— Она никогда не видела, как я проскальзываю в калитку и крадусь по саду.
— Нет. — Мей отвернулась.
Он первый раз сказал что-то о прошлом. О тех золотых днях. А потом она солгала деду, солгала Робби и пошла с ним на дискотеку.
— Сколько поколений младенцев Колридж засыпали в этой колыбельке? — спросил он и подошел к ней.
— Много, — ответила она.
— В этом доме все выглядит так, как будто было тут всегда.
— Большинство вещей да, — произнесла Мей, вставая. Ей требовалось немного пространства между ним и ею, чтобы она могла думать о том, что действительно важно. — К сожалению, одной вещи не хватает.
Стоя на коленях у колыбельки плечом к плечу с Адамом, она слишком сильно чувствовала контраст между его видом и своим. Он побрился. От него исходил аромат травы после дождя, свежевыстиранного белья. Все аккуратное, дорогое.
А она пахла дезинфекцией, лаком и засохшим у нее на плече молоком. Лента, которая поддерживала волосы, упала, и волосы рассыпались по плечам. Ей не нужно было смотреть в зеркало. Она и так знала, насколько ужасно выглядит.
— Ненси действительно нужна детская кроватка. К сожалению, нашу я отдала. Но я все равно собиралась сходить в магазин и купить кое-какие вещи. Куплю и кроватку.
— Мы можем сделать это по дороге.
— Куда?
— Я именно поэтому приехал. Я говорил с регистратором. Он может поженить нас двадцать девятого.
Мей открыла рот, снова закрыла, потом спросила:
— Двадцать девятого?
— Насколько я понимаю, с момента подачи заявления должно пройти шестнадцать дней. Двадцать девятое — первый день после этого срока. Он записал нас на десять часов. Тебя устраивает? Это понедельник. У тебя на этот день не назначено ничего, что нельзя будет перенести?
Мей покачала головой:
— У нас есть занятия в середине недели и занятия по выходным дням, но в понедельник мы всегда свободны. А ты?
— Я совершенно свободен. Ты, наверное, хочешь узнать, как все это будет?
* * *
Она не думала о свадебной церемонии с тех пор, как, еще подростком, воображала ее себе во всех подробностях. Но в данном случае местной церкви не надо было полниться ароматами роз, хористы не должны были петь как ангелы, а скамьи — заполниться толпой одноклассниц, которые бы с завистью смотрели, как она идет к алтарю в роскошном свадебном платье.
— Наверное, да — кивнула она.
— Нам потребуется пара свидетелей. Робби, конечно. Вторым, я думаю, может быть Фредди Дженнингс.
— Хорошая мысль.
— Я сегодня полон хороших мыслей. Сейчас нам надо просто съездить в мэрию и подписать несколько бумаг.
— Сейчас? Но я не могу оставить Ненси.
— Тогда возьми ее с собой.
— Да, конечно. — Мей посмотрела на девочку. И постаралась представить себе, как она будет везти ее в коляске по городу, а все прохожие будут думать, что это ребенок ее и Адама. — Мне надо переодеться.
Она достала из гардероба первое, что попалось под руку, — старую золотистую юбку, черный свитер с V-образным воротом и новые колготки — и скрылась в ванной, где первым делом плеснула себе в лицо холодной воды, чтобы взбодриться.
Она собирается устраивать свадьбу, регистратор, наверное, будет ждать от нее соответствующих усилий. Мей подкрасила губы, подвела глаза, закрутила волосы на затылке в пучок и посмотрела на себя в зеркало. Не слишком много? Не подумает ли Адам, что она хочет произвести на него впечатление?
Ну, знаете ли! Как будто Адама Вейвелла интересует, что на ней надето. И все-таки было что-то очень ненормальное в том, что он сидит в ее доме, ждет ее…
Слишком интимно. Слишком…
Ну и что?! Абсолютно ничего.
Она распахнула дверь, и Адам поднял голову, испуганный резкостью ее появления.
«Спокойно, Мери Льюис, спокойно…»
— Все в порядке? — спросил он.
— Да. Осталось надеть сапоги.
Она достала их из кладовки и натянула, стараясь не думать о том, что Адам стоит у окна ее спальни с Ненси на руках.
— Сейчас принесу мое свидетельство о рождении, и можно отправляться. Я возьму Ненси, а ты принеси коляску.
— Ну, все оказалось не так плохо, — заметил Адам, когда они вышли от регистратора.
Мей кивнула. Она была очень бледна. Возможно, для него это было не так плохо. Но все работники мэрии знали ее и сбежались поздравлять, сюсюкали над Ненси, думая, что это ее ребенок.
— Но почему ты позволила им думать, что это твой ребенок? — спросил Адам.
— Я решила, что так безопасней.
— Безопасней?
— Для Саффи.
Он на минуту лишился дара речи. Да, ее все знают, но на самом деле она очень замкнутый человек и, наверное, очень смутилась, оказавшись в центре внимания.
— Я так голоден, — сказал Адам. — Давай съедим по сэндвичу.
— Я думала, мы пойдем в магазины. Ненси скоро снова надо будет кормить.
— Ты не сможешь ее накормить, если сама обессилеешь от голода, — заметил он, беря ее под руку и увлекая через дорогу к зданию торгового центра, где когда-то размещался большой постоялый двор. Они уселись в кафе во дворе центра за столиком у окна, рядом с которым нашлось достаточно место для коляски.
Адам заказал сэндвичи и чайник чая.
— У тебя было тяжелое утро. У нас обоих было тяжелое утро. В таких случаях доктора рекомендуют крепкий сладкий чай, — сказал он, когда официантка ушла.
— Я только сейчас начинаю осознавать, что произошло.
— Твой дед сделал ужасную вещь.
— Что? Ах, да. — Она покачала головой. — Но он потерял память. Он не знал.
Адам посчитал, что Мей говорит о потере дома, но, кажется, ее шокировала мысль о браке с ним.
Тем не менее она, как когда-то ее предок, готова была пойти на что угодно, лишь бы сохранить родовое гнездо. Лучше умереть, чем стать никем, жить в простом маленьком домике, выйти замуж за простого человека, о котором никто никогда не слышал.
— Ты разобрала эскизы наклеек для меда? — спросил он.
Она удивленно взглянула на него. Потом, когда им принесли завтрак, сказала:
— Ах да, наклейки. Я воспользовалась твоим советом и дала Джереми акварель. Он хочет отсканировать ее, ввести в свой компьютер и посмотреть, что можно с ней сделать.
Адам вдруг почувствовал, что ему все это нравится гораздо меньше, чем должно бы, — ведь идея принадлежала ему. Но что он мог сказать? Что он не хочет, чтобы этот человек входил в ее спальню, чтобы его бросало в жар от вида ее кровати?
— Я советовал тебе обратиться к профессионалу.
— Как ты думаешь, сколько меда я собираю? — спросила она. — Я не оправдаю расходов на профессионала. А Джереми оказывает мне любезность.
— Он идет на жертвы, чтобы быть в хороших отношениях с попечительницей школы, — возразил Адам, разливая чай. Он положил в ее чашку сахар и протянул ей. — Он мечтает о повышении по службе?
— Об этом я ничего не знаю.
Она отпила глоток и состроила гримасу.
— Мало сахара? — спросил он и получил в ответ холодную улыбку, нацеленную куда-то глубже, чем в горькие воспоминания.
— Какой ты забавный, — заметила Мей. Она достала из детской сумки пустышку и дала Ненси.
— Мей…
Его телефон зазвонил, но он не обратил на это внимания. Ее отношения с Дэвидсоном важнее, чем сообщение Джейка, что бы тот ни имел сказать. Если она думает, что сможет продолжать…
— Ты не собираешься ответить на звонок? — спросила Мей. — Может быть, это Саффи.
— Что? — Адам достал телефон из кармана и крикнул «да!» так резко, что, будь это Саффи, она тут же повесила бы трубку. Но это, очевидно, была не она, потому что он, выслушав звонившего, сказал: — Пятнадцать минут. — Потом, в ответ на ее вопросительный взгляд, пояснил: — Это из офиса. Боюсь, я не смогу пойти в магазин. Дай мне список того, что тебе нужно, и я что-нибудь раздобуду.
— То есть поручишь Джейку что-нибудь раздобыть? — яростно произнесла она, хотя сама не могла понять, на что злится. На то, как он смотрел на нее, как произнес ее имя, когда зазвонил телефон. Может быть, он передумал?
— Не важно. Он должен знать, где Ненси, на случай, если Саффи объявится на следующей неделе, когда меня не будет. И должен быть кто-то, к кому ты сможешь обратиться в случае необходимости. Кроме того, он откроет на твое имя кредитную карту.
— Мне не нужны твои деньги, Адам.
— Возможно. Но я слышал от людей, что дети дорого обходятся, и не хочу, чтобы ты субсидировала мою сестру. А с картой ты сможешь помочь, если Ненси что-то потребуется.
— Ей требуется любовь, Адам, а не кусок пластика.
— Если ты дашь ей наполовину столько любви, сколько даешь твоим зверям-инвалидам, значит, она будет в надежных руках. Но дело не только в Ненси. Тебе потребуется обновить свой гардероб. — И прежде, чем она успела ответить, пояснил: — Твои свитера практичны, черненький костюмчик, в котором ты появлялась в публичных местах все последние годы, — это классика, но, когда я буду представлять тебя миру как свою жену, тебе потребуется что-то более соответствующее моему положению.
Представлять ее… Его положение…
— Может быть, тебе стоит подумать о том, чтобы обновить жену?! — выпалила Мей. — Взять одну из милых твоему сердцу тощих блондинок, и пусть она заботится о Ненси? — Она встала так резко, что стул заскрипел и сидевшие за соседними столиками люди повернули головы в ее сторону.
— Кто в этом графстве может быть лучше мисс Мей Колридж? — спросил он, беря ее за руку.
От неожиданности его прикосновения и давления его пальцев она почувствовала слабость в коленях и вновь опустилась на стул.
По лицу Адама опять скользнула таинственная улыбка, и чувство, которое она испытывала перед тем, как он поцеловал ее, вновь вернулось.
Адам Вейвелл уже не был тем мальчиком, который дрожал, когда целовал ее. Это был человек, сброшенный на самое дно жизни и сумевший за десять лет обновить старенькую семейную фирму, взять дело в свои руки и создать империю.
Она чувствовала бы себя виноватой в том, что тайно бросила ему спасательный круг, умолив старого друга семьи дать ему работу, но семья, прежде владевшая фирмой, вышла из этой переделки с капиталом куда большим, чем надеялась когда-либо накопить.
— Я просто предполагал, с обычной своей грубоватостью, — сказал Адам, не дождавшись от нее ответа, — что тебе захочется побаловать себя какими-нибудь туалетами для рождественского сезона. — Он еще держал ее руку достаточно крепко, так, чтобы она не могла вырваться.
— Я попрошу Джейка позвонить тебе на следующей неделе, помочь в повседневных заботах, — произнес Адам достаточно твердо, для того чтобы дать понять, что этот вопрос не обсуждается.
— Рождественские праздники должны меньше всего волновать тебя, — возразила Мей, не желая сдаваться. — Лично меня волнует Ненси. И Саффи. Ты пытаешься ее разыскать?
— Я позвонил приятелю, владельцу страховой компании. Сейчас, когда мы с тобой беседуем, он старается напасть на ее след и осторожно выясняет, что произошло во Франции.
Дьявол! Конечно, он пытается ее разыскать.
— Извини, — сказала она, сообразив, что позволила гордости захлестнуть ее. — Я не хотела грубить тебе.
Он ободряюще пожал ей локоть: