было поверить, что наступил день ее свадьбы. Все казалось нереальным. Как будто она была во сне, в котором все происходило не так, как она ожидала. Там не было никакой романтики. Не было волнений и радости от ощущения встречи с родственной душой. Не было никаких надежд на будущее. И конечно же не было даже самых отдаленных планов относительно рождения детей и воспитания их в доме, полном любви и гармонии.
Юридические формальности были соблюдены, документы подписаны. Следующие шесть месяцев Тедди будет жить в Аргентине с Алехандро в качестве его супруги.
Алехандро был очень привлекательным, и все время, проведенное с ним, Тедди отчаянно пыталась не попасть под его обаяние.
Он так смотрел на нее своими бездонными глазами, будто видел ее насквозь, и каждая клеточка ее тела отвечала ему. Он заставил ее почувствовать себя так, как никогда до этого. Интересно, будет ли он смотреть на нее так же ласково, когда она станет жить с ним? Будет ли он скрывать свои многочисленные похождения с любовницами? Тедди не могла понять, почему вообще задает себе такие вопросы. Он ей даже не нравился. Как может нравиться человек, который так бесцеремонно ворвался в ее жизнь и властно взял ее под свой контроль?
Одри отступила назад и, затаив дыхание, посмотрела на Тедди:
– Вы выглядите великолепно. Ваша мама очень гордилась бы вами.
Тедди посмотрела на свое отражение в зеркале. Она знала, что не попадет на фото для обложки Vogue, но, по крайней мере, она выглядела презентабельно. Классический костюм от Chanel нежно-розового цвета был ей к лицу. Так же, как и жемчуг на шее и серьги-гвоздики в ушах.
Ее волосы были уложены в тугой узел на затылке, а легкий макияж сделал выразительнее ее глубоко посаженные глаза, оттеняя их серо-синий цвет.
На губах был мерцающий блеск, а ее высокие скулы, очерченные бронзатором, придавали утонченный, царственный вид. Тедди не носила платья, но шелковые чулки, которые Одри уговорила ее купить, были легкими, как паутинка, и она не смогла устоять. Ее взгляд остановился на туфлях на высоком каблуке, завернутых в оберточную бумагу, в коробке на полу.
– Как вы думаете, мне стоит так рисковать?
Одри взяла коробку и протянула ей обувь.
– Вы просто обязаны надеть это.
Тедди скользнула в туфли, опираясь на руку Одри.
– Я не смогу их долго носить… А что, если я упаду?
– Алехандро будет рядом, чтобы поймать вас. Вот для чего нужны мужья.
– Боюсь, учтивость – это не про него.
Тедди поправила свой наряд, пытаясь игнорировать тревожные ощущения, не дававшие ей покоя.
– Шесть месяцев, и все вернется на круги своя.
– По крайней мере, вы оба получите то, что хотите. – Одри ободряюще улыбнулась Тедди.
– Он получит свою землю, а вы – свой дом.
«Но что делать, если я хочу большего?»
Тедди отбросила эту мысль, потянувшись за шикарным букетом цветов, принесенных садовником ранним утром. Она вдохнула пьянящий аромат осенних дамасских роз от Дэвида Остина и грустно подумала, сможет ли она когда-нибудь в будущем, слыша запах роз, не вспоминать сегодняшний день.
Алехандро посмотрел на часы. Он ненавидел свадьбы. На шумных празднествах у него начинались мигрени и хотелось кого-то ударить. В памяти всплывало унижение, которое он испытал десять лет назад. Он снова и снова испытывал шок от того, что его бросили. Длинный пустой проход к алтарю пугал его, как пугали его и люди, глядящие сначала с ожиданием, потом со смущением, а затем с жалостью.
Десять лет назад Алехандро уже собирался связать себя узами брака и так же стоял в соборе, ожидая появления невесты. Он был готов поверить в пробки, во внезапную болезнь подружки невесты, в поломку двери – во все что угодно, кроме правды. Как он мог быть таким наивным? Как он мог поверить, что Мерседес Дельгадо любила его? Ей нужны были его деньги, и прямо накануне свадьбы она нашла себе пассию побогаче. Десять лет прошло, но Алехандро все еще терпеть не мог запах роз. В тот день церковь была полна ими. Цветы специально привезли из розария, который посадил его отец для матери, когда они поженились. Позже, каждый раз, когда Алехандро проходил мимо этого сада, ему становилось не по себе. В день, когда его отец умер, он бульдозерами сровнял розы с землей.
Он посмотрел на дверь: почему Тедди так долго не выходит? Ведь церемония была закрытой. Если они не поторопятся, то может появиться пресса. После скандала с прослушкой телефонных разговоров пару лет назад можно было готовиться к самому худшему. Впрочем, кажется, Алехандро удалось обвести репортеров вокруг пальца. Последние несколько недель они с Тедди практически не встречались. Один звонок, чтобы уточнить некоторые деловые моменты, пара сообщений и писем по электронной почте – вот и все их общение. Незачем давать лишний повод папарацци. Кроме того, Алехандро все еще не понял, что она за человек. Была ли она тихой, застенчивой и неуверенной в себе, или же она такая же хитрая и расчетливая, как ее отец? А что, если ее старик состряпал эту схему вместе с ней?
Алехандро посмотрел на часы и улыбнулся священнику, на лице которого застыло недоумение.
– Не волнуйтесь. Она будет здесь.
«Ей лучше приехать, или я за себя не отвечаю».
– Я опоздала? – Тедди посмотрела на часы Одри. – О боже, я действительно опаздываю.
– Не переживайте, невесте положено опаздывать.
Тедди совершенно иначе представляла себе день свадьбы. Тревожное чувство в груди разрасталось. Свадебная церемония больше напоминала пародию, фарс. Издевательство над всем, что было для нее свято. Слава богу, Алехандро не настаивал на церковной церемонии. Стоять перед алтарем и врать Тедди бы не смогла, ведь ей пришлось бы признаваться в любви человеку, который ей даже не нравился.
«Он тебе нравится».
– Нет, не нравится.
Одри нахмурилась:
– Ты что-то сказала?
Тедди сглотнула, пытаясь подавить панику.
– Я волнуюсь, догадался ли он купить кольцо. Как вы думаете, у него оно есть? Я не говорила ему свой размер. Я не хотела бы слишком тесное или слишком свободное кольцо. Как вы думаете, он…
Одри накрыла ее руку своей и слегка ее пожала.
– Вы не должны соглашаться на этот брак. Еще не поздно отступить.
Тедди закусила губу.
– Я не могу так поступить. Это было бы слишком жестоко.
На лице Одри появилась улыбка, и она похлопала по руке Тедди.
– Так я и думала.
Тедди вошла в церковь на ватных ногах, но дело было не в ее хромоте. Она не могла совладать со своими эмоциями. Она пыталась быть уравновешенной и спокойной, но ничего не получалось.
Сегодня она должна была стать женой человека, которого почти не знала. Она улетит вместе с ним на его частном самолете в Аргентину, как только завершатся формальности. Ее багаж был отправлен в его гостиницу. Она слезно попрощалась с домочадцами, обещая им, что вернется через полгода, чтобы принять на себя управление имением. Это было ее неотъемлемое право. Ну и что, что придется пожертвовать шестью месяцами своей жизни? Зато она получит все и будет обеспечена до конца своих дней.
Алехандро стоял неподвижно перед священником. Он казался еще более красивым, чем обычно. Тедди не знала, радоваться или огорчаться отсутствию папарацци. Ведь без доказательств никто в целом мире не поверит, что Алехандро, такой красавчик и франт, женился на ней. Но, конечно, Алехандро не нужны камеры. Он не хотел бы повторения событий десятилетней давности. Он не объявит о браке общественности, пока не увидит подпись. Интерес прессы выдохся через несколько дней после козней Хьюго, но вскоре обязательно возобновится. Над Тедди будут смеяться и жалеть, ведь ее взяли замуж не по любви, а по расчету.
– Извини, я опоздала. Приготовления заняли больше времени, чем я ожидала.
Его темные глаза сузились, когда он увидел букет роз в ее руках. Лихорадочный румянец проступил на его скулах, губы напряженно сжались.
– Давай покончим с этим.
Тедди посмотрела на священника. Интересно, предупредил ли его Алехандро обо всем или нет?
Началась краткая церемония. Алехандро стоял неподвижно, и Тедди могла чувствовать напряжение, исходящее от него.
Тедди было интересно, вспоминает ли сейчас Алехандро день своей свадьбы. Более четырех сотен гостей десять лет назад были свидетелями его позора. О том, что чувствует отверженный человек, Тедди знала все.
Большую часть своей жизни она ощущала себя неполноценной. Отец Тедди готов был отдать состояние троюродному брату Тедди, если она отказалась бы выполнять его требования. Он не мог доверить Тедди даже ее собственную жизнь – всегда вмешивался, критиковал, обвинял. Он даже тот несчастный случай, после которого Тедди стала хромать, ставил ей в вину, хотя сам разрешил ей, десятилетней девочке, кататься верхом. Вместо того чтобы радоваться, что дочь осталась жива, он лишь обвинял ее во всех смертных грехах, предрекал ей пожизненное одиночество и бездетность.